В опубликованной недавно на страницах "МК" статье "Социальная нищета в богатеющей стране" Ю.М.Лужков, оценивая социальные результаты перехода России к рынку, с горечью говорит о "трагедии российских реформ", которая "заключается в необычайно высокой цене, которую мы заплатили почти ни за что" ¹.

        Наиболее концентрированным выражением этой необычайно высокой (ни чем не оправданной) цены за рынок является превращение России в страну с интенсивно вымирающим населением, в которой смертность чуть ли не в 2 раза превышает рождаемость:

        По данным за 2003 г., на каждые 100 рожденных младенцев у нас умирали 173 чел.

        По прогнозам Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, население России (при ежегодном сокращении примерно на 600-800 тыс. чел.) в 2016 г. составит 134,3 млн., что на 9,7 млн. меньше по сравнению с данными последней переписи, а к 2050 г., по оптимистическим оценкам, "убудет" до 102 млн. чел. По более пессимистическим прогнозам, - до 77 млн. чел.

        В стране сохраняется самый высокий показатель в Европе уровень смертности: на каждую тысячу населения приходится 16,3 умерших (по данным за 2002 г.). Причем только за последние 4 года этот показатель вырос на 20%. Почти каждый третий из умерших был в трудоспособном возрасте, что в 2-4 раза больше чем в развитых странах.

        Специфическим явлением стала исключительно высокая смертность мужчин. За последние 10 лет они в среднем стали жить на 6 лет меньше, а их средняя продолжительность жизни не дотягивает даже до пенсионного возраста и составляет чуть более 58 лет (против 78 лет в Японии). При этом наши трудоспособные мужчины умирают в 4 раза чаще своих ровесниц. При сохранении этой тенденции из россиян, достигших в 2004 г. 16 лет, только менее половины имеют шанс дожить до 60 лет.

        Причины такой "апокалипсической" ситуации уходят своими корнями в деформированную структуру приоритетов рыночных реформ в России. Ориентация на максимально короткую по срокам трансформацию страны из "социалистической" в "капиталистическую", и признание ее со стороны Запада страной с рыночной экономикой по принципу "мы за ценой не постоим" - лишила эти реформы главного: гуманистической социальной составляющей, придала им характер реформ ради самих реформ. По словам Л.Шевцовой, вылилась по отношению к народу в политику своеобразного "социал-дарвинизма", отбросив подавляющее большинство россиян на грань биологического выживания на фоне богатства немногих ².

        Наиболее четко этот радикально-либеральный "социал-дарвинизм" проявляется в прогрессирующей деградации всей федеральной инфраструктуры, связанной с воспроизводством человеческого социального капитала. То, что принято называть социальным сектором и обязательствами государства в обеспечении социальной безопасности своих граждан, у нас постоянно сжимается как шагреневая кожа. Не случайно в бюджете РФ на 2005 г. при довольно существенном увеличении расходов на оборону и безопасность расходы на социальные нужды снижены на 1,5%, на образование - на 8,6%, на окружающую среду - на 15,2%. И это несмотря на миллиардные накопления нефтедолларов в правительственной "кубышке".

        Особую тревогу вызывает состояние дел в области здравоохранения, хотя на его долю в структуре причин, от которых зависит уровень здоровья населения, приходится, по данным ВОЗ, всего 10% (на 50% этот уровень зависит от причин социально-экономического характера, на 20% - генетических и еще на 20% - экологических). Всего лишь треть россиян считает себя здоровыми, часто болеют более 40%, а 30% россиян страдают от хронических заболеваний. Среди российских детей больны две трети, и этот факт означает угрозу воспроизводства нездорового поколения.

        Между тем, продвигаемая федеральной властью реформа здравоохранения, ориентированная на то, чтобы превратить медицину в сугубо "рыночный промысел", экономическая эффективность которого (помимо прочего) будет исчисляться пребыванием пациента в больнице не больше 5 днями, еще больше усугубит положение дел в этой области. И, по мнению, Александра Бронштейна - генерального директора Центра эндохирургии и литотрипсии - может "окончательно похоронить российское здравоохранение как систему, которая считалась одной из лучших в мире" ³.

        Особое неприятие в рамках этой реформы у практикующих светил российской медицины вызывает (и оценивается не иначе как "бред") стремление федеральных властей "истребить" институт узких специалистов, заменив их "семейными врачами" - универсалами, а также ликвидировать районные поликлиники и женские консультации, разрешить приватизацию медицинских учреждений и т.д.

        Как подчеркивает тот же А.Бронштейн, "у нас Россия, а не Франция! У нас другой народ, с другими кошельками. Я сам не привык к частной медицине - я человек другого времени. Но так получилось, что я руковожу частной клиникой, которая не доступна всем (к нам могут попасть люди, у которых есть хотя бы 800-1000 долларов на семью в месяц - таких у нас немного). И мы, к сожалению, не можем проводить свои передовые технологии в массы" ³.

        Как итог этих оценок, А.Бронштейн указывает на острую необходимость создания Совета по охране здоровья при Президенте, куда вошли бы ведущие медицинские специалисты. И именно они (а не далекие от медицины "физики" и "лирики") должны решать, какая реформа здравоохранения нужна стране.

        С этих же позиций выступает и наш известнейший детский врач Леонид Рошаль, будучи убежденным, что без участия практикующих врачей в реформировании у нашей медицины нет шансов выжить.

        "Богатый человек не пойдет в обычный районный стационар, он найдет для себя платную клинику. И хорошо. Пусть платная клиника будет. Но это могут позволить себе 10-15% населения России. Для остальных должны быть законодательно закреплены гарантии бесплатной медицинской помощи".

        Что касается повышения зарплаты бюджетникам на 20%, то, как считает Л.Рошаль, это "и смешно, и горько одновременно. Такая политика оплаты труда окончательно разрушит и убьет российское здравоохранение. В поликлиниках сегодня не хватает уже около половины врачей. Медсестра в больнице - уже дефицит. Для того чтобы их вернуть, необходимо увеличение заработной платы не менее чем в 2-3 раза".

        Отталкиваясь от этих "горьких" реалий, Леонид Рошаль советует Министерству здравоохранения, в котором осталось только 2 департамента из 10, конкретно занимающихся собственно здравоохранением, заглянуть в решение правительства от 1997 г., где четко прописано: расходы на здоровье граждан должны составлять 6% от ВВП, то есть по сравнению с сегодняшними расходами должны быть увеличенными в два раза, хотя и тогда они не станут "европейскими", и будут почти в три раза меньше чем в Португалии, не говоря уже о такой стране, как Швеция, где на социальные нужды уходит порядка 30% от ВВП.

        И для того, чтобы в нашей системе здравоохранения хоть что-то изменилось к лучшему, Л.Рошаль предлагает "все высшее руководство перевести на обслуживание в наши районные поликлиники и городские больницы" ⁴.

        Нельзя не обратить внимания и на заявление обычно сдержанного в своих высказываниях в адрес "мирских властей" Патриарха Алексия II в связи с массовыми акциями протеста против отмены социальных льгот.

        Предстоятель Русской Православной Церкви (в рамках "печалования перед властью о нуждах народа") особо подчеркнул: "Преобразования ни в коем случае не должны лишить людей реальной возможности пользоваться транспортом и связью, сохранить свое жилье, иметь доступ к медицинской помощи и лекарствам. В противном случае неизбежна трагедия миллионов наших сограждан - тех, кто всю жизнь трудился на благо Отечества, а сегодня нуждается в опеке и защите" ⁵.

        На этом неблагоприятном для россиян федеральном фоне положение дел в социальной сфере (включая здравоохранение) выглядит в Москве более предпочтительным. Не случайно в отличие от других регионов, в том числе Подмосковья, где в январе "бушевали метели" - митинги протеста против монетаризации льгот, в столице все было спокойно. И это спокойствие - прямой результат взвешенной социальной политики московского правительства, которое с самого начала выступило против решения проблемы льгот и льготников исключительно путем "кавалерийского наскока" на них. Поэтому замена льгот денежными компенсациями при сохранении традиционного для Москвы уровня социальной поддержки (социального пакета) льготников со стороны городских властей, привела не к ухудшению, а к улучшению материальных условий их жизни.

        То, что в политике московского правительства социальный блок является одним из самых приоритетных, говорит программа правительства на 2005 г.

        В ней на финансирование социальной сферы из бюджета города выделено 152,9 млрд. руб., что составляет порядка 40% всех бюджетных расходов. Из них 33,6 млрд. руб. направлено на предоставление медицинской помощи в объеме государственных гарантий. 16,7 млрд. руб. выделено на эти же цели из бюджета Фонда обязательного медицинского страхования. Финансирование бесплатного и льготного лекарственного обеспечения определенных групп населения установлено в размере 2,78 млрд. руб.

        Эти цифры, конечно же, не означают, что в сфере "производства человека", в том числе производства его здоровья, в Москве все проблемы решены, хотя бы по той простой причине, что город не является изолированным от других субъектов РФ "государством в государстве", и, будучи столицей, органически связан со всем тем, что происходит в стране. Точно также как и регионы, испытывает на себе влияния всякого рода скоропалительных (непродуманных и не просчитанных) решений федерального центра. В том числе государственно-корпоративных "аномалий" и "вывертов" в области реформирования системы здравоохранения.

        В этой связи несомненный (как научный, так и практический) интерес представляет исследование "Оценка москвичами качества предоставляемых медицинских услуг и лекарственного обеспечения, их ценовой доступности для различных категорий населения", проведенное кафедрой политологии ММИЭИФиП в начале 2005 г. по заказу Комитета по телекоммуникациям и средствам массовой информации города Москвы.

        В соответствии со ст. 41 Конституции РФ каждый гражданин России имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь, которая в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

        Исследование показало, что больше половины опрошенных москвичей (50,38%) считает, что столичная система здравоохранения в принципе позволяет реализовывать это право. Но не в полном объеме (такую оценку дают ей только 8,79%), а частично.

        Тогда как меньшинство (но довольно значительное - 39,82%) придерживается прямо противоположной точки зрения и относит это право к разряду "бумажных прав", то есть тех, которые только продекларированы Конституцией РФ, но на практике пока что реально не обеспечены необходимыми ресурсами и инфраструктурами, в виде развитой и доступной всем системы медицинских услуг и лекарственного обеспечения.

        В то же время, сравнивая общее состояние дел в городской системе здравоохранения с тем, каким оно было каких-нибудь 5-6 лет назад, 40,45% от общего числа респондентов в целом указывают на прогрессивную динамику.

        Из них 6,78% отмечают, что за это время произошли весьма существенные положительные изменения и 33,67%, что такие изменения есть, но они пока не столь значительны, чтобы говорить о кардинальных сдвигах.

        Еще 28,39% исходят из "презумпции", что ничего в этой области не изменилось, и лишь 29,27% считают, что изменилось, но не в лучшую сторону, а худшую.

        Особое беспокойство опрошенных москвичей вызывает тенденция всеохватывающей коммерциализации системы медицинских услуг и все возрастающая зависимость возможности получения качественной медицинской помощи от "толщины" кошелька.

        Всего лишь незначительное меньшинство в 16,08% считает, что государственная страховая медицина в ее нынешнем виде дает возможность получать медицинскую помощь и лечение без дополнительных затрат, то есть бесплатно за счет бюджета и отчислений в ФОМС (3,27%). Или же с дополнительными затратами, но они незначительны и не "делают погоды" (12,81%).

        Абсолютное же большинство в 82,03% исходит из прямо противоположного: для получения помощи и лечения в рамках страховой медицины требуются весьма значительные дополнительные затраты, которые не редко в разы перекрывают то, что получаешь по страховому полису (42,21%). И что де-факто платить приходится практически за все (39,82%). Причем платить "дважды - сначала в рамках ОМС, затем лечащим врачам и медсестрам". Но такая возможность есть далеко не у каждого.

        Эти итоги с очень большой степенью достоверности отражают ту ситуацию, которая сложилась в госбюджетной отечественной медицине. Когда, как свидетельствует заслуженный врач России, кандидат медицинских наук Михаил Береснев, на смену гуманистическому принципу этой медицины "приходят далекие от цивилизованных форм рыночные отношения, в основу которых положены ценовой беспредел и коммерческая выгода". И в системе этих отношений получить бесплатную медицинскую помощь практически невозможно ⁶.

        Но какие возможности на этом фоне создает частная медицина? Не секрет, что наши радикально-либеральные "прорабы-строители" рынка придерживаются постулата: только "частное - хорошо, все общественное - плохо", уверяя, что коммерциализация медицинского обслуживания неизменно приводит к резкому улучшению его качества. Однако в реалиях это далеко не так.

        Лишь меньшинство респондентов (хотя и довольно значительное в 39,70%) считают, что по сравнению с государственным сектором качество медицинского обслуживания в частном секторе на порядок выше.

        Абсолютное же большинство в 56,78% не столь категорично: 19,85% опрошенных говорят о нем, как о качестве, которое, хотя и выше, но не настолько, чтобы резко контрастировать с качеством медицинского обслуживания в государственном секторе; 12,94% - как о качестве, которое, если и выше, то только чуть-чуть, а почти одна четвертая часть (23,99%), как о качестве, которое в принципе ничем не отличается от качества в государственном секторе. С одной лишь только разницей, а именно: в частных клиниках (если воспользоваться словами одного из респондентов) "дерут три шкуры".

        Было бы, конечно, неверным все частные клиники "стричь под одну гребенку" и "мазать одной только черной краской". Среди них - немало таких, где качество предоставляемых медицинских услуг и лечения не только не уступает мировым стандартам, но иногда и превосходит их. Однако в целом в "большинстве частных клиник пациент чаще всего покупает себе лишь более внимательное отношение (более качественное обслуживание) со стороны медицинского персонала, включая бытовой комфорт во время пребывания на больничной койке. Что касается уровня знаний и профессионализма врачей, то он не намного выше, чем в государственных клиниках и городских больницах".

        Одной из важнейших проблем в системе медицинского обслуживания населения является проблема полноценного обеспечения лекарственными препаратами.

        В оценках абсолютного большинства респондентов в 92,96% такой проблемы в Москве не существует, а наличествующий ассортимент лекарств в столичных аптеках позволяет купить практически все, что "врач прописал" (30,90%). Ну а если в этом плане и возникают какие-то проблемы, то крайне редко (62,06%). И только незначительное меньшинство в 5,53% исходит из прямо противоположного: проблема дефицита, особенно на лекарства первой необходимости, присутствует в городе постоянно. Указав при этом и на такой вид дефицита, как нехватка бесплатных лекарств льготным категориям граждан.

        В тоже время отсутствие дефицита на лекарственные препараты еще не означает их ценовой доступности для всех категорий населения. Особенно для тех из них, которые относятся к разряду малоимущих и социально уязвимых слоев и групп. Поэтому главное здесь не изобилие лекарств само по себе, а вопрос о тех ценах, которые на них установлены.

        Через призму доступности абсолютное большинство опрошенных москвичей (73,24%) оценивает нынешние цены на лекарственные препараты в столичных аптеках как "запредельные" (9,92%) и "высокие" (63,32%). Только менее одной четвертой (24,62%), как "умеренные", и уж совсем смехотворное число в 0,38%, как "низкие".

        При этом многие респонденты не усматривают прямой зависимости меж- ду ценой и качеством медицинских препаратов, подчеркивая, что далеко не всегда высокая цена - стопроцентный гарант высокого качества. Отечественные препараты, хотя и дешевле импортных аналогов, но по качеству нередко бывают лучше, и именно им отдается предпочтение. Но таких лекарств в наших аптеках с каждым годом становится все меньше и меньше: они вытесняются дорогими заграничными "близнецами". Самое широкое распространение получила продажа одних и тех же лекарств под разными торговыми марками и произведенными разными производителями. Что порождает значительный ценовой "разнобой" с разницей в ценах на одно и то же лекарство, измеряющейся не процентами, а "разами" (табл.) ⁷.

        Данное обстоятельство порождает неблаговидную практику, когда отдельные врачи буквально навязывают пациенту дорогостоящее импортное лекарство, хотя, как потом выясняется, в аптеке есть отечественный препарат - не хуже и подешевле. Масштабы этой практики неизвестны. Но то, что практикующие врачи нередко выступают в роли далеко не бескорыстных "дистрибьюторов" импортных лекарств, получая 1-3% их стоимости - факт общепризнанный.

        Важно также подчеркнуть, что ценовой "разнобой" характерен не только для одних и тех же лекарства, но и разных производителей. То же имеет место и с ценами на лекарства одного и того же производителя, но в разных аптеках.

        Не случайно близкое к абсолютному большинству число респондентов (45,85%) указало, что встречается с этим ценовым "канканом" практически на каждом шагу. И разница в ценах нередко достигает 50% и более. 42,84% оценивают этот разницу как незначительную. И только меньшинство (9,67%) считает, что цены во всех аптеках примерно одни и те же.

        Автор провел свой собственный небольшой эксперимент, купив в декабре 2004 г. одно и тоже лекарство (Аллапинин - производства ЗАО "Фармацентр ВИЛАР") в разных аптеках, территориально расположенных в районе Алексеевский. В ООО "Алиона" его продавали по цене - 269 руб. 70 коп. В ООО Аптечная сеть 3-305 руб. В ЗАО Аптека у ВДНХ - 326 руб. В ОАО Аптека Алексеевская - 342 руб. Как видим, разница между минимальной и максимальной розничной ценой составляет 72 руб. 30 коп. Было бы при этом интересно сравнить эти "пляшущие" розничные цены с оптовой отпускной ценой производителя Аллапина (т.е. ЗАО "Фармацентр ВИЛАР"). Учитывая, что оптовые цены в целом по России чуть ли не в 2-3 раза ниже розничных. Тогда как в США, к примеру, эта разница составляет 25-30%, в Европе - 50-80%.

        Конечно, аптекари-провизоры могут нам возразить: это - не социализм, а - рынок, и какую цену вы готовы платить, такую вам и предлагают - не больше и не меньше. На самом деле основная масса москвичей к такой цене не готова. А платит потому, что, с одной стороны, речь идет о здоровье, и что бы его поправить (сохранить) люди "за ценой не стоят". Других альтернатив просто нет. С другой, - в надежде на то, что, по едкому замечанию одного из респондентов, "доживет до того времени, когда городские власти найдут время для того, чтобы призвать спекулянтов от фармацевтики к ответу".

        Hа фоне общепризнанного факта засилья на отечественном потребительском рынке контрафактной продукции и продажи товаров с просроченными сроками годности, ответы респондентов на вопрос о том, приходилось ли им сталкиваться с такого рода практикой при покупке лекарственных препаратов в столичных аптеках, сей факт (если и не полностью, то в значительной мере) опровергают.

        Всего лишь 6,53% от общего числа опрошенных москвичей подтверждают, что довольно часто сталкиваются с продажей контрафактных (фальсифицированных) лекарств, а также лекарств, с просроченными сроками годности.

        Тогда как 20,48%, говорят, что сталкиваются лишь время от времени.

        37,44%, что такого рода случаи единичны, а 37,44%, что вообще не имеют места.

        Однако в реалиях картина представляется не столь "розовой". Ибо, как указали респонденты, "проверить на глаз то, что ты покупаешь (качественный препарат или искусственную подделку) практически невозможно. Для этого требуется проводить специальные химические фазовые анализы. Поэтому чаще всего покупаешь "кота в мешке". И догадываешься о том, что тебе всучили фальсификатор, только после того, как приобретенное лекарство помогло, как "мертвому припарка".

        Чтобы оценить отечественные реалии по качеству медицинских препаратов, необходимо учесть одно очень важное обстоятельство. То, что отечественная промышленность, производившая субстанции для лекарственных средств, 10 лет назад "благополучно скончалась". И организация производства собственных субстанций в России в ближайшее время не предвидится

        По этой причине, все наши производители (а это уже более 600 фирм, чего нет ни в одной стране мира) завозят субстанцию в основном из Индии или Китая. Хотя международное законодательство, как указывает член Совета Федерации, председатель подкомитета СФ по здравоохранению, обороту и использованию лекарственных средств, медицинскому страхованию Б.Шпигель, "запрещает делать закупки у непрямых производителей, так как по действующим международным законам только производитель субстанции отвечает за качество сделанного на его основе препарата. А нашим производителям невыгодно закупать качественную продукцию у прямых иностранных производителей. Поэтому они берут ее у дилеров, товар которых на 85% состоит из отходов производства и брака" ⁸.

        На это же обращает внимание и руководитель Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения и социального развития Рамил Хабриев, подчеркивая, что "контроль за качеством зарубежных субстанций в России значительно отстает от тех требований, которые предъявляют к ним развитые страны". В силу того, что субстанции приобретаются чаще всего не у прямого производителя, а через посредников, большая часть которых зарегистрирована в оффшорах, нам нередко "скидывают откровенное гнилье" ⁷.

        О масштабах такой соседствующей с криминалом практики, говорят данные о "сером импорте" лекарственных средств, ввоз которых только в прошлом году 85% российских производителей осуществили через оффшорные компании на сумму 100 млн. долл.

        В целом, как считают эксперты, оборот поддельных лекарств в России сегодня сопоставим с оборотом наркотиков. По самым скромным подсчетам, объем фальсификаторов, составляющих 10-12% от общего рынка, "тянет" почти на 300 млн. долл. в год ⁹.

        Особый интерес в рамках проведенного исследования представляет выстроенная респондентами иерархия основных причин постоянного роста цен на лекарственные препараты в московских аптеках.

        Среди этих причин большинство в 47,99% на первое место поставило гипертрофически развитый институт посреднического бизнеса. То есть на пути лекарственной продукции от производителя к потребителю выстраивается целая цепочка посредников-"паразитов", каждый из которых "наваривает" себе "не хилый" процент.

        Более одной четвертой (26,63%) считают этот рост сугубо спекулятивным, то есть обусловленным преимущественной ориентацией столичных аптекарей на получение максимальных прибылей не за счет наращивания оборота и увеличения клиентской массы, а исключительно за счет ценовых накруток. Еще 21,23% расценивают его как результат непрерывного роста издержек (денежных затрат) как в сфере производства, так и в сфере обращения, связанных с ростом цен на энергоресурсы, транспортные услуги, аренду и т.д.

        Такого рода "расклад" в оценках респондентов вполне обоснованный. Еще в 2001 г. В.Матвиенко, отвечавшая тогда за социальный блок в федеральном правительстве, предупреждала: "Прибыль 7 тыс. посредников, присосавшихся к нашему лекарственному рынку, составляет не 10-15%, как на Западе, а 200-300%. А на отдельные виды дефицитных препаратов она доходит от 600 до 1000%. Столько даже торговцы наркотиками не получают!"7.

        И хотя за последние годы фирм-посредников стало значительно меньше (сейчас их уже не 7 тыс., а около 2 тыс.), тем не менее, цены продолжают расти. Если проследить путь медикамента от завода до прилавка, обязательно обнаружится 2-3, а то и 4-5 посредников. В комментарии редакции еженедельника "Аргументы и факты" к этим данным в рубрике "Тема дня: Кто остановит лекарственную мафию?" говорится: "Каждое новое правительство усиленно делает вид, что борется с повышением цен на лекарства и, меняя одного министра здравоохранения на другого, щедро раздает обещания о стабилизации. Люди же остаются заложниками фармацевтических магнатов, прибыли которых, как они же сами и шутят, на 3-м месте после наркобизнеса и торговли оружием"7.

        Такого рода ситуация предельно остро ставит вопрос о роли государства в процессах ценообразования. Должно ли оно самоустраниться и занять позу "стороннего наблюдателя", или же предпринимать активные интервенционистские действия?

        Примечательным является то, что лишь очень незначительное число опрошенных москвичей (всего 3,89%) разделяет точку зрения, согласно которой вопросы ценообразования на лекарственные препараты должны полностью отдаваться на откуп "рыночной стихии". То есть всецело решаться в рамках действия закона спроса и предложения.

        Абсолютное же большинство (56,78%) настаивает на обязательном контроле ценообразования со стороны городских властей, с тем, чтобы исключить (или, по меньшей мере, максимально затруднить) возможности всякого рода сговоров о монопольных ценах, искусственного создания дефицита и т.д.

        Еще довольно значительная группа (38,44%) исходит из "презумпции", что в большинстве своем цены на лекарственные препараты должны напрямую устанавливаться правительством с учетом покупательной способности основной массы населения.

        В связи с этими итогами целесообразно напомнить, что в западных странах рыночный механизм в целом неплохо выполняет свою роль регулятора хозяйственной жизни только потому, что встроен в жесткие политико-правовые рамки, которые определяют правила и пределы конкуренции, обязательства предпринимателей перед обществом и государством (антитрестовское, социальное, экологическое и т.д. законодательство, правовые акты, регулирующие отношения труда и капитала, охрану и защиту прав потребителей и пр.), в том числе регулирующие и процессы ценообразования, включая цены на медицинские услуги и лекарственные препараты: по меньшей мере на те из них, которые относятся к разряду первой необходимости и должны быть доступны даже малоимущим гражданам.

        Это социально ориентированное регулирование не делает западные страны менее рыночными.

        Одной из наиболее выпуклых сторон социального бытия в России является активное и все более агрессивное вторжение в жизнь граждан коммерческой рекламы, в том числе медицинских препаратов (выдаваемых не иначе, как панацея от всех болячек), которой до предела заполнены экраны наших телевизоров.

        Лишь 4,02% респондентов эту рекламу оценили положительно.

        Еще 12,31% свое отношение к ней обозначили как "скорее положительное, чем отрицательное".

        Абсолютное же большинство - 67,71% (при 13,82% тех, кто относится к этой рекламе индифферентно) - эта реклама, что называется, "достала". То есть их отношение к ней сугубо отрицательное (32,79%) или очень близкое именно такому восприятию (34,92%).

        При этом многие респонденты убеждены, что в этой назойливой рекламе рекламируют чаще всего всякого рода "суррогаты" и выдаваемые за лекарственные препараты пищевые добавки, ибо лекарств, которые лечат одновременно множество болезней и при этом не наносят вреда организму, в природе не существует. Что касается действительно хороших лекарств, то они "не нуждаются в рекламе".

        Руководитель Информационно-консультативного токсикологического центра, кандидат медицинских наук, Ю.Остапенко пишет по этому поводу: "Мы находимся под прессингом фармацевтических компаний, которые зомбируют всех, в том числе и врачей, ведь лекарственный бизнес - один из наиболее доходных. Со многим, что нам внушают с экранов телевизоров, невозможно согласиться. Нет абсолютно безопасных противовоспалительных и обезболивающих лекарств! Они все влияют и на печень, и на кровь, и на почки" ¹⁰.

        Самое обидное в этой ситуации то, что на эту рекламную удочку чаще всего попадаются пожилые люди, именно те, кто считает каждую копейку.

        Вердикт большинства респондентов в вопросе о телевизионной рекламе лекарственных препаратов однозначный: запретить. Ну а если уж полностью это сделать нельзя, то, по меньшей мере, "ограничить рамками программы "Здоровье", поручив это дело честным врачам и фармацевтам, а не беззастенчиво врущим с экранов телевизоров и нанятым за большие деньги "клакерам" из числа известных артистов и певцов.

        Также резко отрицательно абсолютное большинство опрошенных москвичей (68,47%) относится и к наводнившим наш город колдунам и целителям. А также росту всякого рода "академий" (центров) ясновидения и народной медицины. В их представлении все эти целители и ясновидцы - чистой воды шарлатаны и их деятельность должна быть запрещена. Удельный вес тех, кто считает, что такого рода инфраструктура полезна и в том или ином виде имеет право на жизнь, невелик. И составляет всего 6,16%. Еще чуть более одной пятой (22,24%) в отношении этой инфраструктуры колеблется между "за" и "против".

        При этом целый ряд респондентов не без основания усматривает прямую связь "мамаева нашествия" на Москву колдунов и целителей с кризисом системы здравоохранения, с все большим ограничением возможностей для малоимущих и социально не защищенных слоев населения получить квалифицированную медицинскую помощь в рамках этой системы. Они настаивают на сохранении и поддержке инфраструктуры действительно народной медицины, исходя из того, что нельзя (в рамках права каждого на жизнь) отнимать у человека последнюю надежду и веру в то, что ему помогут "выкарабкаться". Особенно в ситуациях, когда официальная медицина оказывается бессильной.

        Особый интерес на этом фоне представляет то, каким видится респондентам общественное лицо наших врачей и медперсонала, анализируемое через призму привычных, чаще других встречающихся, черт поведения в их общении с пациентами.

        Если всю сумму определений по данному вопросу принять за 100%, то на группу высоко нравственных черт в этом поведении (таких, как профессионализм и компетентность, верность "клятве Гиппократа", доброжелательность и внимание, стремление подбодрить и вселить надежду) в итоге приходится только 33,58%. Что касается противоположной группы черт и (низкий профессиональный уровень, равнодушие и цинизм, плохо скрываемая раздражительность и безответственность), то их удельный вес почти в два раза больше - 62,59%.

        В то же время многие респонденты рассматривают этот негативный имидж только как исключительно прямое следствие тех "ужасных" условий, в которые поставлены наши госбюджетные врачи и медперсонал. Нищенские зарплаты, чрезмерная "пациент-нагрузка", устаревшее медицинское оборудование и т.д. - вот факторы-детерминанты всего того, что вызывает негатив. Лучше других это мнение выразил респондент из числа государственных служащих, подчеркнув на страницах анкеты: "У нас прекрасные врачи и их вины в том, во что превратилась наша, когда-то одна из лучших в мире, медицина, нет. В развале нашего здравоохранения виноваты не врачи, а профессионально некомпетентное руководство страны". Врачи же и медсестры "заслуживают всяческого уважения хотя бы по той простой причине, что им платят копейки, а они все-таки работают".

        Не случайно в предложениях и пожеланиях городским властям, высказанным 67,21% респондентами как мера по дальнейшему развитию и улучшению медицинского обслуживания населения, рефреном звучит: зарплата госбюджетных врачей и медперсонала должна быть достаточной для достойного существования. С тем, чтобы все их помыслы были направлены не на то, как свести концы с концами, а на оказание квалифицированной медицинской помощи пациентам. Чтобы пациенты не рассматривались ими как "источник дополнительных поступлений в семейный бюджет", а только и исключительно как объект выполнения своего профессионального долга. Причем этот уровень должен быть не ниже (или, по меньшей мере, ненамного ниже) того уровня оплаты труда, который существует в частной медицине - иначе начнется массовый отход медицинского персонала в частные клиники. Тогда государственные поликлиники и больницы попадут в ситуацию своеобразного "кадрового дефолта".

        Также однозначно респонденты высказываются по поводу федеральных планов всеобщей коммерциализации здравоохранения: учитывая "скудный народный карман", реальная (а не фиктивная как сегодня) бесплатная медицина должна быть сохранена и приумножена. Существенным образом увеличено ее финансирование из госбюджета с тем, чтобы страховой полис реально гарантировал бесплатную медицинскую помощь и лечение, по меньшей мере до уровня не очень сложных и не очень дорогих операций. Что касается консервативного лечения, то оно должно полностью покрываться им.

        Респонденты настаивают: охрана здоровья, как стратегическая отрасль, связанная с обеспечением безопасности России как суверенного государства, не должна бездумно отдаваться на откуп рыночной стихии. Частная медицина, как таковая, имеет право на жизнь, но только в "ипостаси" той, которая дополняет государственную. А не подменяет (не вытесняет) ее.

        Тем из сильных мира сего, кто желает обратного, и чей "рыночно-реформаторский зуд" в итоге приводит не к повышению уровня жизни населения, а к повышению уровня его смертности, не место у руля отечественной медицины. Их должны сменить социально ориентированные и социально ответственные руководители-профессионалы, которые осознали бы, что, впав в "рыночно-реформаторский раж" мы, дошли до ручки. До такой степени разрушили все и вся, что впору ставить и незамедлительно решать вопрос о "спасении нации" (решительного оздоровления населения страны). В противном случае Россия просто вымрет.

        В целом суммарную суть всего высказанного респондентами в ходе опроса можно свести к требованию реализации в нашей системе здравоохранения лозунга: "Доступность, качество, приемлемые цены, доброжелательность и внимание врачей"!

        Единственное, что следует ему ниспослать, так это выдержку из статьи профессора Мичиганского университета США Владимира Шляпентоха "Равенство и справедливость в России и на Западе": "Советская система распределения благ была очень близка системе распределения благ в западном мире. Всякое отступление от нее в постсоциалистической России в сторону отказа от "социальных гарантий" есть отступление не от советского социализма, а от современного западного общества. Это не движение вперед, это откат назад" ¹¹.