Этническое родство и языковая близость возникли у славян еще на ранней стадии развития. Одним из первых литературных памятников, свидетельствовавших об этом, является "Повесть временных лет". В дальнейшем существование и развитие идеи славянской общности поддерживались реальными и жизненными факторами, главным из которых было родство всех славянских языков, что способствует развитию литературного общения народов даже и тогда, когда нарушается их географическая близость. Благодаря этой языковой общности, сравнительной неудаленности территорий культурные и политические связи славянских стран прослеживаются на протяжении всего средневековья. Не прерывается и литературная традиция, обосновывающая наличие этих связей родством всех славян.

Так, краковский епископ Матвей в XII в. назвал Русь, Чехию и Польшу частями единой "Славонии"; в XIII в. польский хронист Мартин Галл говорил о родстве славян, проживающих в разных странах, а чешский король Пшемысл Отакар II в это же время просил у Польши помощи против немцев, как у братьев по крови. Характерно, что с подобной аргументацией и по тому же по воду чехи обращались к Польше еще и в XVII в. 

В русском Хронографе 1512 г. говорилось, что сербы, болгары и другие славяне - "едино суть".

В XV в. усиливается турецкая экспансия в Европе, главным объектом которой явились славянские народы; и как следствие этого происходит усиление взаимного тяготения славянских народов. Болгарский хронист того времени К.Костенчский проводил идею близости славянских народов и необходимость их единения. Поляки Матвей Меховский, Бернард Вановский, Лукаш Гурницкий, чешский писатель Даниэль Адам из Велеславина писали, что все славяне - "люди единого языка и одной крови". Наиболее сильно идея славянской общности зазвучала в это время у южнославянских писателей. Далматинец Илья Цриевич, задрянин Ю.Баракович, хорват А.Андрашевич прославляли славянский народ. В это же время короли-братья Владислав (угорско-чешский) и Иоанн-Альбрех (польский) уговаривали своего брата Александра, великого князя литовского, прекратить воевать с великим князем московским Иваном и в 1501 г. говорили Ивану, что нужно ударить по туркам всем заодно.

На протяжении XVI и XVII вв. разви тие идеи славянского единства неразрывно связано с пропагандой совместного выступления славянских народов против Оттоманской Порты. Призывы к сплочению сил для борьбы с турками звучат в стихах польских поэтов М.Пашковского, М.Стрыйковского, Я.Кохановского, С.Клоновича. Проживавший в Чехии далматинец Транквил Андрашевич утверждал, что все славяне должны объединиться против турок, потому что поражение Порты послужит благу всех славян. О военном союзе славянских народов говорилось в книгах южнославянских авторов XVI в. - Георгиевича, Чедолина, Комуловича- и их преемников, писателей XVII в., таких как Гундулич, Пальмотич и др. Турецкая опасность стала важнейшим катализатором в процессе складывания славянской взаимности.

Идея объединения славянского мира на борьбу с внешней опасностью потребовала четкого определения центра, вокруг которого должен происходить этот процесс. На роль подобного центра объективно претендовали только два славянских государства - Речь Посполитая и Россия. Во всех польских сочинениях по этому вопросу прямо проводилась мысль, что только Польша может стать подобным центром, однако симпатии славянских народов Южной Европы склонялись к Москве. Еще в начале XVI в. болгарские писатели видели в возвышении Московского княжества надежную опору для южных славян. Эти симпатии находят объяснение в предшествующих взаимоотношениях Москвы с Балканами.

Трудно назвать какой-либо другой район Европы, с которым в такой степени и с такой непрерывностью, как с Балканским полуостровом, Русь поддерживала культурные связи на протяжении Х-XVII вв. Особенно эти контакты возросли в период второго южнославянского влияния, вызванного завоеваниями турок и массовой эмиграцией балканских славян в Московию. В этот период русская письменность подпала под очень сильное влияние южнославянской. С Балкан хлынул поток памятников письменности и искусства. Начинается и обратный процесс - литература и произведения церковного искусства идут не только на Русь, но и из Москвы - на Балканы.

С XV в. Балканы - в поле зрения Московии, которая берет на себя роль политической и церковной представительницы восточно-православного мира. На стороне русских оказывается значительный материальный перевес, к которому прибавляется еще высокий авторитет России как единственного славянского государства православного вероисповедания.

К этому времени относится зарождение различных легенд среди болгар и сербов о том, что России дано свыше быть покровителем порабощенных народов и ей предстоит сломить силу турок, как незадолго до этого она победила другую мусульманскую силу ,--татар.

Теория, возникшая среди покоренных турками славянских народов, что Россия - наследница Византии как единственная могущественная православная страна, также была принята на Руси, Формы укрепления великокняжеской власти выразили тенденцию южнославянских государств к оформлению политической власти по византийскому образцу. Титулатура "царь", "самодержец", которую стал носить в XV в. великий князь Московский, уходит своими корнями ко временам расцвета и независимости Болгарского и Сербского государств (время Асени и Неманичи). Эти традиции были знакомы на Руси и раньше (так, тверской князь Борис Александрович в середине XV в. называл себя царем и чеканил монеты с двуглавым орлом), однако только в конце XV в., в период создания единого мощного Русского государства, созрели условия для всестороннего усвоения этой традиции и претворения ее в жизнь.

После первой волны эмиграции начались постоянные приезды на Русь за милостыней и церковно-служебной литературой духовных лиц и мирян с Балканского полуострова. Кроме раздачи милостыни, на которую претендовали и высшие иерархи православной церкви, включая патриархов, болгарского и сербского митрополитов, и приема массового притока эмигрантов, русские цари начали проявлять себя защитниками православия и в международных вопросах. Так, Иван Грозный в ответ на просьбу монахов Афонского монастыря Св. Пантелеймона об улучшении их положения написал в 1551 г. турецкому султану, чтобы с монахов дани не брали. А в XVII в. московское правительство выступает уже вполне определенно как защитник подвластных Порте народов, тяготеющих к русскому государству.

Таковы связи Москвы со всем южнославянским миром, непосредственно же русско-болгарское культурное взаимодействие (самое, пожалуй, тесное) особенно усиливается во второй половине XIV в. Большая роль в этом принадлежит славянским монастырям на Афоне и русским монахам в константинопольских монастырях. Вообще, необходимо заметить, что в данный период преобладали религиозные связи. Ярким примером подобных отношений, в котором также выразилась и идея родственного единства между болгарами и русскими, является заключение в 1466 г. договора между Рыльским монастырем и русским Афонским монастырем. Начиная с XV в. из России в Болгарию в большом количестве идут рукописи и книги, способствующие сохранению этнического самосознания болгар.

В 1539 г. во Пскове было составлено житие св. Георгия Болгарского, известное в пятнадцати списках. Составлено оно по рассказам иеромонаха Митрофа, ходившего в тот год на Русь за милостыней.

Большие услуги политического характера оказывали России болгарские духовные лица. Можно предположить, что поездка Тырновского митрополита Дионисия в Москву накануне Тырновского восстания 1598 г. не является случайной. Она, по-видимому, преследовала не только церковные, но и политические цели. В 1631 г. Драчевский митрополит Харитон, прибывший в Московию, принес важные политические сведения, а в 1651 г. Тессалийский митрополит Даниил предупредил царя Алексея Михайловича о возможном нападении крымского хана на Россию.

Сохранились сведения и о многих светских русско-болгарских контактах. Ряд болгарских документов за 1584-1673 гг. сообщает о посещении Москвы торговцами из Тырнова, Пловдива, об освобождении русских из турецкого плена, о радости болгар в связи с успехами русских войск в борьбе против татар.

На всем протяжении средневековья существовала литературная и культурная традиция, в которой нашло свое отражение признание всем славянским миром своего родства. С учетом подобных традиций строилась вся совокупность взаимоотношений славянских народов в течение многих веков.

В XVIII в. взаимосвязи русского и других славянских народов в значительной степени расширяются, становятся богаче и разнообразнее, все более приобретают роль заметного фактора духовного развития родственных по происхождению и языку народов. Это находит свое объяснение и в том, что "век сьмнадцатый". век просвещения, был переломным в истории народов Европы. Осознание этого - уже за ближайшими потомками. "Конец средних веков и начало нового времени есть собственно XVIII век", - писал в марте 1842 г. В.Г.Белинскому известный русский литератор В.П.Бокин.

Для всех славянских народов - для некоторых чуть раньше, для некоторых чуть позже - XVIII в. означен переходом от феодализма к капитализму, становлением наций и национальных культур. Большинство славянских народов - как южных, так и западных, - лишившись в предшествующие периоды своей истории государственной независимости, подвергалось сейчас национальному угнетению. Это приводило к зарождению и подъему национально-освободительных движений. Недаром в истории болгарского, чешского, словацкого, сербского и других порабощенных славянских народов период от середины XVIII в. до середины следующего получил название "эпохи национального Возрождения".

Значительные перемены произошли в XVIII в. и во внешнеполитическом положении России, вошедшей после победы в многолетней Северной войне в число ведущих мировых держав. По-прежнему в ее лице южнославянский мир видел своего защитника в борьбе против завоевателей. Особенно это относится к южным православным славянам.

Начиная с первых десятилетий XVIII в. значительные группы болгар, сербов и других южных славян переселяются в Россию. Еще в годы правления Петра I этот процесс принял настолько широкий характер, что вызвал появление специального указа от 31 января 1715 г. о предоставлении в Киевской и Азовской губерниях земель для южнославянских, а также молдавских и валашских военнослужащих, пожелавших поступить на русскую службу. При этом лицам семейным было обещано предоставить "для жития их земли и угодья".

В 1752 г. правительство Елизаветы Петровны определило основы военной организации южнославянских поселенцев в России. Из их числа предполагалось составить два гусарских и два пехотных полка общей численностью порядка восьми тысяч человек. Правительство предоставляло поселенцам право строить церкви и школы, что было особенно важно для славян, чьи права в области культуры на родине нещадно попирались. Для размещения военнослужащих и их семей были выделены территории в округе Новомиргорода и Бахмута. Здесь образовывались соответственно военно-административные единицы: Ново-Сербия и Славяносербия. В эти годы и началось массовое переселение сербов и других южных славян: сперва из Воеводины и прилегающих областей Австрийской империи, затем из империи Османской.

После издания Екатериной II манифестов 1762-1763 гг. начинается новая волна переселений. Согласно этим манифестам иностранным колонистам (прежде всего ремесленникам и крестьянам, преимущественно из немецких земель) гарантировались определенные льготы. Этими законами воспользовались и выходцы из некоторых славянских регионов. В частности, выходцы из Болгарии, пожелавшие переселиться в Россию, чаще всего направлялись в Херсонскую и Таврическую губернии.

В развитие межславянских культурных связей со своей стороны внесли вклад и русские люди, в разные годы оказывавшиеся в землях западных и южных славян. Уже при Петре I этот процесс приобрел активный двусторонний характер.

Из культурно-политических контактов вырастали все более крепнущие и военно-политические взаимодействия. Войны России с Турцией при максимально возможной поддержке балканских славян являлись закономерным продолжением поступательного движения славянского мира к свободе и независимости, к сплочению и единству, веками существовавшими в нем. Спорадичность этих войн порождалась нереализованностью целей, не менявшихся на протяжении многих поколений: стремление избавиться от угрозы татарских нашествий, вернуть древнерусские земли в лоно Российского государства, добиться освобождения славянских народов из-под гнета завоевателей.

Борьба с турками за национальную независимость не прекращалась славянскими народами с момента завоевания Портой Балкан. В XV в, начали организовываться отряды смельчаков (юнаков), которые, скрываясь в горах и лесах, вели партизанскую борьбу. В первые десятилетия XV в. в южной части Сербии активно действовал отряд Новака- Резкое усиление освободительной борьбы наблюдается в конце XVI - начале XVII вв. В это время происходят восстание северной части болгарских земель (знаменитое Тырновское восстание 1598 г.), антитурецкие выступления в Южной Сербии, Далмации, Черногории, Герцеговине. Усиливается и гайдуцкое движение: четы гайдуков совершили нападение на Софию, далматинские ускоки временно овладели городом Клисом.

И в последующие годы сопротивление завоевателям не утихало, однако только совместное выступление с русскими войсками, оказание всяческой помощи и поддержки могло принести освобождение от порабощения. Осознанием этого может объяснить тот энтузиазм, который неизменно проявлялся балканскими славянами при вестях о боевых действиях русской армии в XVIII-XIX столетии против турок. В свою очередь, солдаты русских армий видели в этих войнах историческую справедливость, осуществление в ходе них ряда подлинно национальных целей, составным элементом которых была устойчивая идея поддержки славянских народов, закабаленных турецкой военно-деспотической машиной. В этом объяснение массового героизма русских войск, южнославянских партизан и ополченцев, всех жителей Балкан.

Еще в начале самой известной русско-турецкой войны XVIII столетия, войны 1768-1774 гг., с Балкан стали доходить вести о готовности жителей полуострова подняться на борьбу против осман. В январе 1769 г. - еще до фактического начала военных действий - в России было напечатано воззвание на славянском и греческом языках, призывавшее балканские народы к восстанию. Болгарин Каразин - подполковник русской службы, переодевшись нищим, распространял это воззвание среди жителей полуострова, спрятав его в посох и корешок псалтыри. Призыв оказал свое воздействие: начавшись в Черногории, восстание перекинулось в Албанию. Боснию, Герцеговину и Македонию.

Кучук-Кайнарджийский мирный договор 1774 г., ставший политическим итогом разгрома Оттоманской Порты в этой войне, одним из своих пунктов предусматривал амнистию и свободу вероисповедания балканским христианам, предос1авлял представителям России право принимать на себя роль защитников славян и право ходатайствовать за них.

XIX в. характерен неуклонным стремительным ростом национального самосознания славянских народов. Западная Европа очень настороженно, если не сказать враждебно, следила за пробуждением славянского мира и его единением вокруг России. На Западе все чаще раздавались голоса об угрозе русского "панславизма". Разоблачая подобные измышления западноевропейских дипломатов, болгарский поэт и публицист Христо Ботев писал в 1874 г.: "Русский "панславизм", имеющий источником, конечно, простое сострадание русского народа к своим угнетенным единоплеменникам, но вызывавший и, к сожалению, даже теперь вызывающий постоянные страхи - в воображении дипломатов, уже перестал пугать людей здравомыслящих".

Через сто лет после Кучук-Кайнарджи, в 1875 г., в славянских областях Боснии и Герцеговины вспыхнуло антитурецкое восстание. Вскоре восстала Болгария. Турки подавляли протест штыками. Османская империя никак не желала признать историческую бесперспективность своего чрезмерно затянувшегося европейского владычества и наотрез отказывалась предоставить автономию Болгарии, Боснии и Герцеговине. Война становилась неизбежной. И она разразилась - 12 апреля 1877 г., исчерпав все дипломатические средства, Россия объявила Турции войну.

В этой войне болгарские ополченцы оказывали значительное содействие русской армии. Уже к лету 1877 г. из болгарских добровольцев было сформировано 3 бригады по 2 дружины (7500 чел.). Иные из этих добровольцев "дрались в Сербии и украшены медалями, другие, потеряв семью и родной кров в Болгарии, бежали под сень России... Между ними немало людей интеллигентных: студентов, гимназистов, учеников разных школ".

Все их снаряжение и вооружение было закуплено за счет пожертвований в "славянские комитеты". Еще в мае 1877 г. 3-й болгарской дружине было вручено знамя с надписью "Болгарскому народу" - от имени Самарской городской Думы. Купцы Петербурга пожертвовали 500 тыс.руб. Русское биржевое купечество предложило в самом начале войны своим сочленам оценить по совести свое движимое и недвижимое имущество и. начиная с 1% всего капитала, дать столько процентов, сколько потребуется для военных расходов.

Ряды болгарских ополченцев умножались по мере продвижения русской армии в глубь Болгарии, общего подъема национально-освободительной борьбы. Болгары снабжали русских солдат продовольствием. помогали рыть окопы, перевозить тяжелые орудия, были проводниками...

Русская армия остановила свой победный поход в местечке Сан-Стефано, в 12 км от Константинополя, где 19 февраля (3 марта) 1878 г. и был подписан мирный договор. Порта признавала полную независимость Черногории, Сербии и Румынии. Создавалось новое государство - княжество Болгария. Босния и Герцеговина получали автономию, которую в дальнейшем, однако, ликвидировала Австро-Венгрия, получившая согласно Берлинскому трактату право занять эти области и управлять ими.

Особое значение имела эта война для Болгарии. Было положено - после долгих веков гнета - начало национальной независимости и самостоятельности.