Точка зрения

В чем суть?

Что такое политический режим и в чем суть власти ^железной руки"? Кому и зачем она бывает нужна? Почему некоторые наши политологи исходили из "нужности" для нашей страны власти "железной руки"?

Когда речь идет о политическом режиме - а они бывают демократическими и антидемократическими,-то под этим всегда подразумевается обобщенная функциональная характеристика рассматриваемой политической системы, т.е. совокупность приемов, способов и методов осуществления власти. Огромное разнообразие и многообразие существовавших и существующих в мире политических режимов обусловлено прежде всего социальной природой общественной силы, стоящей у власти, реальной расстановкой сил в обществе. Естественно, что при власти одних общественных сил политический режим имеет одни характеристики (скажем, при власти рабовладельцев, не считающих рабов за граждан), а при власти других сил (скажем. революционной буржуазии или широкого блока народных сил), привлекающих к власти широкие круги населения, политический режим выглядит совсем иначе. Разнообразие политических режимов определяется также уровнем поддержки властей населением. А сам характер политического режима зависит от степени предоставленных гражданам прав и свобод, формального и реального разделения ветвей государственной власти, уровня жизнедеятельности гражданского общества, наличия политических партий и легальной оппозиции, идеологического плюрализма и т.д. Как раз с позиций всех этих критериев и различают демократические и недемократические режимы. К недемократическим политическим режимам как раз и относится власть "железной руки" - авторитаризм.

Что собой представляет авторитаризм как политический режим? Каждый политолог готов дать свою характеристику этого режима. Чтобы при обсуждении спорных вопросов избежать излишнего субъективизма, обратимся к устоявшимся представлениям. Так, в Энциклопедическом словаре "Политология" по этому вопросу говорится так: "Авторитаризм - политический режим, установленный или навязанный такой формой власти, которая сконцентрирована в руках одного человека или в одном ее органе и снижает роль других, прежде всего представительных ее институтов. Отсюда сведение к минимуму оппозиции и автономии политических подсистем (ассоциаций, общественных групп, союзов и т.п.) и формализация и выхолащивание подлинного организационного и трегулятивного смысла политических процедур и институтов, связывающих государство и общество".

Авторитаризм при своем последовательном осуществлении в качестве власти одного лица, одной личности может превратиться в автократию-самодержавие, самовластие, т.е. форму правления с неограниченным бесконтрольным правлением одного лица. Именно так управлялись деспотии Древнего Востока, империи - Рим, Византия, абсолютные монархии средневековья и нового времени.

Можно утверждать, что наиболее существенными чертами авторитаризма как политического режима являются три черты: во-первых, концентрация власти в руках одного лица или одной, чаще всего исполнительной ветви власти; во-вторых, существенное снижение роли представительной ветви власти и ее институтов, нарушения конституции, подрыв роли системы законов, права; в-третьих, сведение к минимуму оппозиции и автономии различных политических систем (ассоциаций, партий, союзов, учреждений), резкое свертывание демократических политических процедур (политических дебатов, массовых митингов и демонстраций и т.д. и т.п.).

Кому и зачем бывает нужна власть "железной руки"-авторитарный политический режим? Совершенно очевидно, что при нормальных условиях общественного развития граждане отнюдь не жаждут оказаться под прессом власти "железной руки" - авторитаризма, так или иначе ограничивающего их права и свободы, вводящего недемократические порядки. Правда, если в обществе налицо разгул преступности, широко распространены коррупция и все большую силу обретает мафия, то, естественно, граждане могут согласиться с тем, чтобы для подавления таких антиобщественных сил на какое-то время в обществе была установлена жесткая авторитарная власть, способная раздавить антиобщественные силы и защитить своих граждан. Мало того, сами граждане могут составить массовую опору такой власти, принять активное участие в пресечении действий антиобщественных сил.

Однако чаще всего власть "железной руки" - авторитаризм утверждается вопреки воле и интересам большинства граждан для насильственного навязывания большинству воли меньшинства.

Можно биться об заклад: кто бы и как бы ни доказывал необходимость авторитаризма - власти "железной руки" - это доказательство может быть только одним: такая власть нужна для того, чтобы принудить большинство граждан подчиниться воле меньшинства. В противном случае авторитарная власть бессмысленна! В самом деле, если речь идет о решении задач, соответствующих интересам большинства, то в этом случае нет никакой необходимости в авторитаризме, во власти "железной руки", ибо зачем принуждать большинство делать то, что соответствует его интересам? Достаточно разъяснить суть осуществляемых преобразований, показать их связь с интересами большинства, и необходимость принуждения с помощью власти "железной руки" - отпадет!

Другое дело, если власть имущие хотят осуществить нечто, несоответствующее интересам большинства, тогда сколько ни разъясняй суть намечаемых мер, сколько ни просвещай граждан, они только лучше, полнее будут понимать, что намечаемые меры противоречат их интересам и потому будут противодействовать таким мерам, а следовательно, только с помощью насилия, путем принуждения, пуская в ход власть "железной руки", ломая сопротивление большинства, можно будет осуществить задуманное. Очевидно, что во всех подобных случаях утверждение власти "железной руки" - авторитарного режима - антидемократическая мера, нацеленная против прав и свобод граждан, против их права выбирать тот политический и экономический строй, который по душе.

Авторитаризм в жизни - это " контролируемая демократия" в теории

События 21 сентября - 4 октября 1993 г. потрясли всю Россию, ближнее и дальнее зарубежье. В экзистенциализме есть такое понятие - "пограничная ситуация". Если перевести этот философский термин на житейский язык, то суть его можно свести к следующему. В жизни каждого человека, индивида, бывают переломные события (ситуации), когда решается вопрос: жить или не жить, быть или не быть, оставаться порядочным или стать негодяем, принять или отвергнуть соблазнительное, но рискованное предложение: уберечь себя ценой предательства или умереть, спасая других; отстоять свои принципы или растоптать их и т.д. и т.п. Один остроумный студент, объясняя мне, как он понимает смысл "пограничной ситуации", говорил: "Это как на пожаре, когда горит ваш дом и вы должны выбирать, что спасать - написанную диссертацию, которую завтра защищать, или деньги, накопленные за всю жизнь? Стараясь повернуть его мысли к позитивной стороне "пограничной ситуации", я напомнил ему: когда у тебя пожар, беда, горе, в этом и для тебя есть единственный плюс - все твои знакомые "светятся", выявляют свою сущность, сразу видно, "кто есть кто?". То, что скрывалось годами, выходит наружу, сразу становится ясно, кто твой истинный друг, а кто так, только прикидывался им. Замечал ли он это? Отвергая мою подсказку, студент простодушно ответил: "Я люблю пожары, но только не тогда, когда горит мой дом!".

Я сделал это отступление для того, чтобы подчеркнуть: события 21 сентября - 4 октября 1993 г. были как раз такой "пограничной ситуацией", благодаря которой многое "высветилось", и каждый, кто не слеп, увидел (и у нас, и в ближнем, и в дальнем зарубежье), кто на самом деле демократ, а кто только изображает из себя демократа. Это отчетливо проявилось не только в политике, но и в политологии.

Для всех политиков и политологов, для которых дважды два - четыре, ясно и понятно, что в результате случившегося у нас в России утвердился авторитарный режим: ведь в стране не только вся политическая власть оказалась сконцентрированной в одной ее ветви и у одного человека - в исполнительных органах и Президента, при снижении роли других, прежде всего представительных органов в институтов. Нет, случилось значительно большее: все представительные институты сверху донизу (от съезда Советов народных депутатов и Верховного Совета до местных Советов) были упразднены, ликвидированы (остались только в отдельных национальных республиках). А ведь по определению авторитаризма такая перемена - одна из ключевых его черт. Вряд ли стоит напоминать, что было сделано с оппозицией, особенно парламентской (ведь Белый дом не сам почернел'), как поступили с политическими партиями и союзами оппозиции, как были закрыты оппозиционные газеты, введена вульгарная цензура, вскоре замененная самоцензурой и т.п.

Во всем том, что случилось 21 сентября - 4 октября, было всему миру очевидно торжество "железной руки", насильственно навязавшей обществу свой порядок.

Мотивы утверждения власти "железной руки" -авторитарной власти были достаточно очевидны. Конечно же, в условиях дикой капитализации, навязанной стране президентской командой под видом экономической реформы, постоянная критика Верховным Советом, нардепами совершаемых властью действий, принимаемые или не принимаемые ими законы сильно тормозили капитализацию. дискредитировали власть имущих, грозили политическим взрывом. В этой ситуации высшая власть решила: пора! Разогнав Парламент и утвердив жесткую авторитарную власть в России, стоявшие у руководства страной надеялись, что таким путем будет обеспечен желанный перелом: под эгидой власти "железной руки" можно будет избрать более послушный Парламент, а затем, опираясь на авторитарную власть и послушный Парламент, можно будет принудить строптивых граждан принять капитализацию страны в ее реализуемой нецивилизованной форме.

При обывательском подходе кажется: о каком авторитаризме в России можно вести речь, если Конституции и законодательная власть не функционировали нормально всего несколько месяцев - с 21 сентября и до середины декабря 1993 г. и уже вскоре были заменены новыми -новая Конституция была принята референдумом 12 декабря 1993 г., а новый орган представительной власти - Федеральное Собрание - приступил к своим обязанностям уже в январе 1994 г.

Здесь смешаны три вопроса: во-первых, о смене демократического режима авторитарным, властью "железной руки"; во-вторых, вопрос о не оправдавшихся надеждах, связывавшихся с утверждением авторитарной власти; в-третьих, вопрос о камуфляже авторитарной власти. Рассмотрим каждый из этих вопросов.

То, что существовавший до событий сентября- октября 1993г. полудемократический политический режим был заменен авторитарной властью, зависит не от того только" отменена ли прежняя или не действует вообще Конституция. Как известно, авторитарный режим генерала де Голля во Франции был введен не отменой старой, а принятием новой конституции, предоставившей президенту авторитарные полномочия. Думаю, что Конституция, принятая референдумом 12декабря 1993 г. предоставляет Президенту России не меньше авторитарной власти, чем конституция 1958 г. предоставляла ее президенту Франции. Но дело не только в этом: разгон Парламента и расстрел Белого дома, лежащие на совести нашей власти "железной руки", целая сумма связанных с этим действий, имеют далеко идущие последствия. 

Случившееся научило исполнительную власть обходиться без законодательной власти, создало прецедент, привило вкус к подобному самоуправству. Нельзя отрицать и того, что кровавые события 3-4 октября, вмешательство армии в подавление граждан сломало какую-то часть населения, наложили свою неизгладимую печать на все общественное сознание, сделав его уже вкусившим кровавого авторитаризма.

Другое дело, что даже страшный удар "железной руки", нанесенный по гражданам, не оправдал надежд власть имущих, Несостоятельность их расчетов обнаружилась очень скоро, когда во время выборов стало ясно, что население не поддалось давлению, более того, маятник общественного мнения качнулся в другую сторону. И в этом нет ничего удивительного: ведь даже приготовишкам от политологии было ясно, что в условиях экономических перемен, ведущих к обнищанию широчайших масс, каждый новый Парламент будет не только не таким же сговорчивым, как существующий, а обязательно станет радикальнее предыдущего, а значит, в таких условиях конфликтовать с законодательной властью, вести дело к ее разгону или роспуску не только неконституционно и опасно, но главное - губительно как раз для тех, кто торопится капитализировать Россию. 

Когда предсказанная ангажированными политологами авторитарная власть стала реальностью, она не только не оправдала их надежд, но и, как снятый со сковороды каштан, стала жечь руки. Получив авторитарные рычаги властвования, власть имущие очень скоро почувствовали, как стремительно с них слетает демократический лоск: ведь авторитаризм - режим недемократический, а то, как он утверждался в стране, оставило неизгладимый рубец на народной памяти. Итоги выборов 12 декабря неопровержимо свидетельствовали о том, признавал Гавриил Попов, что гражданам не понравилось то, что власти стреляют. Но авторитаризм отвергали не только внутри страны (хотя и холуев, требовавших "раздавить гадину", было достаточно!). Надо было что-то делать, как-то маскировать "железную руку" перед Западом, обещавшим властям поддержку именно как демократическим реформаторам, но теперь заявлявшим устами президента Франции Миттерана, выступавшего (в начале ноября в "Часе правды" по телевидению) и сказавшего, что Б.Ельцин "прибегает к практике, о которой я сожалею, и которая никак не может быть названа маршем по пути к демократии".

Как же быть в такой ситуации? Править удобно авторитарно, а выглядеть надо демократично. Как писала тогда французская "Фигаро": "Борис Ельцин хочет пользоваться престижем демократий и действенностью диктатур. Но в своих попытках совместить эти две противоположности он рискует обречь Россию на третий путь - путь вечной анархии".

Консервативная голландская газета "Алгемейн дагблад" опубликовала тогда же такое размышление своего специалиста по Восточной Европе: "Указ Ельцина о роспуске Парламента, послуживший сигналом к дальнейшим событиям, полностью противоречил действующей Конституции был по праву расценен Парламентом как государственный переворот. Сознательно осуществляемый главой государства, он послужил той искрой, от которой разгорелся октябрьский пожар. После этого события молниеносно следовали одно за другим и привели к чудовищной катастрофе... И вот то, чего Ельцин всегда добивался-бесконтрольно и без всяких помех управлять русским народом по тем правилам, которые он, Ельцин, сам установил, - совершилось. Одни его оппоненты избиты, другие в тюрьмах, третьи убиты. Если судить по этим событиям и фактам..., Россия, по-видимому, так и останется тем, чем она была всегда: страной, где правит "железная рука" и где прав человека никто не соблюдает". Западные аналитики при этом ставили в лоб главный вопрос: " Не расстрелял ли Ельцин свободу, желая спасти ее с помощью пушек?".

А что же наши политологи? Часть из них стала делать вид, будто ничего особенного с нашим политическим режимом не произошло. Дескать, как был он полудемократическим при прежнем Парламенте, таким же он остался и при новом: ведь налицо Конституция, федеральное Собрание и исполнительная власть! Чего еще? Политической культуры не хватает? Верно! Так это в один день ни к кому и не приходит! Ах, разогнали и расстреляли Парламент? Так ведь избрали новый Исполнительная власть стремится держать в страхе Государственную Думу? Так было и раньше, при Верховном Совете! Короче говоря, ничего особенного не произошло! У нас налицо прежний полудемократический, полуавторитарный политический режим! 

Но, прекрасно понимая желание власть имущих как-то лучше спрятать высовывающиеся отовсюду уши антидемократизма, авторитаризма и диктаторства, верные адвокаты власть имущих раскопали где-то неграмотное признание стороннего наблюдателя, посчитавшего возможным назвать этот чуть припудренный авторитаризм "контролируемой демократией"! Чудная находка! Так во имя выполнения обещания - приложить все усилия для торжества авторитаризма, а когда он стал явью, идя навстречу власть имущим, пожелавшим пользоваться престижем демократий и действенностью диктатур, подобного рода холуи-интеллектуалы совершают ныне ту самую высмеянную в газете "Фигаро" попытку совместить две противоположности: авторитаризм в жизни с контролируемой демократией в теории.

Другая часть интеллектуалов, хорошо понимая, что разгон Верховного Совета и расстрел Белого дома ни для власть имущих, ни для граждан даром не прошли, избрала другой путь. Видя, что народ отворачивается и от осуществляемых перемен, и от их авторов, она испугалась, что власть, уверовав в свою безнаказанность в имея уже некоторый опыт, попытается снова разогнать неугодную Думу, встать на путь открытой диктатуры. Хорошо зная, как велик процент россиян, уставших от беспорядков и преступности, а потому даже желающих "сильной руки ", способной остановить развал, наказать преступность, прекратить правовой беспредел, эта часть политической элиты, поддерживающей нынешнюю власть, испугалась того, что власть имущие примут на свои счет то обстоятельство, что почти каждый второй россиянин желает власти "железной руки" и в результате такой ошибки попытается "железной рукой" насильственно ввести капитализм в России. Понимая всю ошибочность и крайнюю опасность для самих властей таких действий, интеллектуалы этого рода заявляют: авторитаризм как способ перехода к капитализму - это в условиях России очередная утопия.

Провал демократов

Выборы 12 декабря 1993 г. спутали карты демократам, создавшим авторитарные режим и надеявшимся с его помощью избрать послушное авторитарному лидеру Федеральное Собрание. Неожиданно для демократов как экстремистов, так и более умеренных начался глубокий сдвиг в сознании граждан, их разочарование и отход от власть имущих, что особенно ярко проявилось в поражении при избрании нового Парламента самой экстремистской правящей группировки демократов - "Выбора России" (она получила всего 12% голосов), в отказе в доверии представителям ДДР (Попов - Собчак). Политический шок 12 декабря потряс до основания только возникший авторитарный политический режим, положил начало серии отставок, открытой "крестным отцом" "шоковой терапии" - Егором Гайдаром.

Однако давно известно: экстремисты плохо учатся у истории, ибо не признают своих ошибок. Им и сегодня кажется, что выход не в отказе от экстремизма, не в пересмотре прежнего социально-экономического курса и замене дикой капитализации, не принимаемой народом, продуманной экономической реформой, рассчитанной на поддержку большинства, не в отказе от диктаторских замашек и переходе к поиску консенсуса, а в еще более решительном осуществлении своих вожделений посредством консолидации созданного авторитарного режима и реализации диктаторских полномочий Президента, заложенных В новой Конституции. 

Если проследить логику поведения наиболее решительных "радикальных демократов", т.е. экстремистов, начинавших с развала СССР во имя своего полновластья, то мы обнаружим, что, ничего не забыв и ничему не научившись за последние годы, они продолжают антидемократическую линию своих предшественников, приверженцев "железной руки".

Подведем некоторые итоги. Авторитаризм для каждого честного гражданина, а тем более для настоящего демократа - глубоко чуждый антидемократический политический режим. Это - азбука. Но когда читаешь вроде бы умные рассудительные соображения всех наших политологов - поборников авторитаризма, погружаешься все глубже и глубже в паутину их теоретических построений, вскоре ловишь себя на мысли, будто все в этой сфере страшно сложно и единственный свет в конце тоннеля - принять за истину рассуждения одного из апологетов авторитаризма.

Но я предлагаю не торопиться и вот почему: суждения всех убежденных сторонников авторитаризма, как бы они ни расходились, какие бы блистательные турниры и дуэли они ни устраивали, построены на одном и том же тезисе: от нашего тоталитаризма" его нерыночной экономики можно перейти к рынку только через авторитаризм, через сильную власть "железной руки", а поскольку - хочешь-не-хочешь - нам такой экономический переход необходим, то и авторитаризм не объехать и не обойти.

Если бы логика истории была такой, то от "железного закона авторитаризма", как когда-то от сталинского "закона обострения классовой борьбы по мере продвижения к социализму" или от "железного закона олигархии" Р.Михельса, было бы не спастись! Пришлось бы смириться с авторитаризмом, склонить перед ним головы, принять его как рок судьбы, как фатальную предопределенность. Но, слава Богу, у истории нет подобных "железных законов".

Сознательно или несознательно поборники авторитаризма внушают читателям ошибочную мысль: единственный путь перехода от нерыночной экономики к рыночной связан с принудительным с помощью авторитаризма - преобразованием первой во вторую. Суть дела заключается в том, что сознательно или несознательно поборники авторитаризма внушают читателям ошибочную мысль: единственный путь перехода от нерыночной экономики к рыночной связан с принудительным - с помощью авторитаризма - преобразования первой во вторую. Суть ошибки как раз в том, что в действительности существует не один, а два варианта перехода к рыночным отношениям - с помощью принуждения и с помощью консенсуса. Другое дело, что чаще всего реализовывался первый переход, но чаще всего это еще не значит -только так и обязательно везде так. Воспитанные нашей пронизанной насилием историей, выросшие в условиях постоянного противоборства, многие наши политологи (если не большинство их) абсолютизируют именно такой принудительный путь, предполагающий при определенных условиях авторитаризм.

Но, может быть, упрекая коллег-политологов в абсолютизации одного из вариантов развития и перехода, я сам придумал, изобрел второй, на деле не существующий вариант перехода? Нет, достаточно обратиться к истории: ни в послевоенной Италии, ни в Германии на пути к рыночной экономике от тоталитаризма не было авторитаризма, ибо было желание всех слоев населения, был консенсус основных сил о необходимости реформ.