Возможности привлечения иностранных инвестиций в Россию в значительной мере обусловлены общими тенденциями развития мирового инвестиционного процесса и, прежде всего, особенностями его международного регулирования.

В последнее время обострились отношения развивающихся и развитых стран по вопросам регулирования условий приема иностранных инвестиций (Investment Measures). Особенно наглядно это проявилось на конференции ВТО в Канкуне (сентябрь 2003г.). По итогам саммита, в котором участвовали 146 стран-членов ВТО, так и не удалось заключить многостороннее соглашение о торговле, инвестициях и конкуренции, чему была посвящена конференция: недельные переговоры закончились ничем.

Cерьезные разногласия проявились по всем вопросам повестки дня, а предложенный руководством ВТО проект многостороннего регулирования инвестиционных мер развивающиеся страны отказались даже обсуждать, сочтя его неприемлемым. По мнению западных экспертов, Канкун продемонстрировал кризисное состояние международного регулирования всей системы внешнеэкономических связей, опасность их фрагментации и установку на внутрирегиональные и двусторонние отношения. При этом развивающиеся страны не только выступили единодушно по всем вопросам, включая меры инвестиционного регулирования, но впервые образовали коалиции для лоббирования собственных интересов. В результате были сформированы группы: G 21 (в нее вошли самые крупные и "продвинутые" из развивающихся стран - Китай, Индия, Мексика, Бразилия, Аргентина, Филиппины, ЮАР, Нигерия, Таиланд, с мнением которых вынуждены считаться США, Европа и Япония); несколько альянсов по интересам - группа из 33 развивающихся стран (для защиты интересов мелких крестьян); группа из 26 стран (в том числе Индия и Малайзия, для противодействия переговорам об инвестициях).

Развивающиеся страны предъявили свой "счет" системе использования двойных стандартов в трех сферах международного регулирования, тесно связанных между собой, - тарифов, субсидий и инвестиций. Асимметричность экономических результатов этого регулирования подтверждают многие данные.

Так, сумма аграрных субсидий Евросоюза, например, превышает суммарный объем ВВП всей Африки.

Американские фермеры ежегодно получают субсидии для выращивания хлопка в сумме 4 млрд. долл., что выше рыночной стоимости всего выращиваемого в стране хлопка.

Значительная часть не востребованной рынком продукции западных производителей, попадая в развивающиеся страны, подрывает местное производство. Поставкам же конкурирующей продукции из этих стран на западные рынки препятствуют протекционистские тарифы.

Так, если средние тарифы на импорт европейской продукции в США составляют всего 2% от стоимости, то средние тарифы на импорт в США продукции из некоторых развивающихся стран оказываются в 20 раз выше.

В целом же доступ той или иной страны к мировым ресурсам (в том числе инвестиционным) - это, в первую очередь, возможность участия в распределении мирового ВВП в зависимости от положения страны в международном разделении труда. Этот доступ ограничен самим устройством международных маркетинговых цепочек. Устройство их - от создания товара и до его доведения до потребителя - таково, что самому производителю, если он не контролирует всю схему продаж, достается в итоге очень немного.

Лишь около 12% конечной цены, например, фруктов, вывезенных из Африки и проданных на рынках стран Европы, получает, по расчетам английского экономиста Р. Каплински, африканский производитель этих продуктов. В самой стране остается менее половины совокупных доходов от продаж, в то время как более четверти доходов концентрируется в торговой сети страны-покупателя. Правда, часть этих доходов идет на восполнение вполне конкретных и необходимых затрат: поддержание стандартов качества, логистику, координацию поставок по всей цепи, рекламу и т.п. Но все эти функции оттягивают на себя все большую часть прибавочной стоимости, которая создается в странах-потребителях и, соответственно, уменьшается доля бедных стран в общем мировом доходе.

Поскольку рассчитывать на изменение схемы международных продаж по крайней мере наивно, то для отставших стран остается один выход - делать ставку на развитие собственных цепочек создания стоимости. Первый шаг на таком пути - развитие внутреннего рынка, ориентация на собственного покупателя с последующим выходом на более выгодных условиях в международное разделение труда. А для стран с "микроскопическими" рынками выгодной может оказаться ориентация на близлежащих региональных лидеров с получением дополнительных преимуществ от создания формальных и неформальных торговых блоков в расчете на устойчивые связи и преференции.

Экономическая агрессия глобальных рынков подталкивает страны к проведению национально ориентированной инвестиционной стратегии по расширению собственных рынков - стратегии, которой успешно следуют наиболее быстро растущие из развивающихся стран - Китай, Индия, Бразилия, Иран, Южная Корея. В последние два десятилетия, делая ставку на развитие внутренних рынков и привлекая зарубежные инвестиции, эти страны сократили свое отставание от стран "золотого миллиарда" по показателю подушевых доходов.

Такой путь вполне возможен для России, с последующей ее ориентацией на региональное разделение труда в СНГ и с более тесной привязкой рынков других, сравнительно небольших стран.

В то же время, в силу ряда особенностей отечественного рынка и, прежде всего, преобладания недифференцированного экспортного сектора, дальнейшая либерализация внешнеэкономического обмена, в соответствии с требованиями ВТО, приобретает для России стратегическое значение, так как ставит большое число отечественных предприятий в условия подавляющей конкуренции со стороны крупных иностранных поставщиков и производителей. И дело не только в использовании традиционных или нетрадиционных мер протекционистской защиты российских предприятий. Открытый рынок вообще всегда более привлекателен для экспортеров, а не для инвесторов, то есть регулирование режима внешней торговли влияет на многие сферы внешнеэкономической деятельности, важнейшая из которых - инвестиционная.

Взаимосвязь торговли и инвестиций в мире проявляется в создании свободных экономических, промышленных и таможенных зон, введении странами норм и требований, одновременно регулирующих внешнеторговый и инвестиционный режимы. Для принимающих стран важно включать в свою инвестиционную политику не только нормы, стимулирующие приток иностранного капитала, но одновременно и ограничительные меры, которые дифференцируют доступ инвесторов к национальным ресурсам, ограничивают их деятельность в отдельных сферах экономики. Такие меры направлены на расширение национальных рынков, развитие импортозамещающего производства и экспортного сектора. 

Регулирование взаимоувязанных инвестиционных и торговых отношений происходило вначале на двусторонней основе и получило название ТРИМС (Trade-Related Investment Measures). Это регулирование включало меры и ограничения, налагаемые правительством страны-реципиента на прием и функционирование иностранного капитала и его внешнеторговые операции. Что же касается попыток международного регулирования этих вопросов, то есть принятия общих для всех стран правил ведения внешнеторговых операций, связанных с инвестированием, - они оказались мало успешными. Эти вопросы многократно выносились на обсуждение многих международных конференций, обнаруживая серьезные расхождения между развитыми и развивающимися странами.

С 1995 г. в ВТО действует принятое под давлением ТНК Соглашение о ТРИМС, которое на многосторонней основе увязывает некоторые меры, применяемые в торговых и инвестиционных отношениях стран. Несмотря на формальную оговорку в пользу развивающихся стран, в Соглашение о ТРИМС включены меры, которые запрещаются к применению в национальных экономиках, как несовместимые с требованиями внешнеэкономической либерализации.

Запрещается, например, требовать от предприятия с иностранным участием обязательно закупать конкретные отечественные товары в определенном объеме ("потребление местного компонента"); требование увязывать объемы импортных товаров с объемом или стоимостью экспорта местной продукции ("требование сбалансированной торговли"); требование ограничивать экспорт производимой предприятием продукции ("требование экспортного компонента") и др.

После заключения Соглашения о ТРИМС, как отмечает В. Лагвинец, промышленно развитые страны обычно уклоняются от выполнения Соглашения. Среди развивающихся стран одни (Мексика, страны МЕРКОСУР^*) последовательно выполняли требования ВТО, а другая группа, еще не связанная глобальными соглашениями, пытается использовать оставшееся время как последний шанс для самостоятельной инвестиционной политики. Высокий экономический рост не всегда является прямой функцией либерализации инвестиционного режима.

Например, в Японии, Южной Корее, Тайване и Китае экономический рост происходит при сохранении государственной поддержки отраслей, еще не достигших возможности самостоятельного развития в условиях инвестиционной либерализации и потому остающихся объектом сильного протекционизма. В этих странах либерализация инвестиционного режима коснулась только тех отраслей и секторов, которые завоевали сильные конкурентные позиции на мировом рынке (информатика и нефтехимия).

Предстоящее вступление России в ВТО потребует либерализации инвестиционного режима и отмены ряда протекционистских ограничений, противоречащих требованиям Соглашения о ТРИМС.

К ним можно отнести: содержащиеся, например, в российском законе "О соглашениях о разделе продукции" и в других законах и постановлениях требования, которые обязывают иностранных инвесторов использовать местные компоненты, российское сырье, материалы и полуфабрикаты; нормы, устанавливающие минимальные размеры привлекаемых инвестиций (в автомобилестроении - не менее 250 млн. долл. в течение 5 лет) и др.

Соблюдение национальных интересов при вступлении России в ВТО потребует широкомасштабной работы в области внесения приемлемых изменений в действующее законодательство. Одновременно следует обосновать необходимость особого инвестиционного режима для тех отраслей и сфер отечественного бизнеса, которые могут столкнуться с подавляющей иностранной конкуренцией, и отраслей, без которых невозможно полноценное функционирование национального рынка, обеспечение экономической безопасности.

Либерализация инвестиционного процесса в РФ может отрицательно сказаться и на углублении внутрихозяйственной региональной дифференциации, что требует выделения этих вопросов в специальный проблемный блок, подлежащий самостоятельному рассмотрению в ВТО, вследствие сильно различающихся местных условий.

Инвестиционный климат России сейчас формируют две взаимосвязанные тенденции: дифференциация регионов и формирование инвестиционного ядра.

Регионы с наиболее благоприятным инвестиционным климатом сосредоточены в основном в европейской части страны. Особенно благоприятными условиями отличаются регионы Северо-Западного, Центрального и Приволжского федеральных округов. В них сконцентрировано почти 2/3 инвестиционного потенциала страны, а инвестиционный риск в расчете на один регион здесь ниже среднероссийского.

Привлеченные в Москву иностранные инвестиции составили в 2002 г. 6 млрд. долл., или 52% от общей суммы иностранных инвестиций России за этот год.

По мере продвижения на восток и на юг России инвестиционный климат постепенно ухудшается: снижается общий инвестиционный потенциал и растет риск. В Дальневосточном федеральном округе средний инвестиционный риск региона почти в полтора раза, а в Южном - в 1,6 раза выше, чем на Северо-западе России.

В последнее время в каждом федеральном округе начинают выделяться регионы, претендующие на роль лидеров в формировании благоприятного инвестиционного климата.

Например, наряду с Москвой и Санкт-Петербургом, которые ранее бесспорно лидировали как центры инвестиционной привлекательности, - теперь вместе с ними на первые роли претендуют и прилегающие области - Московская и Ленинградская.

К каждому из этих полюсов примыкает по одному региону-сателлиту (Ярославская и Новгородская области), которые образуют своего рода "инвестиционный страховочный резерв" и в которые переносятся проекты на более выгодных, по сравнению с мегаполисами, условиях размещения (более низкая арендная плата, экологические требования и проч.).

Указанные регионы вместе с Тверской и Вологодской областями (всего восемь регионов) входят в инвестиционное ядро России. Помимо указанных двух третей совокупного инвестиционного потенциала они аккумулируют также 53% институционального и 46% инвестиционного потенциала страны. Высока их доля и в трудовом, финансовом и потребительском потенциале, что делает их предпочтительными для западных инвестиций.

На эти "ядерные" регионы в общем объеме прямых иностранных инвестиций приходится уже свыше 47%. Рассредоточению зарубежных инвестиций может способствовать начавшаяся в последние годы и продолжающаяся экспансия отечественного капитала из столичных центров на периферию. Из числа сравнительно небольших регионов с минимальными инвестиционными рисками могут сформироваться новые инвестиционные ядра для иностранных вложений. На роль таких регионов уже претендуют Астраханская, Кировская, Томская области.

Эта благоприятная в целом тенденция может, однако, затормозиться или, более того, смениться другой - к усилению региональной дифференциации, если в преддверии предстоящего вступления страны в ВТО не будут особо отрегулированы условия допуска иностранных инвестиций как с учетом сложившейся мировой практики, так и региональных особенностей России.

Мировая практика допуска и функционирования иностранных инвестиций весьма разнообразна. Даже наиболее развитые либеральные страны сохраняют сейчас отдельные меры государственного контроля над притоком иностранного капитала.

Конференцией ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) принята специальная программа, которая направлена на разработку различных многосторонних договоров об инвестициях на двустороннем, региональном и многостороннем уровнях. Как и Соглашение о ТРИМС, готовящиеся новые правила разрабатываются по инициативе транснационального бизнеса и непосредственно затрагивают интересы развивающихся стран. Уже проведенная в рамках программы работа позволяет выделить разные категории отношения стран к допуску иностранного капитала.

Первая из них - модель "контроля инвестиций", - в которой государство полностью контролирует допуск иностранного капитала. (Сейчас эта модель является наиболее распространенной и применяется в двусторонних, а также некоторых региональных соглашениях). Страны МЕРКОСУР, например, имеют право регулировать инвестиции третьих стран в соответствии со своими законами.

Вторая модель регионального уровня - "избирательная селективная либерализация" - предоставляет свободный доступ лишь в рамках отдельных отраслей, включенных в договор, с возможным последующим открытием других секторов экономики. ГАТС (Генеральное соглашение о торговле услугами) использует эту модель, допуская "контролируемую либерализацию" в отношении некоторых отраслей.

В рамках региональных группировок (например, в Общем рынке стран Восточной и Южной Америки, в АСЕАН и в Экономическом сообществе государств Западной Африки) инвестициям из стран группировки предоставляется национальный инвестиционный режим для реализации так называемой "программы региональной индустриализации" - это третья модель.

Четвертая, наиболее либерализованная региональная модель, - "взаимное предоставление национального режима", в которой инвесторы стран-партнеров обладают полной свободой допуска и учреждения иностранных предприятий в странах-партнерах. Эта модель действует в ЕС, а также закреплена в Кодексе либерализации капиталов стран ОЭСР.

В последнее время эта модель применяется и другими региональными организациями (экономическое сообщество стран Центральной Америки, Сообщество стран Карибского бассейна, Экономическое сообщество стран Великих озер и др.).

Наконец, пятая модель - это модель "комбинации национального режима и режима наибольшего благоприятствования". Она берет начало из практики заключения двусторонних соглашений США с другими странами. Отличительная особенность этой модели - составление так называемых "негативных списков". В них перечисляются отрасли и сферы деятельности, не подпадающие под действие благоприятствующих режимов. Список таких исключений содержит, например, Соглашение о свободном обмене североамериканских стран - США, Канады и Мексики (НАФТА). Введение на определенный срок отдельных ограничений допускается для стран МЕРКОСУР.

Что же касается самого содержания применяемых мер государственного регулирования иностранного капитала, допуска и учреждения предприятий иностранных инвесторов то они очень разнообразны. Их достаточно условная систематизация позволяет выделить ряд групп, объединяющих весьма широкий набор мер и инструментов контроля и регулирования иностранных инвестиций, применяемых в международной практике.

Это, прежде всего, группа запретительных мер и особых требований и ограничений.

Например, запрет при определенных условиях любых форм иностранных прямых инвестиций в страну; запрет вложений в отдельные отрасли; требования жестко следовать установленной юридической форме образования предприятия с иностранным участием; условие обязательной государственной экспертизы инвестиционных проектов; запреты на слияния и приобретение местных компаний; ограничения участия в приватизации госпредприятий; меры валютного контроля.

Следующая группа включает общие условия ввоза капитала в принимающую страну, которые устанавливаются в соответствии с определенными требованиями и критериями.

Например, соответствовать критериям развития; охраны окружающей среды; требованиям национальной безопасности, обычаям и нравам принимающей страны.

Особые условия, касающиеся самого капитала, включают: установление минимального объема капитала; порядок осуществления дополнительных инвестиций или реинвестирования прибыли; ограничения на импорт необходимого оборудования и требование использования местного компонента; обязательность для инвесторов предоставлять определенные гарантии, например, для финансовых институтов.

В число прочих условий могут входить: формы финансирования инвестиций; особые требования регулирования для отдельных отраслей и сфер деятельности; квоты на использование местной рабочей силы, требования реэкспорта и др.

Сферой регулирования являются также отношения, связанные с собственностью: ограничивается доля иностранных инвесторов в капитале совместных предприятий и право на собственность в зависимости от национального происхождения иностранного инвестора; могут оговариваться условия передачи через определенное время собственности местным предпринимателям. 

Устанавливается контроль за деятельностью акционеров-нерезидентов. Для них вводятся ограничения, связанные с типом акций или облигаций (например, владение акциями без права голоса); ограничивается свободная уступка иностранным инвесторам акций или других ценных бумаг (например, только по особому разрешению); ограничиваются права иностранных акционеров при выплате дивидендов, возврате капитала в случае ликвидации предприятия, право голоса и т.д.

Государство вмешивается в управление инвестициями, назначая одного или нескольких членов правления компанией; ограничивает численность иностранцев, занимающих места высших управляющих; вводит для себя право вето при принятии некоторых решений; использует право принадлежащей ему "особой акции" для влияния на политику иностранных инвесторов; требует от руководства компаниями для принятия некоторых решений предварительно консультироваться с местными властями.

Государство также вводит разные формы ограничений в управление монополиями, которые контролируются иностранцами или созданы в процессе приватизации. Ограничения могут касаться и требований защиты интеллектуальной или промышленной собственности, если они противоречат интересам развития. Регламентируется использование долгосрочных (на срок более пяти лет) займов, получаемых за рубежом. В соглашения с инвесторами включаются оговорки, вытекающие из действующих в разных странах законов о социальной ответственности бизнеса.

Большинство из всех перечисленных запретов, ограничений и форм контроля используют в своей политике развивающиеся страны. Но и для наиболее открытых экономик актуальными остаются, например, такие запреты, как ограничения для иностранных инвесторов иметь право решающего голоса в акционерных компаниях, требования к рекламе, экологии, стандартам и т.д.

Таким образом, следует признать, что аргументация позиции России по вопросам инвестиционной политики на переговорах в ВТО может быть усилена, если будет строиться как с учетом действующего мирового опыта внешнеэкономической либерализации, так и применяемой разными странами широкой практики защиты национальных рынков.

В истории регулирования прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в России было немало недостатков. Два из них можно считать основными. По Закону об иностранных инвестициях, который был принят еще до распада СССР в 1991 г. и оставался в силе до 1999 г., любой иностранный инвестор наделялся преимущественным правом по сравнению с отечественными производителями (с ограничениями в некоторых сферах экономики). Однако перечень таких ограничений не был точно определен. И, во-вторых, приобретение участия в приватизированных предприятиях, использование земли и другие права собственности не были подкреплены юридически такими законодательными актами, как Земельный кодекс или Закон о специальных экономических зонах. Помимо Закона 1991 г. регулирование ПИИ осуществлялось президентскими указами и законами применительно к конкретным отраслям, например, Законом "О соглашениях о разделе продукции" (1995 г.). Все эти нормативные акты слишком сложны, расплывчаты, мало связаны между собой, имеют много "белых пятен". Практическое их применение создает много трудностей для инвесторов.

Сама ситуация стала подталкивать регионы и республики, располагающие природными ресурсами или "привлекательными" активами, к тому, чтобы проводить собственную политику в отношении иностранных инвесторов. Такая асимметрия в регулировании инвестиций, создание экспортоориентированных анклавов способствовали углублению региональной экономической дифференциации, затрудняя развитие общероссийского рынка.

После кризиса 1998 г. институциональные аспекты в областях внешнеэкономического регулирования не претерпели существенных изменений. 

Неудивительно, что уровень ПИИ в России оставался низким: 2,9 млрд. долл. в 1999 г., 4,4 млрд. в 2000г. и по 4 млрд. долл. в 2001 и 2002 гг.

В настоящее время инвестиционный процесс в России может претерпеть существенные изменения. Это связанно с тем, что страна оказалась, пожалуй, в наилучших внешнеэкономических условиях за последние 10-15 лет. Мировая экономика после стагнации 2000-2001 гг. вступает в период экономического роста.

В 2003 г. глобальный объем ВВП увеличился на 3,6% (в 2002г. - 3,0%), а в текущем, 2004 г. прогнозируется его увеличение на 5%.

Причем впервые за многие годы начинается синхронизированный рост всех основных экономик мира, включая Европу и Японию. Для России особенно важен быстрорастущий рост спроса на сырье со стороны материалоемких экономик Китая, Индии и других азиатских стран. Создается возможность наращивать объемы экспорта при высоких ценах на нефть, на долю которой приходится 28% экспортных поступлений страны.

Даже ослабление доллара по отношению к другим мировым валютам не ухудшило внешнеэкономическую ситуацию для России, так как поддержало на высоком уровне цены на нефть, которые пока торгуются в долларах. А укрепление евро защитило российский рынок от ценовой конкуренции с европейцами, так как в страну не хлынул поток импорта из стран ЕС - нашего основного торгового партнера.

Но если тенденции в движении курсов валют подвержены конъюнктурным колебаниям, то главный долгосрочный и благоприятный для России сдвиг - это изменение структуры мировой экономики в результате быстрорастущих азиатских стран-гигантов и увеличение их спроса на сырье.

Только за один 2003 г. объем импорта Китая вырос на 40%, а по нефти он стал вторым крупнейшим импортером после Японии.

В среднем от 7 до 14% в 2003 г. выросло промышленное производство в странах азиатского региона - Индии, Таиланде, Малайзии, Тайване, Гонконге, что также поддерживает мировой спрос и высокие цены на сырье и, соответственно, поступления валюты в российскую экономику.

В притоке капитала в Россию помимо экспортных поступлений с 2003 г. растут заимствования отечественных предприятий на внешних и внутренних рынках ценных бумаг.

В целом они сумели привлечь 11,5 млрд. долл. долгосрочных ресурсов, из них 8 млрд. долл. пришлось на предприятия нефинансового сектора. В результате роста внешних займов частного сектора негосударственный внешний долг в 2001 г. увеличился на 5 млрд. долл. Сегодня этот долг по отношению к сумме экспорта страны достиг 45%.

Совершенно очевидно, что приток денег потребует создания соответствующих условий для их приема и трансформации в инвестиции в основной капитал. Опасаясь возможной инфляции, Центральный банк увеличивает золотовалютные резервы, которые на начало февраля 2004 г. выросли до 84,1 млрд. долл., из них только в декабре 2003 г. поступило почти 9 млрд. В 2004 г. впервые после 90-го года импорт капитала превышает отток (до 3 млрд. долл.). Многие согласны с тем, что проблема избыточного притока капитала действительно актуальна в сегодняшней России из-за риска того, что в любой момент нынешний приток может смениться еще более мощным оттоком капиталов, провоцируя нестабильность инвестиций. К тому же опасна для экономики и финансовых рынков структура сегодняшнего притока капиталов, в которой налицо перевес ссуд и займов при очень маленькой доле прямых инвестиций.

Поэтому в целом российская экономика продолжает испытывать огромную потребность в кредитных и инвестиционных ресурсах для финансирования капиталовложений. Если же обозначить главную проблему, возникшую в связи с нынешним притоком капитала в России, - она состоит в парадоксальном сочетании дефицита инвестиционных ресурсов с дефицитом инвестиционных инструментов и проектов. Известно, например, что инфраструктура российского фондового рынка представляет собой сложную, затратную и не самую надежную систему, которая нуждается в совершенствовании. То есть, благоприятная экономическая ситуация может и должна быть использована для поддержки экономического роста, структурной перестройки экономики и развития внутреннего рынка, для чего нужны крупные прямые инвестиции и создание системы институтов по финансированию реального сектора экономики.

Удержать на достигнутом в последние годы уровне темпы экономического роста и добиться удвоения ВВП Россия сможет, увеличив, соответственно, и темпы роста инвестиций.

Для этого, по прогнозам Минэкономразвития, уже в 2004 г. годовой объем инвестиций должен составлять не менее 80 млрд. долл., ПИИ - не менее 12 млрд.

Их рациональное использование предполагает комплекс мероприятий, взаимоувязанных по ресурсам, срокам и исполнителям в масштабе страны, а также поддержку инициативных действий частного бизнеса государством.

В соответствии с особенностями и тенденциями развития современных глобальных рынков вырисовывается также стратегическая задача - создать крупные конкурентоспособные и инвестиционно привлекательные корпорации в разных секторах экономики. Решение этой задачи предопределяет жизнеспособность всей российской экономики, так как основные игроки глобальных рынков - это экономически мощные корпорации, крупные промышленные концерны, инновационные лидеры в соответствующих сферах технологии и организации бизнеса.

Включаясь в этот процесс, Россия могла бы использовать свои конкурентные преимущества в некоторых отраслях, как, например, в атомном и энергетическом машиностроении, авиастроении, космической индустрии, в которых во времена СССР была создана мощная промышленная инфраструктура. Объективно необходимый процесс концентрации производства будет происходить, как и во всем мире, путем слияний и поглощений. Однако в России крупные инвестиционные затраты потребуются еще и для обновления огромного массива устаревших мощностей. (Средний возраст оборудования к 2001 г. достиг 19,4 года, в то время как в развитых странах он не превышает 8-12 лет.) При этом, если, по прогнозам, ежегодная потребность России в инвестициях составит в ближайшие несколько лет от 12 до 16 млрд. долл., то потенциал собственных средств предприятий - лишь 7-8 млрд.

Но главное даже не в этом разрыве, а в том, чтобы создать в стране эффективно действующий механизм привлечения и использования заемных средств в реальном секторе экономики. Этому может помочь только изучение и использование положительного мирового опыта с учетом сложившихся особенностей и возможностей страны, ее перспективных потребностей. 

^*  МЕРКОСУР - Общий рынок южного конуса, образован в 1991 г. В него входят (Аргентина, Бразилия, Парагвай и Уругвай.