Один из параграфов книги “Быть или не быть … человечеству?” Н.Н.Моисеев назвал: “Можно ли управлять социальными процессами?” В нем выдающийся специалист в области управления природными и социальными процессами пишет: “Людям, науке доступно не жесткое управление с точно поставленными целями, а направление естественных процессов самоорганизации в желаемое русло развития, которое может обеспечить стабильность жизни и ее развитие… главное понять естественные тенденции развития, стремления людей”².
          В другой части книги “Рыночная регуляция во Вселенной” он указывает: “Все процессы самоорганизации в Природе и Обществе можно представить как функционирование грандиозного рыночного механизма, предназначенного для отбраковки виртуальных, то есть мысленно возможных, организационных структур и путей дальнейшего развития материальных и духовных объектов”. И далее: “Что действительно было продуктом осознаний человеческой деятельности, так это открытие существования закона стоимости… Игнорирование существования обратной связи между ценой и стоимостью… чревато нарушениями естественного экономического развития, появлением теневой экономики, падением стимулов к труду, нарушениями стабильности экономического развития и тому подобными нежелательными последствиями”².
          Таким образом, Н.Н.Моисеев констатирует наступление нового этапа в осмыслении рыночной регуляции: переход от управляемого к направляемому, векторному развитию. Сочетание на практике двух типов социального самоуправления: стихийного и сознательного (планового) определяется способностью формировать такие петли отрицательной обратной связи, которые определяют соотношение между ценой товара и его стоимостью. Включении Разума позволяет усовершенствовать структуру обратных связей, вводя в нее учет тенденций. Но, тем не менее, и в присутствии Разума сохраняется основная особенность рынка – способность производить непрерывную замену менее совершенных структур более совершенными. Иначе говоря, рынок обеспечивает продвижение общества в прогрессивном направлении, если соблюдается закон стоимости.
          Что же произошло в России за 15 лет реформ?
          Для характеристики цивилизационных процессов академик Д.С.Львов вводит понятие “цена жизни”: “В общем виде можно сказать, что цена жизни человека в РФ слишком низка, чтобы можно было руководящей элите дорожить жизнями трудящихся. Это мы и могли наблюдать во всех сферах жизни в последние годы. Сознательно и преднамеренно она была понижена в начале 90-х годов в результате перераспределения (с помощью инфляции и нечестной приватизации) трудовых доходов и природной ренты в пользу держателей капитала”. Далее Д.С.Львов характеризует масштабы демографического кризиса и дает социально-экономическую проекцию его последствий: “каждый день мы теряем (по численности людей) две деревни, а в год небольшую область с населением порядка 1 млн. чел. В России самая короткая среди цивилизованных стран продолжительность жизни мужчин (58 лет) и сверхсмертность мужчин рабочих возрастов. Ежегодно погибают больше 200 тыс. мужчин, не считая военных. В стране женщин на 10 млн. больше мужчин. Самое главное – численность населения в основном сокращается за счет трудоспособного возраста, что прямым и непосредственным образом сказывается на темпах роста ВВП.
          По структуре смертности мы соответствуем стране, находящейся в состоянии затяжной войны. Демографы считают: потери здоровых мужчин за эти годы сопоставимы с потерями СССР в Великой Отечественной войне. И одна из причин состоит в том, что правительство не занимается макроэкономическими проекциями демографического кризиса, государственное управление поражено бюрократическим склерозом, ярчайшим проявлением которого является процесс так называемой монетизации льгот”³.
          Таким образом, нарушение закона стоимости привело за годы реформ к абсолютному сокращению населения страны – это не только гуманитарная катастрофа и снижение социального потенциала страны, но также, с экономической точки зрения – это потеря потенциально возможного ВВП, не полученного из-за снижения численности граждан в трудоспособном возрасте.
          Иначе говоря, сегодня рынок в России работает не в прогрессивном, а в каком-то новом направлении, резко меняя вектор жизни.
          Понятие “вектор жизни” ввел А.С.Панарин (1940–2003 гг.) – выдающийся русский философ и политолог. Он писал: “Временной горизонт личности сузился как никогда: в системе мотивации произошел резкий сдвиг в пользу сиюминутной озабоченности. От универсального к частному, от разностороннего к однородному, от высокосложного к примитивному – таков вектор жизни, заданный новой системой рынка”⁴.
          К настоящему времени Россия, пишет далее А.С.Панарин, прошла две фазы большого историко-культурного (цивилизационного) цикла: антирыночную, социалистическую, и рыночную. 
          Для того чтобы прогнозировать грядущее, нужно оценить то новое, чем “нагружена” новейшая рыночная фаза. Основатели рыночной теории постоянно подчеркивали, что рынок есть процедура открытия экономически эффективного поведения в условиях редкости благ, не являющихся бесплатным даром природы. Судя по всему, сегодня рынок работает в каком-то новом историко-культурном контексте, сообщающем рыночному отбору совсем не тот смысл, какой ему придавали классики политической экономии.
          Речь идет уже не об относительной редкости благ, создаваемых трудом, а об абсолютной редкости планетарных ресурсов, которых – в этом и состоит новое прозрение века – “на всех не хватит”. Иными словами, понятие “рынок” несет новый социал-дарвинистский смысл после открытия “пределов роста”, постулированных в нашумевших докладах “Римского клуба”.
          Теория прогресса исходила из того, что ресурсы носят исторический характер: каждый новый технологический переворот, совершаемый на основе новых фундаментальных открытий, дает человечеству качественно новые ресурсы взамен прежних, начавших иссякать в рамках прежнего способа производства. Иными словами, главным ресурсом цивилизации теория прогресса признавала творческую способность человека вооруженного Просвещением для новых взаимодействий с природой.
          С некоторых пор акцент сместился в духе пассивного экономического потребительства: при недопущении мысли о новом способе производства (“конец истории”) не допускается и мысль о качественно новых ресурсах – они признаны наличными и конечными (дефицитными). Одновременно пораженным в статусе выступает и сам человек: он уже – не творец, а потребитель. А поскольку планетарные ресурсы признаны раз и навсегда ограниченными, то дальнейшая человеческая история стала мыслиться как безжалостная конкуренция потребителей.
          В этой мальтузианской картине мира понятие рынка несет качественно иное содержание: рынок выступает как процедура выбраковки человеческой массы, отлученной от дефицитных благ цивилизации. Речь идет уже не о конкуренции производителей, предлагающих неравноценные формы экономического поведения, а о конкуренции потребителей, представляющих неравноценный (по социал-дарвинистским признакам) человеческий материал.
          Тем самым высвечивается планетарный геополитический смысл “рынка”: рыночный естественный отбор в открытой глобальной экономике должен лишить права на самостоятельное пользование дефицитными ресурсами планеты тех, кто по современным идеологическим стандартам признан “менее достойным”.
          Выбраковка недостойных может осуществляться по разным критериям: 

• экономическим – неумение “недостойных” пользоваться ресурсосберегающими технологиями;
• политическим – “недостойные” используют ресурсы в агрессивных милитаристских целях;
• идеологическим – “недостойные” создают режимы, нарушающие права человека, и т.д.

          Для разработки современной теоретической дисциплины важно определить главный принцип, на котором она должна быть основана. Таким принципом, на наш взгляд, может быть принцип культуры времени. В нем эволюционное время (природно-биологическое) и вытекающее из него цивилизационное время (человеческое, социальное) понимаются в качестве объединительного фундамента для целостного восприятия, для цельного знания социально-экономических процессов. Таким образом, принцип культуры времени, вводимый нами в качестве основополагающего для философии экономики, вытекает из парадигмы целостности.
          В глобалистике В.И.Вернадского парадигма целостности является, пожалуй, одним из главных принципов постижения научных и философских истин. Ученый ставит цель: “подняться до охвата всего явления в целом” и дает образец достижения этой цели при разработке глобальных проблем.
          Каждое самое простое и самое сложное явление имеет свою целостность – состояние, характеризующееся определенными свойствами (например, пространство – симметрией в косной материи, или диссимметрией в живой материи; время: в микромире – взрывчатостью кванта, в макромире – динамичностью, изменчивостью, непрерывностью меняющихся единиц времени).
          Эта целостность-состояние входит частью в более общую целостность-процесс (например, пространство-время), которая приобретает помимо свойств частей уже новые свойства, не присущие составляющим его частям (например, текучесть, обратимость-необратимость, квантифицированность пространства-времени). Каждая целостность представляет собой структуру-состояние и структуру-процесс.
          К проблеме целостности В.И.Вернадский обращался во все периоды своего творчества. Достичь охвата всего явления в целом – это был личный идеал ученого и философа, к которому он постоянно стремился и которого достигал – и в создании новых междисциплинарных, пограничных наук, и в учении о биосфере и ноосфере, и в глобальной философии.
          В своих заметках он писал: “Меня уже давно удивляет отсутствие стремления охватить Природу как целое в области эмпирического знания, где мы, однако, можем это сделать. Мы нередко даем простое собрание фактов и наблюдений там, где мы можем дать целое ... Как будто какая-то леность ума. Чувствуется, что некоторым усилием можно подняться до охвата всего явления в целом, но этого усилия не делаешь и видишь по литературе, что оно не делается и другими ... А между тем кругом масса накоплена данных, которые только ждут такого охвата”⁶.
          В 1910 г. в своей речи на ежегодном торжественном заседании Академии наук в Санкт-Петербурге, которая называлась “Задачи дня в области радия”, но фактически была посвящена коренному перелому в сознании человечества, в связи с открытием радиоактивности, В.И.Вернадский особо поставил перед наукой и философией проблему целостности. “Нужно преодолеть соблазн объяснить сложное через простое, целое через его элементы. Целое гораздо больше говорит о свойствах вещей, чем детали, из которых они состоят. Объективное научное знание еще не есть полное знание. Сведение всего окружающего к стройному или хаотичному миру атомов или электронов было бы сведением мира к отвлеченным формам нашего мышления. Это никогда не могло бы удовлетворить человеческое сознание, ибо в мире нам ценно и дорого не то, что охватывается только разумом, но и чувствами. И чем ближе к нам картина мира, тем дальше отходит научная ценность абстрактного объяснения. Наука без философии не может дать целостного представления о мире. Вселенная как целостность отражает в себе всю человеческую личность, а не только логическую ее способность к рассудочности”⁷.
          Таким образом, фактически впервые была поставлена проблема диалектического взаимоотражения и взаимореализации Вселенной и Человечества в целом.
          Стремясь к идеалу целостности, он попытался представить все живое на Земле, существующее ныне и существовавшее когда-либо. И тогда проявилась вечность и бесконечность жизни, невозможность гибели живого вещества, ибо оно неразрывно с косным веществом, имманентно ему, развивается с ним в единстве. Жизнь как планетная целостность самоорганизуется в биосфере в рамках сферического гиперцикла. Сама она в свою очередь является частью циклически развивающейся реальности высшего порядка – “целокупной для нашего понимания реальности всего мира”.
          Диалектическая парадигма целостности переплетается с проблемой триалектической структуры циклов и гиперциклов (зарождение – расцвет – затухание) и превращается в парадигму цикличности целостностей.
          Эта парадигма по сути носит диалектико-триалектический характер. В ней коллективно-пространственная горизонталь экономики развивается в диалектическом противоречии с политикой, в результате чего возникает вектор экономической политики. Вместе с тем экономика как целостность разворачивается и по индивидуально-временной вертикали ценностей (вчера – сегодня – завтра), обеспечивающих действие закона стоимости под воздействием внутренних, внешних и метавнешних (глобальных) факторов. На пересечении проекций коллективно-пространственной горизонтали и индивидуально-временной вертикали образовываются пространственно-временные политико-экономические ситуации, определение которых и являются главной задачей профессионального самосознания современной дисциплины – философии экономики.
          Такая модель диалектико-триалектического анализа экономики как целостности позволяет рассмотреть эту целостность в ее движении от Ничто (в точке пересечения координат) – до Абсолюта – по индивидуально-временной вертикали, и до Бесконечности (глобальной, мировой, космической и т.п. экономики) – по коллективно-пространственной горизонтали. При этом оказывается, что в каждой точке пересечения проекции координат, то есть фактически в каждой пространственно-временной ситуации, фиксируется состояние экономики на мезоуровне – среднем, переходном от микро – к макроуровню.
          Именно здесь достигается своеобразный общесоциальный консенсус, гармонизация двух встречных потоков энергетики, вырабатываются основы гомеостаза экономического процесса. Именно здесь реализуются идеи экономистов и политических мыслителей, которые имеют большее значение, чем принято думать. И если стержневой тезис экономической политики “кадры решают все” на микроуровне означает – “информированность кадров решает все”, на макроуровне – “политическая воля государственной и финансовой элиты решает все”, то на мезоуровне он означает: “компетентность и вектор ориентации кадров решают все”.
          Вызывают интерес результаты социологических исследований, проведенных Северо-Кавказской академией госслужбы, опубликованные в Российской газете 27 октября 2005 г.
          Только треть из опрошенных руководителей полагает, что в управление пришли компетентные специалисты, а некоторые открыто сомневаются в качественной стороне пополнения.
          И уж совсем фантастической выглядит ситуация с теми, кто затруднился ответить на вопрос об оценке руководителей “новой волны”, а это больше половины чиновников.
          Что это значит?
          Властная элита не в состоянии объективно оценить тех, кто вливается в нее?
          Тогда это приговор самой элите и ее компетентности.
          Вместе с тем каждый десятый респондент указал, что, по его мнению, в нынешнюю армию чиновников вошли алчные и беспринципные люди, ставящие своими целями только личные интересы.
          Больше половины опрошенных чиновников полагает, что люди во власти пока не соответствуют тем требованиям, которые должны предъявляться к элите.
          Однако при оценке собственного профессионализма самокритичность представителей власти сразу исчезает: 73% от общего числа чиновников не имеет никаких сомнений в собственной готовности к выполнению служебных обязанностей, и только 12,8% осознает необходимость существенного повышения профессионализма. Это вступает в явное противоречие с официальными оценками руководства страны, а главное – с результатами многочисленных исследований.
          Как видно, и компетентность (профессионализм), и вектор коллективно-пространственной ориентации региональных кадров оставляют желать лучшего.
          Разработка концепций культуры времени и культуры самоуправления и применение их для обоснования современной философии экономики вызвана потребностями осмысления разворачивающихся в России трансформационных процессов.
          Она позволяет на основе диалектико-триалектической методологии соединить теорию с практикой (применяя концепцию культуры самосознания как предповеденческой структуры – Л.В.Скворцов), диалектику стратегии (“взаимосвязи Логики Природы и Логики Общества” – Н.Н.Моисеев) с триалектикой тактики (сочетания “вчера-сегодня-завтра” в одном мгновении – В.И.Вернадский), глобальный эволюционизм (эволюционный детерминизм) с глобалистикой (цивилизационным детерминизмом).
          Главным компонентом разрабатываемой нами методологии является концепция цикличности целостностей, которая при помощи сравнительного и умозрительного времяведения, синтеза культуры времени и культуры самоуправления помогает выявить противоречия и пути их разрешения в философии, экономике, политике, управлении и других областях социокультурной реальности, касающихся философии экономики.

        ¹ Продолжение. Начало см. “Обозреватель–Observer”. 2006. № 1
        ² Моисеев Н.Н. Быть или не быть… человечеству? М., 1999. С. 270–271,146, 148, 149.
        ³ Львов Д.С. Нужна ли России своя философия экономики? // Обозреватель–Observer. 2005. № 5(184) С. 13.
        ⁴ Панарин А.С. Стратегическая нестабильность в ХХI веке. М., 2004. С. 497.
        ⁵ Российская газета. 2005. 28 июля. № 163 (3832). 
        ⁶ Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988. С. 411.
        ⁷ Вернадский В.И. Очерки и речи. ПГ.: Научхимтеориздат. 1992.