Разгром агрессивного фашистского блока во второй мировой войне не снял с повестки дня вопроса безопасности нашей страны. На смену прямой фашистской агрессии пришла "холодная война" - агрессивная политика реакционных импери-алистических держав, направленная главным образом против нашего государства. Она сопровождалась созданием под эгидой США различных военных блоков и наращиванием вооружений, прежде всего стратегического назначения.

Особенно бурным был рост средств воздушного нападения - бомбардиров-щиков дальнего действия, самолетов-снарядов и баллистических ракет класса "земля-земля".

В целях надежной защиты нашего государства были разработаны различные контрмеры оборонительного характера, важным разделом которых явилось качественное развитие системы противовоздушной обороны страны, создание новых средств ПВО, способных успешно бороться со средствами воздушного и космического нападения вероятного противника, уверенно защищать наши важнейшие административно-политические центры, промышленность, энергетику, крупные объекты государственной инфраструктуры и др.

В период второй мировой войны противовоздушная оборона объектов Союза ССР осуществлялась зенитной артиллерией и истребительной авиацией. Система ПВО считалась достаточно эффективной, если она выводила из строя 10-15% атаковавших самолетов противника. При таких потерях налеты были, как правило, нецелесообразны.

В конце сороковых - начале пятидесятых годов, с появлением за рубежом нового поколения самолетов, способных летать на очень больших высотах и околозвуковых, а затем и сверхзвуковых скоростях, возможности традиционных средств ПВО - истребительной авиации и зенитной артиллерии существенно со-кратились. Потребовалась разработка принципиально нового оружия ПВО, тактико-технические данные которого были бы адекватны возросшим боевым качествам средств воздушного нападения. Таким оружием явились зенитные управляемые ракеты (ЗУР).

Форсировать работы над новым оружием заставило также оснащение бомбардировочной авиации вероятного противника ядерными средствами. Теперь от противовоздушной обороны требовалось не уничтожение 10-15% нападающей авиации, а поражение всех или большинства самолетов, пытающихся прорваться к обороняемым объектам.

Решающее преимущество зенитной управляемой ракеты перед снарядом зенитной артиллерии - ее управляемость в полете. Кроме того, зенитная управляемая ракета имеет значительно большую скорость, дальность и высоту полета, возможность снаряжения несравненно большего по весу и степени поражения боевого заряда. Главным преимуществом зенитного управляемого ракетного оружия перед истребительной авиацией считается возможность его действия в любых метеорологических условиях и в любое время суток.

Работы по созданию эффективного зенитного управляемого оружия начались сразу с окончанием войны и велись с большим размахом. Конструировались стационарные системы, подвижные ЗРК типа "земля - воздух", морские зенитные ракетные комплексы для их монтажа на различных плавающих средствах, в первую очередь на крупных и средних боевых кораблях. При разработке отечественных ЗУР использовались достижения немецкого ракетостроения периода второй мировой войны.

Но если в США первые зенитные ракетные системы были фактически копиями или модификацией немецких ЗУР, то наша страна пошла по пути создания оригинальных отечественных образцов, отличавшихся от американских по компоновке, схемам построения, методам наведения ракеты на воздушную цель, принципам целеуказания и управления и др.

Первой системой зенитного ракетного вооружения, созданной у нас в стране в начале пятидесятых годов, была система С-25, развернутая на обороне столицы. Это был грандиозный военный организм, не имевший, насколько известно, анало-гов в истории ракетостроения ни у нас, ни за рубежом.

Система С-25 включала в себя 56 зенитных ракетных комплексов, 16 радиолокационных станций дальней и ближней разведки, 7 технических баз для хранения и подготовки зенитных управляемых ракет, сеть командных пунктов, мощные средства кабельной телефонной и радиосвязи, развитую инфраструктуру для бесперебойного функционирования всех элементов системы.

Основой системы являлись зенитные ракетные комплексы (ЗРК), располагавшиеся вокруг обороняемого объекта - Москвы - в два эшелона (44 комплекса в первом и 22 комплекса во втором эшелоне). Они образовывали сплошную кольцевую огневую зону с глубиной поражения воздушных целей свыше 100 км и досягаемости по высоте около 20 км.

Каждый зенитный ракетный комплекс состоял из стационарной станции наведения ракет, размещенной в железобетонном заглубленном укрытии, и стартовой позиции, на которой были смонтированы пусковые устройства для подготовки и запуска на воздушные цели 60 зенитных управляемых ракет. Всего боевой комплект системы составлял 60-х 56 = 3360 ракет. Еще два боевых комплекта хранились на технических базах системы. По мере израсходования ракет зенитными ракетными комплексами в бою можно было пополнять их запас на стартовых позициях путем транспортировки ЗУР особыми автопоездами по радиальным и специально по-строенным для системы С-25 кольцевым дорогам вокруг Москвы.

Одиночный зенитный ракетный комплекс мог одновременно поражать 20 воздушных целей с наведением на каждую из них до трех ракет. При вероятности поражения одной ракетой около 0,7 суммарная вероятность поражения воздушной цели была весьма высокой, приближаясь к 1,0.

Гипотетически все 56 комплексов при круговом рассредоточенном налете были способны поразить свыше 1000 целей. При попытках воздушного противника прорвать оборону на узком участке, например, в зоне двух-трех зенитных ракетных комплексов, к боевым действиям, кроме ЗРК первого эшелона, можно было привлечь еще один-два зенитных ракетных комплекса второго эшелона, стоящих в затылок. В связи с этим огневые возможности группировки из 3-5 ЗРК составили бы 60-100 одновременно или последовательно поражаемых целей, что тоже немало.

Учитывая стационарность зоны поражения каждого ЗРК С-25, налет воздушного противника на узком участке был для системы самым невыгодным. В связи с этим в войсках ПВО была разработана особая тактика. Ее сущность заключалась в следующем: на подступах к системе С-25 массированными ударами истребителей-перехватчиков следовало рассредоточивать боевые порядки нападающей авиации и тем самым заставлять ее действовать в неплотных строях на широком фронте. Это давало возможность привлечь к стрельбе зенитными ракетами возможно большее число ЗРК как первого, так и второго эшелона. Среди летчиков-перехватчиков такая тактика образно называлась "создать для ракетчиков нужную кондицию налета".

Разумеется, в условиях сильного радиолокационного противодействия со стороны воздушного противника огневые возможности системы С-25 могли сократиться, хотя и не настолько, чтобы вражеские самолеты в своей массе могли про-рваться через зону поражения. Тем более, что для борьбы с радиолокационными помехами (активными и пассивными) станции наведения ракет системы С-25 были снабжены довольно надежными устройствами защиты.

Создание системы С-25 началось где-то в конце сороковых годов. Для ее разработки были привлечены многие известные специалисты-конструкторы, такие как А.А.Расплетин, С.А.Лавочкин, В.П.Бармин и др., ставшие впоследствии круп-нейшими учеными, Героями Социалистического Труда, действительными членами и членами-корреспондентами Академии наук СССР, кавалерами многочисленных государственных наград.

Координировало все работы специально созданное для этой цели 3-е Главное управление при Совете Министров СССР (неофициально оно именовалось ТГУ), возглавляемое одним из виднейших организаторов оборонной промышленности В.М.Рябиковым. В числе руководящего состава ТГУ были видные деятели-оборонщики М.В.Хруничев, В.Д.Калмыков, С.И.Ветошкин, академики А.Л.Минц, А.Н.Щукин и др.

Строительство системы С-25 с ее многочисленными сооружениями, предназначенными для монтажа боевой техники, хранения ракет и компонентов топлива, кольцевыми дорогами для транспортировки ракет с технических баз на стартовые позиции, жилыми городками для личного состава, линиями связи и т.п. было осуществлено в кратчайшие сроки, около трех лет, и весьма добротно. Руководил всем строительством генерал-лейтенант М.М.Мальцев.

Одновременно со строительством системы под Москвой и монтажом ее обо-рудования в районе Капустина Яра был создан ракетный испытательный полигон, где построен экспериментальный стрельбовый комплекс С-25. На нем отрабатывались отдельные компоненты системы, уточнялось устройство боевых средств, принципов управления ракетой и наведения ее на цель. Проводились опытные бое-вые стрельбы, сперва ракетами немецкого происхождения, захваченными в 1945 г. на территории Германии (типа "Вассерфаль", "Шметтерлинг" и "Рейнтохтер"), а потом штатными ракетами В-300 конструкции С.А.Лавочкина. Первоначально стрельба велась только по уголковым отражателям, сбрасываемым с самолетов, а затем и по беспилотным самолетам-мишеням. Проводились испытания и по поражению современных по тому времени дальних бомбардировщиков Ту-4, аналогов американских летающих крепостей. Самолеты, пилотируемые сокращенными экипажами, на большой высоте (10-11 км) выводились к зоне поражения ЗРК С-25. По команде с земли экипажи покидали самолеты и приземлялись на парашютах в районе полигона. Самолеты-мишени на автопилоте входили в зону поражения, где и обстреливались зенитными ракетами. Разумеется, это были весьма "дорогие" испытания, но зато их условия весьма близко приближались к реальной боевой обстановке. Создавал полигон и руководил его работами на первом этапе генерал-лейтенант артиллерии С.Ф.Ниловский, а после его перевода в ТГУ на смену ему пришел генерал-лейтенант артиллерии П.Н.Кулешов, ныне маршал артиллерии.

Работы по созданию системы С-25 курировал Л.П.Берия. Руководство с его стороны было крайне жестким, контроль за строительством и монтажом оборудования - исключительно конкретным и оперативным, требования - предельно су-ровы. Он неоднократно бывал на строительстве системы и на полигоне Капустин Яр, где, кстати, участвовал в испытаниях системы его сын - Сергей. Благодаря неограниченным возможностям Берии, конструкторы, строители, испытатели и монтажники практически ни в чем не нуждались, их деловым просьбам и пожеланиям, как правило, давалась "зеленая улица".

В полном составе система С-25 была построена и укомплектована личным составом в 1954 г. Как войсковой организм она получила необычное наименование - 1-я армия ПВО особого назначения (сокращенно 1-я АОН). Ее первым ко-мандующим был генерал-лейтенант А.Д.Казарцев, последующим - генерал-полковник артиллерии К.П.Казаков, а затем ею командовали генералы В.В.Окунев, В.М.Радчук и др.

В 1954-1955гг. армия несла боевое дежурство только своими радиолокационными станциями, дополняя тем самым радиолокационное поле Московского округа ПВО, особенно на сверхбольших высотах (более 15-16 км). К отражению возможных ударов воздушного противника она не была способна, поскольку все зенитные ракеты находились в хранилищах на технических базах и не были заправлены компонентами топлива и снаряжены боевыми частями.

Сейчас еще многие помнят апрельские и майские дни I960 г., когда американские самолеты-разведчики У-2 не раз нарушали воздушное пространство нашей страны на южном направлении. Один из них, пилотируемый летчиком Пауэрсом, был сбит 1 мая под Свердловском ракетой системы С-75. Но мало кто знает, что, к сожалению, из-за неразберихи на командном пункте 4-й (Уральской) отдельной армии ПВО в этот же день по ошибке был поражен зенитной ракетой наш истребитель МиГ-19, вылетавший на перехват Пауэрса. Летчик - капитан Софронов - погиб.

Сбитие американского шпиона в небе СССР оказалось неприятным сюрпризом для зарубежных политических и военных деятелей, уверовавших в неуязвимость своих высотных самолетов-шпионов. Факт ведения глубокой воздушной разведки территории Советского Союза повлек за собой серьезные осложнения в отношениях США и СССР, усилил "холодную войну", чему виной были агрессивные натовские круги, и на многие годы замедлил процесс борьбы миролюбивых сил за укрепление международной безопасности.

Но для широкой мировой общественности тогда было невдомек, что натовские самолеты-шпионы и раньше совершали полеты над нашей территорией, глубоко проникая в воздушное пространство СССР. Об этом знал лишь очень ограниченный круг лиц из руководства страны и Министерства обороны Союза ССР.

В частности, в 1956 г. один такой самолет-разведчик, нарушив воздушные рубежи Советского Союза, без всякого воздействия со стороны нашей ПВО, пролетел от западной границы до Москвы, повернул на северо-запад и совершил посадку в одной из скандинавских стран, предположительно на авиабазе Буде.

Самолет-разведчик совершал свой полет на очень большой высоте, поэтому ни один из локаторов-высотомеров ПВО не смог "увидеть" нарушителя. Лишь но-вейшие высотомеры 1-й АОН, способные обнаруживать цели на высотах 20-22 км и более, сумели устойчиво наблюдать, в связке со своими дальномерами, полет самолета-нарушителя почти в течение часа на его маршруте следования: Смо-ленск - Москва - Владимир - Ярославль и далее в сторону Финляндии или Норвегии.

Автор этих строк, являясь в ту пору заместителем начальника штаба 1-й АОН, был в этот день ответственным дежурным на командном пункте армии. Получив первые данные о нарушении воздушного пространства неизвестным самолетом, не отвечающим на радиозапрос "свой - чужой", я немедленно доложил по команде на КП Московского округа ПВО, в чей состав входила армия. Одновременно были вызваны на КП армии начальник штаба генерал-майор Ф.А.Олифиров и начальник оперативного отдела полковник Н.А.Асриев. По их прибытии мы вместе стали анализировать воздушную обстановку.

Зная самолеты своих ВВС, в том числе и новейшие, мы понимали, что ни один из них не может летать на высоте 18-20 км в течение длительного времени. Значит, летящий самолет был вражеским. Но с какой целью он нарушил наши воздушные рубежи и так далеко вклинился в глубь страны, на этот вопрос мы ответа не находили.

Наши попытки получить дополнительные сведения у дежурной смены КП округа ни к чему не привели, окружные разведчики и операторы сами терялись в догадках. Оставалось одно - передавать оповещение о нарушителе по имеющимся линиям связи и сетовать, что армия бессильна что-либо предпринять для воспрещения полета неопознанного самолета. Видимо, и остальные средства ПВО, такие как истребители-перехватчики, не говоря уже о зенитной артиллерии, не могли успешно действовать против сверхвысотных целей. Что касается зенитных ракетных комплексов С-75, одним из которых четыре года спустя был сбит под Свердловском американский самолет-шпион, то они в середине пятидесятых годов еще не получили массового развития и на боевом дежурстве под Москвой не стояли.

Маршрут полета самолета-нарушителя был нами официально оформлен на карте как отчетный документ, скреплен подписями командиров радиолокационных станций, осуществлявших проводку воздушной цели. Это оказалось весьма кстати, поскольку через несколько дней генерал Ф.А.Олифиров и я были вызваны к руководству Войсками ПВО страны для доклада.

Каково же было наше изумление, когда вместо похвалы за содеянное, нам учинили подлинный разнос. Но если первый заместитель Главнокомандующего Войсками ПВО страны маршал артиллерии Н.Д.Яковлев все же сравнительно сдержанно реагировал на доложенное нами, то Главком ПВО маршал Советского Союза С.С.Бирюзов практически не дал нам говорить, буквально осыпая нас бранью. Он назвал карту с маршрутом самолета-нарушителя фальшивкой, а всех, кто вел проводку цели, - фальсификаторами и дезинформаторами.

Поскольку мы твердо стояли на своем, обстановка накалилась до предела. В итоге доклад так и не состоялся: нам попросту указали на дверь, а вдогонку строго предупредили, чтобы мы не распространялись о случившемся, а еще лучше - постараться забыть, что существовал какой-то самолет-нарушитель, беспрепятственно проникший в самое сердце страны.

Мы долго не могли понять, почему так обернулось дело. Между тем ларчик открывался просто: никто из руководства Министерства обороны не хотел признаваться в слабости тогдашней системы ПВО, в ее неспособности успешно бороться с воздушными целями, летящими в верхних слоях атмосферы.

В 1956 г. высотные самолеты-разведчики еще несколько раз нарушали воздушное пространство страны, однако система ПВО все так же была бессильна противостоять этим провокациям.

Обстановка изменилась после известных венгерских событий 1956 г., когда решением руководства страны 1-я армия ПВО особого назначения в срочном порядке была полностью приведена в боевую готовность. В течение полутора суток каждая стартовая позиция получила один боевой комплект полностью заправленных и снаряженных боевых ракет. Все ракеты были установлены на пусковые столы, присоединены к системе запуска и у правления. Этим самым 1-я АОН превратилась в грозную боевую силу, способную успешно бороться со всеми летательны-ми аппаратами, которые в то время были у потенциального противника.

О приведении 1-й АОН в полную боевую готовность, видимо, стало известно руководству НАТО, ибо скрыть массовый вывоз ракет на стартовые позиции было невозможно, хотя это мероприятие проводилось в основном ночью. Поэтому все разведывательные полеты их высотных самолетов в глубь нашей страны тотчас прекратились. Возобновились они лишь в уже упоминавшемся 1960 г., оказавшемся для них печальным, прежде всего потому, что к этому времени получила широкое развитие подвижная система зенитного ракетного оружия С-75, развернутая на обороне многих важных объектов СССР. Она обладала, по сравнению с первенцем - системой С-25, еще более внушительными тактико-техническими возможностями (в первую очередь повышенной вероятностью поражения и досягаемостью по высоте).

Что касается московской стационарной системы, то ей так и не довелось проявить в бою свои огневые возможности. Тем не менее она с успехом выполнила роль важного оборонительного фактора, сдерживающего попытки западных агрессивных кругов прощупать силой нашу военную мощь, способствовала противодействию их политике провокаций, устрашения, ядерного шантажа.

Система С-25 незримо присутствовала при выработке и подписании многих важных международных соглашений, особенно после того, как на ее вооружении появились ракеты с ядерной боевой частью, многократно увеличившие огневые возможности 1-йАОН.

В конечном счете существование системы С-25, наряду с созданием советского ядерного, а затем и ракетно-ядерного оружия, явилось важным элементом в комплексе мер по укреплению мощи нашего государства. Все это привело к тому, что развязывание всеобщей войны стало чревато для агрессора полной катастрофой.

Очень важным явилось также то, что 1-я армия ПВО особого назначения, как и полигон Капустин Яр, стала настоящей кузницей кадров зенитчиков-ракетчиков. Многие офицеры, прошедшие их школу, стали впоследствии крупными военачальниками - командирами дивизий и корпусов, командующими армиями и округами ПВО, начальниками штабов соединений и объединений, руководителями главных и центральных управлений Министерства обороны, видными учеными и конструкторами.

Выработанные в армии формы и методы боевого применения зенитного ракетного оружия успешно внедрялись в оперативное искусство и тактику войск ПВО страны, трансформировались по мере оснащения частей и соединений новой техникой, обогащались опытом военных действий, полученным советскими зенитчиками-ракетчиками в различных регионах мира (Вьетнам, Египет, Куба и др.).

Наконец, создание и функционирование системы С-25 было неоценимым с точки зрения технического прогресса в области зенитного ракетного вооружения. Именно на ее базе отрабатывались лучшие варианты нового вида боевой техники:

сами ракеты, их двигательные устройства, боевые части, радиовзрыватели, приборы управления и стабилизации ракеты в полете, наземные средства слежения и наведения, пусковые установки, средства сборки, снаряжения и доставки ракет на стартовые, позиции и многое другое.

Вот уже много лет первенец зенитно-ракетного вооружения находится в постоянном развитии, непрерывно оснащается новым оружием, неизмеримо более мощным, чем система С-25; меняются люди, обслуживающие боевую технику. Но сохраняются и умножаются ратные традиции ракетчиков-первопроходцев: мужество и самоотверженность, глубокие знания своей профессии и воинское мастерство. Это подтверждается итогами боевой подготовки личного состава, успешными боевыми стрельбами на полигонах нашей страны.