Бездействие союзного Центра в сфере регионально-национальной политики, неразрешенность назревших проблем национально-государственных отношений в союзных республиках к началу 90-х годов стали благоприятным фоном для распада Советского Союза. Суверенизация же окончательно привела к государственному расколу.

Объективной основой подобного политического разлома стали такие факторы, как невиданный рост сепаратизма при полном безразличии власти к национально-региональным проблемам, в целом утрата в регионах доверия к способности союзного Центра их остановить, стремление отгородиться от влияния экономического и политического кризиса в Союзе, локально стабилизировать экономику. Наряду с этим в полной мере проявились факторы субъективного плана, связанные с политическим реваншем оппозиционных антикоммунистических сил, которые шли к власти под флагом перераспределения ее в пользу демократических, не отягощенных провалами предшествующего государственного управления. Тем более, что в годы перестройки был запущен механизм переноса власти в регионы, где формировались и крепли этнократические партии и движения. Наконец, открыто заявили о своих интересах местные криминальные кланы и группировки, заинтересованные в перехвате политической инициативы или хотя бы в нестабильности - неизбежной спутнице любого переходного процесса Подобные политические перемены сказались буквально на всех институтах власти как в Центре, так и на местах, особенно на Вооруженных Силах. Распад страны круто изменил судьбу армии и флота, сделал неизбежной военную реформу, возросла роль Российских Вооруженных Сил как самостоятельного политического фактора в районах конфликтов в ближнем зарубежье.

Это обстоятельство обязывает конкретно решать вопрос о взаимосвязи армии и политики. Понимание лозунга "Армия вне политики" как абсолютное исключение армии из политической сферы, отстранение ее от политики расходится с той реальной ролью, которую выполняли Вооруженные Силы в конфликтах на территории бывшего СССР и в межгосударственной политике с ближним зарубежьем. Будучи, по сути, специфическим средством государства (властного политического института), армия не может существовать вне политики. 

Представления же об "армии вне политики" имеют рациональный смысл только в том понимании, что Вооруженные Силы не должны быть средством и проводником конъюнктурной и антиконституционной политики, тем более политики внегосударственных политических образований (партий, организаций и движений). В русле именно такого подхода поддаются анализу те место и роль, которые занимают Российские Вооруженные Силы в современном политическом процессе. Их влияние на развитие общественно-политической ситуации в зонах конфликтов прямо и непосредственно связано с переходным характером нынешнего этапа политического развития. 

Сегодня очевидно, что изменен сам общественно-политический строй страны, реформированы основы государственности, заменены принципиальные внутри- и внешнеполитические ориентиры и ценности, реализован политический и идеологический плюрализм. Однако армия не обладает такой подвижностью и поэтому реформируется медленнее. В частности, требования ряда суверенных государств ближнего зарубежья немедленно либо в нереально короткие сроки вывести с их территорий "оккупационные" войска при всем желании являются неосуществимыми. А если нахождение войск России на территориях суверенных государств, особенно в регионах этнических конфликтов, неизбежно, то закономерно возникают проблемы в сфере политических отношений армии с местной (региональной) политической властью.

Ведь понятно, что оборонный потенциал СССР создавался и размещался, исходя из тех политических реалий, что единое федеративное государство состояло из 15 хоть и самостоятельных государств, но все они имели одинаковую структуру государственности, политически и идейно были объединены единой правящей партией, имели общие политические цели и идеалы, военную доктрину и политику, единую многонациональную армию. В этих условиях существовавшая система отношений армии, населения и различных политических институтов в местах дислокации воинских частей была естественной и весьма органичной. Военные органы и органы местной (региональной) власти находились каждый в своей четко очерченной вертикали, которые сходились в единый руководящий политический Центр (ЦК КПСС).

Примат коллективистских начал в социалистическом строе, конституционное определение обороны как общенародной и важнейшей общеполитической задачи обязывали на всех уровнях государственного управления не просто осуществлять тесное взаимодействие, а культивировать дружбу и любовь у населения к своим защитникам. Этому всячески способствовал экстерриториальный принцип комплектования Вооруженных Сил на основе всеобщей воинской обязанности. Вопрос о несоответствии деятельности воинских частей республиканскому законодательству прежде не мог возникнуть, так как все республиканские законодательства в значительной мере соответствовали Конституции СССР и Основам соответствующих законодательств Союза ССР.

Надо ли при этом удивляться, что такая военная организация не только не порождала проблем в местах (регионах) дислокации, но и давала обоюдный выигрыш. Взаимное шефство местных органов, народнохозяйственных предприятий (организаций) и воинских частей оказывалось обоюдно полезным. Армия помогала на местах убирать урожай, перевозить сельхозпродукцию, ликвидировать последствия аварий, катастроф и стихийных бедствий. Местные же власти старались окружить своих защитников разносторонней заботой.

Такая организация взаимодействия армии и населения, органов военного и местного (регионального) государственного управления - естественная форма осуществления эффективной как военной, так и местной (региональной) политики. Ибо армия - это специфическая ветвь единого государства. И если в стране осуществляется целостная, неразрывная политическая линия, нет звеньев властной иерархии, пытающихся проводить политику, отличную от общего политического курса, то проблем, как правило, не возникает.

Надо полагать, что и суверенные страны ближнего зарубежья в рамках своей юрисдикции стремятся к такой системе военной и политической организации. Создаются свои собственные обновленные системы законодательства, преобразуются органы власти на местах и национальные вооруженные формирования, которые осуществляют (каждый своими способами и средствами) согласованную политическую линию, в том числе и в военной области. Пересматриваются внутри- и внешнеполитические цели и ориентиры, формируются военно-доктринальные взгляды, армия комплектуется исключительно гражданами данной республики, что тоже позволяет обеспечить прежде существовавшую тесную связь армии с народом.

Но, к сожалению, даже непродолжительная история суверенизации бывших республик Советского Союза имеет печальные примеры того, что происходит, если нарушается гармония политической власти. Например, попытка законных органов власти Абхазии проводить самостоятельную, в рамках Конституции, политику привела к резкому обострению ситуации. В политическом противостоянии Тбилиси и Сухуми правительственные войска не остались нейтральными, а выступили на стороне грузинского руководства. Это привело к вооруженному конфликту и к созданию абхазских вооруженных формирований.

Вооруженные Силы играют консолидирующую роль только тогда, когда их деятельность, цели и задачи совпадают с официально принятыми в регионе политическим курсом, целями и устремлениями местных властных органов. Примером может служить освободительная и стабилизирующая роль советских войск в Европе на заключительном этапе второй мировой войны. По крайней мере не вносит и не может внести дестабилизацию в обстановку дислокация, в соответствии с подписанными договорами, на территории любой страны войск государств - политических союзников в ответ на военную угрозу и т.п. Этого, к сожалению, нельзя отметить в отношении российских войск, дислоцированных в ближнем зарубежье.

Советские Вооруженные Силы (впоследствии почти полностью перешедшие под юрисдикцию России) оказались на территории независимых от России государств без какого-либо законодательного оформления правомочности их расположения, определения статуса российских военнослужащих и членов их семей. Неурегулированность этих вопросов создает предпосылки для конфликтов в регионах дислокации войск. Ведь уже само присутствие хорошо подготовленных и вооруженных военных формирований, подчиняющихся исключительно российскому политическому и военному руководству, вызывает в суверенных государствах понятный дискомфорт и желание поскорее освободиться от "гостей". Кроме того, политическое руководство этих стран постоянно испытывает на себе давление националистических сил. Да и Запад не скрывает своей заинтересованности в выводе наших войск, особенно из Прибалтики.

Напряженность возникает и там, где соглашением не установлена экстерриториальность дислокации, даже "нейтральных" воинских частей России. Каждая сторона распространяет на территории военных городков и иных военных объектов свою юрисдикцию. Ведь именно этой логике подчинялись политические лидеры бывших республик СССР, объявлявших в одностороннем порядке собственностью суверенного государства все виды военной техники, снаряжения и т.п., находящиеся на их территории. Положение двузакония (что на практике всегда равно беззаконию) порождает необоснованные притязания к российским войскам, стремление завладеть их материальным оснащением. Российские Вооруженные Силы вместе с русскоязычным населением бывших республик СССР стали удобным объектом для антироссийских провокаций.

Нельзя не замечать и того обстоятельства, что присутствие на территории ныне суверенных государств, особенно государств в зоне вооруженных конфликтов, "чужих", хорошо вооруженных и оснащенных вооруженных формирований активизирует преступные посягательства с целью завладеть оружием и боеприпасами. В нестабильной обстановке, в зонах конфликтов закон зачастую не действует, поэтому неудивительно, что постоянно идут сообщения о нападениях на военные объекты и военнослужащих, захватах заложников и т.п.

Наконец, влияние Российских Вооруженных Сил на политическую стабильность в зонах вооруженных конфликтов находится в прямой зависимости от стабильности в самой российской армии, которой можно достичь при условии, если войска всем снабжены и обеспечены, укомплектованы и обучены.

В современной обстановке сделать это становится все труднее. Кризис в России сказывается на ее вооруженных контингентах и в ближнем зарубежье: растут сложности с укомплектованием войсковых частей, дислоцирующихся в зоне конфликтов, только "контрактни-ками"; затруднена боевая подготовка "зарубежных" войск. Все это вкупе с непрекращающимися нападками на российских военнослужащих, ущемлениями их прав и прав членов их семей создает мощные морально-психологические перегрузки на личный состав, опасность несанкционированного вовлечения представителей российского военного контингента в вооруженное противостояние. Именно этого, по-видимому, добиваются в зонах конфликтов политические провокаторы и авантюристы, заинтересованные во втягивании в вооруженное противоборство регулярной армии России. 

Избежать этого возможно, если в срочном порядке заключить двустороннее соглашение с бывшими республиками СССР о статусе российских войск на их территории и оборонительный союз; создать механизм и органы контроля за соблюдением этих договоров, принять необходимые меры по защите прав и интересов как российских граждан, так и государственных интересов России. Необходим также приоритет в рамках военного ведомства по обеспечению всем необходимым войсковых частей, расположенных вне территории России, особенно в зонах военных действий.