Роль партий в демократическом обществе

Одной из общественных предпосылок стабильной и дееспособной демократии является гармония между политической структурой и политической культурой. Это означает, что одной только системы демократических органов правления в государстве, закрепленных в конституции, недостаточно. Еще нужно, чтобы большинство населения придерживалось демократической ориентации. Формированию такой ориентации благоприятствуют многие факторы. Например, хорошее экономическое развитие страны, как об этом свидетельствуют 50-е годы в ФРГ. Однако для возникновения и сохранения демократической политической культуры является абсолютно необходимым: доведение интересов граждан до принимающих политические решения в государственных органах власти и информирование граждан о принятых там решениях, а также контроль над осуществлением этих решений. В условиях демократической политической системы задачи информационной связи между гражданами и системой правления в государстве решают различные институты так называемой промежуточной, или посреднической системы: политические партии, объединения по интересам, социальные движения и коммуникативные средства.

В парламентских демократиях Западной Европы политические партии занимают, однако, особое положение в рамках так называемой промежуточной (посреднической) системы, ибо только они закрепились как в обществе, так и в системе власти. Причем общественное закрепление осуществляется через членские организации партий, а закрепление в системе власти - через представителей партий в парламенте и правительстве. Благодаря своему ключевому положению партии в состоянии играть существенную роль во всех важных задачах, которые должны выполняться в рамках политической системы, а именно:

- связывать граждан с политической системой, выражать их политические интересы и сводить воедино интересы различных групп граждан в форме политических программ;

- оказывать влияние на общественное мнение и формирование волеизъявления граждан;

- доминировать при наборе руководящего политического персонала;

- через своих представителей в парламенте и правительстве превращать свои представления в политические решения.

Их сильная позиция в политической системе ФРГ, например, подчеркивается еще и тем, что она закреплена в конституции. В ФРГ партии могут быть сравнительно легко основаны, а запрет партий, хотя и возможен, но очень труден.

Насколько партийная система, образовавшаяся в период трансформации из недемократического строя в демократический, сможет выполнить указанные выше важные задачи, и какой образ примет эта партийная система, зависит от специфического состояния пяти факторов:

- исходная партийно-политическая структура страны перед процессом трансформации, т.е. было ли в наличии чисто однопартийное господство, или была система господства с несколькими партиями;

- центральные линии общественных конфликтов, которые были перед сменой режима и которые образуются во время процесса трансформации;

- деятельность правящих политических элит и оппозиционных элит, образующихся в ходе процесса трансформации;

- институциональные указатели относительно характера системы власти, прав партий и избирательного права, которые были созданы и приняты в рамках процесса трансформации;

- внешние факторы, которые оказывают влияние на процесс трансформации в стране.

Образование плюралистической партийной системы в ГДР

Чтобы можно было лучше понять исходное партийно-политическое положение в ГДР перед "поворотом" в 1989 г., необходимо сделать краткий экскурс в историю.

Возникновение партийных систем в Западной Европе своими корнями уходит в общественные переломы XIX в. Эти системы олицетворяли политическое представительство четырех центральных линий общественных конфликтов, которые сформировались при образовании национальных государств и промышленной революции.

Образование национальных государств и связанные с этим сдвиги в системе власти привели к политическо-культурным конфликтам между новыми национальными центрами и периферией в виде прежних политических или этнических образований, а также между церковью - преимущественно католической и государством.

Промышленная революция послужила причиной социально-экономических конфликтов между ремесленно-городскими и аграрно-сельскими интересами, а также между рабочими и предпринимателями. 

Вдоль этих центральных линий общественных конфликтов, а именно: центр - периферия, церковь - государство, город - село и рабочие - предприниматели - создавались партии в качестве политических представителей различных общественных групп.

Таким образом в Германии возникла партийная система, которая покоилась на следующих четырех опорах: несколько консервативных, а также либеральных партий, источником которых являлся конфликт между традиционными политическими элитами, в особенности происходящими из сельской аристократии, и силами растущей городской буржуазии; католический Центр как выражение конфликта между церковью и государством и, наконец, социал-демократия как следствие классового конфликта. Эти четыре политические течения составляли германский партийный ландшафт вплоть до прихода Гитлера к власти и они смогли также в "третьем райхе" уберечь себя от полного уничтожения.

Образовавшаяся заново в первые годы после Второй мировой войны партийная система в Германии, причем поначалу под контролем властей четырех оккупационных государств, носила во многом черты донацистского периода, но, с другой стороны, также и существенные черты нового начала. Опора, представлявшая классовый конфликт и уже длительное время расколотая на социал-демократов и коммунистов, программно и организационно приняла прежний облик. Либералы, напротив, преодолели свой традиционный раскол на несколько партий. Важнейшее новообразование являли собой христианские демократы, которые в противоположность партии Центр в Веймарской республике осознавали себя не католической, а христианской, выходящей за конфессиональные рамки партией. Тем самым христианские демократы создали предпосылки для прочного соединения конфессиональных и консервативных течений.

Первые формальные воссоздания и новообразования политических партий произошли в июне 1945 г. в Советской зоне оккупации. Ими стали: Коммунистическая партия Германии (КПГ), Социал-демократическая партия Германии (СДПГ), Христианско-демократический союз (ХДС) и Либерально-демократическая партия Германии (ЛДП, позже ЛДПГ).

В дальнейшем сначала в западных зонах оккупации Германии, а затем и в ФРГ получила развитие плюралистическая партийная система, которая после процесса консолидации в 50-е годы и два десятилетия спустя обрела крепкое ядро из двух больших народных партий ХДС (в Баварии Христианский социальный союз - ХСС) и СДПГ, а также либеральной Свободной демократической партии (СвДП). В 80-е годы в эту партийную систему вошли как представители новых линий конфликтов в обществе "Зеленые" (экологическая партия), а позже и правые партии.

В советской оккупационной зоне, однако, партийный плюрализм был постепенно ликвидирован еще до основания ГДР. Это произошло за счет образования единого фронта антифашистско-демократических партий, слияния КПГ и СДПГ в Социалистическую единую партию Германии (СЕПГ) и основанием двух других партий: Национально-демократической партии Германии (НДПГ) и Демократической крестьянской партии Германии (ДКПГ), которые с самого начала безоговорочно поддерживали линию СЕПГ. 

В фазе становления ГДР четыре некоммунистические "блок-партии" имели еще функцию алиби - маскировка господства СЕПГ и симулирование плюралистической демократии, общегерманскую функцию - поддержание контакта в Западом и функцию трансмиссии - распространение идеологии СЕПГ в определенных группах населения.

После того как в результате всё усиливавшегося давления первоначальное сопротивление христианских демократов и либералов гегемонии СЕПГ было сломлено, так называемые "блок-партии" самое позднее с 1950 г. уже не воспринимались ни как самостоятельные организации, представляющие определенные интересы, ни как организации, ориентированные на политическое соревнование.

Итак, исходное партийно-политическое положение в ГДР перед "поворотом" в 1989 г. вполне допустимо обозначить как гегемонистскую систему, то есть как партийный ландшафт с одной руководящей партией - СЕПГ и четырьмя подчиненными партиями - ХДС, ЛДПГ, НДПГ и ДКПГ, без свободного соревнования за получение благожелательности граждан. С осени 1989 г. до осени 1990 г. эта система трансформировалась в плюралистическо-демократическую партийную систему. Ход процесса трансформации и облик формировавшейся партийной системы существенно определялись следующими факторами:

- быстро изменяющиеся линии общественных конфликтов, которые в свою очередь определялись сначала протестом против режима, установленного в стране СЕПГ, и затем борьбой вокруг вопроса объединения с ФРГ;

- неспособность правящей партийной элиты остановить процесс быстрого распада власти существовавшего режима;

- уже изначально обнаружившаяся разобщенность оппозиционных элит относительно организационных и программных вопросов;

- возникновение институциональных указателей в ходе трансформационного процесса, в особенности на единение вокруг быстрого проведения демократических выборов в парламент;

- внешние факторы, воздействующие на процесс трансформации, особенно в виде как быстро меняющихся внешних рамочных условий для объединения Германии, так и возрастающего влияния западногерманских партийных элит.

В середине 1989 г. оппозиционным силам внутри ГДР впервые удалось сформировать политически оппозиционную общественность, причем на основе протеста против фальсификации итогов голосования на коммунальных выборах. Это привело к открытому прорыву давно уже назревавшего политического, экономического и культурного кризиса системы ГДР и вызвало всё более усиливающиеся массовые демонстрации против установленного СЕПГ режима. Внутренние корни этого кризиса уходят в 70-е годы и они постоянно укреплялись в ходе быстро изменявшегося внешнеполитического положения ГДР и вследствие её самоотключения от процессов реформирования в странах Восточной Европы.

Организационно оформленный политический контр-полюс созданному СЕПГ режиму состоял из ряда групп, предшественники которых существовали еще в начале 80-х годов под прикрытием евангелической церкви. Но уже сам процесс возникновения открытого оппозиционного движения против созданного СЕПГ режима сопровождался организационной раздробленностью. Оппозиционная групповая среда соорганизовалась в ряде гражданских движений, численность приверженцев которых быстро возрастала.

Однако в отношении совместной цели - преодоление монополии власти СЕПГ в оппозиционных рядах существовало согласие, так что это время - вплоть до, примерно, ноября 1989 г. - можно обозначить как фазу двухполюсности между СЕПГ и оппозицией.

Сама правящая элита СЕПГ была в это время во всё возрастающей мере не в состоянии осуществлять менеджмент кризисом с целью сохранения своей системы. Ничто не могло остановить стремительного - да к тому же получающего дополнительное ускорение от восстания партийного базиса СЕПГ - разрушения власти: ни путч части истеблишмента партии против Хонекера, ни отставки в начале ноября 1989 г. всего состава Совета министров и политбюро ЦК СЕПГ, ни принятие программы действий партии с предложениями и уступками оппозиции. Поэтому к концу 1989 г. организационная и руководящая структуры партии в основном развалились или стали недееспособными, и она утратила свой действенный контроль над государственным аппаратом, включая аппарат безопасности.

Вторая фаза коренного изменения системы на рубеже 1989-1990 гг. существенно определялась вакуумом власти в системе власти, изменением структуры общественного конфликта в результате всё более ясно выражаемого желания населения объединиться с ФРГ и последовавшим в начале декабря 1989 г. извещением о проведении свободных выборов в Народную палату.

В этой фазе последовал переход к сильно раздробленной системе партий и движений, что было обусловлено тремя различными процессами дифференциации: дифференциация внутри оппозиционного движения, основанием новых партий без прямого укоренения в оппозиционных группах, существовавших до трансформации системы, и, наконец, освобождением "блок-партий" от СЕПГ. 

Волна протестов среди населения ГДР предназначала оппозиционным группам политическую роль, к которой они, однако, не были подготовлены и которую они в действительности зачастую даже не хотели выполнять. Поэтому развернулись слишком горячие дискуссии о рациональных стратегиях и формах организации, которые кружили, с одной стороны, вокруг вопроса об участии в системе правящей власти, а, с другой стороны, вокруг вопроса о правильном пути между концепцией реформ социалистической ГДР и возможностью объединения с ФРГ. К тому же начал исчезать связующий элемент для всей оппозиции - её общий противник СЕПГ вместе со своей властью; помимо того, укреплялись благоприятные возможности для создания новых организаций. 

Часть оппозиционного движения осуществила стратегию приспособления к быстро изменявшимся общественным условиям: она высказалась за объединение с ФРГ и сорганизовалась в различных партиях, прежде всего в социал-демократической СДПГ, в христианско-демократически ориентированной ДА и склоняющейся к либералам НСП.

Другая часть оппозиции продолжала следовать концепции открытого, базисно-демократического объединительного влияния и относилась скептически и даже отрицательно к объединению с ФРГ.

Такая позиция находилась, однако, в нарастающем противоречии с интересами преобладающего большинства населения и привела поэтому в сущности к быстрой маргинализации организаций этой части оппозиции. К тому же движения граждан всё больше ощущали конкуренцию со стороны партий. К последним относилось большое число созданных новых партий, которые не были непосредственно укоренены в уже существовавших до этого оппозиционных группах. Политически значимыми здесь были прежде всего основанный при активной поддержке западногерманского ХСС Германский социальный союз (ГСС) как объединение различных консервативных групп и созданный при поддержке западногерманской СвДП Свободная демократическая партия (СвДП). Правда, сначала со стороны "блок-партий" - из-за их тесной связи с СЕПГ - не последовало никаких заслуживающих внимания импульсов к коренному изменению системы, да и на утрату СЕПГ своей власти они сперва реагировали сдержанно. 

Однако в октябре-ноябре 1989 г. и у них начался процесс отделения от СЕПГ, который на первых порах также носил осторожный характер, но который в дальнейшем привел к программному и персональному обновлению этих партий. Тем самым они всё больше превращались в самостоятельных участников соревнования между партиями.

В самой СЕПГ в середине декабря 1989 г. благодаря группе реформаторов во главе с Грегором Гизи, которые уже создали внутри СЕПГ прообраз будущей Партии демократического социализма (ПДС), удалось на время приостановить процесс распада. Дискуссии о состоянии партии завершились компромиссом о дальнейшем существовании партии под названием СЕПГ - ПДС и избранный в середине ноября 1989 г. новый Председатель Совета министров Ханс Модров должен был на правительственном уровне обеспечить это существенное изменение в СЕПГ. Однако поступление всё новой информации о коррупции и злоупотреблениях властью, обостряющееся экономическое положение и противоречивое поведение правительства Модрова в отношении так называемого побочного правительства круглого стола - всё это привело в январе 1990 г. к новому пику в развитии кризиса.

Партийные элиты в ФРГ были ошеломлены динамикой развития событий в ГДР и поначалу не видели никакого повода для оказания массивного влияния, так как в первые месяцы после "поворота" 1989 г. германское единство казалось целью, достижение которой возможно лишь в течение очень долгого времени. Далеко идущая сдержанность этих элит вплоть до конца 1989 г. создавала, однако, плацдарм для интенсивной интервенции с целью развертывания фазы выравнивания партийных систем ГДР и ФРГ. Но в январе-феврале 1990 г. внутренние и внешние рамочные условия относительно германского единства претерпели драматическое изменение и пришел черед первых свободных выборов в ГДР.

Так как исход выборов в Народную палату ГДР западногерманские партийные элиты рассматривали как предрешение вопроса о способности каждой из партий завоевать большинство голосов в объединенной Германии, они начала оказывать всё возрастающее влияние на развитие обстановки в ГДР.

У социал-демократов это нашло свое выражение в быстром сближении западной и восточной СДПГ. Для ХДС и СвДП в ФРГ одно обстоятельство в особенности говорило о необходимости совместного выступления с прежними "блок-партиями" ГДР, а именно хорошая оснащенность последних ресурсами. Как в либеральном, так и в христианско-демократическом консервативном секторах, однако, еще раньше образовались группировки, также не отягощенные прошлым. Чтобы, с одной стороны, ускорить процесс обновления "блок-партий", а, с другой стороны, имея в виду предстоящие выборы, воспрепятствовать раздробленности обеих партий, различные партии ГДР соответствующего лагеря сочли необходимым создать избирательные блоки. Но и оставшиеся оппозиционные группы, имеющие одинаковые ориентации и исходя из чисто тактических соображений, заключили несколько рыхлых предвыборных союзов. Без союзнического партнера осталась СЕПГ - ПДС, которая на своем предвыборном съезде в конце февраля 1990 г. переименовала себя в ПДС и таким образом после почти смертельного кризиса снова стала держать шаг.

Отличительной чертой борьбы на выборах в Народную палату ГДР являлась массированная поддержка западногерманских партий, а что касается содержания межпартийной полемики на выборах, то доминировала тема объединения Западной и Восточной Германии. Результат выборов - ясная победа христианско-демократического блока - можно было также рассматривать как итог плебисцита в пользу быстрого объединения с ФРГ. Под давлением предусмотренных в конце 1990 г. первых общегерманских выборов в бундестаг заранее - уже в августе того же года - на государственном уровне было осуществлено объединение партийных систем ФРГ и ГДР за счет вхождения восточногерманских партий вместе со своими земельными организациями в аналогичные западногерманские партии. Только одна восточногерманская партия "Зеленые" выступила на выборах в бундестаг самостоятельно, то есть отдельно от своего западногерманского аналога, но и они объединились, правда, позже, только в 1993 г. 
 

Развитие партийной системы в новых федеральных землях

Если исходить из представительства партий в парламенте, то со времени объединения страны общегерманская партийная система состоит из пяти партий: ХДС-ХСС, СДПГ, "Зеленые", СвДП и ПДС. В партийную систему входят также три правые партии: Национальная партия Германии (НПГ), Республиканцы и Германский народный союз (ГНС), которым, хотя они и не представлены на общегерманском парламентском уровне, необходимо уделять внимание уже по той причине, что они оказывают влияние на соревнование между партиями. Если присмотреться повнимательнее, то станет ясно, что на территории ГДР, то есть в нынешних пяти федеральных землях: Бранденбург, Мекленбург - Передняя Померания, Саксония, Саксония - Анхальт и Тюрингия, происходит особое развитие, так что вполне можно говорить о восточногерманской партийной системе.

На Западе представлены две большие народные партии ХДС-ХСС и СДПГ, а также обе малые партии "Зеленые" и СвДП.

На Востоке с середины 90-х годов существует трехпартийная система, которая состоит из ХДС, СДПГ и ПДС и в которой в самое последнее время появились признаки изменения.

В 1990-1991 гг. ПДС как партия - наследница бывшей государственной партии ГДР, казалось, обречена на гибель. Но в то время как на Западе она оставалась маргинальной партией, в Восточной Германии с 1992 г. её падение сменилось сначала постепенным, а затем и достаточно быстрым подъемом. С середины 90-х годов ПДС удалось укорениться в новых федеральных землях в качестве одной из трех больших партий. Причем это развитие было обусловлено не только институциональными рамочными условиями, но и структурой общественного конфликта, а также действиями партийных элит.

Хотя статус ПДС как демократической партии по крайней мере вначале весьма оспаривался, запрет ей никогда не угрожал и она смогла поэтому сохранить преемственность в своем развитии. К тому же на первых общегерманских выборах она извлекла выгоду из разделения территории для выборов на две части, ибо это обеспечило ей представительство в бундестаге. Её второе вхождение в бундестаг в 1994 г. следует отнести на счет германской избирательной системы, а именно регулирования ею получения прямых мандатов. Получив в общегерманском масштабе 4,4% голосов и не преодолев тем самым 5%-й барьер, ПДС выиграла 4 прямых мандата в Восточном Берлине и вошла в бундестаг. Что касается спроса на ПДС в межпартийном соревновании, то на её развитие оказала влияние специфическая структура конфликта и её изменения в Восточной Германии. Во время "поворота" в 1989 г. ПДС ограничивалась преимущественно своими коренными избирателями, бывшими руководящими кадрами ГДР в партии, экономике и государственном управлении. После того как в Восточной Германии прошла эйфория объединения, вызванная оптимизмом надежд на будущее, ПДС стала извлекать выгоды от внутригерманского конфликта центра и периферии в виде внутригерманской противоположности между Западом и Востоком, причем ПДС ощутила это начиная с первых проявлений этого конфликта.

На базе реальных экономических проблем и социальных искажений у части восточногерманских граждан сформировалась ориентация, которая действенно подпитывалась разочарованиями в высоких ожиданиях, прославлением связанного с ГДР прошлого, чувствами обделенности и ненужности, явно малой воспринимаемостью западной демократической модели и идентификацией с социалистическими ценностями. Такая ориентация прямо-таки предопределяла выбор истинной восточногерманской социалистической партии. 

Внутригерманское противостояние Востока и Запада находило свое партийно-организационное выражение в самой ПДС, что объяснялось также политическим предложением партии себя обществу, ибо партийная элита разнообразным образом политически использовала описанную выше ориентацию. К тому же в сравнении с другими партиями она могла воспользоваться хорошо оснащенными персональными и организационными ресурсами, а также надежно отлаженными связями с низовыми организациями объединений и союзов.

Благодаря своей сильной позиции партия стала во всё возрастающей мере играть ключевую роль в образовании коалиций в восточногерманских федеральных землях, что в середине 90-х годов привело СДПГ к принятию стратегии постепенного вовлечения ПДС в рамки правительственной ответственности. Когда же в октябре 2001 г. на внеочередных выборах в палату депутатов города - федеральной земли Берлин ПДС набрала в западной части 6,9% голосов и вместе с СДПГ сформировала земельное правительство, то казалось, что наконец-то произошел столь долго ожидавшийся прорыв ПДС также и на Западе. Избалованная такими успехами, ПДС к началу нового тысячелетия запоздала, однако, с созданием персональных, программных и коалиционно-стратегических предпосылок для упрочения своего потенциала избирателей и поэтому на выборах в бундестаг в 2002 г. не смогла преодолеть 5%-й барьер и с тех пор представлена в бундестаге лишь двумя напрямую избранными депутатками. Несмотря на потери голосов в Восточной Германии, ПДС остается там одной из трех больших партий. Попытка же расширения её влияния в западной части Германии во всяком случае в 2002 г. потерпела неудачу.

Если ПДС нужно вести борьбу с большими проблемами её восприятия на западе ФРГ, то "Зеленым" это приходится делать на её востоке.

В Западной Германии "Зеленые" с середины 90-х годов укрепили свое положение в партийной системе, что можно объяснить приписываемой им высокой компетенцией в экологических проблемах, улучшением их имиджа благодаря спаду внутрипартийной борьбы между различными крыльями, упрочением позиции вокруг переломных культурных проблем западногерманского общества и частичным отходом СДПГ от конкуренции за поддерживающих их электорат с особым "зеленым" менталитетом.

В Восточной Германии с её другой социальной структурой, с иной культурой взаимопонимания и с её структурой проблем, в которых доминируют экономические и социальные темы, электорат с таким менталитетом существенно слабее. К тому же "Зеленые", несмотря на объединение с частью восточногерманского гражданского движения, воспринимаются восточногерманскими избирателями как западная партия.

Отсутствие представительства "Зеленых" на коммунальном уровне из-за малого числа членов партии и слабые финансовые и организационные ресурсы - всё это еще больше усиливает проблемы, стоящие перед "Зелеными".

И СвДП в Восточной Германии после больших успехов на первых выборах в бундестаг и ландтаги, примерно, с середины 90-х годов была маргинальной партией, и только в самое последнее время, кажется, её положение вновь начинает улучшаться.

Соотношение сил обеих традиционных народных партий ФРГ ХДС и СДПГ в новых федеральных землях существенно определяется тем обстоятельством, что восточногерманские избиратели в сравнении с западногерманскими явно в меньшей мере ориентированы на долгосрочную привязанность к какой-либо партии. Их поведение на выборах поэтому сильнее определяется краткосрочными факторами и, следовательно, их позиция в отношении ведущих кандидатов и значительных деловых тем в общем и целом гибче, чем на западе Германии.

Не случайно, что доли голосов, полученных ХДС и СДПГ на выборах в период с 1990 г. по 2002 г. драматически изменились: если на выборах 1990 г. 42% восточных немцев отдали свои голоса ХДС, которую возглавлял канцлер Коль, и только 24% - СДПГ, то в 2002 г. канцлер Шрёдер и его СДПГ смогли завоевать 40% голосов избирателей, в то время как ХДС со своим баварским кандидатом в канцлеры Штойбером получили лишь 28% голосов.

Из-за преобладания в Восточной Германии избирателей, ориентирующихся на недолгосрочную привязанность к партиям, СДПГ, однако, не может быть уверена в такой же поддержке своих восточногерманских избирателей на будущих выборах.

Восточногерманская партийная система намного гибче, чем западногерманская, и насколько далеко процессы изменения в ближайшем будущем приведут её к сближению с западногерманскими отношениями, остается подождать.