"НАТО переживает небывалый кризис", "Союз на распутье", "Будущее альянса полно неопределенностей" - сентенциями подобного рода пестрят сегодня выступления государственных и военных руководителей стран Запада, исследования политологов, статьи периодической печати. Сложилась поистине парадоксальная ситуация: подавляющее большинство западных аналитиков единодушно сходится во мнении, что Североатлантический союз вышел несомненным победителем из изнурительной "холодной войны" и в то же время перед ним никогда еще не стояли такие острые и трудноразрешимые проблемы, как сейчас.

Констатация кризисного состояния НАТО тем более разительна, что она последовала почти сразу же за всплеском эйфории, которой сопровождались падение Берлинской стены, самороспуск Организации Варшавского Договора, распад Советского Союза. Еще два-три года назад все казалось до очевидности простым и ясным. На своей встрече в Лондоне в июле 1990 г. руководители государств и правительств стран союза прямо-таки с восторгом характеризовали происшедшие в Европе перемены. Год с небольшим спустя на сессии Совета НАТО в Риме они назвали эти перемены историческими. И вдруг - кризис. В чем же тут дело?

Ответить на этот вопрос и просто, и сложно. Просто потому, что в том виде, в каком в конце 40-х гг. создавалась Организация Североатлантического договора, она исчерпала себя. Исчезла, как признавалось в заключительном документе Римской сессии НАТО, "монолитная, массивная и потенциально прямая угроза, на которую было обращено основное внимание союза в течение его первых 40 лет существования" (не будем здесь вдаваться в дискуссию по поводу того, была ли вообще такая угроза, а если была, то от кого и откуда она исходила). Вывод, казалось бы, очевиден - НАТО, по крайней мере в своем прежнем виде, стала не нужна. Отсюда и кризис.

Но такой сам собой напрашивающийся ответ вряд ли может кого-либо на Западе устроить. И не потому, что он неправилен. А потому, во-первых, что пресловутая "угроза с Востока "была не столько причиной, сколько поводом для создания НАТО. На деле она была нужна устроителям блока не только для "сдерживания" и "отбрасывания" коммунизма, а прежде всего для закрепления лидирующей роли США в послевоенном мире, строительства "Пакс Американа". Быть инструментом политики Вашингтона и вовлечения в ее русло других" западных стран - такова была главная функция Североатлантического альянса. Такой она, если смотреть в корень, остается и сегодня. Только соответствующего нынешним реалиям оправдания еще пока не придумано. Отсюда и разговоры о "неопределенном будущем" блока.

Во-вторых же, избавившись от действительных или мнимых страхов, которые порождались опасениями неожиданного и полномасштабного "нападения с Востока", НАТО оказалась перед лицом совершенно новых опасностей, характер и размеры которых еще вчера были никому не ясны. Это и нестабильность обстановки в России и других государствах, возникших на территории Советского Союза, и возможность неконтролируемого распространения ядерного и других видов оружия массового поражения, особенно у южных границ блока, и, наконец, межнациональные и межэтнические конфликты на периферии альянса, перерастающие, как это произошло в бывшей Югославии, Молдове и на Кавказе, в ожесточенные вооруженные столкновения, угрожающие миру и стабильности не только в Европе, но и за ее пределами. Как реагировать на эти опасности, что тут может сделать Североатлантический союз и чего он делать не может или не должен - все это порождает разноголосицу мнений и разлад действий, то есть то, чем обычно порождается любой кризис. В этой связи уместно привести слова влиятельного американского сенатора Ричарда Лугара, который, выступая в Гудзоновском институте, говорил: "Если мы не будем прикладывать творческие и созидательные усилия к тому, чтобы должным образом реагировать на новые угрозы безопасности, тогда нам на самом деле не будет надобности в такой организации, как НАТО".

Руководители блока отлично понимают, что долго так продолжаться не может. Кризис должен быть преодолен. Пути выхода из него призвана указать натовская встреча на высшем уровне, несколько раз переносившаяся и теперь намеченная на январь 1994 г. В преддверии этой встречи дискуссия о будущем альянса приобрела особый размах. Причем в ее ходе отчетливо просматриваются две главные тенденции, две линии. Одна из них - американская, она отражает те взгляды на перспективы союза, которых придерживаются в Соединенных Штатах. Вторая - европейская, выражающая интересы участников НАТО, принадлежащих к Старому Свету.

Рассмотрим их подробнее.

Этот хлесткий заголовок автор не выдумал. Он взят из работы "Преображенный Атлантический союз", подготовленной авторитетным вашингтонским Центром стратегических и международных исследований, руководители которого - Дэвид Эбшайр, бывший посол США в НАТО, Ричард Бэрт, бывший посол США в ФРГ и глава американской делегации на переговорах по ядерным и космическим вооружениям и Джеймс Вулси, также бывший посол и представитель США на переговорах по обычным вооруженным силам в Европе, а ныне директор ЦРУ, активно участвуют в дискуссиях о судьбах альянса. Так вот, говоря о его функциях на Европейском континенте, они так и заявили: "Сторожевой пес нужен, и НАТО является логическим кандидатом на эту роль".

Впрочем, не будем подробно останавливаться на этой работе, хотя на ее страницах разбросано немало любопытных мыслей. Гораздо, однако, более интересным и содержательным представляется доклад о будущем НАТО, подготовленный тремя американскими аналитиками из "Рэнд корпорейшн" - Рональдом Эмусом, Ричардом Куглером и Стивеном Лэррсби. Его даже сравнивают (и не без оснований) со знаменитой статьей Джорджа Кеннана за подписью "Икс" в июльском номере журнала "Форин афферс" 1947 г., в которой была сформулирована вашингтонская политика сдерживания Советского Союза.

О чем идет речь в докладе? Его авторы констатируют, что Европа находится в кризисном состоянии, которое обострится в еще большей степени, если НАТО будет продолжать бездействовать. А пока она бездействует, не реагируя должным образом на реальную угрозу.- гражданские войны в бывшем восточном блоке и на Балканах. По аналогии с понятием "дуга нестабильности", сформулированным в свое время Генри Киссинджером, аналитики "Рэнд корпорейшн" говорят о двух "духах кризиса", откуда идут новые стратегические вызовы. Первая, восточная, проходит между Германией и Россией от Северной Европы через Турцию, Кавказ и Среднюю Азию. Вторая, южная, рассекает Северную Африку и Средиземное море и уходит на Ближний Восток и в Юго-Западную Азию.

Испытывая, видимо, ностальгию по прежней идеологической конфронтации, делившей мир надвое, в которой НАТО чувствовала себя, как рыба в воде, авторы доклада находят новый объект такой конфронтации. Идеологическая борьба, утверждают они, идет между силами интеграции и силами дезинтеграции. А из этой теоретической посылки делаются практические выводы. Суть их сводится к тому, что руководство НАТО должно срочно разработать новую стратегию, основой которой должна стать подмалеванная концепция "выдвинутых рубежей". При этом Североатлантический альянс должен отказаться от своей роли оборонительного союза и стать "союзом предотвращения кризисов" и, - конечно же! - "обеспечения демократии". Для этого он должен усилить свою дееспособность посредством кардинальных реформ, причем большая доля ответственности за их осуществление возлагается на Европу, и особенно на ФРГ.

Как далеко должны зайти эти реформы, свидетельствует предложение сместить акцент в деятельности НАТО со статьи 5 ее устава на статью 4. Статья 5 предусматривает коллективную оборону в случае угрозы границам любой страны - участницы блока. Статья 4, которая долгие годы оставалась в тени, позволяет блоку в целом или группе его членов, когда они сочтут это необходимым, действовать совместно за пределами границ союза, как это было, например, во время войны в Персидском заливе.

На базе этой статьи устава предлагается создать "Комитет по превентивной дипломатии и руководству в кризисных ситуациях", который разрабатывал бы политику и порядок действий против новых угроз, возникающих в мире. Следующим шагом могло бы стать создание "Командования по переброске войск", возглавляемого американским, естественно, "четырехзвездным генералом или адмиралом". Это, по мнению авторов, был бы лучше оснащенный и организованный вариант нынешних сил быстрого реагирования НАТО, названных ими "несостоятельной мешаниной из почти десяти дивизий и приданных частей ВВС из восьми различных стран". От таких сил быстрого реагирования, которые не в состоянии сражаться крупными формированиями, следует перейти к новой стратегии. Вместо установки на наземную оборону надо принять установку на использование военно-воздушной и военно-морской мощи. Следует создать силы, состоящие из 10-12 дивизий, 550-750 боевых самолетов и частей ВМС. "Еврокорпус", возглавляемый французами и немцами, следил бы за восточной частью Центральной Европы. Корпус под командованием Италии отвечал бы за южный фланг НАТО. США отвечали бы за Ближний Восток и Персидский залив. Англичане возглавили бы гибкое соединение, которое можно было бы направить во все три региона.

Много шансов на то, писала по этому поводу американская газета "Уолл-стрит джорнэл", что НАТО последует открытому призыву авторов доклада пересмотреть прежние представления об угрозе, расширить членство за счет Востока и принять в качестве своего естественного призвания "ответ на вызовы безопасности, бросаемые на его периферии ".Все это чрезвычайно сложные задачи. Но в докладе экспертов "Рэнд корпорейшн" содержатся рецепты их решения. В нем очерчивается план более полной интеграции Франции в структуры блока, "стратегической эмансипации" Германии, а сказать проще - побуждения действовать за пределами собственной территории и географических границ альянса, постепенно распространить членство в нем на Венгрию, Польшу, Чехию и, возможно, Словакию, а также создать новые силы быстрого реагирования.

Причем все это - не столько проекты и рекомендации, сколько ультимативные требования, предъявляемые от имени США. Если НАТО не последует данным предложениям, "не приспособится", говорится в докладе, то она "станет похожей на стареющего рыцаря, закованного в великолепные доспехи, вызывающие восхищение, пока в один прекрасный день кто-нибудь не поднимет забрало и не обнаружит, что они пусты. НАТО выйдет из своего района или прекратит существование".

Мне могут возразить, что все это - соображения лишь "Рэнд корпорейшн", организации авторитетной и влиятельной, но отнюдь не правительственной. Все так. Но тогда обратимся к изложению официальной точки зрения Пентагона, которая не раз высказывалась в ходе дискуссии о судьбах НАТО.

Взять, к примеру, выступление посла НАТО в США Роберта Хантера на страницах еженедельника "Дифенс ньюс". Говоря о предстоящей встрече глав государств и правительств стран блока, он подчеркивает, что они должны будут сосредоточить свое внимание на трех ключевых проблемах, без тщательного анализа и решения которых Североатлантический союз не сможет двигаться дальше.

Что же ото за проблемы? Первая из них - необходимость решительного подтверждения Соединенными Штатами своей приверженности обеспечению безопасности Европейского континента. Дело в том, что Вашингтон постепенно сокращает свое военное присутствие в Европе. Если в 1989 г. здесь находилось 325 тыс. американских военнослужащих, то теперь их численность намечено заметно уменьшить - до 100 тыс. солдат и офицеров. И у европейских партнеров Вашингтона возникают сомнения, а не собираются ли Соединенные Штаты свернуть свои обязательства перед союзниками. Эти сомнения надо развеять.

Вторая проблема - необходимость определить пути и методы реформирования политических и военных структур блока. Этот процесс, начавшийся еще в 1990 г., идет слишком медленно и пока не привел к ощутимым результатам. Ему надо придать более четкие черты, сделать его динамичным и целеустремленным.

Третья проблема - это активное включение НАТО в разрешение восточноевропейских кризисов и в выполнение задач по поддержанию мира там, где в этом возникает необходимость - то есть и за пределами установленной Атлантическим пактом "зоны ответственности" альянса. Эта проблема приобрела особую остроту в связи с ролью, которую играет союз в урегулировании боснийского кризиса. Но ведь не исключены и другие...

На поверку оказывается, что не так уж и отличаются изложенные Хантером установки от доклада "Рэнд корпорейшн". Соединенные Штаты по-прежнему намерены играть доминирующую роль в Североатлантическом союзе - вот их соль. Еще отчетливее она проявилась в пространном выступлении заместителя государственного секретаря США по делам Европы и Канады Стивена Оксманда в Атлантическом совете - неправительственной политико-научной организации, к мнению которой обычно внимательно прислушиваются в вашингтонских коридорах власти. Это выступление интересно не только своим содержанием, а прежде всего тем, что в нем изложены официальные взгляды Вашингтона на проблемы, с которыми сегодня сталкивается Североатлантический союз, и пути их решения.

НАТО, подчеркивал Оксманд на заседании Атлантического совета, и в условиях, сложившихся после окончания "холодной войны" и распада СССР, остается краеугольным камнем американской и европейской безопасности. А, следовательно, блоку надо сохранить свой военный потенциал, приспосабливая его, естественно, к сегодняшним угрозам. Самыми очевидными из них являются этнические и территориальные конфликты, подобные тем, что разгорелся на территории бывшей Югославии. "Этническая чересполосица Центральной и Восточной Европы и бывшего Советского Союза, - отмечал в своем выступлении высокопоставленный чиновник американского внешнеполитического ведомства, - таит в себе возможность взрывов этнической напряженности от Балтики до Румынии... Каждая из этих многочисленных зон нестабильности является препятствием на пути достижения цели НАТО - сохранять безопасность в Европе".

Впрочем, в Вашингтоне исходят из того, что сильный Североатлантический блок нужен прежде всего для обеспечения интересов Америки, а не для поддержания безопасности в Европе. Еще в первые дни своего пребывания в Белом доме президент Соединенных Штатов Билл Клинтон указывал, что безопасность США покоится на трех китах - глобальном росте экономики, модернизации вооруженных сил и распространении принципов демократии и свободного рынка. И все это непосредственно связано с деятельностью НАТО.

Однако, считают в Вашингтоне, эта деятельность должна быть лучше приспособлена к быстро меняющейся обстановке. В области военной вслед за некоторым сокращением ядерного арсенала в Европе она должна все больше отходить от прежней ставки на силы передового базирования, оснащенные тяжелым вооружением, и вместо этого расширять гибкость и мобильность своих вооруженных сил. Вместе с тем НАТО должна быть готова выйти за пределы своей "зоны ответственности", как она трактовалась раньше, и действовать за пределами национальных границ стран - участниц блока. Иначе говоря, Североатлантическому альянсу надлежит в еще большей степени, чем раньше, стать наднациональной силой.

Не правда ли, очень походит на то, что предлагают эксперты "Рэнд корпорейшн"? Ведь это - один из центральных пунктов в программе блока на будущее, разрабатываемой американцами. В Вашингтоне говорят однозначно: "Границы зоны ответственности НАТО сдвинутся на восток". А официально закрепить этот сдвиг предполагается на январском заседании Совета союза на высшем уровне.

Сейчас предотвращением кризисных ситуаций и разрешением возникающих конфликтов на Европейском континенте занимаются различные международные организации: ООН, СБСЕ, Европейское Сообщество, Западноевропейский союз, Совет Европы. Но американские разработчики программы НАТО на будущее с этим не согласны. Они ссылаются на то, что лишь Североатлантический союз обладает вооруженными силами, органами военного управления и опытом международного политического и военного сотрудничества. Поэтому лишь он способен мощно и гибко реагировать на возникающие угрозы. НАТО, подчеркивают в Вашингтоне, превыше всего, и Соединенным Штатам, невзирая на финансово-экономические и прочие трудности, необходимо на должном уровне поддерживать свое участие в делах блока.

Ну а какая же в этом случае роль отводится европейским партнерам США? Им надлежит в большей мере брать на себя бремя ответственности за поддержание европейской безопасности - прежде всего путем увеличения финансового вклада в НАТО и - опять таки! - более широким использованием свои вооруженных сил за пределами национальных границ.

Оксманд в своем выступлении тоже использовал термин "кризисные дуги". Разговор о них понадобился ему, чтобы заметить, что США не против расширения состава НАТО за счет государств Центральной и Восточной Европы. Но он тут же признал, что это может породить множество вопросов, ответов на которые нет ни у кого. Известно только, что по планам Вашингтона Североатлантический альянс будет трансформироваться из оборонительного блока, противостоящего конкретному противнику за четко обозначенной границей, как это было в прошлом, в "союз на службе миру", способный использовать силу за пределами своих рубежей. Как видим, и в этом плане официальная позиция США мало чем разнится от выводов "Рэнд корпорейшн".

"Такова в самом сжатом изложении точка зрения Вашингтона на перспективы и задачи Североатлантического союза. Она обнародована сейчас не случайно, а накануне зимней сессии Совета блока, чтобы дать ориентиры ширящейся дискуссии, отмести альтернативные предложения, по-иному, чем официальные американские круги, трактующие и стратегические направления деятельности НАТО, и распределение ролей в этой организации. Больше всего таких предложений делается сейчас в Европе.

Будущее Североатлантического союза европейцев волнует ни чуть не меньше, если не больше, чем американцев. Поэтому и дискуссии на этот счет идут здесь с широким размахом. Мнения при этом высказываются весьма разнообразные - начиная от того, что после окончания "холодной войны" НАТО изжила себя и должна самораспуститься, и вплоть до расширения ее состава за счет государств Центральной и Восточной Европы и дальнейшего наращивания мощи блока.

Но из всей разноголосицы мнений и соображений можно выделить несколько пунктов, вокруг которых главным образом ведется обсуждение: место НАТО в современном мире, роль США в системе союза, отношение к объединенной Германии, участие вооруженных сил блока в миротворческих операциях, в том числе и за пределами натовской "зоны ответственности", присоединение к Атлантическому пакту новых участников. Конечно, возникают и другие проблемы, но по большей части они лишь производные от перечисленных.

Прежде всего, место НАТО. Как и в Вашингтоне, в европейских столицах исходят из того, что угроза полномасштабного нападения на страны НАТО сейчас исключена и она маловероятна и в обозримом будущем. Но существует реальная угроза возникновения кризисов, подобных боснийскому, на флангах блока. По мнению одних, для урегулирования этих кризисов надо шире прибегать к вмешательству вооруженных сил. По мнению других, приоритет следует отдавать политическим методам решения кризисных ситуаций. Эти различия во взглядах ярко проявились на разных этапах развития событий в бывшей Югославии.

Однако в целом и европейские партнеры США по НАТО считают, что их союз должен быть сохранен и упрочен с тем, чтобы он мог быстро и эффективно действовать в кризисных ситуациях. А для этого ему нужны хорошо подготовленные и оснащенные силы общего назначения.

Что же касается роли США, то в этом вопросе такого единомыслия нет. Существует общее для всех понимание, что руководящая роль Соединенных Штатов является стержнем союза. Но американское лидерство должно бы носить, так сказать, выборочный характер, проявляться в тех случаях, когда затронуты интересы всех, и оставаться в тени в иных обстоятельствах. Европейцам запомнились слова Збигнева Бжезинского о том, что "лидерство означает необходимость принимать такие решения, к принятию которых партнеры могут быть не готовы". А американцы подчас ведут себя с шокирующим союзников цинизмом и бесцеремонностью. Так, министр обороны США Лес Эспин прямо-таки в ультимативной форме потребовал от европейцев, чтобы они были готовы действовать за пределами границ блока, пригрозив, что в противном случае Вашингтон может лишить их своей поддержки. Есть по эту сторону Атлантики мнение и о том, что США взваливают на союзников чрезмерно большое бремя военных расходов, перекладывает на них тяготы содержания американских войск в Европе. В то же время сами европейские государства заинтересованы в сохранении американского военного присутствия, видя в нем залог участия США в делах континента.

Сложно обстоит дело и с отношением к объединенной Германии. В прежние годы НАТО хотя и легализировало перевооружение ФРГ, но вместе с тем накладывало на нее определенные ограничения, препятствовало ее чрезмерному возвышению. Но теперь все чаще появляются признаки того, что эта страна не прочь бы вступить на путь экономической, а то и территориальной экспансии, превратиться в этакую сверхдержаву. Конечно, Германия с ее мощью и положением в центре Европейского континента нужна альянсу. Но нужна и какая-то сдерживающая узда, чтобы держать ее в надлежащих рамках. Тем более что США давно уже видят в Германии если не главного, то одного из первостепенных партнеров по Североатлантическому союзу.

Дело сегодня представляется так, что в одном варианте ФРГ может стать опорой объединяющейся Европы и как бы растворится в будущих западноевропейских структурах. А в другом, который в европейских столицах вслух практически не обсуждается, но, несомненно, "держится в уме", Германия превратится в гегемона Старого Света. Этого следует избежать, причем сдерживающую роль здесь опять-таки должна сыграть НАТО.

Не ослабевает накал дискуссий и по такому актуальному сегодня вопросу, как участие вооруженных сил отдельных стран НАТО и в целом блока в миротворческих операциях, причем за пределами "зоны ответственности", определенной Атлантическим пактом. А пока эти дискуссии продолжаются, страны-участницы все глубже втягиваются в их трясину, прежде всего в Боснии и Герцеговине. Спор сейчас ведется в основном не о том, допустимо ли участие в таких операциях, а в том, под каким флагом они должны проводиться - НАТО или ООН.

Дело представляется так, что и в последующие годы союзу еще не раз придется принимать участие в таких операциях. Поэтому на натовской встрече в верхах, намеченной на январь будущего года, предстоит определиться по этому жгучему вопросу, тем более что уже сейчас очевидна недостаточная эффективность политических методов разрешения конфликтов и кризисов, а территория ряда стран превращается в постоянные очаги напряженности. Вот почему при всех оттенках мнений преобладает все-таки убеждение, что именно НАТО должна внести действенный вклад в установление обстановки стабильности в Европе и в прилегающих к ней районах. Но каким должен быть этот вклад, никто, кажется, вразумительного ответа дать не может.

Рассматривая болевые точки, вокруг которых в европейских столицах ведутся дебаты о судьбах Североатлантического союза, нельзя, конечно, обойти молчанием проблему расширения его состава. К вступлению в НАТО активно стремятся Венгрия, Польша, Чехия, а также Словакия. Не прочь присоединиться к этой организации Румыния и Болгария. Особенно упорно об этом заговорили посте того, как Президент РФ Борис Ельцин, несмотря на предостережения своих министров иностранных дел и обороны, дал понять, что Россия не будет возражать против такого шага, то есть, по существу, дал добро на увеличение числа членов блока НАТО.

Ряд европейских политиков, особенно германских, вслед за американцами считает расширение состава НАТО вполне назревшим.

Другие, приветствуя на словах упрочение связей блока с восточноевропейскими странами, выдвигают всевозможные возражения. Особенно активно против выступает Франция. Причин здесь много - и стремление получить четкий ответ о перспективах союза до его пополнении новыми членами, и сложный опыт Германии с адаптацией в едином государстве восточных земель, и нежелание вызывать рецидив прежних опасений относительно НАТО в определенных российских кругах, и многое другое, Скорее всего в ближайшем будущем эта проблема, оставаясь в повестке дня, будет передвинута из первоочередных в терпящую отлагательства.

Так видится точка зрения, точнее, точке зрения европейских участников Североатлантического союза на его будущее в период после "холодной войны". Даже беглый анализ показывает, что единой позиции у них нет. Плюрализм мнений имеет под собой объективные основания. У НАТО не стало врага, перед лицом которого все второстепенное отступало на задний план, и солидарность в отражении угрозы сплачивала участников блока. В новых условиях многое из того, что толкало западноевропейские страны к интеграции и в рамках Атлантического пакта, и в европейских структурах - Европейском Сообществе, Западноевропейском союзе и т.д., - уже не представляется таким жизненно важным и необходимым, как прежде. Тенденция к интеграции была вынуждена потесниться, уступить место дезинтеграционным процессам.

Но даже самые крайние критики НАТО как по ту, так и по эту сторону Атлантического океана, в эмоциональном порыве договаривающиеся до предложений о самороспуске блока, всерьез об этом не помышляют. Если суммировать все основные идеи, высказанные в последнее время, то становятся очевидными несколько моментов.

Первое. НАТО еще не изжила себя, не исчерпала весь заложенный в ней потенциал. Все участники альянса в конечном счете едины в том, что он и впредь будет им необходим и в политическом, и в военном плане.

Второе. Политический курс блока и его военная стратегия нуждаются в серьезном обновлении, чтобы стать адекватными обстановк1 складывающейся в Европе и в мире.

Третье. Чтобы противостоять опасностям, порождаемым межнациональными и территориальными конфликтами на периферии союза, страны - члены блока должны выработать четкий механизм их разрешения вплоть до массированного применения военной силы, которая должна иметь право действовать за пределами прежней "зоны ответственности" НАТО.

Четвертое. Необходимо пристально следить за процессами, происходящими прежде всего в России, а также других странах на территории бывшего СССР, быть в готовности в определенных условиях к вмешательству, чтобы не допустить дестабилизации обстановки и возрождения военной угрозы.

Что можно было бы сказать по этому поводу? Думается, что есть иной - и более реалистичный подход к данной проблеме. Не надо забывать, что НАТО создавалась в определенных условиях и с определенными целями, которые уже отошли в небытие. Сегодня Североатлантический союз представляет собой реликт блоковой системы прошлого - системы, которая ушла с исторической сцены вместе с эпохой конфронтации двух систем. Любые попытки трансформации НАТО - это не что иное, как попытки реанимировать альянс. Они ничего практически не изменят в его сущности. Не подмалевывание фасада блока, который при всех условиях остается организацией вчерашнего дня, не его модернизация должны стоять в повестке дня, а отказ от блокового мышления в пользу действенной и эффективной системы европейской и международной безопасности. Пора, видимо, возродить идею создания системы безопасности "от Ванкувера до Владивостока", наполнить ее жизненной силой, подготовить и запустить в действие соответствующий механизм.

Дебаты о судьбах НАТО показывают, как крепко держит прошлое, какими гирями оно висит на ногах ее участников. Но ведь нельзя до бесконечности стоять лицом к минувшему. Надо смелее поворачиваться к будущему и в нем находить новые рубежи, новые перспективы.