Первый в истории трибунала по бывшей Югославии приговор был оглашен Судебной камерой номер два под председательством госпожи Гейбриель Макдональд (Соединенные Штаты Америки) 7 мая 1997 г. В нем, в частности, было отмечено, что данный трибунал является первым трибуналом, учрежденным Организацией Объединенных Наций, и первым поистине международным трибуналом².

А таков ли он на самом деле? В полном ли смысле слова цитируемое утверждение соответствует реальности? Действительно ли он является легитимным, независимым, беспристрастным и поистине международным судебным (а не политическим) органом?

Эти вопросы и по сей день являются актуальными, о чем свидетельствует не угасающий интерес к ним средств массовой информации.

В настоящей статье мы рассмотрим лишь вопрос о законности решения об учреждении Международного трибунала по бывшей Югославии.

Для того чтобы найти ответ на этот ключевой вопрос, необходимо, на наш взгляд, установить:

I. Является ли юридически обоснованным решение об учреждении трибунала.

II. Имеет ли оно законную силу.

Как усматривается из опубликованных документов, в процессе работы над концепцией международного трибунала, Совет Безопасности столкнулся с целым рядом сложных проблем международно-правового характера, решение которых оказалось довольно-таки непростым делом, принимая во внимание неопровержимый факт, что политические соображения играли здесь далеко не последнюю роль.

Характерна в этом отношении резолюция Совет Безопасности ООН № 808 (1993) от 22 февраля 1993 г., согласно которой международный трибунал, собственно, и был учрежден, оставившая открытым вопрос о его правовой основе³.

Судя по содержанию доклада Генерального секретаря ООН от 3 мая 1993 г.⁴, Совет Безопасности стоял перед непростой дилеммой - учредить международный трибунал на основе международного договора или же использовать иной приемлемый, с точки зрения Совета Безопасности, подход.

Преимущества международного договора были очевидны, поскольку значение договора, как основного источника международного права, признается большинством членов международного сообщества и за-креплено в Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г.

Генеральная Ассамблея ООН также могла бы сыграть определенную роль в учреждении трибунала.

Однако, "отцы-основатели" международного уголовного суда ни по одному из этих путей не пошли. Почему? Ответ на этот вопрос может быть найден в том же докладе Генерального секретаря ООН.

В нем, в частности, отмечалось, что подготовка договора и его последующая ратификация необходимым числом государств для вступления его в силу требовали значительного времени и что "даже при таком исходе невозможно гарантировать, что этот международный договор будет ратифицирован теми государствами, участие которых сделало бы его действительно эффективным"⁵.

Предложения в отношении участия Генеральной Ассамблеи ООН в учреждении трибунала также не были приняты, поскольку, согласно докладу Генерального секретаря, "участие Генеральной Ассамблеи в подготовке проекта или анализе устава международного трибунала никак не соответствовало той степени срочности, которая была высказана Советом Безопасности в резолюции № 808 (1993)"⁶. 

С точки зрения права, доводы Генерального секретаря не представляются нам бесспорными.

Что касается "степени срочности" учреждения трибунала, то здесь мы присоединяемся к мнению, высказанному И.И.Лукашук и А.В.Наумовым, о том, что этот довод не является правовым⁷. 

Далее. Самоочевидно, что Совет Безопасности, выдвигая довод о невозможности гарантировать, что "этот международный договор будет ратифицирован теми государствами, участие которых сделало бы его действительно эффективным", руководствовался ниже следующими соображениями.

Первое. Совету Безопасности ООН было абсолютно ясно, что не все страны, образовавшиеся на территории бывшей Югославии, добровольно и незамедлительно согласятся подписать и ратифицировать договор, который означал бы существенное ограничение их государственного суверенитета. Принцип же свободного согласия - это один из основополагающих принципов международного права, который должен соблюдаться при заключении всех международных договоров.

Второе. Ясно без слов, что Совет Безопасности ООН не мог открыто предложить заключить международный договор, который бы в отдельных его частях шел в разрез с некоторыми фундаментальными принципами международного права, имеющими отношение к международным переговорам, что, в свою очередь, поставило бы под сомнение легитимность такого договора⁸, а, следовательно, и будущего трибунала.

Тем не менее, как раз это и произошло. И сомнения в законности решения Совета Безопасности ООН, а, тем самым, и международного трибунала не развеиваются и по настоящий день.

Разработчики текста доклада Генерального секретаря ООН, не имея достаточных аргументов для прямого доказательства законности предлагаемого решения, использовали метод доказательства "от противного", то есть, попытались обосновать, почему было бы нецелесообразно использовать международный договор, как средство для решения существующего гуманитарного кризиса. Тем самым они причинили определенный ущерб институту международных договоров. Вследствие этого, роль и значение договора, как главнейшего источника международного права, были несправедливо занижены.

В конечном итоге, было предложено учредить международный трибунал решением Совета Безопасности на основе главы VII Устава ООН, предусматривающей принятие принудительных мер для поддержания или восстановления международного мира и безопасности, в рамках статьи 29 Устава ООН, как вспомогательный орган, который бы имел судебный характер⁹. По мнению Генерального секретаря, такой подход "имел бы преимущество в том, что решения принимаются оперативно и немедленно вступают в силу, поскольку все государства были бы обязаны предпринимать необходимые действия для выполнения решения, принятого в качестве принудительной меры в соответствии с главой VII"¹⁰. 

Совет Безопасности ООН утвердил доклад Генерального секретаря и постановил учредить Международный трибунал по бывшей Югославии. Однако в своей резолюции он не указал точно конкретную статью главы VII, на которой это решение было основано¹¹. 

Впоследствии этот "пробел" предоставил широкие возможности, как защитникам обвиняемых, так и обвинителям и Судьям Международного трибунала, для демонстрации их профессионального мастерства при толковании неясных мест принятой резолюции.

Само собой разумеется, что проблема законности учреждения международного трибунала, прежде всего и больше всего, волнует обвиняемых, проходящих по делам рассматриваемым трибуналом. Поэтому неудивительно, что время от времени она становится предметом судебного рассмотрения.

К примеру, адвокаты Душко Тадича, (также известного под псевдонимом "Дуле"), были одними из первых, кто в судебном процессе, сначала в Судебной камере, а затем и в Апелляционной камере, оспаривал легитимность трибунала¹². 

Судебная камера, первоначально рассматривавшая ходатайство Душко Тадича, суммировала аргументы апеллянта. В данной статье мы остановимся только на тех из них, которые имеют отношение к законности учреждения трибунала. Среди них можно выделить следующие:

I. Международный трибунал следовало бы учреждать или на основании договора, согласительного акта государств или путем внесения поправки в Устав ООН, а не на основании резолюции Совета Безопасности.

II. До учреждения международного трибунала, никогда не было предусмотрено, что такой ad hoc трибунал (то есть суд, созданный для специальной цели - Н.М.) может быть создан.

III. Генеральная Ассамблея, чье участие, по крайней мере, гарантировало бы полное представительство международного сообщества, не была вовлечена в его создание.

IV. Уставом ООН никогда не предусматривалось, что, в соответствии с главой VII, Совет Безопасности, мог бы учреждать судебный орган, не говоря уже о создании этого трибунала.

V. В любом случае, Совет Безопасности не имел права устанавливать личную уголовную ответственность, и что учреждением трибунала именно это и было сделано.

VI. Никакой политический орган, такой как Совет Безопасности, не способен учредить независимый и беспристрастный трибунал¹³. 

Ходатайство Душко Тадича было отклонено. Судебная камера определила, что она не была компетентна принимать решения, касающиеся легитимности трибунала. Защитники Тадича подали апелляционную жалобу на это решение.

Каким же образом Апелляционная камера опровергла (и опровергла ли на самом деле) доводы защиты, касающиеся законности учреждения трибунала?

Почтенные Судьи согласились только с одним доводом защиты, а именно, с тем, что учреждение международного уголовного трибунала прямо не указывается среди принудительных мер, предусмотренных в главе VII, и, в частности, в статьях 41 и 42 Устава ООН.

Однако, сделав эту "уступку", в дальнейшем они, как нам видится, в результате расширительного толкования статьи 41 Устава ООН, пришли к выводу, что перечень мер, не связанных с использованием вооруженных сил, содержащийся в этой статье, не является исчерпывающим. На этой основе глубокоуважаемые Судьи заключили, что учреждение Международного трибунала непосредственно входит в компетенцию Совета Безопасности, как одна из таких, не предусмотренных прямо, мер¹⁴. Очевидно, что в данном случае досточтимые Судьи, за неимением лучшего, воспользовались западной концепцией "подразумеваемой" компетенции международных организаций.

В итоге Апелляционная камера определила, что Международный трибунал был учрежден Советом Безопасности правомерно и что последний использовал при этом свое дискреционное право выбора соответствующих мер.

В судебном определении также пояснялось, что Совет Безопасности обратился к учреждению судебного органа в форме международного уголовного трибунала как к инструменту для осуществления своей главной функции поддержания мира и безопасности, то есть, как к мере, способствовавшей восстановлению и поддержанию мира в бывшей Югославии.

На вопрос о том, имел ли Совет Безопасности право учреждать вспомогательный орган с судебными полномочиями, Апелляционная камера также ответила положительно. При этом она попросту сослалась на два предшествующих случая учреждения Генеральной Ассамблеей ООН вспомогательных органов и наделения их полномочиями, которыми она сама, по мнению Судей, не обладала.

Одним из таких органов были Силы Особого Назначения ООН на Ближнем Востоке ("UNEF"), созданные в 1956 г. и предназначенные для выполнения военных и полицейских функций, а другим - Административный трибунал ООН (UNAT), который был наделен определенными судебными функциями. В отношении законности учреждения последнего, Апелляционная камера сослалась также на "Консультативное Заключение" Международного Суда ООН от 13 июля 1954 г. (Advisory Opinion of 13 July 1954) о правомерности его учреждения Генеральной Ассамблеей ООН15¹⁵. 

Адвокаты Тадича не имели возможности высказать свое мнение по поводу аргументов Судей Апелляционной камеры, отказавшей в удовлетворении их апелляции, поскольку ее решения окончательны и не подлежат обжалованию.

При всем нашем глубочайшем уважении к достопочтенным Судьям Международного трибунала, нам представляется, что аргументы, использованные Судом Высшей Инстанции трибунала для правового обоснования этого решения, не всегда убедительны и что имеются достаточные основания, чтобы вернуться к этому вопросу. Но предварительно два общих замечания, имеющих отношение к предмету наших дальнейших рассуждений.

Первое. По нашему мнению, исходя из правовых и моральных соображений, глубокоуважаемые Судьи, решавшие при рассмотрении жалобы Тадича вопрос о легитимности своего собственного существования, вообще, не должны были выносить решение, имеющее окончательную силу, поскольку они являлись представителями заинтересованной стороны в деле.

Второе. Следует постоянно помнить о том, что международный трибунал был учрежден как "вспомогательный" орган. И от этого никуда не деться. Слово "вспомогательный", по крайней мере в русском языке, имеет четкое значение. Оно обычно трактуется как "подсобный, дополнительный". Истолковывать это слово по-другому, значило бы не соблюдать положения статьи 31 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г.¹⁶. 

Имея вышесказанное в виду, обратимся сперва к примеру с Силами Особого Назначения ООН на Ближнем Востоке ("UNEF").

На наш взгляд, решение о их создании, имеет самое непосредственное отношение к сфере международной безопасности, и поэтому, принимая его, Генеральная Ассамблея не вышла за пределы своей компетенции¹⁷, тогда как, в случае с международным трибуналом, Совет Безопасности явно превысил свои полномочия (подробнее речь об этом будет идти ниже). Следовательно, проведение аналогии с Силами Особого Назначения ООН не может служить доказательством легитимности решения об учреждении трибунала по бывшей Югославии, поскольку эта аналогия не является строгой.

Теперь о втором примере.

Ход рассуждений Апелляционной камеры можно было бы представить следующим образом: если по процедуре их учреждения два трибунала во многом сходны, и, если Административный трибунал ООН, признан легитимным, то, стало быть, легитимным является и трибунал по бывшей Югославии.

Однако, с точки зрения науки логики, данное умозаключение имеет не достоверный, а только вероятностный характер. Оно выведено, всего-навсего, из одной частной посылки. Не все существенные признаки двух трибуналов, которые необходимо брать в их совокупности, сравнивались между собой.

В этом случае следовало бы идти не по пути простой аналогии, а представить фактические доказательства легитимности трибунала по бывшей Югославии, конечно, при условии, что таковые имелись в наличии.

Если же сравнивать другие существенные признаки двух трибуналов, то можно прийти и к иным выводам. Так, например, из одного факта, что Административный трибунал, был учрежден более представительным, чем Совет Безопасности, форумом - Генеральной Ассамблеей и что его Устав был принят Генеральной Ассамблеей, можно было бы заключить, что, на иерархической лестнице вспомогательных органов ООН, Административный трибунал ООН стоит выше, чем Международный трибунал по бывшей Югославии и что легитимность первого менее спорна чем второго.

Апелляционная камера, не стала задерживаться ни на углубленном сравнительном анализе правовых основ двух трибуналов, ни на сопоставлении их компетенции, целей, задач, ни на роли ООН в осуществлении их деятельности и ни на других подобных вопросах.

При всестороннем же сравнительном анализе двух трибуналов видно, что Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии и Административный трибунал ООН имеют не меньше различий, чем сходств. Учреждение Административного трибунала ООН было направлено на решение вопросов административного характера, которые не имеют непосредственного отношения к выполнению основных целей ООН как они определены в главе первой Устава ООН. Решение же об учреждении Международного трибунала относится к внешней компетенции ООН, так как оно касается ее связей с государствами, являющимися ее членами.

Для подтверждения этого тезиса назовем только лишь некоторые характерные черты Административного трибунала ООН, отличающие его от Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии:

I. Глава VII Устава ООН не имеет никакого отношения к Административному трибуналу и его учреждение не являлось принудительной мерой для поддержания или восстановления международного мира и безопасности.

II. В отличие от Международного трибунала по бывшей Югославии, Административный трибунал ООН, не имеет ни территориальной юрисдикции, ни параллельной (с национальными судами) юрисдикции. Вдобавок к этому, два сравниваемых трибунала имеют различную предметную, персональную и временную юрисдикцию. Как было отмечено в "Консультативном Заключении" Международного Суда ООН от 13 июля 1954 г., "Административный трибунал функционирует только внутри организованной правовой системы ООН и имеет дело исключительно с внутренними спорами между отдельными сотрудниками и администрацией организации"¹⁸. Наряду с этим, согласно Статуту Административного трибунала, Генеральный секретарь всегда является заинтересованной стороной в деле. Он может вступать в процесс по любому делу и на любой стадии, если он полагает, что решениями, вынесенными трибуналом могут затрагиваться интересы административных органов ООН¹⁹. 

III. Административный трибунал ООН, будучи вспомогательным органом ООН, применяет внутренние Правила и Инструкции, устанавливаемые Генеральной Ассамблеей, и принимает решения, обязательные только для административных органов ООН и его сотрудников. В то же время, Международный трибунал по бывшей Югославии руководствуется нормами обычного международного и договорного гуманитарного права (то есть международного уголовного права и процесса) и, в отдельных случаях, его решения обязательны для суверенных государств.

Таким образом, Административный трибунал ООН может служить классическим примером вспомогательного органа ООН, имеющего судебный характер, с весьма ограниченной компетенцией. Из самого названия следует, что Административный трибунал ООН создавался исключительно для решения внутренних проблем Секретариата ООН и других специализированных агентств и международных организаций, на которые распространяется его юрисдикция.

Из приведенных примеров видно, что использование Апелляционной камерой аналогии с Административным трибуналом ООН, учрежденным для рассмотрения заявлений о несоблюдении условий трудовых контрактов персонала Секретариата ООН, для целей доказывания легитимности Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии не вполне оправдано.

Этот аргумент скорее идет на пользу защите, чем обвинению и Суду. Хочешь не хочешь, а такая аналогия акцентирует внимание на одной черте, характерной для обоих трибуналов, а именно, на том что и Административный трибунал ООН, и Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии относятся к числу вспомогательных органов ООН, учрежденных в рамках статьи 29 Устава ООН. 

Еще несколько замечаний, относящихся к "Консультативному Заключению" Международного Суда ООН от 13 июля 1954 г.

Нам представляется, что отдельные его положения были истолкованы Апелляционной камерой не совсем корректно.

В частности, Апелляционная камера пыталась доказать тезис о том, что, также как и в случае с Международным трибуналом, Генеральная Ассамблея, создавая Административный трибунал, наделила его теми функциями, которыми она сама не обладала. В качестве аргумента ею была использована выдержка из названного заключения о том, что, учреждая Административный трибунал, Генеральная Ассамблея "использовала свое право регулировать отношения с персоналом, которое она имела согласно Устава ООН"²⁰ (разрядка наша - Н.М.).

По нашему мнению, данная цитата скорее опровергает, чем доказывает истинность суждения, которое Апелляционная камера пыталась обосновать.

В том же "Консультативном За-ключении" отмечалось, что, в силу положений Устава ООН, сама Генеральная Ассамблея в любое время могла ограничить или регулировать полномочия Генерального секретаря, относящиеся к персоналу, то есть она сама обладала определенными правами по регулированию отношений между организацией и ее персоналом, которые подпадали под юрисдикцию Административного трибунала ООН²¹. 

Таким образом, и в этом случае Генеральная Ассамблея действовала в рамках своих полномочий. Из этого можно заключить, что, и данная аналогия не может служить доказательством легитимности решения об учреждении трибунала по бывшей Югославии.

Важно также подчеркнуть, что утверждение о том, что Совет Безопасности судебными полномочиями не обладал не оспаривается и самими Судьями трибунала. Об этом было, например, сказано в решении Апелляционной камеры по тому же промежуточному ходатайству защиты по делу Тадича, где Апелляционная камера констатировала, что "Совет Безопасности не является судебным органом и что он не облечен судебными полномочиями"²². 

В связи с этим целесообразно напомнить, что, соответствии с Уставом ООН, Совет безопасности может учреждать не что иное, как только вспомогательные органы, которые, по определению, должны осуществлять часть его функций и полномочий.

Нам представляется также, что несмотря на то, что Совет Безопасности, принадлежит к числу главных органов ООН, он, тем не менее, не имеет права делегировать своему вспомогательному органу те полномочия, которыми он сам не обладает, или наделять вспомогательный орган такими полномочиями.

Глава VII Устава ООН наделяет Совет Безопасности определенными правами только в сфере международной безопасности, но никак не в сфере уголовной юстиции. Выведение же каких-либо полномочий Совета Безопасности в этой сфере из его политической функции поддержания мира и международной безопасности являлось бы, по нашему мнению, ни чем иным как произвольным толкованием главы VII Устава ООН.

Далее. Даже если согласиться с тем, что Совет Безопасности все же уполномочен учреждать судебные органы, данное обстоятельство не меняло бы вспомогательного характера таких органов. Они, по определению, должны играть подчиненную (второстепенную) роль по отношению к главным органам ООН, которые прямо предусмотрены Уставом ООН²³ В противном случае, деление органов ООН на главные и вспомогательные лишается всякого смысла.

К тому же, из вышеизложенного усматривается, что презюмируемое Апелляционной камерой наличие прецедента не было позитивно доказано в ходе судебного разбирательства. И Силы Особого Назначения ООН на Ближнем Востоке ("UNEF"), и Административный трибунал ООН (UNAT) достаточно хорошо вписываются в рамки вспомогательных органов. Генеральная Ассамблея наделила их специфическими полномочиями только в тех сферах, где она сама была компетентна принимать определенные решения и совершать определенные действия.

Если же, как утверждают высокочтимые Судьи, Международный Трибунал не может быть приравнен к вспомогательному органу и Совет Безопасности не имеет в отношении него никаких полномочий по надзору и контролю²⁴, то тогда Международный Трибунал не должен и называться вспомогательным органом.

Как ни крути, а вывод напрашивается один, В любом случае, Совет Безопасности вышел за пределы свой компетенции. Он не имел права ни наделять вспомогательный орган теми полномочиями и возлагать на них те функции, которыми он сам не обладал, ни учреждать независимый международный уголовный суд, решения которого обязательны не только для главных органов ООН но, в некоторых отношениях, также и для государств-членов ООН.

Какие же выводы могли бы следовать из вышесказанного?

Нам представляется, что, среди прочих, не исключены и следующие:

I. Решение об учреждении трибунала не является юридически обоснованным.

II. Законной силы оно не имеет.

Что же касается международного признания трибунала, то уже на момент рассмотрения дела Тадича, учреждение Международного трибунала было неоднократно одобрено и поддержано представительным органом ООН, Генеральной Ассамблеей. К тому времени большинство государств мира официально признали трибунал как легитимный и сотрудничали с ним в различных формах.

Однако из констатации факта признания трибунала после его учреждения (то есть, ex post facto) не обязательно следует, что решение о его учреждении было законным, ибо нельзя вывести достоверное заключение от утверждения следствия к утверждению основания. В этой связи, наверное, не было бы большим преувеличением сказать, что подобные примеры отнюдь не содействуют укреплению авторитета и верховенства права в международных отношениях. 

^*  С февраля 1997 по январь 2003 гг. автор данный статьи работал в качестве руководителя одной из следственных групп Международного трибунала по бывшей Югославии.
¹  В сб.: Изречения древнейших греческих мыслителей. Харьков, 1887. - С.81. Цитируется по кн.: "Об ораторском искусстве". (Сборник изречений и афоризмов) / Сост.: В.И. Абакумов, В.Г. Буткевич. М.: "Знание", 1980. С. 41.
²  Prosecutor v. Tadic, Opinion and Judgment, Case No. IT-94-1-T, T Ch. II, 7 May 1997, para.1. Источник: http://www.un.org/icty/judgement.htm
³  Резолюция Совет Безопасности 808 от 22 февраля 1993, п. 1. Источник: Официальные отчеты Совета Безопасности, Резолюции и решения за 1993 год.
⁴  Доклад Генерального Секретаря ООН №IS/25704 от 3 мая 1993 года, параграф 19. Источник: Официальные отчеты Совета Безопасности, Резолюции и решения за 1993 год.
⁵  Там же, параграф 20.
⁶  Там же, параграф 21.
⁷  Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право: Учеб. М.: Спарк, 1999. С.16.
⁸  "Всякое соглашение является ничтожным, если его заключение явилось результатом угрозы силой или ее применения в нарушение принципов международного права, воплощенных в Уставе". См. пункт "е", Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН №53/101 от 8 декабря 1998 года. Источник: Официальные отчеты Совета Безопасности, Резолюции и решения за 1998 год.
⁹  Доклад Генерального Секретаря ООН №IS/25704 от 3 мая 1993 года, параграф 28. Источник: Официальные отчеты Совета Безопасности, Резолюции и решения за 1993 год.
¹⁰  Там же, параграф 23.
¹¹  Резолюция Совет Безопасности 827 от 25 Мая 1993, пп. 1, 2. Источник: Официальные отчеты Совета Безопасности, Резолюции и решения за 1993 год.
¹²  Позднее подобные ходатайства были также завялены по делу Кордича и Черкеза и по делу Слободана Милошевича, в удовлетворении которых было отказано. См.Prosecutor v. Kordic and Cerkez, Decision on Joint Defence Motion to Dismiss the Amended Indictment Due to the Illegal Foundation of the Tribunal, Case No. IT-95-14/2-PT, T. Ch. III, 1 Mar. 1999; Prosecutor v. Slobodan Milosevic, Decision on preliminary Motion, Case No. IT-02-54-T, Ch.III, 8 November 2001 Источник: http://www.un.org/icty/judgement.htm
¹³  Рrosecutor v. Tadic, Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, Case No. IT-94-1-AR72, App.Ch., 2 Oct. 1995, para. 27. Источник: http://www.un.org/icty/judgement.htm.
¹⁴  Там же, paras. 33, 35, 36.
¹⁵  Там же, paras. 37-40.
¹⁶  Пункт 1 этой статьи гласит: "Договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в cвете объекта и целей договора".
¹⁷  См. параграф 1 статьи 1-ой Устава ООН.
¹⁸  Effects of awards of compensation made by the United Nations Administrative Tribunal, Advisory Opinion of 13 July 1954, Источник:http://www/icj-cij.org/icjwww/idecisions/isummaries
¹⁹  United Nations Administrative Tribunal Statute and Rules (Provisions in effect from 1 January 1998), art.20. Источник: http://www/untreaty.un.org/ola-internet/atstatut.htm
²⁰  rosecutor v. Tadic, Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, Case No. IT-94-1-AR72, App.Ch., 2 Oct. 1995, para. 38. Источник: http://www.un.org/icty/judgement.htm
²¹  Effects of awards of compensation made by the United Nations Administrative Tribunal, Advisory Opinion of 13 July 1954, Источник:http://www/icj-cij.org/icjwww/idecisions/isummaries
²²  Рrosecutor v. Tadic, Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, Case No. IT-94-1-AR72, App.Ch., 2 Oct. 1995, paras. 37-38. Источник: http://www.un.org/icty
²³  О делегировании компетенции см. также Капустин А.Я. Компетенция международных организаций в кн. Международные организации: Учебник/ Под ред. Проф. И.П. Блищенко. - Изд-во РУДН, 1994. С. 76.
²⁴  См. Prosecutor v. Tadic, Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, Separate Opinion of Judge Sidhwa, Case No. IT-94-1-AR72, App.Ch., 2 Oct. 1995, para. 37. Источник: http://www.un.org/icty/judgement.htm 
^25
26