Канада представляет собой одну из наиболее интригующих загадок современной мировой политической географии и государственного развития. Страна с высокоразвитой экономикой (входящая в ведущую семерку мира), завидным уровнем благосостояния населения (по статистическим данным ООН, за последнее десятилетие она занимает 1-3 места по такому базовому показателю, как объем ВНП на душу населения), с развитой, "устоявшейся" федеративной системой тем не менее подвержена воздействию жесточайших катаклизмов политико-государственного и национально-правового характера. В полной мере и без всяких натяжек перед обществом стоит вопрос о дальнейшем сохранении единства канадской федерации, в состав которой входит 10 провинций и две федеральные территории. При этом широко известные сепаратистские устремления определенной части жителей и политических деятелей франкоязычного Квебека являют собой "лишь" наиболее заметную часть сложнейшего клубка противоречий, порождающего нынешний кризис в рамках федеративного развития Канады.

Современный федерализм, и канадский в том числе, представляет собой чрезвычайно сложное и многогранное явление. При этом правовые основы жизни общества, а также его многонациональный характер (в канадском варианте взаимоотношения между англоговорящими и франкоговорящими жителями, между коренным населением и потомками переселенцев) составляют одно из его важнейших слагаемых.

Конституция как совокупность основополагающих законодательных актов, юридически регулирующих весь спектр взаимоотношений в обществе, играет важнейшую роль в жизни любого государства. Но ее значение многократно возрастает в странах с федеративной формой государственного устройства, так как обычно именно в Основном законе закрепляется исходная юридическая база разделения полномочий и функций между центром и субъектами федерации. Отсюда становится очевидным тот повышенный интерес, который приковывают к себе вопросы конституционного строительства в той или иной стране, в том числе и в Канаде.

Конституционный вопрос уже в течение нескольких десятилетий не сходит с повестки дня политической жизни Канады. То резко обостряясь, то отходя на второй план, он пока так и не получает даже краткосрочного стабильного разрешения. Во многом это зависит от субъективных обстоятельств, политики того или иного федерального правительства в каждый данный конкретный момент. Но в основе рассматриваемой проблемы лежит целый ряд глубинных факторов как "старых", традиционных, так и действующих сравнительно недавно, характеризующих современный этап эволюции канадского государства. К первой группе факторов относится, во-первых, объективный процесс канадо-американской экономической интеграции, сопровождающийся превращением отдельных экономических районов Канады (а фактически отдельных провинций страны) в придатки хозяйственного комплекса США и развитием на этой основе дезинтеграционных процессов в экономике и политической эволюции канадского государства, во-вторых, происшедший в 70-е годы сдвиг в балансе экономических сил в пользу западных провинций (в первую очередь Альберты и Британской Колумбии), серьезно подрывающий традиционное господство финансово-промышленных кругов Онтарио в народном хозяйстве Канады, в-третьих, сохраняющаяся и обостряющаяся неурегулированность национального вопроса, сердцевину которого составляют отношения с франкоязычной провинцией Квебек, где все острее проявляются (а зачастую искусственно подогреваются изнутри в своих своекорыстных интересах националистически настроенными политическими деятелями) сепаратистские тенденции.

Наряду с традиционными предпосылками в последние 10-15 лет сложился целый комплекс дополнительных, "новых" факторов, не уступающих по своему значению перечисленным и прямо или косвенно способствующих дальнейшему обострению конституционного положения в Канаде. В свою очередь их можно подразделить на факторы "общего" характера и те, которые относятся к собственно сфере конституционной эволюции.

Так, глобальные процессы современного мирового экономического развития повсеместно сопровождаются ужесточением конкурентной борьбы между производителями. В Канаде в силу ее федеративного государственного устройства среди прочего это приводит к дальнейшему обострению противостояния как Оттавы с провинциями, так и самих провинций или отдельных регионов, а в конечном итоге отрицательно сказывается на экономической и политической стабильности федерации. Иммиграционные потоки поселенцев традиционно играют одну из ключевых ролей в формировании состава и удельного веса различных этнических групп населения страны. За последнее время монолитность канадского общества, процессы его морального и психологического единства были заметно нарушены вследствие отсутствия должного контроля, недостаточно продуманной и сбалансированной политики в области притока новых иммигрантов.

Особо следует подчеркнуть последствия действующих соответственно с января 1989 г. и января 1994 г. канадо-американского Соглашения о свободной торговле и североамериканского Соглашения о свободной торговле. В экономическом плане они совершенно объективно еще больше усилили процессы глобальной переориентации и укрепления межрегиональных хозяйственных связей в масштабах всего Северо-Американского континента в ущерб целостности и прочности функционирования межпровинциальных экономических связей в рамках единой Канады. В политической области эти договоренности опосредованно обусловливают вероятность усиления центробежных тенденций внутри федерации, объективного ослабления позиций Оттавы в условиях, когда интеграционные экономические процессы между Канадой и США повлекут за собой рост заинтересованности провинций в прямых контактах с Вашингтоном.

Развитие ситуации в конституционной сфере не исчерпывается изложенными факторами, а в существенной степени зависит от предпосылок или хода событий, складывающихся непосредственно в рассматриваемой области.

Так, в 1982 г. в Канаде был принят Акт о конституции (Основной закон государства представляет собой совокупность актов о конституции различных лет, начиная с 1867 г.), в соответствии с которым страна впервые обрела полный суверенитет в конституционной области, а Основной закон был существенно изменен и дополнен. Вместе с тем это событие имело два важнейших последствия и по сей день продолжающих в значительной мере определять характер и остроту всей нынешней конституционной и национально-правовой ситуации в стране.

Во-первых, это относится к Хартии прав и свобод, внесенной в конституцию страны и предваряющую Акт о конституции 1982 г. При всех положительных моментах включение Хартии в Основной закон страны инициировало активизацию самостоятельной деятельности множества формальных и неформальных общественных организаций и объединений в обход основных политических институтов страны и провинций, а также распространение атмосферы индивидуализма, разобщенности в ущерб коллективному началу, тенденции к объединению сил в психологии всего общества.

Во-вторых, принятие Акта о конституции 1982 г. сопровождалось отказом правительства франкоязычной провинции Квебек, неудовлетворенного условиями соглашения, от подписания указанного федерально-провинциального документа. В результате при полном отсутствии каких-либо конституционных норм, регулирующих подобную ситуацию, Квебек вплоть до настоящего момента фактически считает себя свободным (хотя и по собственной воле) от каких-либо обязательств в рамках конституционного процесса, происходящего в стране, что не может не накладывать свой негативный отпечаток на всю атмосферу в рамках канадской федеративной государственности и ее конституционное оформление.

Наличие перечисленных факторов, усиливая ситуацию напряженности и нестабильности, создавало крайне неблагоприятный политический фон в стране, характеризовавшийся после 1982 г. состоянием перманентного обострения конституционной ситуации и объективно сопутствующей ей эрозией федеративной системы государственного устройства, что составляет особую специфику всей общественно-политической эволюции Канады за последнее десятилетие.

В этих условиях в 1986-1987 гг. федеральное правительство консервативной партии во главе с Б.Малруни предприняло решительную попытку добиться прогресса на федерально-провинциальных переговорах в конституционной области и попытаться кардинально изменить сложившуюся здесь кризисную ситуацию. Окончательный вариант текста федерально-провинциального конституционного документа (получившего название "Мичлейкское соглашение") был согласован и подписан в июне 1987 г. Его первооснову и наиболее противоречивую часть составило положение, впервые в конституционной практике страны закреплявшее за Квебеком статус "самобытной общности" в рамках федерации. Данный шаг стал как прямой уступкой сепаратистским настроениям и националистическим амбициям влиятельных политических течений во франкоязычной провинции, так и признанием утверждения новых политических реалий, сложившихся в рамках канадской федерации.

При этом следует особо отметить, что решение принималось уже не на пустом месте. На протяжении последних 30 лет не могло быть и речи о каком-либо ущемлении прав франкоязычных жителей Канады. На федеральном уровне были предприняты эффективные шаги по укреплению позиций и развитию французского языка и культуры, всестороннему обеспечению прав их носителей. Французский язык наравне с английским является одним из двух официальных государственных языков Канады. На государственной службе введены, а главное полностью претворены в жизнь, специальные квоты для трудоустройства франко-говорящих жителей страны, полностью отражающие и даже превышающие их пропорциональную численность в совокупном населении страны. Важнейшие экономические и политические решения для судеб страны не принимаются без согласования и всестороннего учета позиции провинции Квебек, где франкоговорящее население составляет более 80% от общего числа граждан провинции. Действенные меры по защите носителей франко-канадской культуры обеспечиваются и в других провинциях страны. Но как показывает практика, политические и правовые нормы государственного развития не всегда успевают адекватно отражать стремительно происходящие изменения в национальном самосознании, что очень болезненно воспринимается простыми гражданами и активно используется заинтересованными политическими силами для нагнетания эмоций и обострения ситуации.

В июне 1990 г. легислатуры Манитобы и Ньюфаундленда высказались против принятия Мичлейкского соглашения, что означало автоматический провал его ратификации. Стало очевидно, что ситуация в значительной мере вышла из под контроля федеральных властей и переросла в затяжной конституционно-политический и национально-правовой кризис, сопровождающийся отчетливыми признаками нарастания кризисных явлений в федеративном государственном устройстве Канады.

Последующий этап конституционных переговоров и дискуссий в Канаде представлял собой очередной виток в углублении конституционного кризиса и нарастании кризиса федеративного государственного устройства в стране. Вместе с тем он отражал настойчивые попытки федерального правительства и провинциальных властей мобилизовать и скоординировать усилия политических кругов и всех слоев общественности по поиску вариантов и путей стабилизации сложившейся ситуации и выхода из возникшего тупика.

На этот раз кабинет Малруни избрал путь не постепенного, шаг за шагом, а комплексного подхода к решению проблемы, что, по расчетам канадских аналитиков, по всей видимости, должно было облегчить поиски конституционного компромисса. При этом главные усилия были сосредоточены на определении и обобщении ориентиров для формирования качественно иной идейно-философской концепции построения единой федерации (в отличие от предшествующего принципа "равенства всех провинций") и обеспечении ее массовой общественной поддержки. В сентябре 1991 г. Малруни обнародовал широкий "пакет"предложений по конституционной реформе под общим названием "Сообща созидая будущее Канады". Он охватывал такие масштабные вопросы и разные сферы экономического, социального, политического, правового, национального, культурного взаимодействия, как предоставление статуса "самобытной общности" Квебеку, проведение реформы сената федерального парламента, создание Совета федерации как высшего совещательного органа по федерально-провинциальным отношениям, предоставление статуса самоуправления коренным народам, перераспределение полномочий между центром и провинциями в области экономики, иммиграции, социальных программ и др.

Рабочие совещания, на которых согласовывались позиции сторон и было достигнуто предварительное соглашение, проходили в период с марта по июль 1992 г. Всего было проведено двенадцать раундов встреч в различных городах страны. О напряженном характере переговоров свидетельствует хотя бы такой факт, что дата их завершения неоднократно переносилась. Основным камнем преткновения на консультациях стало преодоление противоречий в позициях Альберты и Квебека по вопросу масштабов их политического влияния на совокупный процесс разработки и принятия решений в основных властных структурах канадской федерации. Практически полностью были удовлетворены требования Альберты в области реформы сената федерального парламента. А Квебеку отводилось не менее четверти мест в палате представителей высшего законодательного органа страны. Кроме того, Квебеку предоставлялся статус "самобытной общности", трое судей - членов Верховного суда Канады - из девяти должны были представлять франкоязычную провинцию. Перераспределение полномочий между Оттавой и провинциями по широкому кругу вопросов' также создавало для Квебека предпосылки получить дополнительную самостоятельность внутри федерации. Уступки Квебеку в значительной мере достигли того предела, который допустим в рамках федеративного государственного образования.

В августе состоялось четыре заключительных раунда федерально-провинциальных совещаний по конституционным вопросам на высшем уровне. Впервые за долгие месяцы в них принял участие и премьер Квебека Бурасса. Это в решающей мере объяснялось тем фактом, что конституционные переговоры достигли той важной стадии, когда основные положения проекта нового соглашения не только практически гарантировали полную защиту интересов франкоязычной провинции на федеральном уровне (тем самым восстанавливалось негласное "право вето" Квебека на все конституционные изменения центральных органов власти, утраченное после принятия Акта о конституции 1982 г.), но и предоставляли Квебеку во многих областях чрезвычайно широкие возможности для практически независимого, самостоятельного определения и развития собственного экономического и политического курса, особой линии поведения.

В результате федерально-провинциальных переговоров на высшем уровне были в конечном счете выработаны и 28 августа 1992 г. приняты "Согласованные предложения по конституции" (так называемое Шарлоттаунское соглашение). Документ венчал собой процесс широчайших общественно-политических дискуссий, когда-либо проводившихся в Канаде в конституционной области, и длительную серию переговоров между различного ранга представителями федерального правительства, провинций, территорий и аборигенных народов Канады. Шарлоттаунское соглашение состояло из шести основных разделов, суммировавших согласованные поправки (но не их конкретное текстовое содержание) к конституции страны и вопросы, требовавшие дальнейшего рассмотрения и доработки. Следует особо отметить, что заключенное соглашение носило прежде всего характер политического компромисса, так как не содержало каких-либо согласованных юридических норм. Предполагалось, что в дальнейшем проект текста соответствующей конституционной поправки, вытекавшей из Шарлоттаунского соглашения, поступит на рассмотрение федерального парламента и законодательных собраний провинций для их окончательной ратификации. Но проект соглашения не выдержал испытания общенациональным плебисцитом в октябре 1992 г., не собрав большинства голосов.

Однако очередную неудачу, похоже, не следует рассматривать в упрощенных черно-белых тонах или с позиций проигравших (выигравших) сторон. Углубленный анализ показывает, что сложившееся конституционное положение скорее относится к разряду явлений, характеризуемых в политической теории конфликтов как "игра с нулевой суммой", в которой не существует односторонней победы. В конкретном случае фиаско потерпели как все участвующие стороны, так и сам конституционный процесс в Канаде в целом. Вместе с тем даже отрицательный результат представляется, с нашей точки зрения, определенным шагом вперед как вынужденная ступень в процессе качественной эволюции всего содержания канадской федеративной государственности и ее конституционной оболочки в частности.

Новое федеральное правительство во главе с Ж.Кретьеном, лидером победившей в октябре 1993 г. на общенациональных выборах Либеральной партии Канады, также не пыталось форсировать события в конституционной области, памятуя о жестоких провалах консерваторов и исходя из господствовавшей в обществе апатии по отношению к конституции. Вместе с тем нерешенность, острота и актуальность вопросов государственно-правового устройства страны и ее национального развития не позволяли полностью абстрагироваться от них даже на короткое время. Неслучайно уже в январе

1994 г. в Тронной речи премьер-министр Канады однозначно отнес настойчивую работу по совершенствованию существующей в стране федеративной системы к разряду основных приоритетов сформированного им кабинета. Однако приход к власти в октябре 1994 г. во франкоязычной провинции сепаратистской Квебекской партии (данное событие было связано в основном с экономическими причинами и тягой избирателей к новому после 9-летнего пребывания у власти Либеральной партии) и проведение там в конце 1995 г. нового (второго после 1980 г.) референдума о политической независимости Квебека окончательно обозначили масштабы национально-правового кризиса. А результаты, когда сторонникам отделения для общей победы не хватило всего нескольких десятых долей процента голосов, наглядно продемонстрировали всем его глубину и царящий раскол как в самой провинции Квебек, так и в стране в целом.

События последних лет в конституционной области, несмотря на свою откровенную безрезультатность, не смогли поколебать стабильность поступательного политического и экономического развития канадского общества в целом, продемонстрировав тем самым завидный запас прочности, которым обладает федеративная государственно-политическая система страны. Вместе с тем национально-правовой кризис канадской федеративной государственности достиг того крайне опасного рубежа, когда неэффективность очередных политических инициатив Оттавы по его преодолению будет означать не только откровенное бессилие федеральных властей, но и приведет к распаду страны и изменит весь политический ландшафт Северной Америки.

Для зарубежного, и прежде всего российского, наблюдателя политические события и развитие федеративной государственности в Канаде представляют не только сугубо познавательный, но и практический интерес.

Это связано, на наш взгляд, со следующими поучительными моментами:

• поддержка и сохранение основной массой населения, несмотря на кризис некоторых политических институтов, традиционно утвердившихся морально-нравственных устоев общественной жизни, демократических принципов развития, законопослушания, гарантий основных прав и социального статуса человека, поощрения и развития личной инициативы и т.д.;
• уровень экономического "благополучия" страны совсем необязательно автоматически ведет к сглаживанию противоречий в области государственно-правовых и национальных отношений в обществе;
• какого бы накала ни достигали в стране национальные и политико-правовые противоречия, для развитых, "устоявшихся" федераций, к числу которых относится и Канада, характерно максимально полное стремление использовать в основном мирные, цивилизованные формы и средства разрешения самых острых кризисов;
• стабильность демократического поступательного и мирного развития той или иной федеративной государственной структуры непосредственно связана с прямым участием в данном процессе не только людей "избранных" - профессиональных политиков, а всего населения страны.