Ближнее зарубежье
 

Ядерная политика Украины является фактором глобального масштаба. Если Киев окончательно присвоит ядерное оружие, находящееся на украинской территории, то практически неизбежны не только провал ратификации Договора СНВ-2, но и невступление в силу предшествовавшего ему Договора СНВ-1. Весьма вероятны трудности с соблюдением Договора о нераспространении ядерного оружия. Придется пересматривать некоторые фундаментальные принципы переговоров и соглашений по ядерному разоружению. Возможны и другие последствия, в том числе и трудно предсказуемые.

Оказавшаяся на Украине часть советского ядерного потенциала по количественным показателям превышает ядерные силы Франции, Великобритании или Китая.

На двух ракетных базах в районе Первомайска (Николаевская обл.) и г.Хмельницкого находятся 176 шахтных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет (ШПУ МБР). Большую часть их - 130 единиц - составляют ШПУ жидкотопливных ракет, каждая из которых несет 6 боеголовок индивидуального наведения. В районе Первомайска развернуты также 46 ШПУ твердотопливных ракет, которые несут по 10 боеголовок. Таким образом, размещенные на Украине части РВСН бывшего СССР могут доставить к цели 1240 ядерных боеголовок. Суммарная их мощность превышает 680 мегатонн.

Кроме того, на украинской территории находятся две дивизии дальней авиации. Развернутая на Украине бомбардировочная авиация может поднять в воздух 492 КРВБ большой дальности. Кроме того, на складах имеется еще около 100 крылатых ракет воздушного базирования, предназначенных для замены вооружений при ремонте, регламентных работах и т.д.

Всего, таким образом, на Украине находится 1800 - 1900 ядерных боезарядов стратегического назначения. Плюс к этому в начале 1992 г. там имелось около 2600 боезарядов тактического ядерного оружия¹.

Эти цифры не дают, однако, полного представления о ядерных возможностях Украины. Во-первых, все заводы по производству ядерных боезарядов находятся в России. А это значит, что ядерные боеприпасы, размещенные на Украине, должны регулярно доставляться в РФ, причем на те же самые заводы, где они были собраны, для проведения необходимого технического обслуживания, замены выходящих из строя компонентов и т.д. Проблема эта приобрела острый характер весной-летом 1993 г., поскольку ядерные боеприпасы, находящиеся на территории Украины, остались без должного технического обслуживания. В результате значительная часть их оказалась в предаварийном состоянии.

Кроме того, демонтаж и утилизация сокращаемых боезарядов также могут производиться только в России, поскольку используемые при этом технологии и оборудование во многом аналогичны тем, что применяются при их ремонте и сборке.

Во-вторых, хотя на Украине производятся все составные части МБР (ракета, система управления, прицеливания и связи), ее зависимость в этой области от поставок комплектующих из России достигает 40%².

В-третьих, поскольку развернутые там жидкотопливные ракеты построены в России, их техническое обслуживание и авторский надзор должны осуществляться российскими специалистами.

В-четвертых, Украина не располагает системой боевого управления стратегическими ядерными силами, развернутыми на ее территории. Военные органы и технические структуры, осуществляющие выбор целей для стратегических вооружений, разработку целеуказаний, оценку обстановки и подготовку решений по их принятию, находятся в России. Там же расположен пункт управления, включающий в себя три абонентских пульта - Президента РФ, главнокомандующего ОВС СНГ и начальника штаба ОВС СНГ. Только с его помощью можно послать на пусковые установки зашифрованный сигнал, разблокирующий аппаратуру старта и активизирующий электронные системы боеголовок, а также саму команду на пуск.

Показательно, что находящиеся на Украине стратегические вооружения до сих пор нацелены на объекты в США и других западных странах. Перенацеливание их является для Украины крайне сложной задачей, в том числе и потому, что она не имеет спутниковых систем, необходимых для определения точных координат целей и траекторий полета крылатых ракет. На Украине до сих пор не создана система, позволяющая технически блокировать применение стратегических вооружений по команде из России.

В-пятых, наконец, на Украине нет всех необходимых компонентов системы предупреждения о ракетном нападении. А следовательно, ее стратегический потенциал вряд ли может быть использован в так называемом ответно-встречном ударе.

Разумеется, будучи развитой в промышленном и научном отношении страной, Украина в состоянии создать как собственный ядерный цикл, так и систему боевого управления ядерным оружием. Однако это требует огромных материальных затрат: по оценкам украинских экспертов, они составляют примерно 40 млрд. долл.³ Но дело не только в ресурсах, которых сегодня на Украине нет. Производство современных ядерных боеприпасов и создание систем управления стратегическими силами невозможно без большого количества высококвалифицированных специалистов, обладающих практическим опытом и владеющих необходимыми технологиями. Подготовка таких специалистов длится десятилетиями и происходит главным образом в процессе соответствующей научной и производственной деятельности.

Эти факторы технического порядка далеко не всегда учитываются в полной мере в идущей на Украине политической дискуссии о судьбе ядерного оружия.

Украинский подход к ядерным проблемам прошел через несколько этапов. Для первого из них, окончившегося весной 1992 г., было характерно стремление избавиться от ядерного оружия бывшего СССР. Оно, однако, дополнялось все более очевидным нежеланием просто, без всяких условий передать его России, усиливая тем самым ее и без того значительную военную мощь.

Первым официальным украинским документом, касающимся ядерного оружия, стала Декларация о государственном суверенитете Украины, принятая ее Верховным Советом 16 июля 1990 г. За нее проголосовали 355 человек, против - всего 4. Там провозглашалось намерение стать нейтральным государством и придерживаться трех "неядерных принципов": не сохранять, не производить и не приобретать ядерное оружие.

Вряд ли в тот момент кто-либо рассчитывал, что вопрос о выводе ядерного оружия может встать в практическом плане в ближайшие годы. Цель этого скорее была в другом - продемонстрировать Центру, что у Киева есть мощное средство давления на него. Действительно, даже простая постановка вопроса о пребывании на Украине ядерных вооружений рассматривалась в Москве как покушение на сами основы обеспечения безопасности. (Примечательно, что за Декларацию проголосовали практически все депутаты-коммунисты. Это объясняли широко распространившимся в то время недовольством горбачевской политикой и стремлением отгородиться от идущих из Москвы импульсов, угрожавших существовавшей системе.) Кроме того, антиядерные лозунги соответствовали доминировавшим настроениям общественности, глубоко переживавшей Чернобыльскую трагедию.

После августовских событий вопрос о том, кто контролирует ядерное оружие, стал объектом серьезных дискуссий как в Москве, так и в Киеве.

В начале сентября 1991 г. в заявлениях российского руководства ясно просматривалось желание установить собственный контроль над ним⁴. В свою очередь. Министерство обороны бывшего СССР отстаивало сохранение единых вооруженных сил. В качестве запасного варианта там допускали возможность перехода к объединенным вооруженным силам, нос обязательным выделением стратегических компонентов, не подлежащих никакому разделу и находящихся под централизованным управлением. Б.Ельцин не рискнул ссориться с военными и поддержал их позицию.

Ни тот ни другой вариант Киев не устраивал. Сохранение союзных военных структур делало украинскую независимость неполной. Передача ядерного оружия России усиливала бы государство, считающееся на Украине потенциальным противником. Попытка же отказа от безъядерного статуса не получила бы поддержки ни внутри Украины, ни, что гораздо важнее, у руководства ведущих западных стран. В этих условиях потребовалась разработка особой линии, учитывающей все эти противоречивые интересы.

Она была сформулирована в Заявлении, принятом Верховным Советом 24 октября 1991 г.⁵

Там подтверждались курс на отказ от ядерного оружия и намерение присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯ О). Говорилось также, что присутствие ядерного оружия бывшего СССР на украинской земле носит "временный характер". Вместе с тем там не было названо никаких конкретных сроков его вывода или уничтожения. Подчеркивалось лишь, что оно будет уничтожено "в возможные кратчайшие сроки... по мере того, как позволят юридические и организационные возможности и экологические соображения". Как "законный правопреемник" бывшего СССР Украина выражала готовность соблюдать Договор СНВ-1 и вступить в переговоры с РФ, Беларусью и Казахстаном об уничтожении подпадающих под него вооружений. Проблемы, связанные с уничтожением других ядерных систем, предлагалось обсуждать в рамках "международных механизмов". Наконец был поставлен вопрос о праве Украины на контроль за неиспользованием ядерного оружия, находящегося на ее территории, и о том, что именно она будет обеспечивать его "физическую безопасность". Иными словами, речь шла об установлении, по крайней мере, частичного украинского контроля над ядерным оружием до тех пор, пока оно не будет уничтожено. Сроки же его ликвидации обозначались крайне неопределенно. Показательно и заявление Л.Кравчука, сделанное сразу же после принятия этого документа. "Я против того, чтобы перемещать ядерное оружие с территории на территорию, - заявил он. - Мы не собираемся раздеться догола и безразлично смотреть, как наши соседи наращивают вооружения"⁶.

Подобная позиция не была принята ни военным руководством бывшего СССР, ни западными державами. Ликвидация СССР была жестко обусловлена сохранением ядерного оружия под единым централизованным контролем. И поэтому украинское руководство было вынуждено пойти на ряд серьезных уступок и согласиться со схемой решения ядерных проблем, обозначенной в документах, принятых в рамках СНГ в декабре 1991 г.-феврале 1992 г.⁷ Суть ее в следующем:

- четыре ядерных государства бывшего СССР - РФ, Украина, Беларусь и Казахстан - обязались совместно разрабатывать политику в области ядерного оружия;

- Украина и Беларусь обязались присоединиться к ДНЯО в качестве безъядерных государств;

- к 1 июля 1992 г. тактическое ядерное оружие должно быть вывезено в РФ и размещено там, на центральных предзаводских базах для разукомплектования под совместным контролем;

- до полной ликвидации ядерного оружия на территориях Украины и Беларуси решение о его применении будет приниматься Президентом РФ по согласованию с руководителями Украины, Беларуси и Казахстана;

- сохраняется единый контроль над ядерным оружием бывшего СССР и создается объединенное командование Стратегическими силами;

- до полного уничтожения ядерное оружие, размещенное на Украине, находится под контролем объединенного командования Стратегических сил;

- стратегическое ядерное оружие, размещенное на Украине, должно быть уничтожено к концу 1994 г.;

- Стратегические силы (прежде всего ядерные силы сдерживания) функционируют как "самостоятельное стратегическое объединение". Непосредственное управление ими осуществляется командующим Стратегическими силами, который подчиняется главнокомандующему ОВС СНГ и Совету глав государств;

- движимое имущество Стратегических сил (в том числе ядерное оружие и его носители) "находится в их владении и пользовании".

Однако формирование единого централизованного механизма управления Стратегическими силами было заморожено весной 1992 г. С одной стороны, это было связано с действиями российского руководства, которое игнорировало ряд достигнутых договоренностей. С другой - стало результатом серьезного пересмотра ядерной политики Украины.

Осенью 1991 г., когда надвигающийся развал Советского Союза приобрел зримые очертания, в украинской элите появились группировки, добивающиеся превращения страны в ядерную державу.

Одна из них состоит главным образом из военных деятелей, среди которых наиболее известен генерал-майор В.Толубко. Они полагают, что ядерное оружие является главной и в конечном итоге единственной гарантией безопасности. Предполагается, что даже небольшие ядерные силы сдерживания могут компенсировать неизбежное отставание Украины в области высокоточных и эффективных обычных вооружений нового поколения. Кроме того, члены этой группы исходят из того, что у Украины нет и не может быть стратегических союзников. "Неужели кто-то лелеет надежду, - писал, например, В.Толубко, - что от возможного агрессора нас защитят американцы, немцы или французы? Нет, никто не захочет воевать за интересы Украины, подвергая опасности свои собственные национальные интересы"⁸.

Утверждается, что Украине нет необходимости создавать ядерное оружие - оно уже у нее есть. А вот если оно будет передано России, приобрести его заново будет крайне сложно как по техническим, так и по политическим мотивам.

Такие суждения не лишены известной логики. Они, однако, не учитывают сложностей, связанных с поддержанием ядерных боеприпасов в надлежащем состоянии. Можно предположить, однако, что их авторы рассчитывают, что, приняв политическое решение о ядерном оружии, украинское руководство будет затем вынуждено изыскать необходимые ресурсы даже за счет жизненно важных направлений хозяйственного развития. Нельзя исключать, что такие установки поддерживаются частью военно-промышленного и военно-научного комплексов, рассчитывающих получить необходимую материальную поддержку государства.

Другая группировка этого толка состоит из политических деятелей радикально-националистического направления. Повторяя аргументы военных, они утверждают, что Украина может и должна стать великой державой, важнейшим атрибутом которой является ядерное оружие. Кроме того, играя на великодержавных амбициях, они используют проблему ядерного оружия как инструмент внутриполитической борьбы и консолидации масс на националистической основе.

В правительственных и военных кругах Украины имеются серьезные противники приобретения ядерного статуса. Они, в частности, занимают сильные позиции в МИДе, озабоченные тем, что в таком случае Украина может оказаться в международной изоляции, а ведущие западные страны займут антиукраинские позиции. Как и в России, украинские дипломаты придают особое значение, прежде всего тому, как та или иная акция скажется на отношениях с США, странами Западной Европы и т.д.

Убедительные аргументы против ядерного оружия высказываются и в военных кругах.

Там популярна точка зрения, что отказ Украины от ядерного оружия мог бы сыграть важную роль в налаживании ее военного сотрудничества с западными странами на антироссийской основе. Так, сотрудники Центра оперативно-стратегических исследований вооруженных сил Украины ВЛарцев и Э.Лисицын подчеркивают, что "наиболее мощным фактором " уравновешивающего" воздействия на Россию является Украина. Это обусловлено, с одной стороны, геополитическим положением государства, а с другой - наличием на Украине мощного экономического и научно-технического потенциала, что позволит ей со временем занять одно из ведущих мест в Европе. Украина, активно проводящая политику ядерного разоружения, не является потенциальным противником США и НАТО"⁹.

Действительно, сегодня ядерное оружие, оставшееся на Украине, по своим тактико-техническим данным угрожает, прежде всего, НАТО.

Наконец, весьма значительную роль в элите Украины играет группировка, отстаивающая своего рода "центристскую" позицию по отношению к ядерному оружию. Суть ее вкратце заключается в том, что Украина должна обусловить, видимо, неизбежный отказ от него максимальными политическими и экономическими уступками, как от Запада, так и от России. Именно эта группа, к которой принадлежит Л.Кравчук, определяет в конечном итоге официальный подход Украины к ядерной проблематике.

Все названные группировки сложились и начали активно действовать в самом начале 1992 г. Результатом их деятельности стал пересмотр ряда важных положений ядерной политики Украины.

Уже к концу января 1992 г. стало ясно, что развал СССР приобрел необратимый, по крайней мере в среднесрочной перспективе, характер. В этих условиях в Киеве сочли возможным сделать первую серьезную заявку на превращение в ядерную державу.

12 марта 1992 г. Л.Кравчук объявил о приостановке вывоза в Россию тактического ядерного оружия. Это решение он обосновал тем, что отсутствуют доказательства, что выводимые боеприпасы действительно размонтируются, а не добавляются просто к российскому арсеналу. Он потребовал также, чтобы демонтаж ядерного оружия производился бы под международным контролем, и предложил, чтобы на Украине был построен с западной помощью завод по ликвидации ядерных боеприпасов¹⁰.

Два последних требования имели заведомо провоцирующий характер. Во-первых, было хорошо известно, что Россия (как, впрочем, и США) никогда не согласилась бы с присутствием иностранных инспекторов при разборке ядерных боеголовок. Последние являются средоточием наивысших достижений научно-технического прогресса, а также по ряду других причин относятся к наиболее охраняемым государственным секретам. Во-вторых, строительство на Украине объекта по демонтажу ядерного оружия предоставило бы в ее распоряжение технологию и оборудование, которое может использоваться для сборки и производства таких вооружений, их технического обслуживания, ремонта и т.д.

Следующий шаг в этом направлении был сделан 5 апреля 1992 г., когда президент Л.Кравчук подписал указ № 209, по которому 43-я ракетная и 46-я воздушная армии были включены в состав вооруженных сил Украины¹¹.

Наконец, 9 апреля 1992 г. Верховный Совет Украины принял постановление "О дополнительных мерах по обеспечению безъядерного статуса Украины". В нем, разумеется, отмечалось намерение Украины "придерживаться в будущем" безъядерных принципов, но одновременно намечалась система мер, приближающих ее к контролю над ядерным оружием. Так, парламент потребовал, чтобы тактическое ядерное оружие оставалось на украинской территории до тех пор, пока не будет создан действующий с участием Украины международный механизм контроля за уничтожением ядерных боеголовок. Далее правительству поручалось предпринять немедленные меры по "обеспечению оперативно-технического контроля Украины за неиспользованием ядерного оружия, расположенного на ее территории". Министерству обороны было дано указание укомплектовать части РВСН только украинскими военнослужащими. Самое важное значение, однако, имели пункты 5-й и 6-й. В них давалось поручение комитетам и комиссиям Верховного Совета рассмотреть весь комплекс вопросов относящихся к ядерному оружию, а правительству предлагалось представить на ратификацию в парламент документы, подписанные в Минске и Алматы¹². Учитывая доминирующие в парламенте настроения, такие решения открывали дорогу к радикальному официальному пересмотру всей ядерной политики.

Эти акции Киева встретили жесткое противодействие со стороны как Москвы, так и ведущих западных держав, прежде всего США. В Вашингтоне, в частности, ясно понимали, что если Украина подойдет слишком близко к обладанию ядерным оружием, то это сделает заведомо невыполнимым как Договор СНВ-1, так и Договор СНВ-2.

В результате решительных демаршей Москвы и Вашингтона украинское руководство пошло на серьезные уступки. 16 апреля 1992 г. было подписано российско-украинское соглашение относительно тактического ядерного оружия, а также протокол о сроках ликвидации выводимых боеголовок и механизмах контроля. РФ соглашалась с тем, чтобы украинские наблюдатели присутствовали на предприятиях, где производится разукомплектование боезарядов. Однако Украина отказалась (хотя затем это требование появилось вновь) от идеи международного, т.е. с участием западных специалистов, контроля за этим процессом. Вывод тактических боеголовок был возобновлен. В начале мая 1992 г. последний такой боеприпас покинул украинскую территорию. В те же дни президент Л.Кравчук, будучи в Вашингтоне, подтвердил намерение Украины обрести в будущем безъядерный статус.

Однако и США, и РФ должны были сделать шаг навстречу Киеву и согласиться с подписанием многостороннего документа, относящегося к ядерному оружию бывшего СССР.

23 мая 1992 г. в Лиссабоне представителями РФ, США, Украины, Казахстана и Беларуси был подписан дополнительный протокол к Договору СНВ-1. Суть его заключалась в следующем¹³:

- все четыре государства - Россия, Украина, Беларусь и Казахстан - признавались сторонами Договора СНВ-1 и принимали на себя вытекающие из него обязательства;

- Беларусь, Украина и Казахстан обязывались присоединиться к ДНЯО в качестве безъядерных государств "в возможные кратчайшие сроки";

- данный протокол должен быть патифицирован вместе с Договором СНВ-2;

- указывалось, что ядерное оружие бывшего СССР "останется под безопасным, строгим и надежным контролем единого объединенного командования".

Правда, Лиссабонский протокол был дополнен односторонними заявлениями, в которых излагались позиции новых независимых государств и брались некоторые дополнительные обязательства. Так, Украина (как Беларусь и Казахстан) заявила о намерении уничтожить "все ядерное оружие, включая стратегические наступательные вооружения, расположенные на ее территории... в течение семилетнего периода, предусмотренного Договором СНВ-2"¹⁴. Вместе с тем украинское руководство в очередной раз потребовало, чтобы уничтожение ядерных боеприпасов происходило под "надежным международным контролем"¹⁵.

Важно, что юридический статус самого протокола и дополняющих его заявлений сильно различаются. Первый должен быть ратифицирован, вторые же, содержащие наиболее важные обязательства о сроках уничтожения ядерного оружия, остаются, по сути дела, лишь декларациями глав государств.

Кроме того, выполнение условий Договора СНВ-1, предусмотренных Лиссабонским протоколом, строго говоря, не означает, что Украина (или другие подписавшие его государства) отказывается от ядерного оружия. Этим договором определяются предельные уровни стратегических вооружений, находящиеся на территории бывшего СССР. Присоединение к нему Украины означает лишь, что Москва и Киев должны договориться о том, чтобы имеющиеся у них стратегические системы "вписывались" бы в установленные количественные пределы.

Подписание Лиссабонского протокола стало серьезным успехом тех украинских кругов, которые добиваются международного признания ядерного статуса Украины или права на получение серьезных компенсаций за отказ от него. Этот документ подкрепил юридические претензии Киева, став, таким образом, крупным провалом российской дипломатии.

Сторонники обретения Украиной ядерного статуса разработали развернутую систему аргументов, обосновывающую ее права в этой области. Она основана на двух главных посылках.

Во-первых, утверждается, что Украина представляет собой ядерное государство не только де-факто, но и де-юре. Единственное определение ядерного государства, имеющее международно-правовую силу, содержится в Договоре о нераспространении ядерного оружия. В его первой статье говорится: "Государством, обладающим ядерным оружием, является государство, которое произвело и взорвало ядерное оружие или другое ядерное устройство до 1 января 1967 г.". И поскольку до 1967 г. Украина входила в состав СССР, то она по праву правопреемства является законным преемником СССР во всех имущественных правах и юридических обязательствах.

Возможно, что с формально-правовой стороны такая позиция более или менее оправдана. Во всяком случае, нет серьезных юридических аргументов, которые могли бы быть ей противопоставлены. Но в политическом плане такой подход заведомо абсурден. Согласно ему ядерным может объявить себя любое государство, возникшее на территории СССР. Кроме того, если следовать этой логике, то каждое из них может претендовать на место Советского Союза в качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН и т.д.

Во-вторых, подписав Лиссабонский протокол, и РФ, и США поддержали юридические притязания Украины на ядерное оружие. Признав Украину, согласно статье первой протокола, стороной в Договоре о сокращении стратегических наступательных вооружений, они фактически признали и ее ядерный статус. Неядерное государство не может быть участником договоров о ядерном разоружении, ибо оно не имеет права брать на себя какие-либо обязательства относительно подпадающих под них вооружений, в том числе и об их уничтожении. Единственным исключением из этого может быть только ДНЯО, ибо там содержится обязательство государств, не имеющих ядерного оружия, не приобретать его в будущем.

Эти обстоятельства широко используются украинскими политиками. Опираясь на них, и сторонники, и противники ядерного оружия на Украине согласны в том, что она имеет право стать ядерной державой. Различие между ними заключается в том, что одни считают, что она должна использовать это право, другие, - что она должна отказаться от него, получив гарантии безопасности и материальную компенсацию.

Вопрос о том, кто является собственником ядерных боеприпасов бывшего СССР, приобрел сегодня важное экономическое значение.

В начале 1992 г. он был решен в уже упомянутом соглашении о статусе Стратегических сил. Там говорилось, что "движимое имущество Стратегических сил (т.е. и ядерные боеприпасы) находится в их владении и пользовании". Однако такие силы так и не были созданы как некий самостоятельный юридический субъект. Причина тому - действия, как Украины, так и России, объявивших весной-летом 1992 г. о своих претензиях на собственный контроль за ядерными вооружениями. Названное соглашение не было представлено на ратификацию и сегодня фактически потеряло силу.

Между тем 31 августа 1992 г. правительствами РФ и США было парафировано соглашение о продаже Соединенным Штатам обогащенного урана, извлекаемого из утилизированных ядерных боеголовок. Судя по сообщениям прессы, речь идет о сделке стоимостью около пяти миллиардов долларов.

После этого украинское руководство стало добиваться, чтобы Россия выплатила Украине компенсацию за высокообогащенный уран и оружейный плутоний, находящиеся в уже вывезенных оттуда тактических ядерных боеголовках. Далее необходимым условием ратификации Договора СНВ-1 и Лиссабонского протокола было объявлено согласие РФ на компенсацию стоимости расщепляющихся материалов, находящихся в стратегических боеприпасах. Наконец, Украина потребовала свою долю от валютных поступлений, ожидаемых от продажи таких материалов за рубеж. При этом, украинские требования распространяются не только на обогащенный уран, но и на плутоний, который не может быть пока использован в мирных целях.

Юридической основой этих требований может быть лишь признание находящихся на Украине ядерных боеприпасов ее собственностью. Но если это будет сделано, то она официально станет государством, обладающим ядерным оружием. Равно и согласие России на выплату каких-либо компенсаций может быть истолковано только как признание Украины собственником такого оружия со всеми вытекающими из этого последствиями.

Естественно, что этот вопрос стал объектом острой борьбы. Ее пик был достигнут летом 1993 г.

2 июля 1993 г. Верховный Совет Украины принял подавляющим большинством голосов подготовленный МИДом документ под названием "Основные направления внешней политики Украины". В нем, в частности, говорилось: "Став в силу исторических обстоятельств собственником ядерного оружия, унаследованного от бывшего СССР, Украина никогда не санкционирует его применение"¹⁶. Слова "став собственником... ядерного оружия" были включены законодателями в первоначальный текст, где говорилось лишь, что Украина никогда не санкционирует применения ядерного оружия.

Российское руководство расценило это, и не без оснований, как провозглашение Украиной себя ядерной державой. Украинский министр иностранных дел А.3ленко поспешил разъяснить, что постановление Верховного Совета имеет лишь "рекомендательную силу"¹⁷ (хотя подобный тезис, в общем, ни на чем не основан). Одновременно он предложил маловразумительную в юридическом плане формулу: "Украина имеет уникальный статус: республика не является ядерным государством, но она имеет ядерное оружие"¹⁸.

Проблема ратификации договора СНВ-1 стала как бы краеугольным камнем в столкновениях и противоречиях различных политических сил на Украине. К настоящему времени четко проявилась тенденция к затягиванию ратификации. Это никоим образом не случайно. В украинской элите не сформировалась пока окончательная позиция по главному вопросу - иметь или не иметь ядерное оружие. Кроме того, стало ясно, что возможный отказ от ядерного оружия будет обусловлен весьма серьезными требованиями.

Фактическая сторона дела выглядит следующим образом. В конце 1992 г., примерно через шесть месяцев после подписания Лиссабонского протокола, Договор СНВ-1 и протоколы к нему были представлены в Верховный Совет на ратификацию. Там была создана специальная рабочая депутатская группа во главе с убежденным сторонником ядерного оружия министром окружающей среды Ю.Костенко. В марте и апреле 1993 г., в Верховном Совете проводились открытые и закрытые слушания по ядерным вопросам, в ходе которых формировались и оттачивались аргументы и позиции сторон. В частности, в апреле 1993 г. 162 украинских депутата подписали заявление, в котором требовали признать Украину ядерным государством, и подчеркнули, что без "подтверждения статуса Украины как собственника ядерного оружия, находящегося на территории Украины, Верховный Совет Украины не может приступить к окончательному рассмотрению" договора¹⁹. В начале июня 1993 г. вопрос был обсужден на заседании парламента, где никаких решений принято не было и дальнейшая работа была перенесена на осень. В процессе этих слушаний и обсуждений были сформулированы четыре главных условия, без выполнения которых Украина не собирается ратифицировать Договор СНВ-1. Эти условия поддерживаются практически всеми политическими силами, а также и исполнительной, и законодательной властью.

Первое. Украина должна получить гарантии безопасности. Это должен быть многосторонний документ, имеющий обязательный юридический характер, подписанный всеми пятью ядерными державами. В нем должны быть четко сформулированы отказ от территориальных претензий к Украине и от экономического давления на нее, а также обязательство защищать в случае агрессии.

США, Россия и другие ядерные державы в принципе готовы дать Украине гарантии безопасности. Россия, в частности, подготовила соответствующее письмо президенту Украины. Однако Москва дает такие гарантии только после ратификации договора, а не до того, как этого требует Киев. Кроме того, не ясно конкретное содержание подготовленного в Москве документа. Остается открытым и вопрос о том, будет ли соответствующий документ иметь многосторонний характер.

Второе. Украина требует компенсации за все расщепляющиеся материалы.

Третье. США должны предоставить Украине финансовую помощь в размере около 1,5 млрд. долл. для покрытия расходов по ядерному разоружению.

Вашингтон же готов пока выделить Украине 175 млн. долл. По подсчетам украинских экспертов, уничтожение ядерных боеголовок может обойтись в 2,8 млрд. долл. (что включает стоимость объекта по их уничтожению), а ликвидация МБР и ШПУ - в 3 млрд. долл.²⁰

Четвертое. Уничтожение ядерных боеголовок должно происходить под соответствующим контролем. При этом вопросы ликвидации боеголовок и носителей должны рассматриваться в едином комплексе. Иначе Украина может оказаться перед необходимостью самостоятельно, без поддержки извне заниматься ликвидацией носителей, в том числе МБР, снаряженных крайне токсичным топливом - гептилом. Утверждается, что на Украине нет ни технологий его сжигания, ни емкостей для хранения.

Летом 1993г. в политических и правительственных кругах Украины стала широко распространяться мысль о том, что должны быть сохранены 46 твердотопливных ракет SS-24. Такую позицию поддерживает и премьер-министр Л.Кучма²¹. Формально она не противоречит Договору СНВ-1, но не согласуется со статьей пятой Лиссабонского протокола, в которой говорится о присоединении к ДНЯО.

Российско-украинские переговоры по ядерному оружию начались в январе 1993 г. и завершились в сентябре 1993 г. подписанием в Массандре во время встречи на высшем уровне ряда документов.

В центре этих переговоров было несколько проблем. Прежде всего, вопрос о компенсациях. Далее большое внимание привлекали к себе проблемы гарантийного обслуживания стратегических вооружений, в том числе боеприпасов, а также механизмов и процедур их утилизации.

Несмотря на позицию значительной части украинского депутатского корпуса, делегация Киева согласилась с тем, что ядерные боеголовки не только должны обслуживаться российскими специалистами, но и демонтироваться на российских заводах. Хотя украинцы жестко настаивали на том, чтобы Россия взяла на себя обязательства по ликвидации баллистических ракет, Москва не согласилась с этим. Осталось неудовлетворенным также и требование Киева о том, чтобы президент Украины был обеспечен абонентским пультом системы боевого управления Стратегическими силами, позволяющим ему предотвратить их несанкционированное использование.

Относительно компенсаций была достигнута договоренность, что они будут выплачиваться в виде ядерного топлива для украинских АЭС. При этом вопрос о компенсациях за плутоний был отложен до тех пор, пока не будут найдены возможности его использования в мирных целях.

Россия, однако, не продвинулась вперед в очень важном для нее вопросе относительно стратегических бомбардировщиков. Поскольку основная часть современных самолетов Ту-95 МС и Ту-160 осталась за пределами России, Москва добивается от Украины и Казахстана передачи ей находящихся там тяжелых бомбардировщиков и их вооружений. Украина пока наотрез отказывается идти навстречу России по этой проблеме. 

Главный вывод состоит в том, что политические претензии Украины на обретение ядерного статуса не имеют под собой необходимой материальной базы. В обозримой перспективе она не сможет по техническим и экономическим причинам наладить в сколько-нибудь значимых масштабах производство современных ядерных боеприпасов, не говоря уже об оружии "третьего поколения". Максимум, о чем может идти речь, - изготовление в лабораторных условиях нескольких относительно простых ядерных взрывных устройств с использованием ряда произведенных в России компонентов. При этом, чем дальше Украина будет оттягивать отказ от ядерного оружия, тем больше проблем будет возникать у нее с эксплуатацией ядерных боезарядов.
 

¹  "Красная звезда". 13.01.93 г.
²  "We/Мы", № 5 (25), март 1993 г.
³  "Независимая газета", 10.06.93 г.
⁴  Так, 5 сентября 1991 г. в телепередаче на США Б.Ельцин заявил, что, по его мнению, ядерное оружие должно быть пеоевезено из Украины и Казахстана в Россию.
⁵  "Сiльскi вicтi", 26.10.91 г. (укр.) i>
⁶  "Известия", 26.10.91 г.
⁷  См.: Соглашение о совместных мерах в отношении ядерного оружия, "Содружество. Информационный Вестник Советов глав государств и правительств СНГ". Выпуск 1. Минск, 1992,с.13-14; Соглашение по стратегическим силам. "Содружество". Выпуск 1, с.25-26; Соглашение о статусе стратегических сил. "Содружество". Выпуск 2, с.50-53.
⁸  "Россия", № 11 (121), 10-16.03.93 г, с. 8.
⁹  "Мегаполис-экспресс", № 36, 9.10.92 г.,с.21.
¹⁰  "Известия". 14.03.92 г.
¹¹  "Сегодня", № 25,15.06.93 г., c.IO.
¹²  "Negotiating Nuclear Disarmament", р.33.
¹³  "Arms Control Today", Juna 1992 г., pp.34-37.
¹⁴  Там же.
¹⁵  Там же.
¹⁶  Красная звезда", 9.07.93 г.
¹⁷  "Сегодня", № 32,9.07.93 г., с.4.
¹⁸  "Красная звезда", 9.07.93 г.
¹⁹  "Независимая газета", 27.04.93 г.
²⁰  "Независимая газета", 29.05.93 г.
²¹  "Московские новости", № 37,12.09.93 г., с.А-11.