Философия государственности в русской консервативно-монархической доктрине, специфика взгляда русских консерваторов на роль и значение государства в жизни общества являлись отражением религиозного подхода к политической проблематике. Поэтому возникает необходимость обращения к творчеству крупнейшего теоретика монархизма в России, а также социального философа и историка Льва Александровича Тихомирова (1852-1923 гг.).

        Этот мыслитель до сих пор недостаточно оценен в отечественной науке. Между тем его труды - и, прежде всего, фундаментальная работа "Монархическая государственность" (1905 г.) - являются не только своеобразной квинтэссенцией консервативно-монархической доктрины, но и одной из вершин русской дореволюционной политической мысли.

        Как и его предшественники и единомышленники (Катков, Победоносцев и др.), Л.А.Тихомиров обращал пристальное внимание на этико-правовой характер монархической государственности. Он отмечал, что сама психология человека такова, что твердое руководство его поступкам дает лишь некоторый сверхчеловеческий авторитет¹, и единственным условием возможности осуществления монархического принципа признавал существование в народе религиозно-нравственного идеала.

        Возникновение политической власти как особого феномена он связывал с "высшей творческой идеей человека", которая "несомненно основана на правде". По Тихомирову, понимание правды тесно связано с христианской идеей свободы и подчинения. Бог есть высшая правда, подчинение которой становится подчинением наиболее нравственной и сознательной части своего Я.

        "И хотя сознательное понимание этого психологического состояния доступно только христианину, но смутное ощущение факта собственной природы свойственно всякому человеческому существу. Человек ищет правды и ищет именно для того, чтобы ей подчиниться"¹.

        Нравственные категории правды, по мнению Л.А.Тихомирова, осуществляются государством в праве, "которое представляет собою формулу справедливости, обусловленной высшими началами правды, ибо справедливо то, что согласуется с правдою"². Выделяя вслед за Аристотелем три формы верховной власти - монархию, аристократию и демократию, Л.А.Тихомиров попытался соотнести эти три властных принципа с категорией правды и нравственных начал.

        В основу дифференциации форм верховной власти им был положен высший организационный принцип, де- терминированный национальной пси- хологической установкой относительно того господствующего идеократического элемента, который Л.А.Тихомиров определял как "всеобъемлющий идеал в обществе". Если такой идеал отсутствует, то неизбежно интегрирующим фактором социальной системы выступает принцип количества, численного перевеса. И это есть основной признак любой демократии.

        Аристократия может выступать в качестве верховной власти при безусловном признании нацией авторитета и рациональной значимости той или иной социальной группы, "людей лучших", носителей определенных разумных и законченных идеологических комплексов, поддерживаемых на подсознательном уровне обществом.

        Монархия же связана всегда с наличием в обществе некоего этического идеала, имеющего безусловный характер и ведущего к готовности сознательного себе подчинения и служения. Л.А.Тихомиров настаивал на том, что это есть высший организационный прин- цип именно нравственного свойства и доказывал, что такое мощное идеократическое воздействие на общество способно привнести исключительно религия, а, например, ни какая-либо философская система: "Только религия… в нашей человеческой жизни сохраняет высшее место для начала нравственного, личного. Только при свете религии человек… сохраняет сознание верховного значения своей личности, а посему переносит такое же понятие верховности на идеалы нравственные"³. Именно религиозно-нравственный идеал получает в обществе значение верховного, а монарх выступает его посредником уже в системе политических отношений. Л.А.Тихомиров особенно подчеркивал то обстоятельство, что монарх, как носитель верховной власти, должен выражать дух нации, ее веру, идеал, но не волю народа, ибо в этом случае мы бы имели дело не с монархией, а с демократией.

        Любопытно, в связи с этим, разграничение Л.А.Тихомировым трех типов единоличной власти: монархии самодержавной, "истинной" и двух отклонений от нее - монархии деспотической и монархии абсолютной.

        Монархия деспотическая основана на обожествлении личности самого монарха и не связана с законченным религиозным комплексом, сознательно принятым всем обществом. Отсюда сохраняется потенциальная возможность произвола носителя единоличной власти, а сам характер царствования связывается с конкретной личностью правителя. Такой тип монархии присущ Востоку.

        Монархии абсолютные не имеют доминирующего религиозного обоснования своего верховенства. Абсолютизм замыкает исключительно на себе политическую организацию общества, отождествляя себя с государством ("Государство - это я", - говорил Людовик XIV). Л.А.Тихомиров обращал внимание на то, что в этом случае монархия, не выражая религиозного идеала общества, становится ни чем иным, как представителем высшей делегированной народом власти, от которой сам народ отрекся на определенное время (большее или меньшее) в пользу государя. Монархия абсолютная, которая характерна для Запада, по своему содержанию очень близка к демократии, и, в конце концов, неизбежно переходит в нее.

        Монархия самодержавная, по определению Л.А.Тихомирова, не ограничена, но не абсолютна. "Она имеет свои обязательные для нее начала нравственно-религиозного характера, во имя которых только и получает свою законно-неограниченную власть"¹. Без религиозного начала, по мнению Л.А.Тихомирова, "единоличная власть может быть только диктатура"¹, а самодержавная власть "признается и поддерживается той… частью национальной души, в которой живет сознание верховенство нравственного начала над всеми остальными"1.

        Главный теоретик русского консерватизма в исследовании природы власти не ограничился только религиозно-этическим фактором. На рубеже XIX-XX вв. перед сторонниками самодержавия встала задача дать системную, логичную и целостную научную концепцию монархической государственности в противовес либеральным и радикальным социальным доктринам, оперирующим исключительно рациональными категориями науки.

        Эту задачу и попытался решить Л.А.Тихомиров, причем активно привлекая в доказательство своих построений работы общепризнанных авторитетов в социальной науке - Аристотеля, Г.Лебона, Ж-Ж.Руссо, Г.Спенсера, Б.Н.Чичерина и др.

        В ряде своих книг, и в первую очередь, в "Монархической государственности" Тихомиров применил психологический подход к объяснению общественных явлений.

        На этот факт указывает и современный исследователь русского консерватизма С.Б.Неволин: "По мнению Тихомирова, прежде всего в возникновении государственности лежит психологический фактор"⁴.

        Именно психологический мир человека, считал Л.А.Тихомиров, основанный на представлениях, чувствах и желаниях, раскрывает и объясняет социальные, политические, гражданские, юридические, религиозные законы, в отношении которых возможно научное наблюдение. Л.А.Тихомиров настаивал на том, что эти психологические свойства вечны по существу, одинаково могут характеризовать как человека древности, так и современного, подобно тому, как свойства веществ, изучаемых, например, химией или биологией, не меняются. Одним из неизменных и константных факторов социальных структур, основанных на психологической природе человека, является феномен власти.

        Закон общественных явлений, представляющий собой кооперацию высшего (по сравнению с биологическим и животным миром) уровня, неизбежно предполагает наличие властных отношений как направляющей волевой силы. "Власть рождается одновременно с самим общественным процессом… является последствием об- щественного процесса, и одним из необходимых условий его совершения."1.

        Исходя из общественной природы власти, Л.А.Тихомиров доказывал несостоятельность анархистских безгосударственных подходов. Человеческая личность, по мнению Л.А.Тихомиро-ва, сознательно идет на ограничение своей свободы в отношениях общественных, входя в органическую систему господства и подчинения различных уровней, для осуществления определенных, естественных целей, которые ставятся перед всякой властью над этой личностью.

        Каковы же эти цели?

        Это - создание и поддержание порядка как внутри социальных групп, так и в обществе в целом, приведение всех индивидуальных и групповых побуждений и действий людей к некоторым общеизвестным и общеобязательным нормам, причем, и эта специфика именно человеческой кооперации, от власти требуется придать порядку характер нравственный, олицетворяющий справедливость. Искание же всеобщих, широких и одновременно разумных норм порядка и есть, согласно Л.А.Тихомирову, момент зарождения идеи государства и верховной власти.

        Л.А.Тихомиров указывал на то, что всю сознательную историю человечество жило в государственном состоянии. "Политическая аксиома гласит, что в государстве люди находят высшее орудие для охраны своей безопасности, прав и свободы"³. Государство же Л.А.Тихомиров определял как "союз членов социальных групп, основанный на общечеловеческом принципе справедливости, под соответствующей ему верховной властью"1.

        Выделяя в политической социологии эти три категории - государства, общества и верховной власти, Л.А.Тихомиров настаивал на четком их разграничении и сопоставлении.

        Общество - это та сфера, где по преимуществу проходит жизнь личности и реализуется ее свобода, где, в силу необходимых условий и целенаправленной деятельности людей, складываются различные социальные группы, начиная с мелких, первичных - семьи, рода и вырастая до крупных общностей - классов, сословий, порождая неизбежно как внутри этих групп, так и между ними плюрализм разнородных интересов, и как следствие - взаимную борьбу. Но в определенный момент всеми противоборствующими силами начинает осознаваться необходимость установки неких норм, рамок этой взаимной борьбы.

        Так неизбежно общество приходит к идее государственности как силы регулирующей и к идее верховной власти, осуществляющей эту регуляцию. Верховная власть порождается, таким образом, социальными потребностями, выступая гарантом единства и стабильности общества.

        Государство же есть именно организация общества, объединенная верховной властью. Политическое оформление общества является, таким образом, согласно Л.А.Тихомирову, социальным законом: "Сущность общественности проявляется в законах и явлениях социальных, которых верхним слоем служат явления политические, государственные"1. И если на ранних, патриархальных этапах эволюции человечество обходилось без государства, то по мере развития и усложнения социальной и культурной жизни государственность возникает неизбежно и уже навечно. При этом Л.А.Тихомиров считал монархическое начало наиболее функциональным и конструктивным для роли верховной власти, содержащим огромный потенциал для всего государственного строительства.

        Неизбежность и необходимость государственности является одним из главных постулатов монархизма. Государство выступает здесь высшей метафизической ценностью, априорно данной человечеству.

        По словам современного исследователя творчества Победоносцева В.А.Гусева, государство для русских консерваторов есть "тот ценнейший результат человеческой деятельности, который один только способен обеспечить поступательное и гарантированное движение народа к рассвету своей культуры"⁵.

        Интересна, в этой связи, общефилософская трактовка государственности одним из виднейших идеологов русского консерватизма Константином Николаевичем Леонтьевым (1831-1891).

        Он, как и его учитель Н.Я.Данилевский, определял явление государственности в русле соотношения биологического и идеократического детерминизма. При этом необходимо отметить, что обращение К.Н.Леонтьева к биосоциальному фактору развития общества, приводило его к выводам, противоположным антиэтатистским установкам анархистов.

        Рассматривая в своей книге "Византизм и славянство" (1875 г.) общество как органическое, материальное явление, К.Н.Леонтьев подчеркивал, что любая материя может приобретать ту или иную форму лишь при выражении определенной идеи. Например, если материей является стекло, а искомой формой - стакан, то дальше цилиндрического сосуда, полого изнутри, материя стекла распространяться не может, если она хочет остаться верной своей идеи - быть стаканом. Форма, считал К.Н.Леонтьев, есть ни что иное, как "деспотизм внутренней идеи, не дающий материи разбегаться"⁶.

        Для каждого общественного организма, таким образом, естественной является государственная форма, которая организует социальную материю, согласно идеи, заложенной в основание этого политического оформления. В России таковой идеей, по К.Н.Леонтьеву, выступает "византизм", "который в государстве значит самодержавие, в религии значит христианство с определенными чертами, отличающими его от западных церквей, от ересей и расколов"⁶.

        К.Н.Леонтьев замечал, что все государственные формы не случайны, что они представляют собой воплощение заложенных в них идей: "Государство есть, с одной стороны, как бы дерево, которое достигает своего полного роста, цвета и плодоношения, повинуясь некоему таинственному, независящему от нас деспотическому повелению внутренней, воплощенной в него идеи. С другой стороны - оно есть машина… сделанная людьми полусознательно"⁶.

        Таким образом, согласно К.Н.Леонтьеву, государство - это форма, неизбежно подчиняющая себе людей, посредством "деспотизма идеи".

        К.Н.Леонтьев был уверен, что государство нельзя рассматривать как человеческое явление, оно есть продукт самой природы, "слепой и безличной стихии", и существует в соответствии с природными законами. Утрата же государством этих природных свойств ведет к развалу и гибели самого общества. Поэтому К.Н.Леонтьев был убежден, что любые безгосударственные идеи, "эти иллюзии и химеры", в соответствии с которыми политические радикалы и анархисты^** пытаются перестроить, улучшить общество, оказываются насилием над ним.

        Подобный этатизм выступал в русской консервативной доктрине обоснованием необходимости самодержавной власти, так как самодержавие, с точки зрения монархистов, было именно той формой правления, которая в наибольшей степени отражает природу государства, как средства социальной организации.

        По мнению М.Н.Каткова, целью исторического процесса является постепенное собирание, сосредоточение, концентрация и централизация власти. Самодержавие в этом смысле, считал он, есть высшее политическое развитие социальности.

        М.Н.Катков указывал на органическое единство начала самодержавия и всего социального целого в монархическом государстве: "Самодержавие… выражает собою единую власть… надо всеми возвышающуюся, чистую от всякого эгоизма, равную целому"⁷.

        К.П.Победоносцев уподоблял государство большой семье, главными функциями которой являются воспитание, опека и защита своих граждан, что с наибольшей полнотой осуществимо при монархии.

        Преимущества самодержавия, по мнению К.П.Победоносцева, состоят в простоте социально-политического структурирования общества, где государственная воля сосредоточена в одном человеке, действующим от имени всех своих подданных, тем самым примиряя и гармонизируя интересы и требования различных социальных слоев и национальностей.

        На эту особенность монархической власти - стоять над всеми социальными силами, классами и группами, примирять их и вырабатывать государственную стратегию, учитывающую интересы и запросы всех составляющих элементов социально-политической жизни, обращали внимание и другие идеологи монархизма.

        А.Романович-Славотинский указывал на то, что самодержавный принцип власти "заключает в себе власть над властями, Верховную власть над всякой подчиненную властью, представляет собою глубоко-христианскую, по истине демократическую идею"⁸.

        М.Н.Катков в публицистической манере выражал эту же мысль: "Трон затем возвышен, чтобы пред ним уравнивалось различие сословий, цехов, разрядов и классов. Бароны и простолюдины, богатые и бедные, при всем различии между собою, равны пред Царем"⁷.

        П.Н.Семенов обращал внимание на беспристрастный характер монархической власти: "Самодержавная Власть есть единственная неподкупная власть в мире, стоящая вне всякого зла, пристрастия и партий"⁹.

        П.Е.Казанский, приводя в пример слова из речи С.Н.Трубецкого, произнесенные перед императором 6 июня 1905 г.: "Не царь дворян, не царь крестьян или купцов, не царь сословный, а царь всея Руси"¹⁰, писал о том, что царская власть - начало нейтральной, "примиряющей различные элементы русской государственности и народной жизни на почве общего блага, во имя интересов высшего порядка"¹⁰.

        На правовой аспект монархичес- кой власти обращал внимание проф. С.А.Котляревский: "Монархический прин- цип в юриспруденции, несомненно, родственен идеи социальной монархии… Монарх стоит над общественными классами, как он стоит над всеми государственными властями, защищая слабого против сильного, и воплощает начало социальной справедливости"¹¹.

        О значении монарха как верховного судьи в социально-политической жизни говорил и Л.А.Тихомиров: "Монарх есть наиболее справедливый третейский судья социальных столкновений"¹². "Все сложности - борьба социальных элементов, племен, идей, появившихся в современной России (в начале ХХ века. - Авт.) - не только не упраздняют самодержавия, а напротив - требуют его"¹². "Смысл верховной власти состоит в общем обязательном примирении"¹².

        Эти положения об общепримиряющем и координирующем значении царской власти были принципиальными у теоретиков консервативно-монархического направления для идейного обоснования любых преобразований в стране только под руководством верховной власти царя. Монархический принцип должен был оставаться незыблемым при любых модернизационных тенденциях в социальной, культурной и политической жизни общества.

        Д.А.Хомяков высказывал даже мысль о том, что "самодержавие - это симптом здоровья народа по государственной части"¹³.

        По мнению П.А.Логанова, значение монархической власти заключено в высшем выражении народных интересов: "Самодержавие… оправдывается тем, что оно есть естественное создание народной жизни, завершение народного единства, ограждение свободы народа и сосредоточение его государственного самосознания"¹⁴.

        Хотелось бы привести еще одно - поэтическое определение самодержавия, данное В.В.Розановым - выдающимся философом консервативного направления рубежа XIX-XX вв.: "Царь - именно страж горизонтов; хранитель целей, к которым идет человек на земле; оберегатель закона в его принципе, чистоты атмосферы, которую мы дышим, голубого неба, на которое смотрим"¹⁵.

        Итак, отправным моментом, "точкой отсчета" идейно-политической концепции русского консерватизма являлось отношение к государству.

        Роль и значение государства здесь абсолютизировались и тесно связывались с природой самодержавной власти.

        Русские консерваторы признали истинной основой общежития органическую связь индивидов и социальных групп с государственным целым, где само государство выступало естественным политико-структурирующим завершением общества. Подобная этатистская пирамидальная модель "общества - государства" неизбежно замыкалась на фигуре единоличного носителя верховной власти, а самодержавие трактовалось именно той формой правления, которая в наибольшей степени отражает природу государства как средства социальной организации.

        Не ставя под сомнение правомерность подобных политологических выводов монархистов, все же следует подчеркнуть, что с точки зрения современных подходов, нет настоятельной необходимости в абсолютизации самодержавия.

        Самодержавная монархия - лишь одна из форм государственного устройства.

        Динамика политической жизни предполагает как трансформационный характер самого государства, так и эволюцию форм, средств и методов реализации государственной власти и критериев ее легитимации.

        Но при этом можно заметить, что в России государство всегда играло важнейшую социально-политическую и культурную роль, и являлось, пожалуй, доминирующим элементом общественной жизни. Это было обусловлено специфическими особенностями страны, географическими, климатическими, военно-политическими и другими факторами ее развития.

        Даже в процессах современной политической, социальной и экономической жизни российского общества государство во многом должно взять на себя ведущую роль. С одной стороны, государство может стать инициатором ряда крупномасштабных и общенациональных экономических, социальных и научно-технических программ по основным направлениям общественного развития, а с другой стороны, оно должно выступить гарантом политической стабильности и порядка в стране.