Ему 56 лет. Родился в деревне. Девятый ребенок в семье. Род Шаймиевых славился хозяйственной основательностью и трудолюбием. Отец одно время был председателем колхоза. Считалось, что семья жила небедно. Впрочем, что значит "небедно"? Когда будущий первый Президент Татарстана, намаявшись наравне со всеми по хозяйству, вечером садился за школьные уроки, старшие корили: не экономишь керосин. В семнадцать лет он - студент Казанского сельхозинститута, в двадцать два года - инженер Муслюмовской ремонтно-технической станции, а в двадцать три уже на первой руководящей ступеньке - главный инженер этой станции. Через два года следующая ступенька - управляющий районной "Сельхозтехникой". Побывал в молодых передовиках производства - прославился самыми высокими урожаями кукурузы в Татарстане. Был делегирован в Москву на съезд комсомола, в президиуме которого сидели Хрущев и Гагарин. Друг Шаймиева, понаблюдав, как он говорит с людьми, как решает хозяйственные вопросы, напророчил: "Быть тебе, Минтимер, министром!" В тридцать два года он им стал - министром мелиорации и водного хозяйства Татарской АССР. А потом - первый заместитель Председателя Совета Министров, секретарь обкома партии. Председатель Совета Министров, в 1989-1990 годах - первый секретарь обкома, в 1990-1991 - Председатель Верховного Совета, с 199I года - Президент Республики Татарстан.

- Вы всю жизнь шли по служебной лестнице только вверх, ни разу не падали. Какие качества, свойства характера обеспечили такую карьеру? Говорят, Минтимер переводится как "я - железный". Ваш характер соответствует вашему имени?

- В нашей семье оставались жить после рождения только девочки, а мальчики умирали. По поверью же, если ребенка назвать "крепким" именем, то он выживет. Поэтому назвали Минтимером.

Обычно "железный характер" связывают с жестокостью, бессердечностью, в этом смысле я своего имени не оправдываю. А твердость, думаю, есть. Это твердость позиции. Каждый человек меняется. Побывавший в студентах нашего Казанского университета Лев Толстой говорил о себе, что в его жизни было пять Львов Толстых. Я, разумеется, тоже менял многое в своих взглядах на жизнь. Но никогда не отступал от самого простого и одновременно самого главного и трудного: быть честным, не покладая рук трудиться, уважать людей, иметь свое мнение при любых обстоятельствах.

- Раз уж вы упомянули Льва Толстого, сошлюсь на него и я. Объясняя, почему основные герои "Войны и мира" - представители высших слоев дворянства, он писал, что ему особенно интересна была история людей, свободных для выбора между добром и злом, образованием и невежеством, славой и неизвестностью. Когда я недавно перечитал это объяснение Толстого, меня поразил еще один выбор, который он назвал: "между властью и ничтожеством". Вы смолоду при власти, а теперь на ее вершине. Что, с этой вершины и в самом деле кажется, что те, кто не имеет власти, ничтожны?

- Может быть, так действительно кажется людям, которые упиваются властью и такими ее спутниками, как зависимость окружающих людей, известность, материальное благополучие. Властолюбие с его внешним антуражем стало в нашей стране страшной эпидемией. Сегодня ей особенно легко поддаются люди, не искушенные в государственных делах. Я, может быть, потому и не падал с лестницы власти, что считал и считаю ее всего лишь инструментом для работы, условием исполнения своих обязанностей. По воспитанию и характеру мне претят высокомерие, напыщенность, страсть к роскоши, к чинопочитанию. Говорят, что роскошные автомобили, свита, резиденции нужны потому, что этого требует престиж государства. Но если льется кровь, нарастают нищета, болезни, преступность, разлад, то властная осанка, пышные апартаменты, длинные кортежи в глазах народа дают обратный эффект. Самая высокая власть может быть ничтожной, если люди ее не уважают. Интеллектуальная и нравственная "власть, власть таланта, власть доброты и доверия куда важнее и надежнее - их, по крайней мере, не дают и не отбирают, как все, что дается человеку по должности. Вероятно, и Лев Толстой противопоставляет ничтожеству власть вовсе не должностную, а нравственную. Честность, например, тоже может быть властью над окружающими людьми, потому что способна и их принуждать к честности.

И в прежних должностях, и теперь, в должности Президента, власть больше всего привлекает меня возможностями делать дело. Чем больше власть, тем больше возможностей для этого. Я был увлечен каждой работой, которой мне довелось заниматься, и сегодня увлечен президентством именно как работой. И в печати, и устно я много раз говорил, что если потребуется, я готов немедленно уйти с поста Президента. Я говорю это легко и искренне. Может быть, оттого легко, что ни разу ничего не терял. А искренне потому, что уверен: и любым другим делом я тоже буду заниматься с увлечением и изо всех сил.

Когда Минтимер Шаймиев женился, родители подарили ему железную кровать, а брат-комбайнер - самовар на углях. Подарки считались роскошными. Вырос он на лапше, перемячах, кыстыбый - это и теперь его любимая еда. Президент Татарстана живет вдвоем с женой в трехкомнатной квартире - дети разъехались, живут своими семьями. Говорит: "квартира у меня нормальная". Есть у него мечта всей его жизни: построить собственный дом. Но... "у нас, к сожалению, общественное мнение пока не созрело, чтобы можно было спокойно заняться таким делом". Любит возиться на садовом участке. Досуг? "Люблю уединение, обожаю стихи Тукая, Такташа, с интересом читаю историка Соловьева. Друзья - те, с кем учился еще в школе, в институте. В дружбе я человек постоянный".

- Какой период в жизни представляется Вам самым интересным и счастливым?

- Конечно, молодость. В моем возрасте, видимо, большинству людей так кажется. Это и естественно: все вновь, все впереди, каждое событие - впервые. Да и время моей молодости было ярким, интересным.

Сейчас многие говорят, что оно было ужасным. В действительности было разное. И гигантские стройки, и поразительные достижения техники, и переход страны к всеобщему среднему образованию, и рывок в жилищном строительстве. Росли продолжительность жизни и ее материальная обеспеченность, люди были открыты друг для друга. Преступно все перечеркивать. Это не только безнравственно по отношению к старшим поколениям, ибо делает их жизнь бессмысленной, но и по отношению к молодежи, ибо лишает их исторических и моральных корней, чувства уважения к своей Родине и к своему народу.

Другое дело, что наслаивалось великое множество несправедливости, несуразностей, просто глупостей. Любого человека можно было унизить, расправиться с ним, и он даже мог не знать толком - за что. Произвол, двойная мораль, бюрократизм разъедали страну и умерщвляли самое главное - многообразие личностей, народов и традиций.

Теперь появились возможности преодоления прошлых бед. В должности Президента Татарстана я, разумеется, многое должен сделать для реализации таких возможностей. Поэтому сегодняшний день для меня тоже увлекательный.

- Что Вам больше всего удалось достичь в последние годы?

- Люди в Татарстане обретают чувство достоинства. Его дают политическая свобода и первые ростки материальной независимости - этой "объективированной свободы", как выразился кто-то из великих философов.

Республика - это государство, а государство - это очень серьезно.

Минтимер Шаймиев говорит мало. И крестьянский характер, наверное, сказывается, и достоинство лидера государства он соблюдать умеет, и положение у него и в Татарстане и вне него такое, что каждое слово должно быть весомым и взвешенным.

В Москве о Татарстане едва ли не чаще всего говорят как об "угрозе единству и целостности России ". В связи с этим одни политологи прочат Президенту Шаймиеву лавры Ельцина, а другие - его терновый венок: один нанес смертельный удар "советской империи" - СССР, а другой может сыграть такую же роль в отношении "советской Российской империи".

В Казани совсем другое дело. Национал-радикалы, экстремисты упрекают Президента Татарстана в "предательстве татарского народа", подозревают его "в прислуживании Москве". Было дело, пришла даже телеграмма, в которой сообщалось, что М.Шаймиев приговорен к смертной казни за это "предательство". Критикуют его и с другого края, обвиняя в потворстве татарскому национализму и сепаратизму, в посягательстве на единство России.

Но идет время, мелькают одно за другим события, складываясь в историю. А уж она-то умеет сдувать пену и укрощать страсти, судить не по словам и эмоциям, а по практическому результату. Главный результат такой: межнациональной трещины в Татарстане не образовалось, кровь на этой почве не пролилась, возбуждение стихает, взаимное доверие людей разных национальностей растет, экономических трудностей хватает, но все-таки живется здесь полегче, чем в других краях. Какая роль в этом принадлежит Президенту Минтимеру Шаймиеву?

Сам он объясняет свою роль очень просто: "позицию надо иметь". Президент ее имеет. В Казани и других местах мне говорили, что он свое мнение менять способен, а вот разменивать его не разменял, из края в край не метался и обстоятельствам не поддался. А позицию ему надо было занять прежде всего в вопросе самом горячем и наитончайшем - в национальном вопросе. Она у него самая несомненная: каждый народ уникален, самоценен, достоин равного уважения и равных прав и, прежде всего, - права самому определять свою судьбу. В том числе, решать вопрос о своем суверенитете и своей государственности. При этом форма государственности, полнота суверенности должны опираться на исторические традиции и реальности. И то и другое предопределяет место Татарстана в России - без нее он немыслим. Такой вот твердый интернационалист Президент Минтимер Шаймиев - по нашим сумасшедшим временам, когда все подвергается сомнениям, прямо-таки ортодокс какой-то: не поддается модным "веяниям" переиначивания всего на свете. А в политике постоянство - сила.

- Так угроза Татарстан единству и целостности России или нет? Ведь ваша республика и Федеративный договор не подписала, и Конституционное совещание в московском Кремле покинула, и - что особенно бурно всюду обсуждается - требует для себя особый статус - "ассоциированного членства Татарстана в Российской Федерации на основе взаимного делегирования полномочий"...

- Геростратова слава разрушителей России мне и моим коллегам не грозит. Татарстан, если хотите знать, обречен не на повторение Беловежской Пущи в российском масштабе, а как раз на альтернативу ей.

То, что хочет и чего практически добивается Татарстан, сопоставимо с тем, что было выработано Ново-Огаревскими договоренностями. Ельцин поддерживал эти договоренности. Я тоже участвовал в их выработке от имени Татарстана и считаю - теперь еще тверже, чем весной и летом драматического 1991 года - что, если бы они были реализованы, родилось бы новое, действительно федеративное союзное государство, хотя и с элементами конфедерации. Время сделало бы свое дело и республики продвигались бы по пути к нарастающей интеграции. Но случилось иначе.

Сейчас некоторые федеральные структуры повторяют непростительные ошибки бывших союзных структур. Самостоятельность и доверие республик друг к другу и к Центру - единственное, что действительно может быть скрепами, соединительными обручами, а не ограничения "сверху", урезанный суверенитет.

Республика - это государство. Его не может быть больше или меньше. Или оно есть, или его нет. Татарская АССР испытала на себе, что значит декоративная государственность, имитация суверенитета. Трагические последствия бессилия автономной республики, ее неспособности защитить свой народ от произвола извне, "сверху" не прошли даром: мы хотим жить на своей земле своим умом. Кому это наносит ущерб? Разве что бюрократии, которая везде и всегда ненасытна в желании расширять свою власть. Да еще "теоретикам", которые свои схемы и "проекты" ставят выше реальностей жизни.

Да, Татарстан настаивает на реальном суверенитете. Но мы считаем, что он реализуем лишь как процесс, а не взрывная, разовая акция. "Должное и возможное" - в рамках этой системы мы взвешенно и неторопливо, шаг за шагом продвигаемся к тому, чтобы Республика Татарстан становилась полноценным государством с принятыми в мировом правосознании атрибутами. Это вовсе не сепаратизм и вовсе не разрушение России - это разрушение бюрократического унитаризма. Да мы и не абсолютизируем свой суверенитет, не форсируем его на тех направлениях, где не возникает потребности и возможности суверенизации - к примеру, в области обороны или собственной финансовой системы. Изменятся обстоятельства - мы это так или иначе учтем. Но реальный суверенитет Татарстана для нашего народа - безусловная ценность, которую никто у нас отобрать не сможет.

- Но ведь, кажется, бывают случаи, когда Татарстан буквально торпедирует действия Центра, с которым соглашаются другие республики в составе Российской Федерации.

- Руководство Татарстана опирается на волю населения, которую оно выразило на референдуме 21 марта 1992 года. Центр и другие субъекты федерации также должны считаться с этой волей. Надо же, наконец, всем усвоить - Россия страна невиданного в мире многообразия традиций, уклада жизни, культур, конфессий. Единообразные решения "сверху" для всех - это вчерашний день. Его возможности исчерпаны. А позитивный потенциал многообразия - неисчерпаем. Он ограничен лишь гуманистически ми ценностями, которые одинаково значимы для всего человечества - если, конечно, их считать "ограничениями". Значит, центр должен смириться с тем, что унитаристские действия уже бессильны.

- Но Центр не может быть Центром, если территории действуют через его голову: он только для того и существует, чтобы увязывать интересы "частей" с интересами "целого". Разве не так?

- По-моему, и так, и, одновременно, не так. К примеру, мы самостоятельно заключили двусторонние соглашения о сотрудничестве с рядом республик, краев, областей России, с Украиной, Беларусью, Казахстаном, Молдовой, Грузией, республиками Средней Азии. Мы создаем наши представительства в странах СНГ, в государствах "дальнего зарубежья". У нас есть Министерство внешнеэкономических связей. Учитывая, что Татарстан сегодня находится в сфере нарастающего международного внимания, при Президенте создан Департамент по иностранным делам и вопросам СНГ, которым руководит вице-президент Татарстана В. Н.Лихачев. Задачи этого Департамента - разработка концепции внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности нашей республики. Мы видим, что эти наши усилия с интересом и пониманием воспринимаются зарубежными странами, международными организациями. Они полезны для Татарстана. Но они приносят пользу и Российской Федерации: чем гуще, богаче сеть связей, тем и федерация крепче и ее положение в СНГ, в мире весомее.

Другое дело, что наша законная самостоятельность вызывает подозрительность, а то и недоброжелательность в некоторых федеральных ведомствах в Москве. Почему? Может быть, Татарстан своей внешней политикой наносит ущерб России или какому-либо субъекту федерации? Непредвзятый анализ фактов показывает, что все обстоит наоборот. Может быть, мы концептуально противоречим федеральной внешней политике? Но Татарстан твердо следует международному праву и Уставу ООН. Может быть, мы создаем организационные трудности для федеральных структур или для других субъектов федераций? Но мы стремимся к координации своей деятельности с другими субъектами международного права. Тогда, может быть, дело в посягательстве на монополию федеральных ведомств, на привычки некоторых московских чиновников считать, что провинция некомпетентна и только они знают, что нужно и что не нужно Республике Татарстан, его народу?

- Президент Татарстана подвергается критике с противоположных сторон - извне и изнутри: в первом случае считается, что Татарстан чрезмерен в своем суверенитете, во втором - что он недостаточен в этом.

- У нас есть радикально настроенные татарские национальные движения, чьи позиции резко отличаются от позиции официального Татарстана. Их заявления и действия негативно влияют на "имидж" республики и в России, и в мире. Мы ведем терпеливый диалог с этими движениями, иногда успешно, иногда - нет. Общая тенденция, я уверен, положительная. Но сегодня "имидж" Татарстана и в самом деле проблема насущная. Однако дело ведь и в том, кто что ищет. Некоторые средства массовой информации раздувают всякое экспрессивное проявление национал-радикализма, но замалчивают стремление большинства населения и успешные практические шаги руководства Татарстана к умеренности.

- В последние месяцы было сделано множество заявлений ученых мужей, политологов, журналистов о том, что настала пора преодолеть "отсталость России" в ее традиционной приверженности к национальной государственности. Конкретно, как известно, речь идет о "нелепости", "несоответствии духу конца XX века" сохранения национальных республик, национальной области, национальных округов и замене их территориально-государственными образованиями, чем-то вроде "штатов". Но, поскольку "отменить" республики и другие национально-государственные образования дело рискованное, спровоцирована "эпидемия" преобразования областей и краев в территориальные, можно сказать "вненациональные" республики. У меня сложилось впечатление, что республики в составе России вяло реагируют как на теоретизирование жаждущих, чтобы в России все было "как в США", так и на самовыравнивание областей и краев в правах с республиками. Чем объясняется такая "вялость"?

- Возражать против попыток ликвидировать государственность и автономию коренных народов России, даже дискутировать на эту тему - значит признать предмет разговора. А это бессмысленно и неосуществимо, во всяком случае, без кровавой диктатуры.

Международное сообщество заявило о ценности многообразия национальных традиций и самобытности культур как основы вариантности прогресса человечества, устойчивости современного мира. Декларации ООН исключают всякое сомнение в праве каждой нации - большой или малочисленной - на свою государственность и национально-культурную автономию. Так что с новоявленными "прогрессистами", которые "вдруг" подвергли сомнению право народов России на собственную государственность во имя "выравнивания прав человека" независимо от того, где он живет, в республике или в области - с такими "теоретиками" спорить нет никакого смысла: пусть они читают основополагающие документы ООН, другие международные акты.

Что касается Республики Татарстан, то она - государство всех народов, которые живут на нашей территории, без малейшей дискредитации кого бы то ни было по национальной, социальной, конфессиональной принадлежности. Мы выступаем за создание в Татарстане национальных поселков и сельсоветов в местах компактного проживания этнических групп, мы поддерживаем национальные центры любой национальной принадлежности, и у нас их немало. Сегодня в школах Татарстана обучение ведется на шести языках, у нас, кроме русских и татарских библиотек, есть 214 библиотек других этносов. Государственными языками в Татарстане являются русский и татарский. Так что мы многонациональное государство.

С другой стороны, да, Татарстан - государство татар, ибо здесь живет самая большая часть татарского народа. Где же, в таком случае, быть его государству? Или кто-нибудь отважится отрицать, что татары имеют право на свое государство?

Теперь о "равенстве прав" субъектов федерации. Я думаю, была сделана опасная ошибка, когда в правовой и политический оборот было введено само это понятие - субъект федерации, да еще и с весьма неопределенным наполнением. Теперь субъектом федерации, в сущности, может провозгласить себя кто угодно. Если по сегодняшней Конституции субъектом федерации является город Петербург, то почему им не может быть город Иркутск или город Выборг Ленинградской области? Какие тут критерии - чисто количественные? Но в России есть районы и города, в которых население больше, чем в иных республиках и областях.

Далее. Сегодня в России происходит злоумышленная подмена понятия "федерализация" понятием "децентрализация". Что децентрализация нужна в Российской Федерации и далее - внутри ее регионов, это не вызывает никаких сомнений. Децентрализация, безусловно, означает усиление прав территорий и, напротив, ограничение их для Центра. Но из усиления прав, к примеру, области, вовсе не следует, что она должна стать республикой, ибо республика - это национальное государство со всеми его атрибутами.

Вопрос о равных правах республик, областей , других территорий в сфере экономической (в том числе, в вопросах бюджета, налогообложения, внешних связей), в социальной и других сферах, не может вызвать у Татарстана никаких возражений. Зачем нам, чтобы, к примеру, у Горьковской области прав было меньше, чем у Татарстана? Но, повторюсь, республика - это государство. А любое государство суверенно. Межгосударственные отношения в рамках федерации и отношения Центра с государствами-участниками федерации - область очень сложная. Если ее усугубить образованием десятков и десятков новых государств в России, то в условиях нынешнего глубокого экономического и политического кризиса это может привести к очень опасным последствиям. Я думаю, надо уяснить суть происходящего: области и края хотят большей самостоятельности и меньшей зависимости от Центра, а не ущемления республик. Такого ущемления хотят лишь некоторые безответственные политики из Москвы - им хочется самим все решать за всех. Республики, обладая большими конституционными правами, не соглашаются с этим. Поэтому на них пытаются надавить "республиканизацией всей России". Но наших прав, я уверен, уже никто урезать не в силах.

В знаменитом этимологическом словаре Макса Фасмера слово "обещать" связывается с обетом, принесением чего-либо в жертву. То есть, каждое обещание предполагает какой-то залог и, в случае неисполнения, - жертвы.

Президент Татарстана скуповат на обещания, а главное - расчетлив в них. Поэтому в республике его не призывают ни лечь на рельсы, ни попробовать пожить месяц-другой на профессорскую зарплату, ни заправить автомобиль за свой счет - не дал он, насколько я понимаю, для этого оснований. К тому же Минтимер Шаймиев терпелив, хотя именно за это его критикуют радикалы разных мастей. Но за нетерпение политиков народ всегда расплачивается вынужденным долготерпением. Наконец, хозяин Казанского Кремля прагматичен. Правда, кто теперь не прагматичен, вплоть до цинизма. Однако Президент Татарстана ограничивает свой прагматизм: его политическая философия - приоритет конкретных задач. Когда-то Эдуард Бернштейн облек такой прагматизм в заостренную формулу: "цель - ничто, движение - все". Все мы знаем из школьных учебников, что это стоило ему клейма "ревизиониста" и "оппортуниста", а также знаменитого совета Иганаца Ауэра: "Эде, так делают, но этого не говорят". Президент Шаймиев не скрывает своей приверженности конкретным делам.

На листке с вопросами для интервью Минтимера Шаймиева я написал: "У меня сложилось впечатление, что у вас в республике социализма осталось больше, чем, скажем, в Горьковской области. Это так? Если так, то почему? И вообще: У Татарстана есть собственная модель будущего или он приноравливается к общему строю, которым Россия идет в свое непроглядное завтра?"

Президент не стал вступать в рассуждения о социализме. Обронил лишь, что сейчас теория может рождаться лишь из выводов, а не из абстрактных предпосылок, но теперь не время для любых "измов", и вообще он настороженно относится ко всяким "моделям".

Что же, "что нам на пользу, то для нас закон" - и никаких умствований?

- Ничего подобного! Конечно, нужно представлять себе перспективу, понимать, куда движется общество. Но сейчас все-таки важнее всего каждодневно находить решения неотложных практических вопросов - начиная от завоза хлеба и молока в магазины, жилищного строительства и кончая изменением форм собственности. Чтобы найти правильные решения, пагубно делать резкие движения - к примеру, без тщательного просчета и основательной подготовки взять, да и приватизировать магазины или расформировать колхозы. Да, что полезнее для людей, то для нас и закон. А реформы ради реформ, слом всего прошлого лишь потому, что это пришло от коммунистического прошлого - глупо и даже преступно.

Мне приходится сносить какие угодно обвинения - в нерешительности, в консерватизме, в "совковости". Конечно, это расстраивает. Но такова уж ныне доля президента, да и любого человека в государственной должности. Однако что интересно: побывают люди в некоторых соседних регионах, в Москве, увидят, что там живется труднее, чем у нас, и обычно начинают склоняться к тому, что в нашей умеренности "что-то есть".

- Вы центрист?

- По крайней мере, в том смысле, что я стараюсь понять и оценить долю истины, заключающуюся в каждой мысли, в каждом направлении мысли. Логика деления людей, объединений, партий на глобально правых и глобально неправых, а идей на глобально правильные и глобально неправильные никому успеха в политике принести не может. Я так и в молодости считал, когда еще в районе работал, и позже, в обкоме партии. А теперь, в должности Президента республики - это мое кредо.

- Испокон веку в России существовал резкий перепад между столицей и провинцией. Погоду всегда заказывала столица, благополучие страны обеспечивала периферия - чаще всего не благодаря столичному "конструированию" действительности, а вопреки ему. Сегодня тоже "лестницу наверх" строит Москва, а взбираться-то по ней провинции.

- Давно сказано: на любую лестницу можно подняться, если правильно расположить ступени. А в разных регионах они должны быть расположены по-разному. Это мое убеждение. Я знаю Татарстан. Даже в его пределах между городами, районами - громадная разница. Даже при общих ориентирах единым строем и единым темпом двигаться невозможно. Да и кому это нужно? Пусть люди, избранные ими руководители сами располагают ступени - ни Казань, ни тем более Москва не должны отбирать у них этой возможности.

Самая главная беда в России сегодня - та же самая, что и до Октября, и в последующие десятилетия: верх над жизнью берет "проект", отвлеченная идеология. Но рано или поздно жизнь все равно берет свое, потому что она всегда богаче любой идеи. Так же, как провинция сильнее, живучее, наконец, мудрее любой столицы - хотя бы потому, что она несопоставимо больше и разнообразнее.

Я, кстати сказать, был рад, когда узнал, что замысел создать журнал "Российская провинция" родился не в столице, а здесь у нас, в Набережных Челнах, то есть в провинции. И что тяжкие заботы о его финансировании легли не на государство, а на негосударственные структуры "глубинки". Кроме всего прочего, это еще одно подтверждение тому, как далеки от истины те, кто подозревает Татарстан в сепаратизме: пожалуйста, пусть издателем общероссийского журнала будет организация из нашей республики: что на пользу, то для нас и закон.

- Лев Николаевич Толстой, которого мы с вами сегодня уже вспоминали, утверждал, что мудрость во всех житейских делах состоит не в том, чтобы знать, что нужно делать, а в том, чтобы знать, что делать прежде, а что после. Если и в политике мудрость состоит в том же, то что сейчас нужно делать прежде всего, а что отложить на потом?

- Прежде всего, я убежден, нужно смирить политические страсти по поводу глобальных проектов вроде новой Конституции, изменения статуса территорий, тотального разгосударствления собственности, новой "культурной революции" и прочих. Их нужно отложить до более благополучных времен, когда будут приостановлены обнищание людей и межнациональные трения, сломлены коррупция, амбициозность и безответственность и федеральных, и местных политических элит. Возможности для этого есть, их много. Но они тают из-за того, что не используются. А когда жизнь наладится, то все мы обнаружим, что некоторые из сегодняшних проектов вовсе не такие уж и необходимые и мудрые, как это сейчас кажется.

Нормальная же жизнь все-таки определяется не политикой и политиками - она основывается на простых и действительно бесценных началах: на труде всласть на собственное и общее благо, на душевном отношении людей друг к другу, на крепкой и дружной семье, на материальном достатке, на бесконечном многообразии дарований людей, их опыта, идей и умений. Ради примирения и возможности приумножения этого многообразия и существуют власть, законы, президенты, вообще политика. Все остальное делает народ - сам, без политиков. Таково мое кредо. Другое меня не устраивает.