Банкротство "нового политического мышления" стало окончательно очевидным лишь тогда, когда под рукоплескания доктринеров и прекраснодушных дилетантов, упоенных стерильной философией общечеловеческих ценностей, стало рушиться все то величественное здание, которое российские народы возводили в течение веков. Под флагом "западноевропейского либерализма" с Россией совершили то, что оказалось не по плечу Ленину и Троцкому. В течение последнего года неопровержимо обострились угрожающие тенденции в международных отношениях, вызванные изменением баланса сил после распада СССР. Стал очевидным и провал внешней политики России вследствие, увы, сознательного пренебрежения российским руководством тем непреложным фактом, что в мире действуют, среди прочих, своекорыстные и откровенно антироссийские силы, а также отсутствует подлинная концепция оборонной и внешней политики.

Неспособность и нежелание четко сформулировать понятие зоны национальных интересов и военно-стратегического пространства, осознанно и недвусмысленно ограждаемой от давления других сил, немало подтолкнуло борьбу за "российское наследство", которую неприкрыто ведет с попустительства российского руководства так называемое "цивилизованное" сообщество.

Целые регионы объявлены зонами стратегических интересов США. Прибалтика может превратиться в сферу влияния Америки и НАТО. Формируются условия для постепенной эрозии статуса Калининградской области как неотъемлемой части России, что в перспективе подрывает ялтинско-потсдамскую основу территориальной стабильности Европы и мира.

Положение российских войск и проблема их вывода обсуждается в русле прибалтийских, а не российских инициатив и в таком случае не гарантирует от появления в этом регионе вооруженных сил третьих стран (НАТО). Российское руководство с попустительства парламентского Комитета по международным делам безропотно приняло навязанную прибалтийскими "народными фронтами" концепцию "восстановления довоенных государств", из которой следует, что Россия была оккупантом, российские войска - оккупационными и подлежат безоговорочному выводу, а демографическая ситуация - следствие оккупационного режима, что, якобы, оправдывает власти Прибалтики в их беззастенчивой попытке лишить русских гражданских и политических прав, возможности получить образование на родном языке и вытеснить их в Россию как беженцев со всеми ужасающими политическими, экономическими и гуманитарными проблемами.

В концепции НАТО появился опасный и далеко идущий тезис об "экспорте стабильности", в значительной мере санкционированный бездумным согласием России на решения Совета Безопасности ООН, дающие мандат НАТО на операции в Югославии, впервые выходящие за рамки действия Североатлантического договора. Даже на Западе эти решения показались слишком рискованными, но получили поддержку России.

Драма в Югославии. Все попытки военным грубым давлением повлиять на сербов, расчлененных противоправным образом на шесть квазигосударств, завели в очередной тупик, и даже Г.Киссинджер с присущим ему прагматизмом заявил, что сербы должны иметь возможность самоопределения в едином государстве, справедливо полагая, что на фоне предательства официальной России возможный дальновидный шаг США навстречу сербам навсегда уничтожит там российское влияние.

Россия потеряла самостоятельность и инициативу в решении вопросов стратегической обороны, заключив сомнительные договоры в области ядерного разоружения, хранения и перевозки некоторых видов оружия, прямо и косвенно подрывающих некоторые важнейшие аспекты безопасности и единство ее военно-стратегического пространства.

Если на Севере Россия почти возвращена к положению до Ливонской войны и может потерять обеспеченный в военном измерении выход к морю, то на Черном море развивается небывалая драма крушения исторической роли России как черноморской державы, что грозит непредсказуемыми последствиями для баланса сил в этом бассейне и возрождением, казалось, оставленного в прошлом веке Восточного вопроса.

Правительство явно отказалось от Севастополя как от неотъемлемой части России и ее военно-морской твердыни, а решения российского и украинского президентов о разделе Черноморского флота равносильны его уничтожению. Зрелое современное решение Верховного Совета о подтверждении российского статуса Севастополя вызвало явное раздражение "беловежских сил" на уровне Правительства и его клевретов, которые не замедлили объявить подтверждение российского статуса Севастополя в качестве авантюристического акта (!!!), окончательно показав себя как "партия измены".

На этом фоне Турция откровенно спешит утвердить свое влияние на Кавказе и Средней Азии, возродить идеи Великого Турана, нацеленные на отрыв и стратегическую переориентацию мусульманских и тюркских народов, среди которых Татарстан и Башкирия, что взорвет уже и саму Российскую Федерацию.

Германия, подобно кайзеровской, устремляет свои капиталы и инициативы на Украину и в Прибалтику. В это самое время Россия продолжает экономическую благотворительность по отношению к откровенно антироссийским силам, которые не скрывают желания дистанцироваться от России и поощрять все тенденции в ущерб России. При этом в конфликтах в республиках СНГ по вопросу о своем историческом выборе российское руководство с циничной беспристрастностью относится к тем, кто тянется к России и к тем, кто объявляет ее врагом, что отнюдь не уберегло российское руководство от втягивания в эти конфликты.

В такой обстановке возникает закономерный и печальный вывод: нация утеряла инстинкт самосохранения, а на авансцене политической жизни оказались люди, полностью лишенные подлинного национального сознания.

Крайние адепты "нового мышления" (как и большевики) исповедуют исключительно планетарное сознание, обрушивая всю мощь и истовость своей ненависти к России как историко-философскому феномену на "партию войны" - то есть на тех, кто осмеливается возвысить свой голос в защиту исторически преемственных интересов и рубежей. У отечественных мондиалистов (в отличие от их коварных западных вдохновителей, сохраняющих по отношению к собственным интересам вполне "старое мышление") понятие национальных интересов принадлежит к отжившим идеалам, а мир опять движется к одному образцу.

Итак, классовый подход к международным отношениям, о котором вряд ли стоит жалеть, сменился очередным, еще более опасным доктринерством - мондиализмом. Опять налицо вульгарное, материалистическое и евроцентристское видение мира не в его многообразии культур и цивилизаций, а как идущего к одному образцу. У открытых марксистов и троцкистов это был коммунизм, а у их современных кузенов - мондиалистов - это глобальная вестернизация. На этом пути одни страны якобы уже преуспели, а другие, пока еще не цивилизованные, отстают в силу "шовинизма", "имперских амбиций" и неприобщенности к "общечеловеческим ценностям". Поскольку, откровенно не принимающему своеобразие России, Западу на сей раз не угрожает ради уничтожения ненавистной православной системы ценностей самому сгореть в огне мировой революции, он стал полным союзником сегодняшних мнимых антикоммунистов.

Поборники "нового планетарного сознания" сохраняют абсолютно большевистскую нигилистическую интерпретацию всей российской истории. Они, черпая свое вдохновение в идеях Троцкого, отрицают все исторически преемственные интересы державы, оставляя в качестве концепции внешней политики "идею демократии", "прав человека", которая и сделает Россию якобы той самой "первоклассной державой", которую с радостью примет "мировое цивилизованное сообщество". Подобный схематизм и доктринерство не имеют шансов обеспечить серьезную основу для сколько-нибудь успешного национального курса.

Но вечным спутником доктринерства, этой "этики убежденности" в правоте идеи по Максу Веберу, является историческая безответственность и игнорирование геополитических, исторических и цивилизованных реальностей и последствий. Геополитическая катастрофа разрушения исторического государства российского и дальнейшая дезинтеграция его политического облика привели к таким тектоническим потрясениям и сдвигам в мире, перед которыми давно померк эффект объединения Германии. Понять задачи внешней политики России с целью привести мир к равновесию, можно лишь отказавшись от бесплодных трафаретов и основываясь на реальном понимании исторического процесса, его движущих сил и, главное, осознав ту роль, которую играла и должна играть в этом взаимодействии Россия. Основой внешнеполитической концепции может быть только идея национального интереса, которая имеет выражение не только в конкретных материальных понятиях территории, военно-стратегического пространства, зоны жизненных интересов, осознанно ограждаемой от экспансионизма других. Национальный интерес имеет также метафизические категории. Это обеспечение внешних условий для полнокровного развития не столько "общечеловеческих ценностей", являющихся ни чем иным, как попыткой установить в мире, где четыре пятых человечества живет вне западноевропейской цивилизации, политические стандарты, выросшие на основе протестантизма, а присущих только своему народу мироощущения и этики гражданских, политических и экономических отношений.

Отличникам истмата, идеологам нового мышления невдомек, а кое-кому явно ненавистен тот факт, что православная Россия никогда не была частью западноевропейской цивилизации в той ее ипостаси, что основана на рационалистической философии Декарта, идейном багаже Французской революции и протестантской этике мотиваций к труду и богатству. К тому же Россия - сама целый мир культур и должна охранять и защищать все его основы, иначе многие народы предпочтут раствориться не в западноевропейских, а в иных, более близких им, ценностях.

Итак, беспрецедентная конкуренция за новые сферы влияния, а вовсе не "вхождение России в мировое цивилизованное сообщество" - вот главное содержание нашей эпохи! Мощь восточного соседа России - Китая - похоже игнорируют близорукие мондиалисты и в Москве, и в Вашингтоне. Чуткий, как и весь Восток, к слабости партнера Китай, модернизирующийся без всякого саморазрушения и серьезно планирующий свою внутреннюю эволюцию и внешние позиции не менее как на сто лет, имеет с Россией границу протяженностью около семи тысяч километров. Данные о его народонаселении и технологическом потенциале, по оценкам специалистов, занижены почти на одну треть, а один из справочников дает возможные цифры его военных расходов к 2000-му году - около одного триллиона долларов... (в ценах 1987 г.). Китай - обладатель ракет средней и меньшей дальности, которые в угоду односторонним европейским симметриям были уничтожены в СССР. Отсутствие в таких условиях всякого намека на панорамное видение мировых процессов и желание односторонне разоружаться у российских новомышленников кажется либо наивностью, либо политической и национальной некрофилией.

Нынешнее расчленение состояния Советского Союза вовсе не означает невозможности для мудрой российской внешней политики воспрепятствовать обрисованным лишь схематично угрожающим России и стабильности мира тенденциям. Перед ответственным за судьбу своего народа, а также стабильности столь почитаемого новомышленниками "цивилизованного сообщества" политикам во всей своей многогранности встает задача сохранить геополитический облик ареала исторического государства российского, воспрепятствовать стратегической переориентации отделив-шихся частей на иных (не входивших в единое государство) партнеров, устранить соблазн для третьих стран, где бы они не находились, бороться за сферы влияния на территории бывшего СССР.

У этой концепции должен быть кристально ясный принцип, на котором базируется безопасность России и ее внешняя и оборонная политика: территория исторического государства российского, существовавшего в последней своей исторической форме как СССР, есть зона жизненно важных интересов Российской Федерации, других народов этого исторического государства, но не третьих стран. Ни из одной точки этой территории не должна исходить угроза безопасности России, и ни одной точке этого пространства не должна угрожать опасность извне для интересов России.

Тезис о зоне жизненно важных интересов России имеет юридическое бесспорное обоснование. Российская Федерация является правопреемником всех договоров Советского Союза в области разоружения, особенно ядерного. Именно территория СССР в конкретных военно-стратегических характеристиках, измерениях и конфигурациях определена как то географическое пространство, на котором продолжают действовать все договоры по разоружению, включая фундамент всей системы - Договор об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО), Договор ОВС-1, Договор ОСВ-2, Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (Договор по РСМД), Договор о сокращении обычных вооружений в Европе (Договор об ОВСЕ) и Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (Договор о СНВ).

Все эти договоры имеют один и тот же базис - единое военно-стратегическое пространство, единую границу этого пространства. Помимо этого, в Договоре по ПРО и Протоколу к нему (1974 г.) содержится обязательство не развертывать в будущем РЛС предупреждения о нападении стратегических баллистических ракет, кроме как на позициях по периферии своей национальной территории с ориентацией вовне, так как иначе (перенесенные вглубь территории) РЛС предупреждения одновременно могли бы выполнять функции РЛС системы ПРО.

На территории бывшего СССР расположено 9 РЛС предупреждения о ракетно-ядерном нападении: в РФ - три; в Казахстане - одна; в Азербайджане - одна; на Украине - две (одна из них в Севастополе); В Белоруссии - одна; в Латвии - одна. То есть, эти РЛС расположены по периферии территории СССР и не могут быть переориентированы или перенесены вглубь территории на границу нынешней Российской Федерации, что было бы нарушением Договора по ПРО (статьи IV), которым давно тяготятся США.

Признав правопреемство и континуитет России по отношению к этим договорам (а это признано всеми), мировое сообщество признает, что Российская Федерация приняла военно-стратегическое пространство Советского Союза в качестве зоны своей договорной ответственности и безопасности. Иначе говоря, военно-стратегическое пространство СССР стало военно-стратегическим пространством России. Очевидно, что Россия не может допустить появления на нем вооруженных сил третьих государств и вступления частей этого пространства в союзы и блоки, направленные против Российской Федерации.

Совершенно очевидно, что силы, не заинтересованные в сохранении основ для такой концепции, будут прямо и косвенно способствовать разрушению или девальвации существующей системы договоров по противоракетной обороне, связывающих всю территорию СССР в качестве военно-стратегического пространства России, в частности, через новые коварные инициативы в области ядерного разоружения. Все такие инициативы должны быть анализированы именно с точки зрения незыблемости военно-стратегического пространства СССР. Для этого Российская Федерация - единственный правопреемник СССР в качестве ядерной державы - должна сохранять ядерные вооружения в таком количественном и качественном объеме, который побуждал бы США быть заинтересованными в сохранении существующей договорной системы ПРО. (Подписанный недавно договор СНВ-2, безусловно, не удовлетворяет этим критериям. В нем отсутствует прямое и недвусмысленное подтверждение сторонами приверженности обязательствам, вытекающим из Договора по ПРО, что изымает суть договоренностей и в перспективе развязывает американской стороне руки для обхода этого фундаментального договора.)

Единое военно-стратегическое пространство - это категория историческая, реальная и правовая. Оно сформировалось в результате разгрома союзниками стран оси во Второй мировой войне и закреплено в Ялте, Тегеране и Потсдаме. В политике "цивилизованного" Запада отчетливо проявляется тенденция заменить итоги второй мировой войны, которую СССР выиграл, на итоги войны холодной, которую он проиграл. Но эти итоги были подтверждены спустя 35 лет в Заключительном Акте Хельсинки, подписанном главами 35 государств Европы, США и Канады. Россия должна бережно охранять эти итоги, иначе, как это всегда бывает в истории, будут посеяны семена войны новой.

Таким образом, любые попытки игнорировать понятие единого военно-стратегического пространства для России и использовать его во враждебных для России целях должны подлежать немедленному пресечению. Все государства, члены ООН обязаны считаться с приоритетными интересами безопасности России в этом жизненно важном для нее районе - едином военно-стратегическом пространстве Советского Союза.

Только такая концепция реально восстанавливает исторически преемственные интересы и связи. Она сохраняет условия для мирного восстановления законного конституционного пути разрешения кризиса на территории СССР, что не исключает вопроса о самоопределении его народов, если на то есть конституционно выраженная воля. Эта концепция, очевидно, не вступает в противоречие и с раздельным развитием в нынешнем состоянии, ибо на Алма-Атинской встрече было подтверждено сохранение единого военно-стратегического пространства.

Область взаимоотношений с частями исторического государства Российского, СНГ, должна стать приоритетной задачей российской по-литики, нацеленной на бережное и осознанное поддержание единства экономических, политических и геополитических интересов всех партнеров, на предотвращение чьих-либо попыток переориентировать части СССР на новых опекунов. Бездумные заявления о приверженности только западным ценностям и горе-доктрине о "вхождении в мировое цивилизованное сообщество", где под "цивилизованной" понимается лишь западноевропейская цивилизация, не только толкает азиатские республики в объятия Турции, Афганистана, Пакистана и Китая, но и угрожает распадом самой Российской Федерации. Захочет ли бурят или сибиряк раствориться в безразличной им системе ценностей? Они могут предпочесть раствориться в той, что ближе им по духу.

Активное и осознанное ограждение от стратегического влияния третьих стран всей территории бывшего СССР ни в коем случае не означает давления и шантажа, ибо вовсе не препятствует нормальным и естественным политическим, экономическим, культурным и иным контактам новых субъектов международных отношений со всем миром. Но при этом необходимо четко дать понять, что Российская Федерация опирается на пророссийские силы в новых государствах, и именно они пользуются преимущественной поддержкой России во всех областях взаимоотношений - политической, экономической, культурной и т.д. Сейчас же поддержкой пользуются "беловежские силы" и широко практикуется недопустимая экономическая благотворительность по отношению к тем, кто откровенно торпедирует попытки сохранить экономическое пространство и демонстрирует нелояльность.

Российская политика должна ясно демонстрировать мощный импульс политической воли к решению национальных задач, четкое осознание своей геополитической миссии и своей роли в мире и в судьбе соотечественников, не по своей воле оказавшихся на чужбине. Россия имеет полное моральное, политическое и юридическое право и обязана защищать интересы расчлененного русского народа и всех тех, кто сохраняет отношение к России как к своей родине и связывает с ней свою судьбу.

Политика Российской Федерации по отношению к частям Советского Союза должна обес-печивать сохранение условий для мирного вос-становления единого государства. При этом надо четко осознавать, что силовые методы и военные решения полностью исключаются, ибо только свободное волеизъявление народов может окончательно решить кризис государства. Российская внешняя политика должна исходить из уважения к статус-кво, соблюдения вытекающих отсюда норм поведения, оставляя задачу сохранения и восстановления единства исключительно политическим, дипломатическим, экономическим и духовным инициативам.

При этом всем, кто признает или даже приветствует окончательность распада, так и тем, кто не признает его, следует в полной мере осознавать некоторые международноправовые и политические реалии и последствия противоправного расчленения СССР.

По действующей Конституции России Российская Федерация является частью единого союзного государства, правопреемника исторического государства Российского, незаконно объявленного несуществующим в декабре 1991 г. При этом по действующей Конституции ратифицировать Беловежские соглашения может только съезд. Следовательно, то одобрение, которое дал этому сговору Верховный Совет, не может считаться ратификацией.

Процесс национально-государственного переустройства СССР не является легитимным, поскольку не было проведено единой для всех конституционной процедуры выхода, в ходе которой каждый народ на территории союзных республик, заявивших о желании стать независимыми государствами, должен получить возможность свободного волеизъявления, и поэтому правомерно может считаться незаконченным.

Нынешний статус бывших республик СССР, объявивших о своем выходе, юридически ущербен, ибо не имеет главной основы легитимности - конституционной преемственности. Юридически некорректными являются попытки представить некоторые бывшие союзные республики в качестве восстановленных государственных образований, появившихся в процессе революции и гражданской войны и прекративших свое существование с образованием СССР и в 1940 г., ибо не было легитимного отделения этих частей от Российской империи. Их статус также не имел конституционной преемственности.

Российская Федерация не заявляла о своем выходе из СССР и потому является не только правопреемником СССР, каковым в известном смысле являются все другие части, но и единственным продолжателем личности союзного государства, то есть обладает континуитетом по отношению к СССР. Из этого вытекает один очень важный вывод: присяга Советскому Союзу автоматически есть присяга его продолжателю - России, а затем и тому восстановленному государству, которое возродится после смуты.

Взаимоотношения Российской Федерации - продолжателя личности СССР - с другими частями союзного государства строятся на уважении статус-кво, но должны исходить из вышеизложенного. С точки зрения юридической интерпретации категории права наций на самоопределение именно это право и было попрано и заменено на право территорий, которые почти все являлись многонациональными государствами. Отсюда вытекает правомерность считать, что русский народ является разделенной нацией, имеющей право на воссоединение.

Именно поэтому конфликты в Приднестровье, Осетии, Абхазии, Таджикистане и др. были прямо запрограммированы разделом страны. Попытки проявить "участие" в судьбе народов, борющихся за свой исторический выбор и положение русских, на основе признания их как конфликтов на территории суверенных государств в соответствии с Беловежскими соглашениями уже проявили свою бесплодность, ибо имеют в большей степени моральные, а в меньшей степени юридические основания.

При уважении нынешнего раздельного развития республик, новая концепция отношений с отделившимися частями должна исходить из определения конфликтов в Приднестровье, Осетии, Грузии, Таджикистане как конфликтов по вопросам незавершенного выхода из единого государства, где каждый народ имеет право на самоопределение во всей его полноте. Конфликт в Карабахе имеет не только эти черты, но и свою отличительную историю и истоки, восходящие к территориальному творчеству большевиков и кемалистов двадцатых годов. Этот конфликт особенно труден, огромная вина лежит на тех, кто немедленно после Сумгаитских событий не ввел там президентское правление.

Россия не должна забывать об идеях Великого Турана, быстро возрождающихся в Турции и на территории СССР, помнить о важности соблюдения баланса в развитии и геополитических устремлениях христианского и нехристианского миров. Но при этом Россия не может позволить себе роскошь быть втянутой в конфликт любыми силами, видящими в России лишь прибежище в момент национальной катастрофы, а затем готовыми повернуться к ней спиной. Все ставки, возможности, будущее должны быть тщательно взвешены всеми участниками конфликта и самой Россией прежде чем сформулировать свои стратегические интересы и готовность к обязательствам.

Сложность выработки действенного курса России в отношении военных конфликтов между осетинами, абхазами и грузинами имеет ряд аспектов. Совершенно очевидно, что за этническим противостоянием лежит борьба по вопросу об историческом выборе. Если бы Гамсахурдия не объявил Россию врагом номер 1, возможно, не было бы ни осетинского, ни абхазского "сопротивления". Российские политики относятся с циничной беспристрастностью к силам, тяготеющим к России и к откровенно антироссийским кругам.

Россия однозначно не должна поддерживать антироссийские силы, и оказывать хотя бы явную моральную и политическую поддержку своим друзьям, преданным в Беловежской Пуще. Но это не означает, что любая пророссийская сила может неограниченно втянуть Россию в военные действия в качестве инструмента. Если участие России неизбежно в силу нравственных обязательств и объективных условий (нахождение российских войск на территории конфликта, судьба русских или угроза интернационализации конфликта, чего нельзя допускать ни в коем случае), то такое участие должно быть тщательно продуманным, осознанным следствием и инструментом собственной по-литики с четко определенными целями и стратегическими задачами. Недопустимо поманить своих приверженцев, а затем вновь бросить их на произвол судьбы. Но и те должны иметь четкое представление о своей готовности сделать окончательный выбор. Важно не забывать, что все народы - и те, кто трубит о России как враге, и те, кто демонстрирует лояльность и упование - явились жертвой чудовищной исторической провокации. Необходимо не разрушать основы для осознания всеми этой трагедии и восстановления исторической памяти и отрезвления.

При естественном стремлении избежать кровопролития и эскалации любых конфликтов и вовлеченности России следует осознавать, что дистанцирование России лишь приведет к немедленному заполнению вакуума третьими силами. Так или иначе России придется реализовывать и защищать с вои интересы в этих регионах. Так, например, уход из Таджикистана повлек бы превращение этой республики в конфликтный узел глобального противостояния и кровавых перманентных войн, постепенно стягивающих территории России к северу. То, что происходит сейчас на южной границе Таджикистана, будет с еще большей разрушительной силой происходить сначала на южной границе Казахстана, а затем и Российской Федерации. Таджикистан граничит с Афганистаном, Пакистаном, Китаем и всего несколько десятков километров отделяет его от Индии.

Уход части таджикской территории в Афганистан вызовет сецессию таджикских киргизов в Кыргызстан, а кыргызские узбеки немедленно заявят о присоединении к Узбекистану. Экспансия афганских моджахедов, поддерживаемая Пакистаном, породит проблемы с Индией, а за конфликтом этих держав всегда стояли интересы США. Приведенные очевидные перспективы лишь показывают, как наивны предположения о том, что Россия, уйдя из Средней Азии вообще, обрела бы покой на своих южных рубежах. Государства слагаются веками и границы пишутся кровью. Великой державе приходится сдерживать опасное развитие событий иногда ценой не всеми понимаемых жертв. Важно обеспечить единое осознание всеми южными республиками этих задач, сделав сдерживание многосторонним.

То же относится и ко всему региону Северного Кавказа, где проявляется наследие Российской империи (память о Кавказской войне), а также весь комплекс большевистских экспериментов с народами по доктринерскому принципу "сколько наций, столько государств". Необходимо время, чтобы осознание неизбежности восстановления закона пришло на Кавказ. Кризис незаконных структур власти и попыток уйти совсем из России налицо. Пока Россия должна проявлять мудрость и твердость в отстаивании прав русских.

Провал прибалтийской внешней политики российских "новомышленников", угрожающий некомпенсированной потерей выхода к морю на Балтике и стратегической неопределенностью, перерастающей в превращение этого региона в зону стратегических инициатив США и НАТО и вопиющим попранием прав человека русских и русскоговорящих жителей, а также унижением российских военнослужащих - очевиден. Но никакие спорадические резкие заявления российского руководства не способны радикально изменить ситуацию, ибо сама концепция "отделения" прибалтийских республик, навязанная народными фронтами и безропотно принятая российскими необольшевиками - обличителями "тюрьмы народов" - лишает всех основ для отстаивания законных исторических преемственных интересов России в этом важнейшем регионе.

Эта концепция состояла в восстановлении довоенных прибалтийских государств на том лишь основании, что решения Верховного Совета Литвы, Латвии и Эстонии 1940 года о вхождении в СССР не имеют юридической силы, поскольку эти советы были избраны в условиях оккупации и недемократическим путем. Но признав это, российское Правительство само, вольно или невольно, признало, что данные республики в течение 50 лет были оккупированы, и, следовательно, находящиеся там войска являются оккупационными и подлежащими безоговорочному выводу, а демографическая ситуация - результат "оккупационного режима", что оправдывает якобы прибалтийские правительства в их политике лишения "колонизаторов" политических прав. В таких условиях российским дипломатам ничего не остается делать, как "уговаривать" своих прибалтийских партнеров сменить "гнев на милость".

Совершенно очевидно, что тезис о "недемократичном избрании Верховных Советов Прибалтики 1940 года принадлежит к таким, которые невозможно ни доказать, ни опровергнуть, хотя ни один юрист не сумел бы найти черты оккупационного режима в этих республиках. По-видимому, поборники универсальной легитимности в качестве "бесспорной" точки отсчета взяли Договор Ульманиса и Иоффе 1920 года, по которому Латвия становилась независимым государством.

Применяя тот же стандарт, что предложили прибалтийские политики для событий 1940 года, можно с гораздо большей определенностью сделать вывод, что никакого законного, легитимного отделения Прибалтики от Российской империи не было. Ульманис, диктатор фашистского типа, вообще никем не избиравшийся, пришел к власти на немецких штыках в условиях германской оккупации. Большевик Иоффе представлял правительство, не контролировавшее всю территорию страны и никем в мире не признанное. А договор, бесспорно, содержал тайные или устные статьи. Ибо Ульманису была передана Латгалия - часть Витебской губернии взамен на определенные услуги - по мощь большевикам в окружении и разгроме армии Юденича... В архиве Внешней политики СССР имеется письмо Г.В.Чичерина, где есть такие строки: "...Мы отдали Эстонии чисто русский кусочек, мы отдали Финляндии Печенгу, где население этого упорно не хотело, мы не спрашивали Латгалию при передаче ее Латвии, мы отдали чисто белорусские местности Польше. Это все связано с тем, что ...верховным принципом является самосохранение Советской Республики, как "цитадели революции" (С.А.Горлов "СССР и территориальные проблемы Литвы", Военно-исторический журнал, М., 1990, № 7, стр. 28).

Приводимые факты из территориального передела времен революции и гражданской войны вовсе не служат задаче выдвинуть территориальные претензии нынешним правительствам Прибалтики, а лишь демонстрируют необоснованность и юридическую несостоятельность концепции восстановления довоенных государств.

Совершенно очевидно, что в основу нового действенного курса Российской Федерации в отношении Прибалтики должно быть положено и донесено до всех четкое понимание, что мы имеем дело не с довоенными государствами, а с отделяющимися частями Советского Союза, то есть с бывшими Латвийской, Эстонской и Литовской Советскими Социалистическими республиками, пожелавшими стать независимыми государствами.

При этом нелишне вспомнить историю вхождения этих территорий в состав России. Ко времени окончания Северной войны латыши и эстонцы были не историческими субъектами, а мало кому известными этносами, подданными "Короны Свейской". Территории эти были переданы России не только в результате военной победы России, но и в результате уплаты Его Царским Величеством Королевству Свейскому двух миллионов "ефимков исправно без вычета" (Под стягом России. Сборник архивных документов. М., 1992, с. 122). Выдержки из Ништатского мирного договора явно дают основания для компенсации России затрат на приобретение и последующее обустройство этих территорий, а также строительство портов.

В любом случае, предлагаемая концепция дает возможность вести дело с партнерами без каких-либо прав на обвинения. Вооруженные силы - это войска, волею судьбы оказавшиеся на отделяющейся территории, и вопрос о их выводе решается согласованным путем, причем в первую очередь соблюдаются интересы стороны, которая не была инициатором "развода". Из такой концепции следует четкое основание для равного подхода к представлению гражданства, ибо нет оккупантов. Причем вполне правомерно считать новые правительства Латвии и Эстонии, избранные при лишении почти половины граждан права участия в выборах, как незаконные . Бесспорно и право России требовать договорные гарантии со стороны Прибалтики, а также и НАТО в том, что в случае вывода российских войск их место не займут подразделения НАТО. Только после решения всех этих вопросов можно вернуться к рассмотрению проблемы полного или частичного вывода российских войск.

Необходимо четко и ясно заявить о российских геополитических интересах не только на Балтике, но и на Черном море. Пора прекратить делать хорошую мину при плохой и давно вышедшей из под контроля игре в вопросах Крыма и подтверждения российской принадлежности города Севастополя, являющегося не только исторической святыней, но и ключевым моментом в будущем России как Черноморской державы, а также сохранения военно-стратегического баланса в этом регионе.

Следует заметить, что именно промедление с окончательным решением вопроса о статусе Крыма, робкое начало которому было положено признанием акта о передаче его в 1954 г. неконституционным, как раз может привести к югославскому итогу.

Пора посмотреть правде в глаза и понять, что СНГ - это никакое не объединение "братушек - славян", а простой протокол о намерениях, который киевские политики даже не думали соблюдать, но по которому Россия должна отказаться от Крыма, от города русской славы - Севастополя и Черноморского флота, да еще продавать нефть за рубли. Сейчас уже всем должно быть ясно, что возобладавшим на киевской политической сцене деятелям, пытающимся отравить русофобией всю Украину, в значительной мере исповедующую общерусское мировоззрение, роспуск СССР и провозглашение СНГ нужны были лишь для того, чтобы, взяв контроль над частью общесоюзной армии и захватив Черноморский флот, закрепить свои необоснованные претензии на Крым, а также навсегда ослабить Россию.

Настойчивость и беззастенчивость, с которыми киевские лжедемократы нарушали все договоренности буквально через считанные недели после Беловежского сговора, свидетельствовали о невозможности сохранить совместный контроль и о далеко идущих замыслах, которые стали очевидными, когда с попустительства российского Правительства Черноморскому Флоту подписан смертный приговор. Именно уничтожение Черноморского Флота будет результатом реализации только что подписанного Л.Кравчуком и Б.Ельциным соглашения о его разделе.

Пока мир с недоумением уже готов поверить в то, что нынешнее руководство России собирается примириться с ненормальным возвращением России к "положению после Крымской войны", Украина спешно наращивает военную силу. Настойчивость и скорость, с которыми Киев нарушал дух и букву того документа, который преподносился народам как панацея от конфликтов в СНГ, показывают, что Украина ощущала ущербность своих прав на Крым в силу абсолютно очевидной неконституционности указа 1954 года о передаче ей Крыма. Зависимые от поддержки националистов, нынешние украинские посткоммунистические лидеры понимают, что в исторической перспективе Россия осознает свои национальные интересы, и поэтому стремятся к этому моменту стать уже военной державой, чтобы страх перед "югославским вариантом" заставил Россию уступить. Этот страшный вариант скорее всего нам и уготован, если Россия будет медлить с конструктивной реализацией отмены указа 1954 года.

Пока Украина не имеет полноценных вооруженных сил и не "привыкла" еще считать себя Черноморской державой и владелицей Крыма, сильные и столь спасительные для всего региона и будущего мира шаги России вызовут лишь политический шум, хотя и достаточно громкий. Вероятно, крайние националисты будут требовать от Киева выхода из СНГ и обрушатся гневно на "империю". Можно и нужно ли во что бы то ни стало пытаться это предотвратить? Что же реально изменит возможный выход Украины из этого уже почти почившего в бозе образования?

Киев с самого начала демонстрировал цели, совершенно отличные от целей других республик в отношении Содружества, и откровенно торпедировал все попытки добиться большего объединения рассыпающегося "геополитического пространства". И если до сих пор целый ряд республик считали бы желательным (но, увы, все более невозможным) сохранить существующие связи, общее стратегическое пространство, если не единые, то хотя бы объединенные вооруженные силы, то задачей киевского правительства от начала процесса и до нынешнего дня было не допустить этого.

Надо отдавать себе отчет в том, что сегодня на политической сцене Украины, к сожалению, в силу совокупности объективных и субъективных факторов, сформировались влиятельные силы, чья значимость невозможна без поощрения любых тенденций в регионе в ущерб России, без игры на избавлении от "комплекса младшего брата", без демонстративного отказа исходить в политике из общеправославной цивилизации, общей судьбы. Примечательно, что после подписания Б.Ельциным и Л.Кравчуком соглашения об уничтожении Черноморского флота Первый заместитель Председателя Верховного Совета Украины В.В.Дурдинец провел координационный Совет по обороне и безопасности Всеукраинского Конгресса. Выступавшие Дурдинец и Черновил оценили соглашение как выдающуюся победу Украины над нашим врагом - империей Россией, как результат, на который они даже не рассчитывали (!!!) и предложили дальнейшую программу действий. Главными задачами были сформулированы цели: "убеждать Россию, что мы якобы ее союзники в политической и экономической области с тем, чтобы выкачивать из российских экономических структур максимум возможного для нас; исключить всякую возможность поднятия населением Крыма и Севастополя своих требований по территории и гражданству; укомплектовать к 1995 году все руководство лицами украинской национальности, до минимума сократить русские школы, все делопроизводство, СМИ перевести только на украинский язык..."

В настоящий момент необходимо осознать, что восстановление роли России как великой державы и независимой силы во многом зависит от ее способности отстоять Севастополь. Нарушение Киевом всех договоренностей по Черноморскому флоту подтверждает явную для всех, кроме "новомышленников", иллюзорность сохранить двоевластие.

Юридическая база, скрывавшаяся от общественности беловежскими стратегами, достаточна. Севастополь был указом от 1948 года выведен из состава Крымской области и сделан городом республиканского подчинения, то есть не передавался вместе с Крымом в 1954 году. (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 29 октября 1948 г., № 761/2. В декабре 1992 года юридический отдел ВС РФ подтвердил тот факт, что данный Указ не отменялся, не комментировался и не был признан утратившим силу при передаче Крыма Украине и до настоящего времени не отменен).

Отношения Российской Федерации с окружающим ее единым военно-стратегическим пространством должны строиться на основе четкого понимания своей геополитической миссии держателя равновесия между Западом и Востоком в их не блоковой, а в цивилизационной ипостаси. Россия - это евразийское государство, в котором соединены в невиданном в истории конструктивном взаимодействии почти все религиозно-этические системы. Россия сама является своего рода целым миром и должна защищать все его основы. Она никогда не станет Западом, что обещают легковерным обывателям прозелиты, но может превратиться с "помощью" неокиплингианцев из промышленно развитого Севера в отсталый Юг. Только ярко выраженная роль России как сильной азиатской и тихоокеанской державы придаст ей силу в европейских делах. Сохранение фундамента европейских реалий с помощью сильной традиционной европейской политики позволит России со хранить престиж в отношениях с главными и перспективными пограничными партнерами в Азии - Китаем, Японией, Кореей и Монголией.

Стабильность и поступательное развитие европейской идеи подорвано далеко идущими последствиями распада СССР. В Западной Европе есть влиятельные силы, которые с пониманием отнесутся к новой российской политике. Большинство европейцев вряд ли верят в долговечность нынешней политической линии Москвы. Сильная традиционная политика России, вопреки распространяемому мнению, упорядочит и сделает предсказуемыми европейские процессы, покажет пределы возможностей на Востоке для европейских держав. Россия должна осознавать важность незыблемости реалий, выросших на основе Ялты и Потсдама, подтвержденных в Хельсинки. Статус Калининградской области как неотъемлемой части России не должен подвергаться ни малейшей эрозии. Именно с этой точки зрения должны оцениваться все широковещательные прожекты создания там свободных зон и "европейского Гонконга".

Ответственность за выбор Западной Европы в отношении России во многом лежит сейчас на новой Германии. Ибо ответственность есть один из важнейших современных компонентов мощи. Если в мышлении мощной Германии победят оправдавшиеся в ходе истории расчеты Штреземана и Ратенау, оценки Буллита и Гарримана, то Германия обретет нового понимающего германские традиции и интересы партнера, а Западная Европа получит в лице консолидирующейся России фактор стабильности самих западноевропейских тенденций.

Такая Россия не противоречит, а напротив, соответствует долгосрочным интересам будущей Германии XXI века, хотя и в ней есть силы, вольно или невольно способствующие "новому мировому порядку". Но это будет иметь результатом лишь "эфирократию" обладателя космических вооружений. Понравится ли Германии роль инструмента в однополярном мире, управляемом из космоса? Германия может и должна сформироваться в региональную супердержаву, только дополнив свой, разумеется, незыблемый американизм, самостоятельной и исторически предопределенной "восточной" политикой, в которой сильная Россия должна рассматриваться как важная несущая конструкция евразийского будущего.

Никогда еще за всю историю антагонизм Германии и России не приносил ценных плодов этим странам, а конфликт между ними взрывал мир чудовищными бедствиями. Это говорит о геополитической необходимости конструктивного и в реалистической мере независимого от других сил взаимодействия этих двух опор континентальной Европы. Сближение России и Германии в прошлом веке дало поддержку Пруссии в ее упорной борьбе за "объединение Германии сверху" "железом и кровью". Россия же получила жизненно важное для нее согласие Пруссии на отмену условий Парижского мира, лишивших ее в результате Крымской войны статуса Черноморской державы. В нынешнем этапе Германия уже получила от России поддержку в деле объединения и приобретения полного суверенитета. Как поведет себя Германия в отношении интересов России на Юге?

Во время русско-японской войны кайзер Вильгельм заверил Николая II в самом благожелательном отношении и гарантировал спокойствие на западных границах империи (интриги же США в Портсмутских переговорах немало способствовали потере Южного Сахалина). Нынешний этап отношений России с Японией также требует германской лояльности.

Во многом от осознанной и сильной политики России зависит возобладают ли в германской внешней политике воззрения на Россию и ее наследие в широком смысле как на объект для расхищения. Важным поворотом должна стать демонстрация сильной и ответственной русской политики в югославской драме, показавшей всю безнравственность новомышленников. Вряд ли можно прогнозировать ее разрешение без трезвой переоценки Германией своей бесперспективной "сербофобии". Здесь могла бы помочь сильная Россия, сочетающая свои исторические традиции и нравственные обязательства с "престижем у Запада", заработанным в последние годы. Это показало бы Германии, что Россия учитывает и германские интересы. Не диктат из-за океана или коварный опережающий шаг по совету Киссинджера, уже понявшего бесплодность плана Вэнса-Оуэна, а евразийские интересы - вот будущее этого Соломонова решения.

Необходимо обратить особое внимание на опасный поворот в событиях в связи с недавними решениями Совета Безопасности ООН, дающими НАТО мандат на военные операции в Югославии. Впервые создается опаснейший прецедент выхода НАТО за рамки действия Североатлантического договора. Это превращает НАТО, военную организацию определенных интересов, совсем не совпадающих с российскими, в мирового жандарма, действующего под эгидой "универсальной" международной организации - ООН, которая становится в результате бездумной политики Москвы марионеткой тех самых интересов.

Не исключено, что в будущем будет поставлен вопрос о подобных действиях и на охваченных конфликтами территориях республик СССР, расчлененного таким же противоправным способом как и Югославия, когда внутренние границы были спешно объявлены международными и неприкосновенными. Но вся территория СССР является военно-стратегическим пространством России, что должно быть донесено до сознания НАТО.

Хорошо, если благоразумие восторжествует и будущим историкам не придется расценить расчленение Югоcлавии как новый "Мюнхен", не только не умиротворивший и не сохранивший германские интересы в рамках европейской идеи, а лишь спровоцировавший на новые соблазны. Тогда в борьбу немедленно вступят и другие партнеры по объединенной Европе. Франция будет стоять перед дилеммой Наполеона III- на кого ориентироваться, чтобы не быть "уничтоженной своей ложной политикой", как охарактеризовал ее исторический просчет в прошлом веке блистательный русский канцлер князь Горчаков. Вряд ли удержится и Великобритания от противодействия приобретению любой западноевропейской державой преобладающих шансов на влияние на части исторической России, ибо это всегда был стержень британской стратегии, сформулированной У.Черчиллем. А М.Тэтчер уже наносила визит в Баку, связанный с нефтяным интересом. Кошмар коалиций, мучивший Бисмарка, покажется на горизонте "разъединенной" соблазнами Европы.

Не только европейцы, но и США должны понять, что традиционная политика России удержит мир от сползания к глобальной перестройке (термин, правомерно ставший синонимом катастрофы). Когда протагонист "свободы и демократии" в Москве, Киеве и Тбилиси американский президент Дж.Буш, пообещав признание Украине, благословил Беловежские соглашения - этот Брестский мир-2, когда США признали Грузию, даже не дождавшись легитимизации тбилисского режима, вспомнился его духовный предшественник - другой "прекраснодушный" американский президент Вудро Вильсон с его известным образцом "нового политического мышления" времен революции и гражданской войны - Программой из 14 пунктов. Пункт VI настаивал на выводе всех иностранных войск и признании всех существующих де-факто (т. е., не заботясь о легитимности) правительств с тем, чтобы иметь "чистый лист бумаги, на котором мы начертаем политику народов, населяющих Российскую империю". (The Intimate Papers of Colonel House, Seymour, London, 1926).

Нынешняя политика вездесущих американских интересов побуждает назвать ее "неовильсонианством". Их не смущает отсутствие основы легитимности нынешнего состояния исторического государства российского - конституционной преемственности.

Так же, как и в Программе Вильсона, Турции отводится роль в проблемах кавказского региона. Вновь поощряется союз Прибалтики , Польши и Украины, некое подобие черноморо-балтийской унии, рассматривается пере ориентация Средней Азии на нового "опекуна".

Вильсонианство времен революции основывало свою демократическую экспансию на отсутствии в мире, в континентальной Европе и Азии серьезных политических сил, кроме англо-саксонского "атлантизма". Неовильсонианство сегодня является провокацией не только по отношению к России, но и к миру, в котором взаимодействуют силы, которых, похоже, недооценивают самонадеянные заокеанские политики. Хотя историческое государство российское и переживает распад, процессы в нем не могут расцениваться законченными. Международная обстановка и баланс сил совсем иные, чем во времена поверженной в руины Европы и Версаля. Но и в 1918 году разрушенные Россия и Германия опрокинули расчеты формирующейся атлантической доминанты. (Не без коварного влияния этих сил Германия и Россия столкнулись в войне). Теперь же Германия, которую по меткому выражению Бисмарка "достаточно, так сказать, лишь подсадить в седло, а уж поскакать она сумеет", сильна как никогда и ей нужен противовес.

В США немало сохранивших прагматизм сил, понимающих, что только сохраняющая свою историческую роль евразийской, азиатской и тихоокеанской державы Россия могла бы быть противовесом Китаю - этому колоссу в Евразии, а также во всем мире. Будущая Япония, в которой начат серийный выпуск суперкомпьютера, делающего триста миллиардов операций в секунду, принципиально обогнала в суперэлектронике последний шедевр знаменитой Силиконовой долины с его пятнадцатью миллиардами операций. За океаном должно наступить отрезвление и осознание того, что сильная Россия необходима для поддержания динамического равновесия между Севером и Югом, между Западом и Востоком. 

России нужна новая восточноазиатская и тихоокеанская политика. Стержнем ее должно стать отношение к Китаю как главному партнеру не только в регионе, но и в более широком глобальном смысле. Несмотря на длительную конфронтацию, в истории русско-китайских отношений позитивный потенциал гораздо мощнее негативного. Важнейшим фактором российско-китайского взаимодействия является заинтересованность обеих стран в сохранении целостности и России, и Китая. Дезинтеграционные процессы в дальневосточных районах России и подобные тенденции в пограничных частях Китая имели бы взаимостимулирующее влияние, дав при этом новый импульс к такому фактору, панмонголизм. Непредсказуемость проблемы объединения корейского государства также побуждает и Китай, и Россию к единому подходу к сохранению незыблемости итогов Второй мировой войны на Дальнем Востоке. Китай и Россия - надежные партнеры в деле неукоснительного соблюдения решений Ялтинской конференции по Дальнему Востоку, то есть подтверждения статуса Внешней Монголии, возвращения СССР Южного Сахалина и принадлежности Советскому Союзу Курильских островов. 

Наряду с этим следует постоянно учитывать объективно растущий вес Китая как военной силы и ядерной державы с несметным людским потенциалом, который, при резком ослаблении России и ее бездумном ядерном разоружении, может, как это всегда бывает в истории, породить экспансионизм.

Бездумное и безответственное отношение к принципу незыблемости итогов Второй мировой войны - фундамента всех послевоенных международных отношений - почти завело в тупик отношения России с Японией. Но именно этот принцип должен быть положен в основу нового этапа русско-японских отношений, а термин "возвращение" в отношении предмета территориальных претензий послевоенного японского государства навсегда изъят из официального языка российских должностных лиц. Ибо сам термин является концептуальной ревизией итогов войны, означая косвенное признание новой Японии в качестве продолжателя личности того японского государства, которое развязало и проиграло войну.

Профессионалам и государственным деятелям следовало бы знать, что ни ФРГ, ни Япония, ни объединенная Германия не обладают континуитетом по отношению к довоенным государствам и их правопреемство ограничено решениями держав, обладавших четырехсторонней ответственностью. Это вытекает из юридического толкования не случайно заложенного в послевоенное устройство принципа полной и безоговорочной капитуляции. Простая капитуляция означала бы лишь признание поражения в военных действиях и побежденные державы сами в качестве юридической стороны вели бы переговоры об условиях мира. Полная и безоговорочная капитуляция означает демонтаж прежнего государства как политического института, потерю им суверенитета и всех властных полномочий. Новые государства были созданы на условиях союзников в новых границах с новыми конституциями и новыми органами государственной власти. Если признать право послевоенной Японии на довоенную территорию, можно ли гарантировать, что в будущем Германия не захочет претендовать на территорию третьего рейха!

Концепция безопасности и исторически преемственной внешней политики России исключает военные авантюры. В ее рамках интересы державы могут быть достигнуты всем комплексом естественных дипломатических, политических и экономических средств. Никто в России не тоскует по эре, когда государственные усилия СССР в значительной мере тратились на "расширение зоны коммунизма", провоцируя оправданные страхи и противодействие Запада. Но России, как и любому другому на ее месте, важно, чтобы Польша, например, не вела себя по отношению к ней, как во времена Й.Пилсудского, чтобы ничто не угрожало ее законным интересам на Балтике, что предполагает там, возможно в иной, чем ранее, форме, но необходимое военно-морское присутствие, а также гарантии, что там не появятся вооруженные силы третьих держав.

Военно-стратегическое измерение присутствует в таком подходе не как отражение воинственности, а как компонент, сохраняющий значение в современном мире. Заокеанские "неовильсонианцы" должны постепенно осознать, что Россия не будет участвовать во всех вполне имперских акциях США на международной арене вопреки своим интересам. У России есть свои интересы на Ближнем Востоке, в Азии и Африке, не совпадающие с американскими. При этом необходимо четко заявить о том, что эра, когда наше государство соперничало с Соединенными Штатами за сферы влияния во всем мире, делая ставку на сомнительные и часто выходящие из под контроля режимы, безвозвратно ушла в прошлое. Задачи России - это естественное обеспечение своих исторических рубежей и интересов, оборона своего военно-стратегического пространства. Россия должна сейчас, как и в прошлом веке, "сосредоточиться" и заняться своим укреплением.

Только бережное сохранение своего исторического наследия может сделать государственную стратегию средством процветания страны и восстановления ее роли хранителя равновесия "цветущей сложности" многообразного мира, которому угрожает единый стандарт и управление. У "первоклассной державы", у большого государства должна быть большая политика. Оно не может позволить себе роскошь быть объектом чужой воли. Россия может и должна стать фактором международной и межцивилизационной стабильности, равновесия и безопасности, только обеспечив стабильность и безопасность своих исторически преемственных интересов и рубежей. Россия нужна миру как Россия и должна остаться ею.