Может ли орудие "холодной войны"
стать инструментом мира?
Со времени крушения Берлинской стены, которая физически и символически разделяла Европу, прошло более четырех лет. Когда задолго до этого события ученые и политики пытались предсказать политическое будущее континента и мира в целом, они не скрывали своих надежд на стабильность и безопасность, которые, как тогда казалось, неизбежно явятся следствием преодоления блокового разделения Европы. Однако действительность всегда оказывается много сложнее, чем самые изощренные анализы, прогнозы и фантазии. Мир после окончания "холодной войны" стал более нестабильным и менее предсказуемым, чем это ожидалось. Война снова стала реальностью. Растет вероятность распространения ядерного оружия. Во многих регионах наблюдается коллапс политической власти, массовые нарушения прав человека.

"Бархатные" революции в Восточной Европе и развал Советского Союза будут иметь долгосрочные последствия не только для этих стран, но и для мира в целом. Конец биполярной системы знаменует собой качественные изменения во всей системе международных отношений, формирование нового мирового порядка, но совсем не такого, на который рассчитывал президент США Дж.Буш, когда он выступил со своей знаменитой концепцией. Предпоследний американский президент предполагал строительство мира с доминированием Соединенных Штатов по принципу Pax-Americana. Сегодня представляется маловероятным, чтобы какое-то одно государство навязывало всему остальному миру свою позицию. Гораздо реальнее появление целого ряда центров силы: прежде всего это так называемые "очаги роста", формирующиеся вокруг Западной Европы и Японии, безусловно США, но также Китая, Индии и др.

Создалась ситуация глобализации угроз: экология, болезни, терроризм, миграция, национализм, многовариантность противников. В этих условиях одно государство, каким бы мощным оно ни было, не в состоянии противостоять им. Необходимы скоординированные усилия всего мирового сообщества.

Будущее мира в значительной степени зависит от успешного диалога различных типов культур, ибо, как представляется, различия между культурами являются в большей степени фундаментальными, нежели идеологические различия или различия в системах управления.

Мировое сообщество вступает в эпоху экономического регионализма. При, этом успешное развитие экономических группировок, с одной стороны, будет зависеть от того, принадлежат ли входящие в них страны к одной системе культурных ценностей, а с другой - прогресс экономического регионализма будет способствовать усилению сознания принадлежности к единой системе ценностей.

Какую роль будет играть Европа в новом международном концерте? Можно предположить, что одну из ведущих, и определяется это целым рядом факторов:

историко-культурными, экономическими, политическими, военными. Во-первых, Европа - это прежде всего система ценностей, в основе которой лежит концепция прав человека. Последняя, с большими трудностями и издержками, откатами назад, все-таки постепенно распространяется на весь остальной мир. Во-вторых, Европейский регион - один из наиболее развитых мировых экономических центров, где получили развитие интеграционные процессы. В-третьих, в Европе существуют институты и механизмы переговорных процессов, политического урегулирования, которые, правда, не всегда способны обеспечить мирное решение кризисных ситуаций, но тем не менее могут служить основой для создания более совершенной системы безопасности через сотрудничество.

Многие политологи высказывают мнение, что традиционные подходы к анализу ситуации в Европе оказались неспособньми предвосхитить динамику развития событий как на Западе, так и на Востоке континента. С этим тезисом можно согласиться лишь отчасти. Так, развитие процесса СБСЕ положило начало и в значительной степени способствовало размыванию блоковой структуры Европы. ЕС воспринимается в Европе и во всем мире как модель сотрудничества экономически развитых стран, его политическая притягательность и экономическая эффективность таковы, что делают его полюсом притяжения не только всех европейских, но и африканских, азиатских и других стран. В настоящий момент НАТО является важнейшей организацией, способной обеспечить военно-политическую стабильность в Европейском регионе. Таким образом, в Европе были реализованы концепции, которые подвели мир к новому этапу его развития. Значительная доля истины состоит в том, что европейские институты оказались неготовыми к лавинообразному крушению советского блока и возникшим как его следствие новым видам вызовов и угроз и нуждаются в модернизации.

Сейчас создалась ситуация, когда различные элементы европейской архитектуры не являются соперничающими, но взаимодополняющими.

Европейское сообщество, которое после одобрения Маастрихтских соглашений будет трансформироваться в Европейский Союз, играет и будет играть важную роль в перестройке отношений между Востоком и Западом, что способствует усилению тенденции интеграции Европы в единое политическое образование. Государства, входящие в ЕС, располагают политическими и экономическими средствами для оказания поддержки изменениям, происходящим в Восточной Европе, поскольку обладают необходимой компетенцией в сфере экономического развития и политическими механизмами контроля за происходящими процессами. Процесс интеграции может служить одной из гарантий стабильности, поскольку он позволяет избежать претензий на доминирование со стороны отдельных стран и будет способствовать развитию центростремительных связей между странами Востока и Запада, Севера и Юга.

После падения Берлинской стены многие западные исследователи писали о том, что НАТО станет достоянием истории. Это свидетельствовало о неправильных оценках сложившейся ситуации, об одностороннем подходе к анализу природы Атлантического союза лишь как относительно статичной военной организации без учета того факта, что она является потенциально значимым форумом для политических консультаций и координации действий. Однако НАТО продемонстрировала свои способности адаптироваться к новым условиям, возникшим после окончания "холодной войны".

Прежде всего на своих саммитах в июле 1990 г. в Лондоне и в ноябре 1991 г. в Риме страны - члены Союза определили основные направления новой союзной стратегии. НАТО стала развивать более тесные отношения с Западноевропейским союзом и способствовать развитию многонациональных формирований (франко-германский Еврокорпус). Сотрудничество по этим двум направлениям способствует решению проблемы европейской оборонной идентичности.

НАТО постаралась найти ответ на ситуацию, сложившуюся в результате распада Организации Варшавского Договора. Выступая вначале за сохранение этой организации с тем, чтобы затем и НАТО, и ОВД трансформировались в панъевропейскую оборонную структуру, НАТО, поняв бесперспективность подобного развития событий, пошла на создание Совета Североатлантического сотрудничества (ССАС). Его цель, как утверждается, - обеспечить членам бывшего ОВД возможность диалога, консультаций и реализации совместных проектов (сейчас в Совет входят 38 стран). ССАС стал общеевропейским форумом для дискуссий, касающихся контроля над вооружениями, сотрудничества в сфере оборонных усилий, управления кризисными ситуациями, координации мер по поддержанию мира.

Наконец, НАТО доказала, что обладает адаптационными возможностями к новой ситуации, когда продемонстрировала готовность совместно с ООН и СБСЕ участвовать в операциях по поддержанию и восстановлению мира. В 1989 - 1990 гг. ряд аналитиков выражали надежду, что ООН и СБСЕ будут в состоянии решать проблемы европейской безопасности с помощью невоенных средств. Но затем представители этих двух организаций, столкнувшись с действительностью, которая оказалась гораздо более сложной, чем это предполагалось ранее, пришли к выводу, что НАТО с ее уникальной комбинацией политико-военных ресурсов остается необходимой для обеспечения безопасности в Европе.

В январе 1994 г. на своем саммите НАТО приняла решение о модернизации, об укреплении "европейской опоры" Союза, о создании новой инфраструктуры в сфере контактов между людьми.

Восточноевропейские страны оказывают давление на руководство НАТО, убеждая его в том, что недостаточная заангажированность в Восточноевропейском регионе может побудить входящие в него государства к поиску иных формул своей безопасности, опирающейся на региональное сотрудничество, на усиление гонки вооружений. НАТО, таким образом, рассматривает пути удовлетворения запросов "посткоммунистических" стран в области безопасности.

Однако ни среди политиков, ни среди военных западных стран не наблюдается четко выраженное желание принимать в НАТО новых членов, следствием чего, собственно, и явилась концепция "Партнерство во имя мира". Эта программа по сути представляет собой компромисс между требованиями стран Центральной и Восточной Европы, позицией России и намерениями натовских аналитиков, пытающихся выиграть время. Они считают, что в современных условиях следует переосмыслить во всей их совокупности структуры вооруженных сил Запада, определить системы оружия, способные противостоять новым угрозам, принять новые концепции безопасности. Вместе с тем политические реалии таковы, что через несколько лет расширение НАТО, по всей вероятности, все-таки произойдет; именно на ее основе, как представляется, будет создаваться что-то подобное системе европейской безопасности.

Как должна относиться к этому Россия? На мой взгляд, Россия должна приветствовать подобное развитие событий при двух условиях: во-первых, если у союзников по Атлантическому союзу хватит здравого смысла, чтобы отказаться от той стилистики, которая была предложена в период решения боснийского конфликта, когда натовское руководство приняло решение бомбить Сараево, не поинтересовавшись мнением Москвы. И, во-вторых, если Россия со временем также станет членом этой организации.

Российские военные и политики, представляющие практически все слои нашего политического спектра, выдвигают различные аргументы против возможного вступления России в НАТО: от потери независимости до сложностей, связанных с военным строительством.

Необходимо подчеркнуть: хочет ли этого Россия или нет, но рамки НАТО со временем будут раздвинуты на восток Европы. Европейская военно-политическая интеграция будет развиваться. Бессмысленно и опасно закрывать на это глаза или пытаться, как известный литературный герой, "закрыть Америку".

И еще один немаловажный момент. Необходимо готовить общественное мнение России к подобной политической эволюции: не предаваясь эйфории, без излюбленных нами шараханий и стремления подыграть тем или иным политическим силам, разъяснять, в чем состоят национальные интересы страны, которым никак не соответствует исключение из европейских интеграционных процессов. Это задача тех российских и западных политиков и политологов, которые понимают место и роль России в Европе и сознают, что перспективы взаимодействия России и Европы являются одним из факторов, определяющих будущее системы международных отношений на нашем континенте.

Не исчерпало свои возможности и СБСЕ, хотя многие политики и исследователи считают этот институт атрибутом времен "холодной войны". Выше уже говорилось о том, что ныне угрозы безопасности носят глобальный характер, о необходимости разработки новой концепции безопасности, учитывающей вызовы невоенного порядка. Отвечающая реальным опасностям стратегия должна основываться на практике ведения переговоров, и с этой точки зрения модель СБСЕ не только является приемлемой, но и может быть распространена за пределы Европейского региона.

Заслуживают внимания предложения ряда западных специалистов, в частности М.Бертрана, о пересмотре структуры бюджетных средств, выделяемых на нужды безопасности. Он считает необходимым сократить расходы непосредственно на военные нужды и увеличить отчисления на предоставление социально-экономической помощи тем странам, из которых прогнозируются потоки мигрантов и индустриальное развитие которых может, без соответствующего контроля, нанести ущерб окружающей среде. Таким же образом эти эксперты предлагают подойти и к решению экономических, культурных, институциональных проблем. В этом случае СБСЕ может предоставить те рамочные условия, в которых будет вырабатываться стратегия и обсуждаться конкретные меры, обеспечивающие безопасность, понимаемую в широком контексте.

Представляется необходимым обратить внимание еще на один важный фактор. Перенесение на глобальный уровень многих проблем - от военных аспектов обеспечения безопасности до борьбы против новых болезней, наркомафии, мафии, терроризма, за охрану окружающей среды - побуждает задуматься о необходимости разработки и реализации новых институциональных механизмов. На теоретическом уровне существует понимание многовариантности угроз. Однако на большей части направлений, на которых принимаются угрозы, пока нет специальных институтов, которые могли бы разрабатывать стратегию и координировать политику европейских стран. Такие институты могли бы быть созданы как в рамках ЕС или СБСЕ, так и на самостоятельной основе. Но в любом случае необходим широкий диалог по основным проблемам прошлого, настоящего и будущего Европы, который предполагает разработку стратегии противостояния новым угрозам и обеспечение безопасности через сотрудничество.