Прошло более 2-х лет с того периода, когда в конце 1991 г. принятием ряда указов и постановлений Правительства в Российской Федерации стала осуществляться радикальная экономическая реформа. Как целостный документ Программа экономической реформы в России в то время не разрабатывалась, и только в конце 1992 г. Правительство приняло Программу углубления экономических реформ, в августе 1993 г. - Программу развития реформ и стабилизации российской экономики. В основу преобразований была положена концепция макроэкономического регулирования для успешного "шокового" реформирования плановой, дефицитной, монопольной государственной экономики.

В качестве основных инструментов реформы были провозглашены:

• ускоренная приватизация государственных и муниципальных предприятий, создание и усиление роли частной собственности в сфере торговли и услуг, недвижимости (прежде всего жилье);
• осуществление конверсии оборонной промышленности (с корректировкой, начиная с 1993 г. в форме селективной структурной политики);
• ликвидация системы административного распределения ресурсов, отмена фондирования, госзаказов и лимитов, формирование рынка средств производства на основе рыночных структур и механизмов (система бирж, торговых домов и др.);
• демонополизация и коммерциализация торговли;
• жесткая кредитно-денежная политика, ограничение денежной массы, повышение ставок ссудного процента; финансовая стабилизация; резкое сокращение бюджетных расходов (в первую очередь закупок вооружений), централизованных инвестиций, бюджетных дотаций и субсидий;
• обеспечение устойчивой налоговой базы, работающей в инфляционных условиях;
• либерализация внешнеэкономической деятельности и создание благоприятных условий для привлечения иностранных инвестиций (открытость экономики);
• либерализация цен.

Пока не видно ни одного реального крупного шага на пути создания эффективного рыночного механизма и реализации продукции, тогда как прежний хозяйственный механизм полностью разрушен. Страна не только не избавилась от кризисных явлений прошлого, но и впала еще в более глубокий и многоаспектный кризис: экономический, управленческий, общественно-идеологический, социальный.

При осуществлении экономической, в том числе и аграрной реформы, возобладало мнение, что переход к рыночной экономике должен обязательно сопровождаться изменением форм собственности и прежде всего преобладанием частной собственности и ее разновидностей. Поэтому центральным звеном экономической реформы стала программа приватизации. В этой связи считаем необходимым заметить, что рынок, будучи сферой товарного обмена, не может выдвигать жестких требований по поводу каких-либо определенных форм собственности. Программа разгосударствления и приватизации, проводимая в России, осуществляется поспешно и имеет существенные пороки. Анализ результатов приватизации во всех отраслях экономики позволяет отметить повсеместное снижение производственных и финансовых показателей, а также сверхнормативный рост оплаты труда, это говорит об отсутствии стимулов и сдвигов в сторону накопления средств для модернизации и повышения эффективности производства.

Несмотря на отдельные признаки стабилизации общехозяйственной конъюнктуры в 1993 г., темпы падения валового внутреннего продукта (ВВП) второй год подряд выражаются двузначной цифрой.

В 1992 г. они достигли минус 19%, а в 1993 г. - минус 12% (по отношению к 1991 г. - минус 29%).

Итогом двухлетнего радикального реформирования явилось заметное ухудшение макроэкономических показателей развития экономики России.

Неуклонно продолжало сокращаться промышленное производство. Хотя осенью 1993 г. темпы его падения несколько замедлились по сравнению с рекордной январской отметкой в минус 22% в годовом исчислении, тем не менее годовая результирующая остается высокой - минус 16, 2% (или минус 31, 3% в сравнении с 1991 г.). По уровню промышленного производства страна отброшена ко второй половине 70-х годов. Характерно, что спад носит не структурный, а всеобщий характер.

В структуре ВВП в 1993 г. по сравнению с 1992 г. снизилась доля производства товаров (с 57% в 1992 г. до 49% в 1993 г.) и выросла доля услуг (с 32 до 42%). На повышение доли услуг повлияло как их реальное увеличение за счет услуг торговых и финансовых организаций, так и опережающий рост цен на услуги, особенно транспортные. Доля чистых налогов на продукты и импорт за вычетом субсидий сократилась с 11 до 9%, что в основном связано со снижением ставки налога на добавленную стоимость.

Валовое накопление основных фондов в 1993 г. составило 33, 3 трлн. (20, 5% ВВП), прирост материальных оборотных средств - 8, 5 трлн. (5% ВВП), чистый экспорт продуктов и услуг за вычетом импорта - 6 трлн. (3, 7% ВВП). Удельный вес накопления в ВВП сократился в 1993 г. на 6, 2% (рис.1).

Доля накопления основных фондов практически не изменилась при том, что объем капитальных вложений уменьшился на 15% при сокращении ВВП на 12%.

Это еще раз подтверждает, что ни жесткая финансовая политика, ни вынужденные остановки конвейеров, ни даже угроза банкротств пока не поставили предприятия перед необходимостью структурной перестройки. Доля прироста материальных оборотных средств значительно снизилась, что связано с резким уменьшением товарных запасов.

А вот данные по концентрации производства: около 2% предприятий выпускают в России более 40% всего объема продукции и дают свыше половины прибыли в промышленности. По данным Государственного антимонопольного комитета, к концу 1993 г. в Государственный реестр объединений и предприятий монополистов включено около 600 предприятий. Средняя рентабельность производства на них составила 30% при установленном специально для таких предприятий уровне рентабельности не выше 25% по большинству отраслей.

Узкая специализация производства, согласно отчету Госкомстата, привела к тому, что в России некоторые виды продукции: троллейбусы, картофелеуборочные комбайны, проходческие комбайны, отдельные виды каучуков, катионовых красителей, кинофотопленки и еще целого ряда изделий - выпускаются всего на одном предприятии. Вся динамная сталь выпускается лишь на трех заводах, полистиролсополимеры - на четырех заводах, магнитная лента - на двух, кальцинированная соль - на трех, паровые турбины - на двух, автогрейдеры - на трех.

Наиболее опасен по своим последствиям спад инвестиционной активности. Только за последние два года объем инвестиций в российскую экономику сократился более чем в 2 раза и сегодня составляет около 40% по отношению к докризисному уровню. Доля инвестиций в национальном доходе упала ниже 10%, что ставит под сомнение не только структурную перестройку, но и элементарный рост производства, а также прогнозы скорого выхода из социально-экономического кризиса. Не оправдались надежды на привлечение иностранного капитала. Согласно официальным заявлениям, общая сумма иностранных инвестиций в российскую экономику находится на уровне 7 млрд.долл. при ежегодной емкости рынка в 45-50 млрд.

Для иллюстрации напомним, что на заре развития капитализма в США в период 1870-1910 гг. инвестиции в основной капитал достигали 21% ВВП при одновременном введении поголовной грамотности и всеобщего начального образования. В наше время, к примеру, Южная Корея направляет на инвестиции в основной капитал около 35% ВВП страны, а ее жители уже учатся в среднем около 13 лет по сравнению с 17 годами у американцев. Недостаточная развитость рыночной экономики новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии по сравнению с ведущими государствами Запада компенсируется эффективным государственным регулированием.

Отсутствие у нас четкой и хорошо продуманной финансовой стратегии, мер финансовой стабилизации привело к крайне негативным результатам.

Развал финансовой системы и потеря контроля за денежным обращением - таков один из итогов политики "шоковой терапии" и методов ее реализации. За два года так и не удалось нормализовать бюджетную систему, несмотря на привлечение для покрытия дефицита бюджета огромных кредитов Центрального банка, изъятие средств из пенсионного фонда, ужесточение налогового бремени.

Экономистами всего мира признано, что превышение оптимального уровня налогообложения доходов - 30-40% приводит к сокращению налоговых поступлений и падению производства.

Россия давно миновала этот рубеж, но в сложившихся условиях маловероятно какое-либо смягчение в налоговой политике.

Вызванный непродуманными действиями платежный кризис и неспособность обеспечить нормальное поступление налогов лишь подорвали доходную базу бюджета и обусловили его хронический дефицит.

Беспрецедентный по масштабам развал платежных отношений начался на фоне кампании по либерализации цен и ужесточения бюджетной и кредитной политики. К концу 1993 г. он выразился в массовой остановке предприятий, в том числе заводов-гигантов, не связанной с процедурой банкротства.

Правительство широко использовало эмиссию для популистских заявлений. На протяжении двух последних лет оно было основным заемщиком средств Центрального банка. Начавшийся выпуск государственных краткосрочных обязательств покрывает лишь 2% дефицита консолидированного бюджета, основная же его часть по-прежнему финансируется по льготной ставке за счет кредитов Центрального банка.

Эмиссия наличных денег возросла с 1, 5 трлн.руб. в 1992 г. до 10, 1 трлн.руб. в 1993 г., а их доля в совокупной денежной массе выросла с 24 до 37%. Наличные деньги, выпущенные в оборот в 1993 г., практически полностью остались на руках у населения или обслуживают внебанковский оборот ресурсов. Денежное обращение в целом вышло из-под государственного контроля.

Рост инфляции, спровоцированный либерализацией цен, не прекращался в течение двух лет. Причем в 1993 г. среднемесячные темпы инфляции были даже выше, чем в предыдущем.

Таким образом, надежда на финансовую стабилизацию без преодоления спада производства не оправдалась.

Одним из главных итогов прошедших в декабре 1993 г. парламентских выборов стало недовольство населения своими условиями жизни. Это показывают данные двух масштабных опросов общественного мнения взрослого городского и сельского населения России (проводившихся Институтом социологии парламентаризма 25-30 ноября и 2-7 декабря 1993 г.) в 12 основных экономических районах страны. Около 75% населения в той или иной мере не удовлетворены, тогда как только 20%, т.е. меньшинство, удовлетворены своей нынешней жизнью.

Инфляция - вот доминирующий фактор, определяющий повседневную жизнь россиян в последние два года. По самооценкам, 37% взрослого населения России "не выдерживают так называемой либерализации цен", а 45% считают, это "тяжко, но терпимо". Только 10% оценивают происходящие экономические преобразования "не так страшно, как казалось". И наконец, лишь 4% отмечают, что "это их устраивает", при таком же числе затруднившихся определить свое мнение. Эти данные опросов общественного мнения ясно показывают последствия экономической политики последних лет.

Масштабы кризиса, возросшего в результате "шоковой терапии", крайне болезненно сказываются на решении социальных задач вследствие разрушения экономического и научно-технического потенциала страны.

Итогом двухлетнего радикального реформирования экономики явилось трехкратное снижение уровня жизни населения страны, 30-кратная разница в душевых доходах и галопирующая инфляция (оценка Всероссийского центра уровня жизни - ВЦУЖ - Министерстве труда РФ).

По данным Госкомстата, быстрыми темпами идет расслоение общества на бедных и богатых. В настоящее время доходы 10% наиболее обеспеченных в 11 раз превышают доходы такой же доли наименее обеспеченных, в то время как в конце 1992 г. это соотношение составляло 7, 5-8 раз, а в 1993 г. - 4,5 раза. К концу 1993 г. 22% общей численности населения (33 млн.чел.) имели среднедушевые денежные доходы ниже величины прожиточного минимума (в декабре 1993 г. он составил 42,8 тыс.руб. в среднем на душу населения, в том числе трудоспособного населения - 48,4 тыс.руб., детей - 42,8 тыс.руб., пенсионеров - 30,2 тыс.руб.).

По оценке ВЦУЖ число таких людей фактически больше - 32% населения. При этом в число бедных в наибольшей степени попадают неполные, а также многодетные семьи, беженцы и мигранты. Среди бедного трудоспособного населения примерно в 2 раза выше удельный вес работающих на государственных и муниципальных предприятиях. Бедные семьи в наибольшей степени затронула безработица. Анализ показывает, что до половины получающих пособие по безработице, трудоспособного возраста сосредоточены в бедных семьях. В группе бедных семей значительно выше, чем в богатых, удельный вес нетрудоспособного населения (соответственно 2/5 и 1/6 членов их семей).

Кроме того, по данным Госкомстата, у российской нищеты детское лицо: доля людей, живущих за чертой бедности, выше всего среди детей в возрасте от 7 до 15 лет (39,6%), детей до 6 лет (38,7%) и молодежи от 16 до 30 лет (29,2%).

К концу 1993 г. Россия "выпала" из мирового разделения труда.

Открытость российской экономики обернулась еще большей изоляцией от мировых рынков капиталов, товаров и технологий. Доля России в мировой торговле упала до незначительной величины. Отношения с Западом можно характеризовать как близкие к экономической блокаде.

Рынки для России сужены, кредиты в основном выдавались на то, чтобы бедные русские закупали зерно богатого западного фермера.

Активное вытеснение России с мировых рынков уменьшает ее шанс участвовать даже на рядовых ролях в замкнутых экономических группировках постиндустриального мира (Маастрихт, Тихоокеанское сообщество). Россию даже не пригласили на "встречу наций" в Сиэтл.

Внешнеэкономическая изоляция осложняет перспективы экономического роста. Внутренних накоплений для модернизации в России нет, ее завидные п любым меркам ресурсы остаются невостребованными без стартового капитала.

СНГ как экономическое сообщество не состоялось.

Отказ государства от регулирования экономических и социальных процессов обернулся всеобщей потерей управляемости. Полностью проигнорирован мировой опыт государственного регулирования, особенно в странах с социально ориентированной рыночной экономикой. В результате вакуум государственного регулирования все активнее заполняется, с одной стороны, ростом узкогрупповых и регионально-сепаратистских интересов, элементарным разворовыванием национального достояния, а с другой - реальным и не менее опасным восстановлением авторитаризма, прикрываемого псевдодемократическими лозунгами. Утерян контроль за ценами и доходами, распределением и перераспределением материальных и финансовых ресурсов. Невозможность осуществления этих функций государством подтверждает несостоятельность избранного курса.

Тревожный итог политики "шоковой терапии" в том, что исчерпаны социальные ресурсы для ее продолжения. Более чем двухкратное снижение реальных доходов населения при резко возросшей их дифференциации обострило социальную ситуацию в стране. Начался процесс депопуляции населения, причем возрастающая смертность в значительной степени обусловлена алкоголизмом, убийствами и самоубийствами. Происходит резкая деградация населения, растет число нищих, бомжей, алкоголиков, наркоманов. Быстро снижаются качественные характеристики общества: падает иммунитет против массовых заболеваний, все больше рождается неполноценных детей и т.д. Рушатся нравственные устои общества, идеалы, социальные ценности, семейные надежды.

Такова недопустимо высокая цена, которую уплатило общество за "шоковую терапию".

Однако радикальные реформаторы всячески оправдывают разрушения и жертвы, как неизбежные издержки, связанные с коренным изменением сложившихся политической, социальной, экономической систем, "возвращением" России в число цивилизованных стран.

Ученые РАН считают, что:

• никакая цель не может оправдать социальных жертв, понесенных российским обществом;
• тот уклад, который реально складывается в России, весьма далек от модели стран с высокой эффективной и социально ориентированной экономикой. Скорее это общество, основанное на изуродованном имущественном расслоении, коррупции, организованной преступности, внешней зависимости;
• лозунг о "возвращении в мировую цивилизацию" - не что иное, как пропагандистский трюк; Россия всегда входила и входит в нее как неповторимый тип цивилизованного устройства.

Столкнувшись с провалом избранного курса, инициаторы "шоковой терапии" не извлекли уроков, а продолжали настаивать на ее проведении, пошли на систематическую дезинформацию общественности, искажение картины истинного положения в экономике и жизни народа.

С самого начала была принята ошибочная ориентация на решающую роль иностранной помощи, не были приведены в действие внутренние силы и источники для стимулирования деловой активности. Мизерные размеры реальной иностранной помощи не могут серьезно повлиять на результаты преобразований в России.

В основе допущенных ошибок и нежелания менять курс экономической по-литики - нетерпимость к критике, поиск "врагов реформы". Вера в собственную непогрешимость ведет к сознательному отказу от поиска национального согласия.

Непрофессионализм авторов и проводников курса "шоковой терапии" проявился в незнании реалий экономики России и менталитета ее народов. Были выбраны неадекватные этим условиям методы реформирования, что привело к грубым просчетам в прогнозировании последствий реформ.

В конце 1993 г. наметился качественный перелом в умонастроении общества. На декабрьских выборах народ решительно высказался против безответственных экспериментов. За блок "Выбор России", лидеры которого олицетворяли собой идеологов и проводников этого курса, высказались лишь 8% избирателей.

Поляризация политических сил в стране приобрела более глубокий характер, по широкому спектру проблем жизни общества, вопреки упрощенному делению на рыночников и антирыночников, на реформаторов и антиреформаторов. Не случаен в этой связи наблюдающийся ныне раскол в среде самих радикальных демократов.

Масштабы экономических и социальных бедствий, выпавших на долю России, представляют реальную угрозу для ее национальной безопасности. Страна оказалась перед опасным порогом, перешагнув который она рискует навсегда утратить шанс на возрождение в качестве великой державы.

По оценке экономического советника группы членов лейбористской партии британского парламента Джона Росса, "за всю многовековую историю Россия не знала такой экономической разрухи в мирное время. И если этот процесс будет продолжаться, Россия исчезнет как историческая общность и как великая нация, что, возможно, приведет к физическому распаду государства. Если такой крах произойдет, то и для всего мира случившееся станет трагедией. Развал России и падение уровня жизни должны вызывать на Западе тревогу и беспокойство, он не сможет справиться с силами, которые возникнут в результате этого краха. ("Деловой мир", 22.02.94 г.).

Существовавшее ранее безусловное преобладание негативных оценок по всем аспектам текущей ситуации к сентябрю возросло примерно втрое в основном за счет тех, кто прежде не имел собственной позиции (таблица), явственно усилился пессимизм в отношении дальнейших изменений состояния российской экономики. По сравнению с апрелем доля давших негативные прогнозы стала превосходить число затрудняющихся с ответом. Подобное явление наблюдается в обеих столицах (с 30 до47%), на европейском Юге (с 31 до 48%), в частном секторе (с 29 до 39%). Число неуверенных в завтрашнем дне в наибольшей мере увеличилось среди лиц с образованием ниже среднего (с 69 до 77%), служащих (с 74 до 80%), у занятых в сравнительно благополучной сфере торговли (с 59 до 68%), а уменьшилось у работников частного сектора (с 50 до 44%). Молодежь сменила интеллигенцию в роли самой оптимистически настроенной социальной группы.

В такой ситуации исключительное значение приобретают перспективные оценки и ожидания россиян в отношении экономической реформы и ее конечных результатов. Также, как и в марте, в сентябре 41% россиян полагали, что через какое-то время экономическая реформа даст для большинства людей положительные результаты, которые ожидаются не раньше, чем через 10 лет ( 15%) или через 3-5 лет (14%); почти никто (2%) не ждет положительных результатов в ближайшие год-два. В числе главных препятствий на пути проведения реформ респонденты называют слабость государственной власти, отсутствие надежных механизмов управления (рост с 35 до 37%). Почти такое же значение стало придаваться в сентябре отсутствию продуманной программы проведения реформ (рост с 28 до 35%). На протяжении всего года процент сторонников быстрого перехода к рыночной экономике в целом снижался (январь-20%, апрель- 16%, сентябрь- 12%); предпочтение все больше отдается постепенному переходу. Если в апреле соотношение сторонников медленного и быстрого перехода составляло 2,6, то в сентябре оно выросло до 4,0 (рисунок).

Доля сторонников быстрого перехода увеличилась в частном секторе с 22 до 35% и почти сравнялась с числом сторонников медленного перехода (рост с 36 до 41%).

Характерными чертами развития промышленности в период экономической реформы стали:

• непрекращающийся спад промышленного производства и его эффективности;
• невыполнение комплексной структурной перестройки в промышленности; закрепление тенденции утяжеления структуры производства с одновременным усилением отраслевых кризисов;
• сохранение высокой степени монополизма для многих отраслей производства ("естественные" монополии, олигополии, двусторонние монополии) и как следствие установление монопольно высоких цен на свою продукцию с возникновением кризисного рынка сбыта;
• значительная изношенность и устарелость основных фондов практически всех отраслей промышленности с высокой долей ресурсопотребления (энерго- и металлоемкость);
• обострение проблемы неплатежей; инвестиционный голод российской промышленности и резкий спад капитального строительства, роста объемов незавершенного строительства;
• падение производительности труда; значительный рост потерь рабочего времени (особенно в машиностроении и металлообработке, легкой, химической и нефтехимической промышленности);
• рост количества техногенных аварий и катастроф, загрязнение окружающей природной среды.

Продолжающийся спад производства не несет в себе оздоровляющего начала, не ведет к позитивным структурным сдвигам.

В наименьшей степени выпуск продукции снизился в 1993 г. в топливно-энергетических отраслях; в пересчете на условный эквивалент добыча и производство первичных энергоресурсов уменьшилась по сравнению с 1992 на 6%.

Однако по сравнению с 1990 г. объем производства продукции сократился в целом на 37%, в том числе в добывающих отраслях - на 28%, в обрабатывающих - на 38%.

В отраслях, выпускающих промежуточную продукцию, - в химической и нефтехимической, лесной, деревообрабатывающей, целлюлозно-бумажной и легкой промышленности - производство продукции по сравнению с 1992 г. уменьшилось на 18-25%. В машиностроении спад производства составил около 14%, что связано со снижением как инвестиционного, так и потребительского спроса. В целом по отраслям, работающих непосредственно на потребительский рынок, сокращение производства составило 12-13%, производящих продукцию производственно-технического назначения примерно 18%, оборонную продукцию - 29%.

Таким образом, различия в динамике спада производства по секторам экономики за последние годы обусловили рост доли добывающих отраслей, что еще более утяжеляет структуру экономики и явно противоречит провозглашенным целям о приоритетном развитии отраслей, работающих непосредственно на социальные нужды (табл. 3).
 

* В среднем за год.
** 1990 г.

Cудя по статистической отчетности, ситуация в инвестиционной сфере продолжает обостряться. Сохраняется негативная тенденция предыдущих лет - сокращение доли реального накопления в ВВП.

Динамика спада капитальных вложений продолжает опережать падение ВВП. В 1992 г. при его снижении на 19% капитальные вложения упали на 40%. И в 1993 г. ситуация качественно не изменилась: при сокращении ВВП на 12% инвестиции снизились еще на 16%.

Яркую характеристику состояния дел в инвестиционной сфере дают результаты выполнения федеральной пусковой программы за 1993 г. Из намечавшихся к вводу в действие в 1993 г. 652 объектов федеральной инвестиционной программы принято в эксплуатацию 193 (122 полностью и 71 частично). Уровень выполнения программы составил 30%, в том числе по объектам, финансировавшимся за счет бюджетных средств, - 42%, за счет кредитных инвестиционных ресурсов - 26%.

Так, за 11 месяцев прошлого года из 149 объектов, финансируемых за счет бюджетных средств, приняты в эксплуатацию 10 (т.е. только 7%), а из 504, финансируемых за счет кредитных инвестиционных ресурсов, - 18 (соответственно 4%). При этом на каждом четвертом объекте, финансируемом за счет кредитных средств, строительство вообще не велось.

Естественно, падение спроса на капитальные вложения привело к сокращению масштабов выпуска машин и оборудования в машиностроении, продукции стройиндустрии, а также деловой древесины и пиломатериалов, основных инвестиционных товаров (табл. 4).
 

Проводимые экономические преобразования разделили предприятия на две группы, резко различающиеся между собой по условиям своей хозяйственной деятельности. Одни - это предприятия по преимуществу топливно-сырьевых отраслей, они конкурентоспособны и могут сбывать свою продукцию на мировом рынке. Другие - в основном предприятия, работающие на конечного потребителя, - не конкурентоспособны не только на мировом рынке, но даже и на внутреннем, при складывающемся курсе рубля, если государство не будет проводить протекционистской политики. 

Поэтому не случайно, что, например, в октябре 1993 г. 86% всех потерь рабочего времени в промышленности приходились на предприятия машиностроения и металлообработки, легкой, химической и нефтехимической промышленности. То есть это те предприятия, которые преимущественно работают на внутренний рынок. Потери рабочего времени были вызваны полной или частичной остановкой производства из-за отсутствия спроса, при этом более 10% работников останавливаемых предприятий отправлялись администрацией в неоплачиваемые или частично оплачиваемые отпуска.

Итоги 1993 г. подтверждают своеобразие протекания экономического кризиса в нашей стране. Оно выражается в том, что при резком сокращении выпуска продукции занятость продолжает поддерживаться на уровне, близком к предкризисному. В 1993 г. в экономике России были заняты 71 млн.чел., или 48% общей численности населения, в негосударственном секторе заняты 40% работающих. Поэтому наряду со спадом сохраняется устойчивое падение эффективности производства. 

По сравнению с 1990 г. производительность труда, измеренная по ВВП, упала почти на 35%. Но при этом занятость сократилась только на 7%. Этот факт свидетельствует о наличии не учитываемого огромного резерва незадействованной рабочей силы. И действительно, на конец 1993 г. пособие по безработице официально получало около одного миллиона человек (увеличение на 45% по сравнению с 1992 г., или 1,1% экономически активного населения). 

Если же пользоваться методологией Международной организации труда то 3,8 млн.чел. (5,1% экономически активного населения) необходимо классифицировать как безработных. Но существует еще и скрытая безработица. Это люди, которые заняты неполный рабочий день и неполную неделю. С учетом этого, по оценке министра труда Российской Федерации Г.Меликяна, около 7, 8 млн.чел. фактически являются безработными, или 10,4% к экономически активному населению. Основную массу из них составляют молодежь и женщины. При этом в некоторых регионах на молодых людей приходится до 30-40% безработных, а в целом по России среди безработных женщины составляют около 70%.

Общая ситуация. Деятельность работников по-прежнему осуществляется вусловиях, когда многие предприятия переживают большие трудности с договорами и заказами, со снабжением, оборудованием, сырьем, комплектующими, топливом и энергией.

За март-сентябрь 1993 г. число респондентов, на предприятиях которых были проведены массовые увольнения работников (сокращение штатов), не опускалось ниже 18%.

Подобное явление свойственно для частных и полугосударственных предприятий, однако наиболее часто о сокращении упоминали работники государственных предприятий (в 4,1 раза чаще, чем работники частных и в 1,6 раза чаще, чем работники полугосударственных). В больших городах массовые увольнения наблюдались в два раза чаще, чем в селах. Более благополучными в этом отношении выглядят Москва, Санкт-Петербург.

В течение марта-сентября доля отметивших, что среди их близких и знакомых был хотя бы один безработный (человек, потерявший работу или не нашедший ее после окончания учебы), устойчиво составляла 42-43% опрошенных.

Выше средней она была в малых городах Юга европейской части России.

Существует и скрытая безработица. Так, 14% респондентов, опрошенных в сентябре, в течение последних трех месяцев приходилось уходить в неоплачиваемые отпуска в связи с отсутствием работы на предприятиях (в организациях), где они работают. Этот показатель был несколько ниже ранней весной (12%), вырос в августе (16%) и вновь несколько снизился в сентябре. Такая практика встречается на предприятиях всех форм собственности, но шире всего распространена на государственных предприятиях (в 1,6 раза больше, чем на частных). В наибольшей степени скрытая безработица затрагивает квалифицированных рабочих, жителей малых городов и северных районов европейской части России.

Перспективы личной занятости. В сохранении своего рабочего места уверены 48% опрошенных. Прежде всего чувствуют себя защищенным и от безработицы мужчины. Уверенных в сохранении своей работы среди них в 1,2 раза больше, чем среди женщин. Степень этой уверенности находится в прямой зависимости от уровня образования и квалификации, измеряемой в данном случае должностным статусом. Подавляющему большинству (6,3%) руководителей предприятий и их главных специалистов, а также более чем половине (52%) специалистов потеря работы кажется маловероятной.

Работники частного сектора экономики и индивидуалы почти в 1,5 раза чаще полагают, чем работники государственного сектора, что безработица им не грозит.

Наименее защищенными чувствуют себя женщины, особенно старших возрастов и с невысоким образованием. Выше среднего число пессимистических оценок у руководителей структурных подразделений предприятий (52%), тогда как в среднем число пессимистов-41%.

Чувство незащищенности в условиях нарастания безработицы усугубляется неуверенностью в возможности устроиться на другую работу по своей профессии, специальности.

Обэтом говорят 27% опрошенных (в апреле 1993 г. их было 24%). Женщины среди них встречаются в 1,7 раза чаще, чем мужчины, работники в возрасте старше 55 лет-в 2 раза чаще, чем молодежь до 30 лет, имеющие образование ниже среднего - в 1,4 раза чаще, чем люди с высшим образованием, служащие - в 1,4 раза чаще, чем в среднем все категории работников.

Среди неуверенных в возможности найти работу по специальности - больше работающих на государственных предприятиях.

Наиболее уверены, что в случае потери работы их ждут трудные поиски работы по специальности работники силовых структур, а также кредитно-финансовой сферы и социальных отраслей (образования, здравоохранения, науки, культуры). Более всего их в малых городах и селах, особенно в районах европейского Севера.