В недавнем прошлом отношения Советского Союза определялись прежде всего соображениями и мотивами идеологического противостояния. Такое противостояние началось фактически в первые недели после Октябрьской революции 1917 года и вылилось в закреплявших подход двух сторон к мировой политике документах - в Декрете о мире и "14 пунктах Вильсона". 

У.Черчилль, обладавший исключительным политическим опытом, совершил ловкий маневр, выступив с речью о "железном занавесе" на американской земле в Фултоне 5 марта 1946 г. и создав впечатление, что именно в США находится западный источник "холодной войны". Между тем в силу реальной обстановки в мире после второй мировой войны, в связи с развалом колониальных империй, наиболее острое противостояние государственных и имперских интересов имело место как раз между СССР и Великобританией. Достаточно сказать, что СССР признал Индию независимой до официального получения ею этого статуса от британской короны. Противоборство советско-французских государственных интересов вышло наружу несколько позже после признания Москвой Демократического Вьетнама.

Советское руководство, несомненно, идеологизировало советско-американские отношения. Но еще большая вина лежит, видимо, на американской стороне по той причине, что американская академическая община взяла на себя ведущую роль в разработке теоретических основ мирового послевоенного порядка. Основная часть известных в научном мире теорий исходила от американских научных центров и отдельных ученых. Это уже эмоционально противопоставляло их советской идеологической верхушке, не отступавшей ни на йоту от официальной идеологический догмы. 

Ярким примером может служить история американского дипломата и крупного ученого Дж.Кеннана, автора концепции "сдерживания" коммунизма. Сталин не простил такой "смелости" американскому специалисту, и вскоре после назначения Кеннана послом США в Москву тот был объявлен персоной "нон грата" - довольно редкое явление в отношениях между великими державами. Концепцию "сдерживания", выдвинутую Кеннаном как идейно-политическую, - о чем он заявлял открыто несколько позже, - военный министр Дж. Форрестол трансформировал в политику военного противостояния, склонив к ней президента Г.Трумэна.

Наслоения такого рода, - порой продиктованные идейной убежденностью, а временами и корыстными намерениями, - исказили историко-географическую основу советско-американских отношений. В итоге СССР выглядел монстром в глазах простого американца, а Соединенные Штаты рвались к мировому господству в глазах советского народа.

Искаженные представления двух сторон друг о друге сыграли немалую роль в гонке вооружений и в утверждении "имиджа" непримиримого врага. Такого рода "имиджи" стали неизменными стереотипами в 60-е и, особенно, в 70-е годы, когда советское руководство поддалось эйфории выхода на паритет с США в стратегических вооружениях. Вашингтон воспринял это как покушение на его особое положение в западном мире, которое расшатывалось не столько Москвой, сколько ближайшими союзниками Вашингтона.

В наше время решительный отказ от идеологизированного видения хозяйственных и социальных задач снимает то, что было главным препятствием в налаживании нормальных межгосударственных отношений со странами рыночной экономики и исторически сложившейся демократии. Что должно быть взято в качестве основы строительства новых отношений с Соединенными Штатами?

Чтобы ответить на этот вопрос, следует определить, где и в чем расходятся национально-государственные интересы России и США, а где и в чем они сходятся или совпадают.

Совершенно очевидно, что США не заинтересованы в восстановлении Советского Союза в его прежних границах. В то же время не в интересах США дальнейшее ослабление России, развитие внутри Российской Федерации сепаратистских тенденций. Внешняя политика США в течение двух последних десятилетий ориентирована на поддержание и укрепление стабильности в мире. Такая ориентация не результат теоретических построений, а прямое следствие взвешенной оценки последствий второй мировой войны и полосы колониальных авантюр, закончившейся в середине 70-х годов. К этому следует добавить трезвый подход к последствиям и возможностям научно-технического прогресса как в военной, так и в гражданской области.

Общность внешнеполитических интересов России и США диктуется особенностями их геополитического положения. Причем эта общность имеет тенденцию к расширению и укреплению в силу того, что научно-технический прогресс продолжает размывать "островное" положение США по отношению к эпицентрам мировой политики, тогда как Россия была исторически близка к этим эпицентрам - западному, восточному и южному. В итоге Россия нужна США как противовес интегрирующейся Европе, динамичной Японии, возможному мусульманскому блоку на платформе фундаментализма. Зеркально такое же значение для России имеют и Соединенные Штаты.

Это, разумеется, не означает, что США откажутся от использования в собственных интересах своих особых отношений с Западной Европой, Японией и исламскими странами. Однако наряду с "особыми отношениями" существуют и особые разногласия, вытекающие из однотипности и примерно одинакового уровня промышленного развития Западной Европы и Японии.

Из этого следует, что Россия должна в собственных интересах парировать усилия американской дипломатии по использованию противоречий России с окружающими государственными образованиями и использовать в своих же интересах противоречия США с этими образованиями.

Что касается Западной Европы, то здесь общность интересов России и США в недопущении возрождения реваншизма, фашизма, милитаризма. В прошлом основным очагом реваншизма был Запад. Ныне велика опасность его возникновения при определенных исторических условиях и в восточной части Европы, что создаст опасность для России. Действия против милитаризма вели бы к сплочению позиций и интересов России и США в области разоружения, которая в прошлом была ареной их острого политического противостояния. Следует возродить сотрудничество между Россией и США на основе положений Нюрнбергского процесса в различных формах - от чисто научной, гуманитарной до практической разработки соответствующих внутренних и международно-правовых документов.

В интересах России и США не допустить, чтобы неустойчивое положение в мусульманском мире привело к взрыву, чреватому войной. Поэтому желательны совместные действия по сдерживанию экстремистских режимов в первую очередь политическими и экономическими средствами. Однако более эффективно, если их руководители узнают о готовности к совместным силовым действиям России и США, разумеется, строго в международно-правовых рамках.

За последние годы официальная политика США и России в области обороны претерпела существенные изменения ввиду глубоких перемен в сфере безопасности в глобальном масштабе. Однако корректировка военной политики и стратегии в обеих странах еще не завершена. Ожидается их дальнейшее изменение, налаживание эффективного российско-американского партнерства, установление более тесных и эффективных связей в военной области. Необходимо проложить новый курс укрепления стратегической стабильности и безопасности в мире.

У России и Соединенных Штатов много общих интересов в области безопасности и стратегической стабильности в мире. Необходимо наращивать совместные усилия в сдерживании распространения оружия массового поражения. Сотрудничество в области ограничения ракет и ракетных технологий также должно укрепить безопасность в мире. Кроме того, у России и США сейчас есть общая заинтересованность, возникшая в связи с изменением военно-политической обстановки и появлением новых независимых государств в Европе и Азии.

Несмотря на то, что основная часть конфликтов, происходящих на этнической и религиозной почве, пограничных столкновений требует политических, а не военных мер, в некоторых случаях дипломатические усилия, экономические санкции, гуманитарная или экономическая помощь могут оказаться недостаточными для предотвращения разрастания их в крупномасштабную войну. И если международные организации хотят эффективно справиться с этими проблемами, необходима соответствующая военная поддержка.

Это открывает путь в рамках мирового сообщества к налаживанию тесного взаимодействия между военными и внешнеполитическими ведомствами России и США. Такое взаимодействие могло бы охватывать различные вопросы: от раннего предупреждения и оценки опасности возникающих конфликтов до совместного планирования и подготовки к действиям в рамках международных операций по поддержанию мира и соблюдению условий мира.

Одним из главных условий налаживания стратегического партнерства двух стран является развитие экономического сотрудничества между Россией и США.

Современное состояние российско-американской торговли во многом определяется факторами, когда их развитие сдерживалось политическим противостоянием. Правда, Россия получила режим наибольшего благоприятствования в торговле с США, которого она не имела с 1951 года, отменены законодательные дискриминационные ограничения по кредитованию американского экспорта в Россию, а также принят ряд других немаловажных решений.

Однако это отнюдь не повод для оптимистических выводов. Значительная часть американских инвестиций, равно как и капиталовложений стран Западной Европы, не выходит за рамки ТЭО, поисково-разведочных работ и исследований рынка. Свыше 80% созданных в настоящее время в РФ СП действуют в сфере консалтинга либо выполняют торгово-посреднические функции, в том числе с импортными продтоварами и ширпотребом. В сфере высоких технологий и производства товаров их пока единицы.

Несмотря на улучшение отношений между двумя странами и происшедшие коренные изменения в мире, в США продолжают действовать дискриминационные ограничения в отношении России, установленные известной поправкой Джексона - Вэника. Эти ограничения не позволяют строить двусторонние торгово-экономические связи на средне- и долгосрочную перспективу.

В последнее время одним из наиболее существенных факторов, сдерживающих развитие торгово-экономических связей между обеими странами, стали установленные законодательством США нетарифные ограничения для ввоза товаров в эту страну, и прежде всего антидемпинговые процедуры. Эти ограничения грозят вытеснением с американского рынка ряда важных для России сырьевых товаров. Недавно они были распространены на такие товары, как урановая продукция, ферросилиций. Это наряду с ранее введенными антидемпинговыми пошлинами на карбамид и титановую губку существенно сокращает возможности России для увеличения валютных поступлений и как следствие ограничивают возможности выплаты задолженности, а также ресурсы для импорта, в том числе из США. Более того, в настоящее время существует реальная угроза для российских поставщиков таких товаров, как хлористый калий, алюминий, стальная продукция, и некоторых других. Согласно американскому законодательству Россия по-прежнему относится к числу т.н. стран с "нерыночной экономикой", вследствие чего антидемпинговые процедуры, применяемые по отношению к российским товарам, как правило, являются более жесткими, чем по отношению к товарам из других стран.

В экспорте России США занимают лишь 16-е место, а в импорте - 2-е место. В товарной структуре российского экспорта в США около 50% приходится на драгоценные металлы и изделия из них, 12% - на химические продукты, 11% - на топливно-энергетическое сырье, 6,6% - на продовольственные и сельскохозяйственные товары. Импорт из США в основном представлен продовольствием и сырьем сельскохозяйственного происхождения - 59%, машинами, оборудованием и транспортными средствами - 32%.

Таким образом, в торгово-экономических отношениях с США Россия выступает, как и прежде СССР (даже в еще большей мере), в качестве сырьевого придатка и рынка сбыта готовой продукции, т.е. неравноправного партнера. Естественно, что в интересах России изменить такое соотношение, четко отстаивать свои внешнеторговые интересы.

Эффективное стратегическое партнерство экономически выгодно для обеих стран.

Во-первых, можно сократить размеры военных бюджетов. Во-вторых, уменьшится необходимость военной помощи третьим странам. В-третьих, развитие взаимовыгодных экономических отношений снизит вероятность конфликтов.

Отмечая политические аспекты сближения России и США, следует сказать, что изоляция России или ее самоизоляция не в интересах ни самой России, ни Америки. Россия хочет быть участником международного сотрудничества и таким же должно быть желание США. Однако РФ стремится к абсолютно равному положению в отношениях с США.

Необходимо расширение равноправного сотрудничества в военной области, в которой Россия по-прежнему является великой державой. Мы заинтересованы также в установлении с США тесных отношений в обеспечении международной и национальной безопасности, но против односторонней ориентации американской стратегии в этой области.

Несмотря на отсутствие в настоящее время территориальных споров и политического антагонизма во внешней и оборонной политике РФ и США, нельзя полностью исключать возможной отчужденности между ними.

Конечно, судьба новых отношений будет зависеть от развития политической обстановки в России.

Тяжелое наследие "холодной войны" продолжает оставаться в военной сфере. Хотя в преодолении этого наследия в последнее время достигнуты определенные успехи, однако дальнейшему прогрессу может помешать ряд факторов:

• унаследованный со времен "холодной войны" угрожающий и конфронтационный характер структуры ядерных сил сдерживания, их нацеленность и высокая боевая готовность;
• реальная потенциальная опасность для России остается до тех пор, пока стратегическое партнерство с США не станет более прочным и зрелым;
• американская сторона достигла новых возможностей в области обычных вооружений, современных технологий, а также высокоточного неядерного оружия большой дальности.

Сохраняется опасность вероятного конфликта из-за споров с третьими странами, особенно с бывшими советскими республиками.

Исходя из этого Россия должна добиваться, чтобы соседи признали ее интересы в ближнем зарубежье. К этим интересам относятся: забота о русскоязычном населении и нацменьшинствах, проживающих на территории бывшего СССР, обеспечение безопасности границ и законного статуса российских войск и стратегических сил, находящихся на территории бывшего Советского Союза.

Возможны осложнения по вопросам продажи оружия третьим странам и контроля за экспортом. Ограничения, предпринимаемые американцами, российские предприниматели могут расценить как несправедливую попытку закрыть путь для свободной конкуренции на мировом рынке продукции российской военной и авиационно-космической промышленности.

Все эти потенциальные угрозы можно существенно уменьшить, достигнув согласия по вопросам развертывания новых систем вооружения. Например, в ходе ведущихся переговоров между Россией и США по региональной тактической ПРО рассмотреть в конструктивном духе и уточнить отдельные положения Договора об обычных вооружениях в части суммарных количеств вооружений в отдельных регионах; достичь договоренности о различных формах регионального контроля над вооружениями и недискриминационных мерах по ограничению вооружений; составить согласованные списки очагов напряженности, стран и организаций, которым запрещается продажа оружия, усовершенствовать международный контроль за распространением ракет и ракетных технологий.

Чтобы исключить возникновение напряженности между Россией и Соединенными Штатами, важно согласовать политику безопасности при решении различных проблем в регионах, жизненно важных для обоих государств.

Наибольшая угроза стабильности и безопасности России в настоящее время исходит от конфликтов, которые возникают в бывших советских республиках. Важно при этом решительно выступать против вооруженного участия других государств в этих конфликтах или размещения иностранных войск на их территории. Турция, Иран, Пакистан и различные афганские группировки уже сегодня стоят на грани непосредственного участия в конфликтах в Закавказье и Средней Азии, что не может не вызвать серьезную тревогу в Москве.

Необходимо совместно мирными ненасильственными мерами сохранить целостность конфликтующих государств, добиться прекращения конфликтов, ограничить гонку вооружений в этих регионах.

В настоящее время накоплен опыт сотрудничества России и США по стабилизации обстановки в горячих точках. Начало было положено во время агрессии Ирака против Кувейта. Сегодня общность интересов по основным направлениям региональной безопасности ощущается как в США, так и в России.

Это касается политики в отношении Северной Кореи и арабо-израильского конфликта, а также в отношении Китая. Американо-российское партнерство не направлено против Китая, оно служит укреплению мира и безопасности в Восточной Азии.

Определенное беспокойство вызывают территориальные претензии Китая к России и неурегулированность отношений с Тайванем.

После развала систем безопасности, существовавших во время "холодной войны", в международных отношениях наступил период перегруппировки сил. Неопределенность этого периода чревата новыми опасностями. Россия и США вместе с другими странами заинтересованы в создании такого мирового порядка, который будет помогать обеспечению их жизненно важных интересов в области безопасности.

Новой структурой, служащей обеспечению безопасности, могло бы стать Евро-Атлантическое сообщество. Установив конструктивные связи с другими международными организациями (СБСЕ, ЗЕС и др.), эту организацию можно было бы создать на основе НАТО и российско-американского стратегического партнерства, а также на базе развивающегося экономического взаимодействия между Россией и группой семи наиболее развитых индустриальных государств. Значительный шаг в этом направлении сделан в последнее время с принятием предложенной США программы сближения стран Центральной и Восточной Европы "НАТО - партнерство ради мира". 

Важной сферой совместных интересов США и России в области безопасности является совершенствование контроля за оружием массового уничтожения и предотвращение его распространения. Здесь возможны: взаимодействие в выявлении разработки и распространения такого оружия и средств его доставки неядерными державами; создание интегрированной информационной сети раннего предупреждения о возможном применении оружия массового уничтожения, координация политики в отношении стран, желающих иметь такое оружие.

Сложная проблема - обеспечение безопасности территории страны. Разные страны несут и разное бремя ответственности по содержанию сухопутных войск. После подписания соглашения России и США о взаимном ненацеливании стратегических ракет друг на друга Соединенные Штаты практически ограждены от серьезной опасности нападения на ее территорию.

Франция и Германия, другие страны являются участниками хорошо развитой системы безопасности Западной Европы в лице НАТО. Россия, Китай и другие страны и в географическом отношении, и в смысле организованной системы безопасности прикрыты менее эффективно. Поэтому им нужны более сильные сухопутные ВС. Чтобы облегчить бремя расходов, необходимо более широкое сотрудничество и гарантии безопасности для стран менее защищенных.

До тех пор, пока не полностью преодолена взаимная настороженность, в повестку совместных практических действий можно было бы включить следующие вопросы:

• разработка общих критериев и масштабов стратегического анализа;
• анализ характера угроз и планирование различных вариантов действий в связи с распространением ядерной и ракетной технологии;
• разработка общих рекомендаций по структуре и составу стратегических наступательных сил.

Представление советских людей относительно НАТО было сформировано под влиянием той же идеологизированной пропаганды, изображавшей НАТО только и исключительно в качестве блока, созданного для противоборства с Советским Союзом и искоренения социализма. Замалчивалась другая роль НАТО - контроль над побежденной Германией. Между тем начальной причиной объединения западноевропейских государств в военной организации послужила опасность возрождения германского милитаризма.

Вот факты: в марте 1947 года Великобритания и Франция подписали в Дюнкерке договор о союзе, назначение которого - "чтобы Германия не стала вновь угрозой для мира". Стремлением предотвратить "возрождение германской политики агрессии" мотивировался и Брюссельский договор 17 марта 1948 года. Наконец, в коммюнике Лондонского совещания шести держав по германской проблеме 7 июня 1948 года подчеркивалось, что США, Великобритания и Франция не выведут свои войска, пока не устранена возможность возрождения германской военной мощи. Иначе говоря, все союзные акты до подписания Североатлантического договора были направлены против реваншизма.

Во всех 14 статьях Североатлантического договора, подписанного в Вашингтоне 4 апреля 1949 года, нет прямого указания на Советский Союз как на военного противника. В статье 5 говорится о том, что вооруженное нападение на одного или нескольких участников договора будет рассматриваться как нападение на всех, а географически это понятие разъясняется в статье 6. В остальном договор говорит о приверженности целям Организации Объединенных Наций. Члены НАТО принадлежат к числу правовых государств, заведомо исключающих использование методов явного обхода законности.

Однако почему НАТО оказалось жизнеспособным перед лицом политических изменений в последние десятилетия ХХ века, а ОВД - банкротом? Ответ, видимо, в том, что ОВД была скована партийным догматизмом и военными связями (Комитет министров обороны), тогда как НАТО непрерывно развивало свои связи по всем направлениям, включая политические и государственные. Так, наряду с большим числом функциональных комитетов и рабочих групп в рамках НАТО действует Североатлантическая ассамблея, объединяющая членов парламентов стран-участниц.

Представляется разумным начать развитие связей с НАТО с установления контактов между Североатлантической ассамблеей и Российским парламентом. Такого рода обмены позволят избавиться от ложных представлений и выработать подходы к разностороннему сотрудничеству.

Очевидно, что НАТО продолжит свое существование. В интересах России добиваться, чтобы эта организация не имела антироссийской направленности, а напротив, действовала сообща с Россией в поддержании международной стабильности и безопасности.

В высших кругах МО и СВР крайне настороженно относятся к идее вступления России в НАТО по программе "Партнерство во имя мира". Основные опасения военных и разведчиков сводятся к тому, что Россия может лишиться возможности самостоятельно выбирать модель дальнейшего военного строительства и реформирования армии и флота. Российские вооруженные силы перестанут быть независимой военной организацией, в связи с чем РФ из самостоятельного фактора безопасности и стабильности в мире превращается в элемент, подчиненный другому механизму.

Анализ деятельности НАТО показывает, что этот союз проводит укрепление, преобразование и даже расширение военного альянса.

Январская (1994 г.) сессия Совета НАТО на высшем уровне, на которой решался вопрос о расширении деятельности альянса на Востоке и рассматривались заявления государств бывшего Варшавского Договора о вступлении в военный Союз, - не единственный форум 16 государств, где предпринимались попытки совершенствовать и обновлять Североатлантическую организацию.

Концептуальные изменения проводились и до этого. Так, на встречах глав государств и правительств, входящих в НАТО, в Лондоне (июнь 1990 г.) и в Риме (ноябрь 1991 г.) была принята новая стратегическая концепция, намечена соответствующая ей новая структура вооруженных сил.

Особенностью новой структуры стало создание более мелких, гибких и мобильных вооруженных формирований, многие из которых многонациональны по составу. Они будут в основном поддерживаться на более низком уровне боевой готовности, имея в качестве основной задачи "сохранение мира и урегулирование кризисов". Новая структура вооруженных сил будет введена в действие в 1995 г. Она также предусматривает большую роль многонациональных формирований в поддержке миссий ООН или СБСЕ по обеспечению мира.

В настоящее время в центральном регионе НАТО четыре основных интернациональных корпуса: датско-немецкий, немецко-голландский и два немецко-американских. В добавление к этому между французским и немецким начальниками штабов и НАТО заключено соглашение, по которому НАТО предоставляются европейские корпуса, сформированные Францией и Германией.

Силы реагирования состоят из сил мгновенного реагирования (формирования в размере бригады) и корпусов быстрого реагирования Союзного Командования в Европе (СКЕ), на базе которых могут быть развернуты до четырех дивизий с соответствующими военно-воздушными и военно-морскими компонентами.

Выступая 10 сентября 1993 г. в Брюсселе на ежегодной конференции Международного института стратегических исследований, генеральный секретарь НАТО Манфред Вернер так высказался о возможной роли вооруженных сил НАТО: "Усилия по достижению политического и дипломатического урегулирования эффективны лишь в том случае, если опираются на необходимую военную силу и не вызывающую сомнений решимость применить эту силу против агрессора... Угрожать можно только в том случае, если вы полны решимости осуществить эту угрозу... Чем раньше вы дадите отпор, тем меньше сил необходимо и тем меньше опасность, связанная с этим шагом. Чем в большей степени наши демократические страны проявят свою решимость, тем меньше вероятности того, что им будет брошен вызов". Как говорят, комментарии излишни.

Вместе с этим в качестве одного из шагов по изменению структуры НАТО планируется к 1997 г. сокращение общей численности вооруженных сил в мирное время на 25 процентов, численности морских боевых единиц, в том числе авианосцев, крейсеров, эсминцев, фрегатов и подводных лодок, приданных НАТО и обычно базирующихся в пределах территории стран-участниц, примерно на 10 процентов, и численности боевых самолетов, размещенных в Европе,- на 25 процентов.

Широко декларируется тезис о стабилизирующей роли Североатлантического союза в новой обстановке, хотя даже самим участникам альянса, как представляется, до сих пор так и не ясны его цели и задачи. В этом плане немало противоречивых мнений.

Так, Запад вроде бы отбросил традиционное толкование "угрозы с Востока", концепцию "Россия остается врагом". В то же время натовские военные эксперты не рекомендуют совсем отказаться от политики противостояния с преемницей бывшего СССР - Россией как "потенциально враждебной военной державой".

Термин "угроза" заменяется в документах блока на относительно нейтральное понятие "риск". К "рискам" отнесены кризисная ситуация в бывших республиках СССР, конфликты вне Европы, а также распространение ядерного оружия и ракетной технологии. И опять-таки подчеркивается, что военная мощь России представляет наибольший потенциальный риск.

Принципиально новым в политике НАТО за истекший период явилось расширение "зоны ответственности" блока. На сессии Совета НАТО в Осло было принято решение о проведении Североатлантическим союзом "миротворческих операций" под эгидой СБСЕ, что означает возможность использования войск НАТО на просторах Евразии - от Югославии до Таджикистана. Таким образом, разработана концепция, ориентирующая блок на вмешательство во внутренние дела других стран.

На январской сессии Совета НАТО в 1994 г. одним из центральных был вопрос о целесообразности и возможности расширения состава его участников.

В НАТО просятся вчерашние члены Организации Варшавского Договора: Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Румыния, Болгария. Поступили официальный запросы на вступление в НАТО от Албании, а также Латвии, Литвы и Эстонии. Вчерашние члены ОВД (Вышеградская группа стран) хотели бы не только встать под "зонтик безопасности" НАТО, но прежде всего внедриться в экономический клуб европейского сообщества, приобщиться к политическим, экономическим, культурным ценностям высокоразвитых стран. Руководители Прибалтийских государств этим шагом рассчитывают порвать с прошлым, освободиться от влияния "ига России" и обеспечить свою безопасность в военном союзе западных государств.

Стараясь не поднимать лишнего шума, военные эксперты НАТО прогнозируют возможность вступления в перспективе в североатлантический альянс Украины и Казахстана, что позволило бы, по сути, держать Россию в плотном кольце окружения на сухопутье и на море.

Что касается членства России в НАТО, то, по мнению политологов Запада, "она в НАТО непрошенный гость". Действительно, в каком качестве мы можем вступить в альянс? Европа вряд ли пойдет на гарантии безопасности со стороны России. США и другие ядерные государства, видимо, не пригласят Россию в группу ядерного планирования НАТО - святая святых ядерного сдерживания блока.

Именно о таком характере этой группы свидетельствует одобренный в НАТО в декабре 1991 года документ "МС-400", допускающий применение организацией НАТО первой ядерного оружия "в зоне уризисов, включая бывший Советский Союз и Ближний Восток".

Что же может произойти в Европе в случае расширения НАТО?

Государства, освободившиеся от одного военного союза, вступили бы в другой. Но если раньше их заставляли держать группировки войск на западных границах и ориентировать танки на Запад, то не исключено, что расширенный военный союз станет теперь ориентировать их на Восток.

В стратегическом плане расширение НАТО могло бы привести к росту возможностей ОВС НАТО на широком фронте от Балтики до Черного моря, пересмотру сухопутных границ и морских театров военных действий. Соседство стран СНГ со странами военного союза со временем может изменить характер прежних добрососедских отношений. Прозрачная и дружественная граница со временем могла бы стать вновь "передним краем".

Вступление в военный союз Болгарии и бывших союзных республик СССР (Прибалтийских и Украины), а также использование военных потенциалов и территорий этих стран как нового, расширенного ТВД, могло бы привести к беспрецедентному ограничению возможностей России по обеспечению своей безопасности. 

В перспективе, безусловно, "медовый месяц" пройдет, и возможны охлаждения отношений России с Западом. В случае же расширения НАТО и приближения военного блока к границам России дискомфорт усилится, и может вновь возродиться стремление сохранить безопасность увеличением военной силы и возвратом к противостоянию с НАТО.

Предпочтительнее, если вакуум безопасности по периметру СНГ был бы заполнен нейтральными государствами (Финляндия, Прибалтийские страны, Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Румыния, Болгария). Такое окружение послужило бы буфером безопасности на долгосрочную перспективу.

В военно-стратегическом плане возможное расширение состава участников Североатлантического союза привело бы к следующим последствиям.

Первое. Возникнут потенциальные возможности для резкого возрастания боевого потенциала НАТО на восточноевропейском направлении. На континенте расстановка сил станет с дисбалансом в пользу мощного суперблока.

Договор об обычных вооруженных силах в Европе, декларирующий в качестве цели "установление стабильного и безопасного баланса вооруженных сил и ликвидацию потенциала внезапного нападения", будет окончательно подорван. Присоединение к блоку новых государств с их военным потенциалом повысит уровни вооружений Североатлантического союза. Количество вооружений, которое окажется в совокупности в странах блока, превысит уровни достаточности для обороны и образует потенциал для "внезапного нападения".

Второе. Группировки войск НАТО получат потенциальную возможность вплотную приблизиться к границам России и укрепиться там на длительную перспективу. В изменившейся геополитической ситуации уже сегодня стратегические подступы к России оголены, но все-таки существует нейтральное буферное предполье из государств - бывших участников ОВД, нейтральных стран, а также бывших республик СССР. 

Третье. Особенно тяжелый ущерб был бы нанесен России как морской державе. При вступлении в НАТО Прибалтийских и Причерноморских стран будет существенно ограничена деятельность российского Военно-Морского Флота в Баренцевом море, на Балтике и на Черном море. В частности, Балтийский флот России в этом случае потеряет свободу маневра, окажется заперт в Санкт-Петербурге. В то же время Североатлантический союз получит существенные военные преимущества, освоив стратегически выгодные военно-морские базы на территории стран, вступивших в блок. У НАТО появится возможность контролировать оставшиеся морские "окна" России.

Четвертое. Вступление в НАТО новых стран существенно изменит атмосферу на переговорах по разоружению в Европе. Расширение Североатлантического союза привело бы к еще более резкому разграничению между участниками НАТО и странами, не входящими в этот блок. Появятся привилегии для одних, будут дискриминированы другие, и достигать консенсуса станет намного сложнее.

Итак, военно-политическая обстановка в Европе с расширением состава участников НАТО могла бы ухудшиться, а стабильность - уменьшиться. Новая ситуация приведет к настороженности, подозрительности. Возможности России по обеспечению безопасности станут ограниченнее, в ее приграничье может образоваться зона потенциальной угрозы.

Все перечисленное выше учитывалось и здравомыслящими силами на Западе. Новую ситуацию, в связи с расширением состава участников НАТО, они оценивают как потенциально нестабильную. Учитывалось и то, что Россия болезненно отреагирует на подобное развитие событий и как крупная ядерная держава вряд ли оставит без внимания изменение стратегической ситуации.

В чем причины расширения НАТО? Как считают политологи и военные на Западе, сегодня лишь НАТО, располагающая политическим и военным механизмом, может справиться с решением задач по обеспечению мира в Европе, где и в грядущие годы будут иметь место политические и военные кризисы. Национализм, нетерпимость и территориальные споры набирают силу. Войны в Югославии, Грузии, Армении, Азербайджане и Средней Азии, рост недовольства в Прибалтике, симптомы гражданской войны в России - лишь предвестники тревожных перемен, которые могут наступить в будущем.

Чтобы встретить такие вызовы, как утверждают в НАТО, Европа нуждается в сильном военно-политическом институте, способном тушить возникающие пожары конфликтов, контролировать и регулировать соглашения по сокращению вооружений, сдерживать распространение оружия массового поражения в мире.

Ведущий эксперт Фонда Карнеги Даниэл Хамильтон считает, что после краха коммунизма НАТО должна взять на себя новую обязанность по обеспечению безопасности. Такая роль может потребовать "вмешательства во внутренние дела других стран". Эта организация продолжит также важную миссию - служить связующим звеном между Америкой и Европой. Считается, что после расширения альянс наилучшим образом обеспечит стабильность и безопасность в Европе и вокруг нее.

Итак, несмотря на падение "империи зла", роспуск Варшавского Договора, отсутствие "красной угрозы", военный блок НАТО не только остается, но и имеет тенденцию к расширению.

Многие политики США скептически относятся к этой идее. Председатель Комитета начальников штабов США Джон Шаликашвили на январской сессии Совета НАТО заявил: "Мы не можем просто передвинуть берлинскую стену на несколько сотен миль на восток".

План США "Партнерство ради мира" дает возможность избавиться от новых разграничительных линий между Востоком и Западом. В чем суть этой программы? Это целый комплекс политического, военного и экономического сотрудничества с каждой отдельной страной. Предусмторены обмен информацией, делегациями офицеров и генералов, совместные маневры, экономическое сотрудничество и другие меры. С каждым государством - претендентом на членство в НАТО будет вестись работа на индивидуальной основе. Это взаимные консультации по военным вопросам, подготовка кадров для вооруженных сил, освоение подходов и стандартов в оперативной и боевой подготовке войск и штабов, унификация оружия и снаряжения.

Государствам, особенно усердно одолевающим программу, будет предоставлен статус ассоциированных членов - более высокий, нежели член Совета североатлантического сотрудничества. Однако и эта ступень - еще не полное членство в НАТО, когда блок возьмет на себя ответственность за безопасность государства. Во время испытательного срока будет дана строгая оценка вклада каждого "абитуриента", его усилий по поддержанию мира в ситуациях, подобных югославскому или кавказскому конфликтам. По сути дела, речь идет об активном участии в миротворческой деятельности, спасательных операциях, гуманитарной помощи, защите окружающей среды и других мероприятиях, в том числе с участием контингентов войск. 

В США опасаются, что расширение НАТО без улучшения его качественного состава может не усилить военный союз, а развалить его.

Итак, отклонив настойчивую просьбу Польши, Венгрии, Чехии, Словакии, Литвы о приеме их в НАТО, 16 государств альянса одобрили на последней встрече в Брюсселе новую программу "Партнерство ради мира". Этот план направлен на то, чтобы дать возможность всем европейским странам, включая Россию и нейтральные страны, сотрудничать с НАТО в военной сфере. Однако он не обеспечивает гарантий безопасности.

Обращаясь к несколько обескураженным восточным странам на брюссельской встрече, генеральный секретарь НАТО М. Вернер пообещал бывшим странам ОВД: "Мы не оставим вас одних. Мы станем заботиться о вашей безопасности".

Во всяком случае, после этого саммита государств НАТО на высшем уровне можно сделать вывод: обстановка несколько разрядилась, найден удобный барьер на пути быстрого разбухания военного альянса. Сделан важный шаг к созданию новой системы безопасности от Атлантики до Тихого океана, где, по словам политиков НАТО, найдется место для восточноевропейских стран, в том числе и России.

Однако нельзя исключать того, что эта новая программа может послужить завуалированным вариантом расширения НАТО, усилению его стратегического влияния в Европе и за ее пределами.

Программа НАТО "Партнерство во имя мира" - удобное прикрытие для расширения зоны влияния блока вплоть до западных границ Российской Федерации. Игра на воображаемой потенциальной угрозе со стороны России бывшим союзникам СССР по Варшавскому Договору подогревает у последних антирусские настроения, служит формальным поводом для стремления в состав НАТО. Кроме того, "Партнерство во имя мира" открыло возможность военного присутствия США в Польше, Венгрии и не исключено, в перспективе, - на Украине. Проведение совместных учений на их территориях, а также в Прибалтике якобы в целях миротворчества станет открытой "узаконенной" демонстрацией боевого единения под флагом НАТО у "берлоги русского медведя" и вызовет обоснованную тревогу у россиян. Не в интересах России такое партнерство!

Другая сторона программы "Партнерство во имя мира" отражает стремление НАТО окончательно вытеснить Россию с рынков торговли оружием как крайне неудобного конкурента, предлагающего товар более высокого качества. В случае принятия новых стран в НАТО должен последовать всеобъемлющий переход восточноевропейских армий, оснащенных советскими оружием и военной техникой, на вооружение западного производства. По этой причине по оборонной промышленности России будет нанесен новый разрушающий удар.

Не соответствует интересам России положения "Партнерства" о строго индивидуальной основе сотрудничества с каждым новым государством, питающим иллюзии получить защиту у НАТО. Россия должна быть привержена Договору о коллективной безопасности стран СНГ, а "Партнерство" в рамках НАТО с его индивидуальным подходом фактически сводит к нулю основу этой договоренности.

Организация Североатлантического Договора была создана и почти полвека выполняла функции сдерживания СССР, а на сегодняшнем этапе ее цель - увековечить его распад, поставить Россию под свой контроль, ослабив ее в экономическом и военном отношении до такой степени, когда она не сможет оказывать влияния не только в мире, но и в Европе, а затем и среди стран - участниц СНГ.

Следовательно, участие России в программах НАТО "Партнерство во имя мира" не соответствует интересам и безопасности ее народа.

Таким образом, со сменой геополитической ситуации в Европе угрозы безопасности не исчезли, а расширение североатлантического альянса вряд ли может привести к устойчивой стабильности. Безопасность нынче никто не обеспечит ни в одиночку, ни замкнутой группой блоковых стран. Ее можно сохранить и укрепить только на коллективной основе на всем пространстве 53 государств СБСЕ, не игнорируя интересов России. К стабильности приведет лишь выстраивание новой архитектуры безопасности - коллективной, но не блоковой. В нее вошло бы множество европейских стран - участниц СБСЕ, в том числе и Россия. Для этого в СБСЕ необходимо создать новые институты и структуры коллективной безопасности, обеспечивающие гармонию интересов всех участников, а не избранной группы государств.

Изменения, происшедшие в мире после распада СССР, по-новому ставят задачу обеспечения национальных интересов безопасности России не только на Западе, но и на Востоке. Причем дальневосточные проблемы не похожи на западные. Во-первых, потому, что они связаны с особенностями Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) и сложившейся там ситуацией. Во-вторых, существенны различия между европейской и азиатской частями России.

Набирающий силу во взаимоотношениях государств экономический фактор для нас в АТР особенно неблагоприятен. Являясь одним из крупнейших центров силы, Россия в системе экономических отношений региона не имеет веса, сопоставимого с Соединенными Штатами, Японией и Китаем. Более того, в то время как экономика России продолжает регрессировать, темпы роста экономики Китая и ряда новых индустриальных государств АТР составляют 6-9 процентов. Да и Япония, хотя и сбавила темпы своего экономического развития, тем не менее поддерживает их на уровне 3-4 процентов.

В этих условиях национальные интересы России на Дальнем Востоке, к сожалению, могут быть защищены пока в первую очередь устаревшим силовым способом - поддержанием на должном уровне оборонительного потенциала сдерживания. Причем свои силы она вынуждена соизмерять не с третьестепенными странами, а с теми, которые могут оказать силовое давление.

На Дальнем Востоке Россия продолжает сохранять, по существу, без изменений те силы и средства, которые остались после известных сокращений конца 80-х годов. И хотя эти силы имеют тенденцию к естественному сокращению, - тем не менее при ответственном подходе руководства страной к вопросам обороны они вполне могут обеспечить защиту российских национальных интересов на Востоке.

Вместе с тем Россия заинтересована в проведении такого внешнеполитического курса, который позволил бы ей обеспечить свои национальные интересы без использования военной силы. 

Стремление к безопасности и стабильности привело в свое время на Западе к созданию такого института, как Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). Этому способствовали не только конфронтация военно-политических блоков времен "холодной войны", но и начатый советско-американский диалог по вопросам ограничения вооружений. 

В АТР отсутствует четко выраженная блоковая система. Присутствие в АТР таких государств, как Соединенные Штаты, Япония, Китай и Россия, предопределяет многообразные национальные интересы, трудно согласуемые между собой.

Остается нерешенным ряд межгосударственных проблем. Из них наиболее сложные: российско-японская проблема островов Южных Курил; объединение Южной и Северной Кореи и обеспечение безъядерного статуса всего Корейского полуострова; проблема Тайваня; приграничные споры Китая с Индией, Тайланда с Кампучией и Лаосом; китайско-вьетнамско-филиппинская проблема островов в Южно-Китайском море и др.

Наличие таких межгосударственных нерешенных вопросов не способствует тому, чтобы попытаться создать организации типа европейской СБСЕ. Вряд ли можно согласовать для АТР документ наподобие Хельсинкского заключительного акта (1975 г.) без важнейшего положения о нерушимости государственных границ.

Более подходит в этом смысле высказанная Президентом России в Сеуле в ноябре 1992 г. идея о создании в Северо-Восточной Азии системы кризисного урегулирования с Центром по предотвращению кризисных ситуаций. Однако она требует немалой предварительной подготовки, поскольку далеко не все страны, имеющие территориальные споры с соседями, захотели бы включить в процесс урегулирования какие-то третьи силы.

Скорее всего решение проблем безопасности и стабильности в АТР возможно только по частям. Этому могло бы способствовать укрепление доверия между государствами через соглашения в области экономики, культуры, экологии и т.д.

Пользуется все большей популярностью в странах Северо-Восточной Азии идея "многослойности" принимаемых мер: начинать надо с тех, которые в наибольшей мере поддаются разрешению, а также в которых заинтересовано большинство государств. Например, ограничение вооружений и военной активности в регионе, сокращение военных ассигнований. Все это, по мнению сторонников "многослойности", должно повысить взаимное доверие государств региона, их интерес и просто выгоду.

Возможно создание в АТР азиатского отделения ООН для помощи государствам в преодолении остающихся разногласий. Эту же роль могла бы сыграть и чисто региональная организация, созданная на базе ныне существующей Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Эта организация, членами которой в настоящее время являются Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Филиппины и Бруней, могла бы стать ядром более широкой организации АТР и в последующем приблизиться по своим целям к СБСЕ. Такая "инициатива снизу" была бы более приемлемой для других государств региона, привыкших в прошлом относиться к инициативам великих держав с определенным недоверием.

Россия на Дальнем Востоке и в АТР не преследует никаких экспансионистских или гегемонистских целей. В ее интересах поддерживать и вносить инициативы, направленные на укрепление безопасности и стабильности в регионе, установить добрососедские и партнерские отношения со странами АТР. 

В решении военно-политических проблем с Соединенными Штатами можно использовать уже накопленный опыт двусторонних переговоров по ограничению вооружений. В частности, включить вопросы ограничения военно-морских сил и согласовать меры доверия применительно ко всем видам военной деятельности в АТР.

Во взаимоотношениях с Китаем использовать проявленный им интерес к коллективной безопасности и предложение о создании в АТР "механизма международной безопасности", официально внесенное на Международной конференции по вопросам национальной безопасности и доверия между государствами АТР в феврале 1993 г. в Непале. Целесообразно как можно скорее завершить уточнения госграницы между Россией и Китаем. При этом нет нужды стремиться к соглашению ради соглашения. Это особенно относится к проблеме сокращения и отвода войск от госграницы внутрь территории России и Китая. России некуда отводить свои войска севернее узкой полосы, обжитой вдоль железной дороги. У Китая на просторах Манчжурии таких проблем нет.

С Японией, как показывает опыт, несмотря на трудности с проблемой островов Южной Курильской гряды, также можно найти возможности для взаимополезных договоренностей. Подписанные в октябре 1993 г. в Токио российско-японские документы (Соглашение о предотвращении инцидентов на море за пределами территориальных вод и в воздушном пространстве над ним, Соглашение о сотрудничестве в области ликвидации подлежащего сокращению в России ядерного оружия) могли бы дать старт новым договоренностям в области безопасности и мер доверия между двумя государствами. И это тоже способствовало бы общему урегулированию военно-политических проблем в АТР.

КНДР и Южная Корея. Хотя сделанные шаги по нормализации отношений с Южной Кореей не вызывают сомнений в их правильности, это вовсе не означает, что России следует теперь отвернуться от КНДР, с которой у нас в течение десятилетий были хорошие партнерские отношения, в том числе и в военно-политической области. В истории СССР были примеры (КНР, Югославия), когда в силу субъективных причин кардинально менялось отношение к ним. Ничего хорошего Советскому Союзу это не принесло.

Немало и других возможностей для упрочения отношений России с государствами АТР. С Китаем и Японией можно на двусторонней или трехсторонней основе заключить соглашения, подобные тем, которые уже имеются между Россией и США. Например, с Китаем - о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны в результате случайного или несанкционированного применения ядерного оружия, об ограничении испытаний ядерного оружия; с Китаем и Японией - о совместных мерах по борьбе с пиратством на морях; с Соединенными Штатами, Китаем, Японией и другими странами Юго-Восточной Азии - по проблемам надежности судоходства в международных проливах, соединяющих бассейны Тихого и Индийского океанов, и т.д. Все это, безусловно, создало бы хорошие предпосылки не только для мирного проникновения России в АТР, но и для создания в этом регионе атмосферы доверия, стабильности, предсказуемости и готовности к равноправному партнерству.

Однако если Россия ослабит свой военно-оборонительный потенциал, то она не сможет эффективно действовать в этом регионе. Ослабленная Россия может перейти в разряд просителей, к мнению которых далеко не всегда прислушиваются.

На Дальнем Востоке нам целесообразно и впредь сохранять группировку сил и средств: сухопутных, военно-воздушных, военно-морских, - достаточных для сдерживания попыток навязать России решения, противоречащие российским национальным интересам.