В силу уникального географического положения на Черноморском побережье Грузия на протяжении многих веков оказывалась в эпицентре ожесточенной схватки соседей, стремившихся захватить ее земли. В такой обстановке независимость страны нередко находилась под угрозой. На протяжении ХVI-ХVIII веков Грузия часть за частью утрачивала свою территорию.

Турция захватила важнейшие культурные очаги Грузии: Самцхе-Саатаваго, Аджарию, Лазеги, огнем и мечом распространяла ислам в этих древнейших христианских землях. В свою очередь иранские поработители совершали опустошительные набеги на Картли и Кахети. Ирану, правда, не удалось покорить Восточную Грузию, но систематические варварские нашествия опустошали страну. Агрессивные соседи и властолюбивые грузинские князья довели страну до состояния полного упадка. И только гордый национальный дух, в минуту испытаний объединявший грузинский народ, удерживал страну от полного развала. Но в конце концов настал тот исторический момент, когда Грузия была вынуждена для самовыживания обратиться к единственному выходу - искать покровительство сильного и в то же время наименее опасного соседа, России.

В 1783 г. в г.Георгиевске между Российской империей и Картли-Кахетинским царством, тогда наиболее сильным в Восточной Грузии, был заключен договор, вошедший в историю под названием Георгиевского трактата. Для Грузии этот договор означал разрыв кольца враждебных соседей, утверждение мирной жизни и восстановление взаимоотношений с христианским цивилизованным миром, от которого эта страна была оторвана еще с ХV века. Был он выгоден и для России скорее в стратегическом, чем в тактическом смысле: в русле проводимой тогда Россией экспансионистской политики он означал закрепление ее позиций на ближневосточном плацдарме, расширение и безопасность южных границ.

Впоследствии в грузинской исторической науке это событие было справедливо оценено как "наименьшее зло". "Наименьшим" это зло было потому, что, говоря словами известного грузинского мыслителя И.Чавчавадзе: "Утихомирилась давно уже не видавшая покоя, усталая страна, вздохнула от разрушения, от вечных войн и борьбы". Вступив в состав России, Грузия смогла восстановить свою национальную целостность, ускорить социальное развитие. Согласно Георгиевскому договору Грузия во внутренних делах должна была оставаться независимой, а династические права царского дома Багратиони - неприкосновенны. События 1801 г. развеяли эти надежды. Государственность Восточной Грузии была фактически ликвидирована.

Присоединение Грузии не прошло бесследно и для России. "Грузинский" вопрос стал одним из наиболее острых в отношениях России и Турции, требовавшей расторжения союза с Картли и Кахети. Этот вопрос явился одним из поводов ожесточенных русско-турецких войн, сотрясавших ХIХ век.

Еще более болезненно происходило сближение России с Западной Грузией, несмотря на хроническую раздробленность последней. Основная политическая единица Западной Грузии - Имеретинское царство само претендовало на роль объединителя и защитника области. Дело дошло до того, что в целях противодействия российской экспансии царь Имеретии Соломон II взял в заложники сына царицы Анны - Константина. Турция не собиралась отказываться от плодородной Аджарии, включавшей морской порт Поти.

Однако и в этом случае Западную Грузию подвела междоусобица. Сначала войти под протекторат России попросилась Мегрелия, затем Гурия и Абхазия. Оставшись в изоляции, за ними в 1804 г. вынуждена была последовать и Имеретия. Так, шаг за шагом, осколок за осколком под российским "зонтиком" собиралась воедино вся грузинская земля. "Логика истории показала, - говорил в 1980 г. бывший первый секретарь ЦК КП Грузии, а ныне ее председатель Госсовета Э.Шеварднадзе, - что именно присоединение к России спасло Грузию от физического и духовного уничтожения. Именно с приходом русского брата на Кавказ здесь воцарились мир и спокойствие и был положен конец грабежам и разбою, безнаказанно чинимому в течение столетий шахским Ираном и султанской Турцией".

До февральской революции 1917 г., и в особенности до образования Грузинской демократической республики, просуществовавшей неполных три года, национальный вопрос в Грузии фактически не поднимался. Причина заключалась в том, что все национальные меньшинства в Российской империи угнетались царским режимом в одинаковой степени. Грузины не ощущали себя "ущемленными" по сравнению с другими народами России. Националистический "вирус" выражался чаще всего в многочисленных дискуссиях по национальному вопросу среди местной политизированной интеллигенции, пик которых пришелся на период между 1907 и 1917 г. Дискуссия завершилась тем, что большая часть меньшевистской, наиболее авторитетной политической партии во главе со своим лидером Жордания высказалась в случае приобретения Грузией независимости за предоставление национальным меньшинствам (абхазам, осетинам и др.) национально-культурной автономии. Другая часть меньшевистской партии во главе с Чхенкели выступила за их более высокий статус - за национально-территориальную автономию.

После февральской революции все грузинские партии поддержали правительство Керенского. Ни одна из них не выдвинула лозунга полного отделения от России. Будущее Грузии мыслилось в рамках федеративных связей с Россией. Расхождение проявлялось лишь в том, каков должен быть круг вопросов, подлежащих решению национальным самоуправлением.

После Октябрьской революции курс был взят на полный разрыв с Россией.

Вначале вследствие ограниченных политических и военных возможностей Грузия пошла на временное объединение с другими Закавказскими республиками. По инициативе грузинских меньшинств и при поддержке националистических партий Армении и Азербайджана было образовано единое закавказское правительство - Закавказский комиссариат, просуществовавший чуть более полугода. Этот политический шаг не спас Грузию от разграбления сначала турецкими, затем немецкими и английскими оккупационными войсками.

Пророчески прозвучали слова "отца" демократической республики Грузии Н.Жордания, сказанные им в феврале 1918 г. на заседании Закавказского сейма: "У нас в Закавказье очень много наций, частью перемешанных друг с другом. Как каждой из этих наций дать самоуправление так, чтобы она не мешала другой? Это основная и самая трудная проблема. На основании чего мы можем решить эту проблему? Я должен сказать, что единственное основание, единственный базис, на котором мы должны строить эту постройку - есть равноправие наций. Если какая-либо партия или нация поставит требования великодержавного характера, а великодержавные требования могут ставить и маленькие нации, если у нас будут требования империалистические - мы должны сказать, что у нас несомненно национального мира не будет".

"Национального мира" и не было, потому что на деле эти "империалистические" требования и были предъявлены Грузией по отношению к своим национальным меньшинствам. Многочисленные восстания, вызванные национальным притеснением, прокатились по Грузии в 1918-1919 гг. Но они были отнесены к проискам или местных армян, или осетин, замышлявших якобы разрушение молодого демократического государства. 

Когда меньшевики объявили Грузию независимым государством, то жители Южной Осетии, уже испытав пока еще публицистические наскоки грузинских меньшевиков, решили отстаивать свою автономию, которой фактически за время революции они уже пользовались. Следует отметить, что осетины придерживались советской ориентации и, имея автономию, без сомнения, осуществили бы у себя советский строй. Причем подобная ориентация осетин обусловливалась не особыми симпатиями к большевизму, а стремлением любым способом уйти из-под опеки Грузии. Последнее обстоятельство сыграло немалую роль в неприятии грузинским руководством самой идеи широкой автономии для осетин. Единственное, на что оно было согласно, - это предоставление для осетин национально-культурной автономии.

Эту идею Н.Жордания сформулировал так: "Мусульманам, абхазцам, армянам и другим народностям, населяющим эти окраины, мы говорим, что не насильственного их присоединения желаем мы, а добровольного союза, основанного, однако, на признании с их стороны демократической Грузии. При этом мы знаем, что окраины отличаются от центра в культурном отношении. Там история выработала совершенно иные взаимоотношения и обычаи. Мы с этим считаемся, а правительство постановило предоставить этим окраинам автономию во внутренней своей жизни при условии сохранения стратегической и экономической целостности Грузии. Мы все их требования касающиеся автономии, как бы ни была она широка, можем принять. Не можем принять лишь одного: отделения от нас". Декларация была провозглашена, но реализовывать ее грузинское руководство явно не торопилось. В июне 1918 г. Горский съезд Южной Осетии выступил против присоединения к Грузии, а население Южной Осетии бойкотировало выборы в Грузинское учредительное собрание. Ответом стала военная экспедиция, посланная из Тифлиса в 1919 г. Национальный Совет Южной Осетии был разогнан.

В 1920 г. вспыхнуло восстание в Рокском районе Южной Осетии. Повстанцы овладели г.Цхинвали. Причины восстания и последовавшие события описываются в телеграмме "О восстании в Южной Осетии против Грузии", направленной членами южноосетинского комитета РКП Ленину, Чичерину и Троцкому 26 июня 1920 г. 

Другое крупное восстание осетин произошло в Джавском ущелье в июне 1920 г. Народной гвардией Грузии оно также было подавлено. При этом была проведена и этническая чистка. Уцелевшие осетинские семьи вывозились, а на их место расселялись грузины.

По "осетинскому" варианту развивались события и вокруг абхазов, несмотря на то, что грузинское руководство обращалось с абхазами несколько иначе, чем с другими национальными меньшинствами. В первой половине 1918 г. Абхазия, самоопределившись, провозгласила Советскую власть и выслала из области грузинских меньшевиков, занимавших там немало руководящих политических постов. Реакцией грузинского правительства стал ввод в Абхазию войск во главе с полковником Тухарели. Ради приличия в Абхазии был создан национальный совет, составленный преимущественно из прогрузинских политиков, дирижируемых из Тифлиса. Положение в Сухумском округе того времени до некоторой степени рисует следующий официальный документ, опубликованный в 1920 г.: "Делегация Абхазского Народного Совета посетила председателя правительства, которому вручила докладную записку с приложением истории переговоров и взаимоотношений между Грузией и Абхазией, откуда проистекает политическое существование Абхазии как автономной единицы, входящей в состав Грузинской республики". Далее в записке указано, что действительное положение дел в Абхазии и ее фактические взаимоотношения с Грузией мало вяжутся с формальным историческим соглашением и что ни одно автономное право Абхазии не проводилось в жизнь. "Абхазия до настоящего момента в лице своего Народного Совета терпеливо ожидала оформления взаимоотношений с Грузией на конституционных началах, после чего возможно было бы приступить к делу строительства Абхазии с привлечением всех сил абхазского народа".

Последовавшие вскоре после этого вооруженные выступления абхазского населения были подавлены.

Непросто сложились отношения грузинского правительства и с аджарцами, несмотря на то, что Аджария (Батумская область) всегда считалась достаточно лояльной к Тифлису. Аджарцы стали настойчиво ориентироваться на Турцию. В июле 1920 г. грузинские вооруженные формирования заняли Батумскую область. Аджарцы встали на путь партизанской войны.

Характеризуя обстановку, сложившуюся в тогдашней Аджарии, грузинская газета "Эртобы" писала в 1920 г.: "Омусульманившаяся Аджария считает себя Турцией, и в этой отсталости вся трагедия Батумской области. Пути ее исторического, культурного и экономического развития ведут к Грузии, и перед ней стоит проблема: или идти по пути преуспевания с Грузией или с турецким варварством. И Аджария не раз отдавала предпочтение последнему". Видимо, не случайно, как не случайно и другое. На исходе ХХ века, когда Грузия вновь стала демократической, национальный вопрос в ней развивается по пугающе знакомому сценарию. Словно это не конец века, а его начало.

Едва "перестройка" в СССР набрала свои центробежные обороты и в союзных республиках, в том числе и в Грузии, развернулось движение за обретение государственной независимости, Южная Осетия пробудилась от иллюзий "исторической дружбы и братства" с грузинским народом. Первоначально стремление к предельно широкой автономии от Грузии разделяла прежде всего осетинская политическая элита. Подтолкнуло ее к этому ощутимое различие в характере российской национальной политики в Северной Осетии, входившей в состав Российской Федерации, и грузинской - в Южной. Если российское руководство традиционно делало ставку на осетинскую политическую и научную элиту, то грузинская политика практически исключала осетинский фактор. Это проявлялось не только в культурной политике, но, что более существенно, в пренебрежении к экономическому развитию области, к определенной кадровой дискриминации.

Жива еще была и историческая память. После победы большевиков Южная Осетия в апреле 1922 г. вошла в состав Грузии на правах национально-культурной автономии. В тот период форма автономии не имела для южноосетинского народа особого значения. Образованная в марте 1922 г. Закавказская федерация, в которую вошла и Грузия, делала активную грузификацию Южной Осетии малореальной. Ситуация несколько изменилась после того, как Грузия стала относительно самостоятельной социалистической республикой. В Южной Осетии возник план объединения с Северной Осетией. В 1925 г. Президиум ВЦИК в принципе согласился с идеей объединения Южной и Северной Осетии. Предполагалось создать его как входящую в состав Грузинской ССР объединенную автономную Осетинскую ССР со столицей во Владикавказе. Но окончательное решение так и не было принято. Предпринимались в Южной Осетии попытки уйти из-под "грузинской опеки" и в дальнейшем, но безрезультатно. А тлеющая напряженность в отношениях оставалась постоянной. Возможности для повышения статуса Южной Осетии в составе Грузии, казалось, появились в конце 80-х годов. Требование национально-территориальной автономии в случае его удовлетворения позволяло иметь собственные органы власти, относительную свободу в законотворчестве, гарантирующую благоприятные условия для развития нации, сохранения ее культуры, традиций и обычаев. Однако даже попытки провозглашения этих требований встретили в Тбилиси глухой отпор.

Взаимные обвинения в прессе, переросшие затем в войну законов, открыли первый этап в противостоянии. Отдельные его эпизоды характеризуют накал разыгравшихся страстей.

В декабре 1990 г. в Южной Осетии были проведены выборы депутатов в Верховный Совет республики. В ответ сессия Верховного Совета Грузии признала выборы в Цхинвали незаконными и приняла закон об упразднении Южно-Осетинской автономной области, образованной в 1922 г. Прокуратуре Грузии было поручено определить "виновных в неконституционном сепаратизме лиц". Южноосетинский парламент тем не менее отказался самораспуститься. Дело дошло до очагов вооруженных столкновений между формированиями, обстрела соответственно грузинских и осетинских сел, захвата заложников и попыток насильственного выселения южных осетин из ряда населенных пунктов.

Эскалация насилия вызвала наконец обеспокоенность союзных властей. В январе 1991 г. в Южной Осетии было введено чрезвычайное положение, части внутренних войск СССР должны были контролировать ситуацию в конфликтных зонах. Однако разоружение активно проводилось преимущественно среди осетинских вооруженных формирований. Чрезвычайное положение на непродолжительное время приглушило лишь крайние формы национального экстремизма. В марте 1991 г. южноосетинское население, несмотря на растущее недовольство действиями союзных войск, проголосовало на референдуме за сохранение СССР.

Подобный выбор обусловливался стремлением избежать, с одной стороны, угрозы полного упразднения автономии Южной Осетии, а с другой - усиления "исламского фактора" на Северном Кавказе в случае развала СССР.

Позже после августовских событий 1991 г., это стало поводом для грузинского руководства обвинить Южную Осетию в прокоммунистических настроениях, а заодно утверждать, что Южная Осетия - это государственное образование, изобретенное большевиками в 1922 г. и в новых условиях не имеющее юридического права на существование. Максимальное, на что она может претендовать, - национально-культурная автономия.

Дальнейшая эскалация противостояния в немалой степени была вызвана и политикой бывшего союзного руководства, посеявшего в южноосетинском населении несбывшиеся надежды. В мае 1991 г. Южной Осетии была обещана возможность подписать союзный договор самостоятельно, в качестве субъекта Федерации. На самом деле такое право получили только республики.

Утрата этой иллюзии подготовила почву для новых вспышек насилия на национальной почве. Воспользовавшись этим, грузинское руководство в июле 1991 г., по сути дела, ввело на территории Южной Осетии прямое президентское правление.

Бывший президент Грузии З.Гамсахурдия распорядился создать там префектуры в качестве временных органов управления. Более того, он обратился к руководству Северной Осетии с требованием пересмотреть само название своей автономной области и вернуть ему исторически "правильное", по его мнению, - Осетия вместо Северной Осетии.

Опасаясь репрессий, к осени 1991 г. Грузию покинули около 80 тыс. осетин, большей частью из районов проживания вне южноосетинской автономной области. Конфликт грузин с осетинами приобретал форму открытой борьбы государства с одним из народов, населяющих его. Это привело к тому, что идея отделения от Грузии стала доминировать не только среди местной политической элиты, но и в широких слоях осетинского населения.

Осенью 1991 г. делегация депутатов Южной Осетии обратилась с предложением к Северной Осетии об объединении и создании единой республики.

В свою очередь проведенный в Цхинвали 19 января 1992 г. референдум выявил желание большинства южных осетин присоединиться к России. Итоги референдума стали сигналом для грузинских властей к окончательному силовому решению возникшей проблемы. С этого момента начинается второй этап в южноосетинском конфликте - вооруженное противоборство конфликтующих сторон. С провозглашением Грузией независимости и последующим распадом СССР возможность помощи извне для Южной Осетии сократилась. Второй этап начался с установления широкомасштабной экономической, транспортной и информационной блокады вокруг Южной Осетии. Цель блокады - создать положение по принципу "ни мира, ни войны", которая по замыслу должна была ускорить процесс экономического саморазрушения Южной Осетии и постепенной девальвации самой идеи национального самоопределения. При этом резкое снижение жизненного уровня должно было вызвать отток осетин из области, заселение на покинутых местах грузинского населения.

Блокада проходила на фоне непрекращающихся вооруженных стычек и обстрелов. Грузинской стороне удалось занять господствующие над Цхинвалом высоты. Начался методичный поквартальный обстрел города. Остро встала проблема беженцев. В Северной Осетии, особенно во Владикавказе, оказалось около 100 тыс. беженцев из Южной Осетии, накаляя и без того непростую демографическую ситуацию в республике.

Это неизбежно втягивало в конфликт североосетинскую сторону, неоднократно призывавшую руководство России отказаться от политики "вялого реагирования" по отношению к южно-осетинскому конфликту. Тем не менее, в Центре в апреле 1992 г. было принято решение вывести из Цхинвала остатки российских внутренних войск, что еще более накалило обстановку.

Ситуация не изменилась и после прихода к власти Э.Шеварднадзе в марте 1992 г. Более того, вооруженная блокада Цхинвала стала еще более плотной. Эскалация вооруженного конфликта достигла критической точки, за которым могло последовать широкомасштабное вооруженное вмешательство северокавказских народностей, объединенных в рамках Конфедерации горских народов Кавказа (позже Конфедерации народов Кавказа). В непосредственной опасности могли оказаться и южные границы России. В мае 1992 г. председатель Совета Министров Северной Осетии С.Хетагуров заявил: если российским руководством не будут приняты меры по прекращению огня в Южной Осетии, Северная Осетия расторгнет Федеративный договор и выйдет из состава России.

21 мая 1992 г. на сессии Верховного Совета Северной Осетии была принята резолюция с обращением к Госсовету Грузии о прекращении геноцида в Южной Осетии с одновременным решением о блокаде Военно-Грузинской дороги и газопровода, что означало установление экономической блокады. От властей России депутаты потребовали вооружения североосетинской республиканской гвардии.

В подобных условиях Россия оказалась в сложном положении - по сути дела, "между двух огней". Грузия обвиняла Россию в потворстве северным осетинам, установившим экономическую блокаду Грузии, в преднамеренном затягивании южноосетинского конфликта из-за присутствия российских войск в зоне конфликта. Причины недовольства Россией осетин уже были названы.

Если меры российского Правительства до этого критического момента были вялыми и ситуативными, то Верховный Совет РФ в своих решениях был нередко противоречив. Так, в своих постановлениях "О ходе выполнения постановления 3-го и 5-го съездов" и "О положении в Южной Осетии" он рекомендовал Верховному Совету Северной Осетии пересмотреть свое решение об экономической блокаде Грузии. Вместе с тем правительству РФ поручалось выполнить постановления тех же съездов, где предусматривались жесткие, в том числе и экономические санкции против Грузии.

В результате реальностью стал отход южноосетинского народа от российской самоидентификации и поиск новой "национальной ниши".

Весной 1992 г. председатель Верховного Совета Северной Осетии А.Галазов поддержал идею созыва совместных сессий обоих парламентов. На ней и могло быть провозглашено независимое государство Алания, объединяющее народы Севера и Юга и означающее соответственно разрыв Федеративного договора с Россией. В случае подобного исхода Россия могла лишиться в лице Северной Осетии важного плацдарма на южных рубежах страны, через который она могла бы поддерживать свое влияние во всем регионе. Во многом осознание этой геополитической реальности подтолкнуло российское руководство к решительным действиям, которые открыли третий этап в развитии южноосетинского конфликта.

24 июня 1992 г. в Дагомысе начались четырехсторонние переговоры по южноосетинской проблеме (Россия, Грузия, Южная Осетия и Северная Осетия). Стороны договорились о прекращении огня и создании коридора для разъединения противоборствующих сторон. Решение этой задачи возлагалось на смешанные (российско-грузино-североосетинские войска). Из Южной Осетии выводились последние российские подразделения. Для контроля за развитием ситуации предусматривался контрольный механизм - корпус международных наблюдателей.

Дагомысское соглашение принесло хрупкий мир на территорию Южной Осетии. Однако коренных изменений в политической обстановке не произошло, источники конфликта остались неустраненными. При этом, видимо, предполагалось, что за время перемирия отношения между руководством Южной Осетии и Грузии нормализуются. Однако с самого начала это было поставлено под вопрос передачей управленческих функций в зоне конфликта специальной контрольной комиссии и объединенному военному командованию, сосредоточивших всю власть на территории Южной Осетии. Южноосетинская сторона в этом органе была представлена лишь совещательным голосом. Исключалась южноосетинская сторона и из состава четырехсторонних миротворческих сил. Зато в состав грузинских сил вошло немалое число боевиков, принимавших накануне участие в вооруженной блокаде Цхинвала. Немало осложнений возникло и при расформировании незаконных воинских формирований. Расформированию подверглись преимущественно южноосетинские силы. В знак протеста часть югоосетинских гвардейцев "растворилась" с оружием среди местного населения.

В октябре 1992 г. ситуация в Южной Осетии вновь резко обострилась. Поводом для этого явился ввод войск грузинской стороны в конфликтную зону. Цхинвал, по существу, вновь оказался в транспортной блокаде. Одновременно Госсовет Грузии, обвиняя Россию в потворстве южноосетинским боевикам, потребовал вывода миротворческих сил России и замены их международными силами под эгидой ООН. В этих условиях в ноябре 1992 г. сессия Верховного Совета Южной Осетии решила обратиться к очередному VII съезду депутатов РФ с просьбой признать Республику Южная Осетия и принять ее в состав Российской Федерации. Однако российская стороны ни на этот, ни на последующие призывы фактически не прореагировала. В начале 1993 г. Северная Осетия самостоятельно признала независимость Южной Осетии, что вызвало взрыв негодования в Тбилиси. Занятое боями в Абхазии, грузинское руководство не было готово к осуществлению военно-силовых мер в Южной Осетии.

В сложившейся обстановке именно России придется выступить инициатором продолжения активных переговоров, которые, видимо, должны быть разделены на два этапа. В ходе первого этапа необходимо незамедлительно решить вопрос о временном статусе Южной Осетии. В связи с тем, что территория Южноосетинской автономной области ныне фактически расчленена на две зоны контроля - осетинскую и грузинскую, необходимо одновременно предпринять меры по сохранению между ними относительного равновесия. Предстоит также добиться продления мандата миротворческих сил в Южной Осетии до полной стабилизации обстановки в зоне конфликта. При этом желательно, чтобы войска продолжили свою миротворческую миссию под флагом ООН или СБСЕ. Для стабилизации обстановки от грузинской стороны необходимо добиться конкретных обязательств по возвращению беженцев в места их прежнего проживания. Одновременно грузинская сторона должна взять на себя обязательства по восстановлению хозяйственной жизни в Южной Осетии, выделить для этого соответствующие фонды, обеспечить нормальное функционирование транспортных артерий, прежде всего железных дорог.

Только в этом случае может произойти постепенное изменение установок массового сознания населения Южной Осетии, что является предварительным и решающим условием для устойчивого перемирия, выработки долгосрочного договора, предусматривающего итоговый статус Южной Осетии.

В противном случае события могут развиваться в угрожающем направлении. Попытка насильственного восстановления грузинской юрисдикции на территории, находящейся ныне под контролем Цхинвала и вооруженных осетинских отрядов, сопряженное с выводом войск СНГ, вызовет новую еще более ожесточенную вспышку насилия и окончательную дестабилизацию положения в Южной Осетии. При сосуществовании ныне двух военно-политических ориентаций в Южной Осетии - "горской" и "российской" - верх, несомненно, возьмет первая. За этим последует не только возможное отделение Северной Осетии от России, но и противостояние последней с северокавказскими народностями, что на долгие десятилетия дестабилизирует обстановку на южных границах России.

Другим очагом конфликтности в Грузии стала Абхазия. Политическое движение за повышение статуса Абхазии в составе Грузинской ССР окрепло в конце 80-х годов. Это движение так же, как и в южной Осетии, опиралось на исторические прецеденты. Известно, что с 1921 по 1931 г. Абхазия существовала в качестве суверенной Советской Социалистической Республики в составе Грузинской Советской Социалистической Республики. Такой парадоксальный симбиоз стал возможен благодаря заключенному в тот период, по сути дела федеративному договору между двумя республиками. В 1931 г. под давлением центральных властей руководство Абхазии изменило статус своей республики, преобразовав ее в автономную. Еще ранее, во времена правления Багратионов, существовало даже Грузино-Абхазское царство, которое ныне тоже воспринимается как некое федеративное государство. На рубеже ХVI-ХVII веков Абхазия существовала и в качестве отдельного княжества. Исторические особенности развития обусловили особое свободолюбие абхазцев. Лишь в 1864 г. в Абхазии, к примеру, удалось утвердить российское правление, что сопровождалось многократными восстаниями.

Официальные тбилисские власти без сочувствия отнеслись к абхазскому движению за повышение статуса своей автономной области. Это объяснялось не только тем, что этнические абхазы составляли в Абхазии лишь чуть более 100 тыс. человек (18% населения), уступая по численности проживающему там грузинскому населению. Значительно более важной причиной подобной реакции являлось исключительное геополитическое расположение Абхазии, растянувшейся по черноморскому побережью. Централизованное управление Абхазией обеспечивало надежный контроль морских рубежей Грузии, сохранение морских коммуникаций и получение доходов от выгодного курортного дела. В результате в июле 1990 г. тогдашнее руководство Грузии отказалось признать Декларацию о суверенитете Абхазии, провозглашенную Верховным Советом автономии.

После этого, однако, конституционная война между Абхазией и Грузией не только не прекратилась, а, напротив, стала набирать обороты, постепенно захватывая и другие, в том числе и "силовые направления". В ответ на формирование абхазской национальной гвардии на территории Абхазии параллельно стали комплектоваться грузинские отряды "Мхедриони". В июне 1992 г. абхазские гвардейцы ворвались в здание МВД Абхазии, задержали и избили назначенного по указанию Тбилиси министра внутренних дел республики.

Пик конфронтации пришелся на решение парламента Абхазии 23 июля 1992 г. о восстановлении в Абхазии конституции 1925 г. Первая сессия Верховного Совета Абхазии, в работе которого приняли участие 36 депутатов, приняла постановление "О прекращении действия Конституции Абхазской АССР 1978 г.". Сессия решила до принятия новой конституции (предполагалось это сделать в сентябре 1992 г.) восстановить действия Конституции Советской Социалистической Республики Абхазии 1925 г. Принятие такого решения мотивировалось тем, что в феврале 1992 г. Военный Совет Грузии отменил конституцию 1978 г. и восстановил действия конституции 1921 г. Предложенная идея договора между Грузией и Абхазией являлась фактически идеей создания грузино-абхазского федеративного государства, на тот период не предполагавшая ее выхода из состава Грузии. До проведения выборов в парламент Грузии (октябрь 1992 г.) должно было быть заключено соглашение о разграничении полномочий.

Решение абхазского парламента не стало неожиданностью для официального Тбилиси. 24 июня 1992 г. - почти за месяц до парламентского решения - в газете "Абхазия" был опубликован проект Договора о взаимоотношениях между Республикой Абхазия и Республикой Грузия. Тем не менее, решение парламента Абхазии не только резко ухудшило и без того натянутые отношения с Тбилиси, но и привело к окончательному расколу в политическом движении провозглашенной республики. 24 июня самоорганизовавшийся Совет национального единства Абхазии, в который во-шли 19 грузинских общественных организаций, заявил, что парламент Абхазии своим решением фактически поставил себя вне закона. 23 июля Госсовет Грузии признал решения парламента Абхазии недействительными, что вызвало крайне отрицательную реакцию в абхазских политических кругах. Развивая конфронтацию, депутатская фракция "ДемАбхазия", отсутствовавшая на знаменательной сессии парламента, самостоятельно собралась 29-30 июля и, провозгласив свое совещание заседанием сессии Верховного Совета, приняла "обратное" решение - о переименовании Абхазской АССР в Абхазскую автономную республику.

Резкой критике подвергся своеобразно разработанный избирательный закон в Абхазии. В соответствии с ним абхазы направляли в парламент республики депутатов больше, чем представители других национальностей, в том числе грузин, составляющих в республике относительное большинство.

Сухуми, объявляя конституционную войну "метрополии" и представляя ее возможные последствия, тем не менее, видимо, рассчитывал добиться долгожданной независимости или, по крайней мере, суверенизации в обмен на гражданской мир. Действительно, для Тбилиси, едва затушившего южноосетинский конфликт, новая война в условиях развивающегося экономического спада могла оказаться катастрофической. Но еще более неприемлемой была для него политическая формула Абхазии. Затевая абхазский поход, Тбилиси, в свою очередь, рассчитывал надолго "заморозить" извечный абхазский сепаратизм и сохранить статус-кво.

Решимости Тбилиси в отношении Абхазии способствовало укрепление ее внешнеполитических позиций. В апреле 1992 г. Россия и Грузия признали друг друга суверенными государствами, а Грузия стала членом СБСЕ.

В период между 13 и 18 августа 1992 г. вооруженное столкновение еще можно было предотвратить, включившись в новые трудные переговоры о повышении статуса Абхазии. Этот шанс использован не был. Политическая борьба Абхазии и Грузии, сопровождаемая войной законов, расколом абхазского парламента и общества по политическим мотивам и национальному признаку, завершилась вводом грузинских войск и пеpеходом абхазского кризиса в новую стадию - кровопролитный вооруженный конфликт.

23 августа 1992 г. грузинские войска вошли на территорию Абхазии. Формальным поводом для ввода грузинских войск провозглашалась необходимость контроля над железнодорожным сообщением. Реальной причиной явилось нежелание большинства в Госсовете Грузии согласиться с федеративностью Абхазии. Сопротивление, оказанное грузинским войскам, оказалось неожиданно сильным.

Президиум Верховного Совета Абхазии объявил всеобщую мобилизацию граждан Абхазии в возрасте от 18 до 40 лет. При этом pеспублика почти сразу получила поддержку близких к абхазам по языку и культуре национальных движений и народов Северного Кавказа. Среди них наиболее активно выступили против ввода грузинских войск Международная черкесская ассоциация (МЧА) и Конфедерация горских народов Кавказа (позже - Конфедерация народов Кавказа), а также Кубанская Казачья рада. Стал нарастать приток добровольцев из северокавказских республик. Процесс отправки волонтеров в Абхазию принял организованные формы после указа президента КГНК от 22 августа 1992 г.

Грузино-абхазское противостояние, начавшись с военной операции, со временем превратилось, таким образом, в серьезный объект большой региональной политики. По сути дела, провал "молниеносной" операции в Абхазии означал бесперспективность дальнейшей вооруженной борьбы в целом. Боевые действия как никогда показали низкую подготовленность и слабую дисциплинированность грузинских войск.

В результате растущего сопротивления правительственным войскам Грузии к концу августа 1992 г. удалось взять под свой контроль лишь половину территории Абхазии. Более того, спустя несколько месяцев абхазские войска осуществили успешное наступление и захватили г.Гагры. Военное поражение грузин в гагринской зоне, населенной в основном грузинским населением, позволило абхазам создать анклав с выходом к российской границе. Из этой зоны потянулось множество беженцев, что и без того усугубило напряженное положение в соседних северокавказских республиках. Этот успех в то же время укрепил позиции "гудаутского абхазского правительства", "эмигрировавшего" с наступлением грузинских войск из Сухуми.

Военные неудачи вызвали бурю в политических кругах Тбилиси. Объектом острой критики вновь стала Россия за якобы моральную и материальную поддержку сепаратистов. Первым поводом для этого стало решение российского парламента в сентябре 1992 г., который потребовал вывода войск Госсовета из Абхазии и приостановления процесса передачи грузинской национальной гвардии вооружения и техники бывшей советской армии, что, по сути дела, совпадало с требованиями абхазской стороны. Затем последовали обвинения в участии российских добровольцев на стороне абхазских формирований, проведении разведывательной деятельности и даже в налетах российских бомбардировщиков на Сухуми. На самом деле Россия заняла в этом конфликте нейтралитет, пытаясь оставить за собой пространство для дипломатического маневра. С этой целью была закрыта граница Абхазии с Россией по р.Псоу - наиболее удобный маршрут северокавказских добровольцев на пути в Абхазию. Россия выступила с инициативой посредничества для достижения договоренности о прекращении огня и создания трехсторонней (российско-грузино-абхазской) контрольной комиссии по наблюдению за ходом перемирия. Однако эти шаги фактически ни к чему не привели.

В октябре 1992 г. Э.Шеварднадзе заявил, что трехсторонняя контрольная комиссия в Абхазии не только не справляется со своими задачами, но и завела конфликт в тупик. По его утверждению, абхазская сторона использовала переговорный процесс для прикрытия своих планов массированного наступления на г.Гагры.

Безуспешными оказались и последующие попытки примирить враждующие стороны. Несмотря на заключенное в июне 1993 г., казалось бы, окончательное соглашение о прекращении огня, боевые действия в Абхазии не прекращались. Слишком много взаимной вражды накопилось за последние месяцы, и эта ненависть стала самодовлеющей силой. Она была вызвана взятием заложников, грубым обращением с пленными, мародерством и часто неспровоцированным насилием по отношению к мирному населению. 

В сентябре 1993 г. абхазские формирования нанесли последнее, решающее поражение грузинской армии. На этот раз Тбилиси был вынужден смириться с неблагоприятно сложившимися для него военными обстоятельствами. В ноябре 1993 г. в Женеве начались переговоры между Грузией и Абхазией. В ходе переговоров Тбилиси и Сухуми согласились на прекращение огня, направление в районы конфликта "голубых касок" ООН и международных наблюдателей. Была также подтверждена готовность обеих сторон осуществить обмен военнопленными без каких-либо предварительных условий и возвращение домой беженцев. Число грузин, вынужденных начиная с сентября 1993 г. покинуть Сухуми, оценивается Тбилиси в 200 тысяч человек. Меморандум предусматривает также оказание помощи со стороны международного сообщества в восстановлении разрушенной войной экономики региона. Кроме того, создается специальная группа экспертов ООН, СБСЕ и России для подготовки рекомендаций в отношении политического статуса Абхазии.

Однако последний вопрос, как и проблема беженцев, является наиболее трудноразрешимым и таит в себе угрозу очередного обострения отношений между Грузией и Абхазией. На втором раунде грузино-абхазских переговоров, открывшихся в январе 1994 г. в Женеве под эгидой ООН, стороны так и не смогли найти взаимоприемлемых подходов к определению статуса Абхазии. Абхазская сторона настаивает на том, чтобы статус республики был определен на референдуме. При этом председатель Верховного Совета Абхазии В.Ардзинба подтвердил, что референдум по вопросу о статусе республики будет проводиться после возвращения всех беженцев в республику. Это проблематично, поскольку в настоящее время руководство республики не может гарантировать полную безопасность грузинским репатриантам, что, без сомнения, будет сдерживать их возвращение на родину. Многие грузинские беженцы не верят в мирное урегулирование конфликта и намерены вернуться в Абхазию с оружием в руках. Достигнуто соглашение о создании вдоль реки Ингури демилитаризованной зоны, обеспечивающей безопасное возвращение беженцев. Стороны согласились, что их возвращение должно осуществляться под контролем сил ООН, куда в основном войдут подразделения российских войск.

Накануне 1994 г. Россия прекратила экономическую блокаду Абхазии. Это акт доброй воли в условиях, когда нет реального прогресса в урегулировании абхазского кризиса. При этом Россия - как гарант сочинского соглашения, по-прежнему несет ответственность за нарушение договоренностей любой из сторон.

Заповедным местом тишины и порядка выглядит ныне Аджария. Это тем более может показаться странным, учитывая, что в Аджарии проживают свыше 80 национальностей, среди которых крупные общины русских, грузин, греков и осетин.

Причина относительной стабильности политической обстановки в Аджарии объясняется тем, что ее руководство не выдвинуло требований к Тбилиси о повышении своего статуса и неоднократно подтверждало свое намерение оставаться в составе Грузии на прежних условиях. Председатель Верховного Совета А.Абашидзе взял курс на проведение своего рода "просвещенного авторитаризма" в Аджарии, при котором основная власть в автономии сосредоточилась в его руках. При этом парламент "самораспустился".

Обращение ряда депутатов Верховного Совета Аджарии в Государственный совет Грузии с просьбой принять меры по восстановлению конституционного строя в Аджарии практически осталось незамеченным. Госсовет Грузии выступил в ответ лишь с заявлением, в котором обвинил власти Аджарии в организации информационной блокады области - ограничений в трансляции передач Тбилисского телевидения. Это не помешало А.Абашидзе распустить подразделения грузинской национальной гвардии и отрядов "Мхедриони", которые на первых порах начали формироваться и на территории Аджарии. Когда же из Тбилиси раздались гневные филиппики по этому поводу, он пошел еще дальше - распределил оружие среди местного населения. По оценкам, на защиту республики с оружием в руках теперь могут подняться свыше 35% взрослых жителей республики.

Стабильной обстановке в Аджарии способствуют и нормальные отношения аджарского руководства с Российской Федерацией, и в частности с командованием 145-й российской мотострелковой дивизии, расположенной в Батуми.

Однако нынешнее статус-кво в Аджарии, видимо, не совсем устраивает грузинское руководство. В этих условиях возможны усиление требований Тбилиси о выводе российских войск с территории Аджарии, а также попытки установить большую зависимость аджарского руководства от Тбилиси, вплоть до силовых мер.

Отсутствие опыта самостоятельного государственного строительства в Грузии; хозяйственно-экономический упадок, неопределенность концепции перехода к новой общественной формации; болезненное отношение к любым попыткам повысить статус национальных меньшинств, в чем Тбилиси видит неизбежный сепаратизм,- все это обрекает Грузию на длительную политическую нестабильность. События в Южной Осетии и Абхазии, развивающиеся по сходным сценариям, показали, что грузинскому руководству, сильной стороной которого мог бы стать "демократический патернализм", не хватает гибкости и терпения в общении с другими народностями, проживающими на ее территории. Это не только ущемляет их права с точки зрения международного права, к которому не раз за последние годы апеллировала сама Грузия, но и создает хронические очаги напряженности. Военные неудачи взывают к реваншу, неподготовленность собственной армии объясняется происками недоброжелательных соседей, ответственность "списывается" на конкретных политических лидеров, а над всем витает дух междоусобицы и вражды.

Конфликт между Азербайджаном и Арменией из-за принадлежности Нагорного Карабаха, переросший в настоящую войну между двумя независимыми государствами, является самым масштабным по числу жертв, разрушений, экономическому и моральному ущербу из всех межнациональных столкновений, происшедших на территории бывшего Советского Союза в последние годы. Он наглядно показал, какой трагической ценой оплачиваются исторические ошибки в национальной политике, непродуманность действий современных руководителей, отсутствие эффективных механизмов мирного политического урегулирования межнациональных противоречий.

Помощь русских войск положила начало освобождению армянского, азербайджанского и других народов Кавказа от персидских и турецких захватчиков. В начале ХIХ в. Восточная Армения была очищена от них и присоединилась к России. Трагично сложилась судьба Западной Армении, оставшейся под гнетом турецкого ига. Воспользовавшись военной обстановкой, младотурецкое правительство (Талаат, Энвер, Джемаль и др.) в 1915 г. осуществило чудовищную акцию геноцида в отношении жителей Западной Армении, объявив их всех "русскими агентами", "врагами империи". Было уничтожено полтора миллиона человек. Лишь немногим удалось спастись бегством. Из трехмиллионного армянского населения Турции уцелело лишь несколько десятков тысяч.

Сложным путем, через русско-иранские и русско-турецкие войны, через подчинение ханства за ханством в первой половине ХIХ в. шло воссоединение Азербайджана с Россией.

Надежды на восстановление своей национальной государственности как армянский, так и азербайджанский народы связали с установлением в России Советской власти. Советское правительство осудило зверства турецких погромщиков, открыто выразило свое несогласие с захватом Турцией исконных армянских территорий (Ван, Муш, Эрзерум, Битлис и др.), поддержало право армянского народа на свободное самоопределение вплоть до полной независимости. Был поднят также вопрос о "спорных" территориях - прежде всего Нахичевани и Нагорного Карабаха, на которые претендовали как Армения, так и Азербайджан.

Установление Советской власти в Азербайджане в апреле 1920 г., в мае - в Нагорном Карабахе, в июле - в Нахичевани и в ноябре - в Армении, казалось, открывало возможности для примирения и справедливого решения территориальных вопросов в крае. Однако армяно-азербайджанские конфликты стали возникать едва ли не с первых дней. Азревком (Нариманов, Гусейнов, Асад Караев и др.) предъявили Армении жесткое требование о выводе ее войск из районов Занзегура, Карабаха, Нахичевани. Нариманов также выступил против Декрета Советской власти о "Турецкой Армении", предусматривавшего возвращение Армении земель, ранее отторгнутых у нее Турцией, в том числе и Карабаха.

Дальнейшие события сложились так, что Советское правительство в лице своего наркомнаца И.Сталина фактически сделало ставку на развертывание революционного движения в мусульманском мире, и в частности в Турции. Ради этой глобальной цели в жертву была принесена проблема справедливого национально-территориального размежевания между Арменией и Азербайджаном. "Мое мнение таково, - писал И.Сталин в телеграмме С.Орджоникидзе от 8 июля 1920 г., - что нельзя без конца лавировать между сторонами, нужно поддерживать одну из сторон, в данном случае, конечно, - Азербайджан с Турцией".

В марте 1921 г. при подписании советско-турецкого договора турецким представителям удалось навязать особый статус для Нахичеванского уезда: он образует автономную территорию под протекторатом Азербайджана без права передачи третьему государству (т.е. Армении). В составе Турции были оставлены даже освобожденные в прошлом Россией армянские области Карс, Ардаган, Сарыкамыш.

Практически без всякого обсуждения и учета национально-исторических и этнических моментов в состав Азербайджана автоматически была включена часть горных армянских районов бывшей Елизаветпольской губернии - нынешние Дашкесанский, Шаумяновский, Кетабергский районы, горная часть Шамхорского и Ханларского районов. Эти северные районы в период турецкой интервенции и мусаватистской диктатуры сохранили свою самостоятельность благодаря организованной обороне.

Вопрос о Карабахе решался летом 1921 г. на заседании Кавказского бюро ЦК РКП(б). Было принято решение включить Карабах в состав Армении. Однако в связи с протестом председателя Совнаркома Азербайджана Н.Нариманова рассмотрение вопроса перенесли в ЦК РКП(б). 5 июля Кавбюро свое решение пересмотрело и приняло постановление о передаче Карабаха Азербайджану с предоставлением ему широкой автономии с административным центром в г.Шуше. Подобное решение мотивировалось необходимостью поддержания экономических связей между верхним и нижним Карабахом и Азербайджаном, идеей укрепления интернационального единства между мусульманами и армянами. Бюро ЦК КП Армении на своем заседании 16 июля 1921 г. решение Кавбюро по Карабаху одобрить отказалось. В последующем Азербайджан принял меры по изоляции Карабаха от Армении. В конце 20-х годов был создан разделяющий их 10-километровый Лачинский коридор, осуществлялось также переселение части армянского населения вглубь Азербайджана.

Пока существовала Закавказская федерация с общими руководящими партийными и советскими органами, ошибки в национально-территориальном устройстве ощущались не так остро. Но с ее ликвидацией межнациональная ситуация в регионе стала достаточно напряженной.

Особенно остро карабахский вопрос встал в первые послевоенные годы. В ноябре 1945 г. первый секретарь ЦК КП Армении Г.Арутюнов обратился по данному вопросу к И.Сталину с письмом, в котором писал: "Нагорно-Карабахская автономная область, примыкающая к территории Армении, с 1923 г. входит в состав Азербайджанской ССР. Население этой области в основном армянское. Из 153 тысяч населения 137 тысяч является армянским". Далее он просил рассмотреть вопрос о передаче НКАО Армении. Получив письмо, секретарь ЦК ВКП(б) Г.Маленков по поручению Сталина направляет запрос первому секретарю ЦК КП Азербайджана М.Багирову с просьбой сообщить свое мнение. В ответе М.Багиров согласился с включением НКАО в состав Армянской ССР при условии передачи из Армении Азербайджану трех примыкающих к нему районов. Дальше переговоров дело, однако, не продвинулось.

В 1959 г. в Азербайджане работала комиссия Политбюро ЦК КПСС. На основе ее выводов был проведен специальный пленум ЦК КП Азербайджана, который осудил имевшиеся нарушения национальной политики в республике. В 1966 г. состоялось решение Секретариата ЦК КПСС с поручением ЦК КП Армении и ЦК КП Азербайджана совместно подготовить вопрос о Нагорном Карабахе. Но и эта попытка окончилась неудачно.

ОТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ - К ВООРУЖЕННОЙ КОНФРОНТАЦИИ. Под впечатлением перемен в стране после апрельского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС, процессов перестройки и демократизации армянское население Карабаха стало активно выражать свое желание о воссоединении НКАО вместе с прилегающими к нему армянскими районами с Арменией.

Ситуация усугублялась тем, что пусть вялыми темпами, но протекала "азербайджанизация" Нагорного Карабаха. Его автономия фактически была сведена на нет, грубо нарушалась кадровая политика, под запретом были связи с Арменией, включая отказ от ретрансляции оттуда телевизионных передач. Ширился массовый выезд армянского населения из области и из республики в целом. Эти факты были обобщены в постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР "О мерах по ускорению социально-экономического развития Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР в 1988-1995 годах" от 24 марта 1988 г. Следует отметить, что сходные процессы в зеркальном отражении имели место и по отношению к азербайджанцам в Армении.

20 февраля 1988 г. сессия Совета народных депутатов НКАО обратилась в Верховный Совет СССР с просьбой передать Карабах в состав Армянской ССР.

В ответ последовало поспешное и ошибочное в своей основе Постановление Политбюро ЦК КПСС от 21 февраля 1988 г., в котором требование о включении Нагорного Карабаха в состав Армянской ССР было сведено к действиям "экстремистов" и "националистов", названо противоречащим интересам Азербайджанской ССР и Армянской ССР. А решение проблемы подменялось общими призывами к нормализации обстановки, мер по дальнейшему социально-экономическому и культурному развитию автономной области.

Шло время, обстановка накалялась, а центральные органы продолжали руководствоваться обреченным на провал Постановлением Политбюро, непрерывно предупреждая, что "перекройки границ не будет..." Недальновидность этой позиции обуславливалась тем, что за годы Советской власти десятки раз производились изменения в национально-территориальном устройстве страны в соответствии с принципами национального самоопределения и установления справедливых границ. Соответственно в общественном мнении Армении и Азербайджана подобный подход воспринимался как нежелание союзного центра предпринять реальные шаги по деэскалации надвигающегося кризиса.

В НКАО начались массовые демонстрации, забастовки, столкновения на национальной почве. Взрывоопасное возбуждение захватило Армению и Азербайджан. В конце февраля 1988 г. произошли драматические события в Сумгаите - город был ввергнут в кровавую вакханалию, совершались насилия над армянским населением. Но и после этого центральными властями не было выработано решение проблемы.

В результате "сумгаит" повторился в ноябре - декабре 1988 г. в Гяндже, Ханларе, Дашкесане, Шамхоре, Мингечауре, а в январе 1990 г. - в Баку и других районах и городах Азербайджана. Акты экстремизма в отношении азербайджанского населения имели место и в некоторых районах Армении.

Потребовался ввод войсковых подразделений Советской Армии, чтобы остановить эскалацию насилия и попытаться создать условия для нормального конституционного решения проблемы, расчистки накопившихся завалов взаимного национального недоверия и вражды.

Большие надежды возлагались на созданный по решению Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1989 г. Комитет Особого управления НКАО. Цель его деятельности - компромиссное поэтапное решение проблемы, непосредственное подчинение области Центру. Комитет проделал большую работу по преодолению допущенных в прошлом нарушений национальной политики. Но лишенный необходимых полномочий, он также не смог кардинально изменить ситуацию.

28 ноября 1989 г. сессией Верховного Совета СССР было принято решение по карабахской проблеме, нацеленное на то, чтобы НКАО, вопреки выводам направленной в регион комиссии съезда народных депутатов СССР и желанию армянского населения, оставить в составе Азербайджанской ССР.

Это еще более накалило обстановку, подвело противостояние к рубежу конституционно-правовой анархии и вооруженной конфронтации. 1 декабря 1989 г. Верховный Совет Армянской ССР и Национальный Совет Нагорного Карабаха совместным постановлением провозгласили воссоединение Нагорного Карабаха с Арменией. Этот шаг был ускорен принятием накануне в Азербайджане Закона о суверенитете, в соответствии с которым в любой момент Нагорный Карабах мог быть лишен автономии и выведен вместе с Азербайджаном из состава Союза ССР.

Президиум Верховного Совета отреагировал на сложившуюся ситуацию 10 января 1990 г., приняв постановление, в котором Президиуму Верховного Совета Армянской ССР было предложено привести законодательные акты республики в соответствие с Конституцией СССР, т.е. отменить принятое решение по НКАО. В тех условиях данное постановление прозвучало для армян декларативно и раздражающе.

1 января 1990 г. в Баку при попустительстве правоохранительных органов начались массовые погромы армянского населения. С большим опозданием, только ночью 20 января, в Баку и некоторые другие города и районы Азербайджана были введены войска Советской Армии и объявлено чрезвычайное положение. Это спасло тысячи и тысячи жизней. Положение рассматривалось на сессии Верховного Совета СССР 19 февраля 1990 г. В принятом в тот же день постановлении вина "сбалансированно" была разделена между обеими республиками. По непонятным причинам в постановлении карабахская проблема не получила должного отражения.

Следующий виток эскалации в НКАО начался с введения Указом Президиума Верховного Совета СССР с 15 января 1991 г. чрезвычайного положения в автономной области. По сути дела, это означало попытку решить карабахский вопрос в пользу Азербайджана, поскольку режим чрезвычайного положения в НКАО стремился монопольно осуществить Азербайджанский оргкомитет по НКАО при опоре на союзные внутренние войска и части Советской Армии.

Особое место в этой связи заняло проведение летом 1991 г. в Геташенском подрайоне, Шаумяновском и некоторых других районах Нагорного Карабаха специальной операции под кодовым названием "Кольцо". Она осуществлялась частями Советской Армии и внутренних войск МВД совместно с формированиями Азербайджанского ОМОНа под предлогом проверки "паспортного режима" и "разоружения армянских боевиков". В ходе операции не удалось избежать эксцессов. Преимущественно азербайджанскими омоновцами были разгромлены десятки армянских сел, убиты и ранены сотни ни в чем не повинных людей.

После провозглашения в сентябре 1991 г. независимой Нагорно-Карабахской Республики вооруженные столкновения стали неизбежны, боевые действия шли с переменным успехом. Их резкая эскалация пришлась на май 1992 г., когда силы армянской обороны Карабаха вошли в г.Шушу и прорвали блокаду в районе Лачина. Азербайджанскими войсками были заняты Шаумяновский район и часть Мардакертского района, ключевого для обороны Нагорного Карабаха.

Проблема Нагорного Карабаха все больше выходила за пределы конфликтующих сторон. После распада СССР многочисленные попытки ее мирного урегулирования предпринимались руководством СНГ, новой демократической России и ее парламентом. В сентябре 1991 г. Президент РФ Б.Ельцин совместно с Президентом Казахстана Н.Назарбаевым выступили с посреднической миссией по урегулированию карабахского конфликта. В результате проведенных встреч в Баку, Степанакерте, Ереване удалось подписать в г.Железноводске важное соглашение о прекращении огня, восстановлении конституционных органов власти в районе конфликта, возвращении всех депортированных в ходе операции "Кольцо", освобождении заложников, создании специального контрольного органа. Как и предыдущие, это решение, однако, осталось невыполненным.

Одна из главных причин этого в том, что СНГ не сумело своевременно выработать необходимые структуры и механизмы для разрешения и прекращения национальных конфликтов, которые все более обострялись, охватывая новые регионы. Этому способствовали и общая политическая нестабильность в бывших республиках СССР, активизация всякого рода деструктивных сил, возникающие экономические трудности, резкий спад производства и жизненного уровня населения в результате форсированных решений по формированию рыночного хозяйства, в особенности т.н. "либерализации" цен.

Серьезные ошибки были допущены также при решении вопросов военного строительства, раздела вооруженных сил и военного имущества Советской Армии.

Азербайджану, который отказался вступить в СНГ, были переданы некоторые военные инфраструктуры, большие арсеналы оружия, а также часть Каспийской флотилии. Одновременно без всяких гарантий безопасности из Карабаха было выведено последнее советское (российское) воинское подразделение, которое играло определенную стабилизирующую роль в конфликте. В результате в регионе окончательно возобладала логика вооруженного противостояния. Надежды протагонистов на военный успех резко ограничили возможности переговоров. Стремясь добиться наиболее благоприятной позиции, обе стороны изо всех сил стремились к максимально возможным территориальным захватам как предмету дальнейшего политического торга. Переговоры постепенно стали ширмой для военных приготовлений. События развивались по принципу "маятника". Летом 1992 г. азербайджанская армия захватила северную часть Карабаха. В свою очередь, в марте 1993 г. армия самообороны Карабаха при поддержке Армении, накопив силы, провела Кельбаджарскую операцию. Помимо узкого Лачинского коридора был создан и второй коридор, связывающий Армению с Нагорным Карабахом.

Силы самообороны НКР взяли под контроль не только всю территорию автономии, но и оккупировали почти четверть территории Азербайджана, в том числе 170-километровый участок азербайджано-иранской границы. Однако расчет карабахских армян на использование "апробированной" израильской стратегии - "мир в обмен на земли" не оправдался. Карабах был готов освободить оккупированные азербайджанские районы в обмен на признание его независимости. В рамках этой логики представлялось, что чем больше карабахская армия захватит азербайджанской территории, тем легче потом будет договариваться с Баку.

Угроза широкомасштабной войны между Арменией и Азербайджаном в результате кельбаджарской операции обусловливалась также и тем, что в эпицентре насилия оказалось и мирное азербайджанское население. Часть беженцев из Кельбаджарского района попала в засады, была физически уничтожена, часть погибла от голода и холода во время перехода через горные перевалы. Во многом подобные действия явились следствием позиции, занятой руководством НКР, в том числе председателя ГКО НКР Р.Кочаряна, заявившего: "Чтобы в прямом смысле выжить, надо противную сторону заставить страдать так же. Это закон войны". Действуя по этому "закону", карабахские армяне захватили и разрушили большинство из азербайджанских деревень и городов в бывшей автономной области. Инерция войны привела при этом к тому, что из Лачина и Кельбаджарского района, помимо азербайджан, были вытеснены и курды. Принцип "око за око" материлизовался и в порядке жестокого обращения с азербайджанскими военнопленными и заложниками.

Анализ событий показывает также, что весеннее наступление карабахских армян носило не только и не столько военно-стратегическое, сколько политическое значение - любой ценой добиться признания НКР в качестве реального субъекта переговорного процесса с Азербайджаном. Итогом явилась лишь резкая эскалация конфликта, реальная возможность его интернационализации, срыв переговоров в рамках СБСЕ.

В этих условиях вряд ли неожиданным стало декабрьское (1993 г.) наступление Азербайджана.

В зоне конфликта определился стратегический план наступающих: одновременными ударами на севере Мардакертского района и востоке - на города Аскеран, Агдам и Физули - развить наступление на Кельбаджар, Кубатлы и перерезать Лачинский коридор.

В своем новогоднем обращении к нации Президент Азербайджана Г.Алиев заявил, что в 1994 г. все оккупированные армянскими войсками территории страны должны быть освобождены. Последнее по времени наступление Азербайджана свидетельствует о том, что война в Карабахе, оставаясь с военной точки зрения явлением локальным, в политическом, идеологическом, психологическом смысле приобрела, как минимум, общерегиональный характер. Об этом свидетельствует не только участие на стороне противников добровольцев и военных инструкторов из различных государств, но и обостренное внимание, а нередко и болезненная реакция близлежащих государств на развитие событий.

Практически не выполнена ни одна из ранее достигнутых договоренностей по карабахскому конфликту. Так, постоянно нарушается решение Комитета старших должностных лиц СБСЕ от 28 февраля 1992 г., рекомендовавшее воздержаться от каких-либо поставок вооружений в регион карабахского конфликта (первое решение СБСЕ по Нагорному Карабаху, принятое еще до создания Минской группы по урегулированию конфликта). Был отвергнут, как и предыдущее, последний по времени (ноябрь 1993 г.) план-график неотложных мер Минской группы СБСЕ по урегулированию в Нагорном Карабахе. Едва ли не основной причиной стало то, что Нагорный Карабах в документах СБСЕ фигурировал как "сторона конфликта", соответственно предложения адресовались и "руководству Нагорного Карабаха". Эти оспариваемые Азербайджаном формулировки до сих пор были предметом ожесточенного спора, поскольку меняли суть карабахского конфликта и вынуждали Баку признать, что не фактор "внешней агрессии", а собственная политика стала его первопричиной.

План СБСЕ подразумевал взаимные уступки конфликтующих сторон - после вывода карабахских войск из каждого конкретного района Азербайджана последний должен был разблокировать транспортные и энергетические коммуникации. Армения и Карабах рассматривают эту, никем не санкционированную блокаду как одно из проявлений войны, которое отражается прежде всего на мирном населении и имеет такие же тяжелые последствия, как и боевые действия.

В случае выполнения графика на определенном этапе одновременно с выводом войск карабахских армян из Агдама предполагался вывод азербайджанских войск из той части Мардакертского района, которая все еще находится под их контролем. До сих пор Азербайджан отказывался пойти на такой шаг, ссылаясь на то, что не будет выводить войска со своей собственной территории. В свою очередь карабахские армяне отвергают идею вывода своих войск из Шуши, которая, по их мнению, является исконно карабахской территорией. Взаимная неуступчивость превращает в самодовлеющий фактор проблему десятков тысяч беженцев, которые терпят ныне неимоверные бедствия.

Уроки карабахского конфликта, одного из наиболее "запущенных" в постсоветском пространстве, свидетельствуют о том, что военного решения он не имеет. Однако при этом процесс выработки механизма мирного урегулирования чрезвычайно затруднен и малоэффективен. В сложившихся условиях единственная возможность - достижение договоренности о перемирии, которое должно быть использовано для установления гарантированных механизмов прекращения огня.

МЕЖДУНАРОДНЫЕ АСПЕКТЫ КАРАБАХСКОЙ ПРОБЛЕМЫ. Карабахская проблема многократно обсуждалась в различных национальных и международных организациях и институтах, Конгрессе США, Европарламенте, на сессиях Комиссии ООН по правам человека, конференции СБСЕ, в Совете Безопасности ООН. Однако эффективность этих обсуждений невысока.

В связи с событиями в Нагорном Карабахе особую активность стала проявлять Турция, занявшая откровенно проазербайджанскую позицию. Она оказывает активную военную помощь Азербайджану. В азербайджанской армии появились турецкие офицеры-инструкторы, а в самой Турции начали проходить подготовку группы азербайджанских военнослужащих. Все более популярной становится пантюркистская идеология - программа объединения всех тюркских народов и создания региональной империи "Великого Турана". Как выразился недавно премьер-министр Турции Демирель, "Турция готова взять на себя политическую ответственность за положение дел в регионе от Адриатического моря до границ с Китаем". В этих планах, как показали события, едва ли не основная ставка делается на Азербайджан, который может стать опорной базой для дальнейшей экспансии в регионе всего Кавказа и Средней Азии.

Угроза региональной стабильности заключается также в том, что турецкие правящие круги пытаются придать карабахскому конфликту религиозный характер. Именно об этом говорит проведенное в Стамбуле на государственном уровне заседание Организации исламской конференции. Это может привести к горизонтальной эскалации конфликта в регионе.

Опасность проазербайджанской позиции Турции многократно возрастает, если учесть ее попытки получить поддержку у США, используя свое членство в НАТО, что проявлялось на последних заседаниях СБСЕ в Хельсинки и Риме. Американская делегация внесла резолюцию с обвинением Армении в агрессии и эскалации карабахского конфликта. Стало также известно, что в США поддерживают проект решения карабахской проблемы по "кипрскому образцу": создать в Карабахе азербайджанскую общину со своей государственностью.

Это приведет к тому, что Армения, в свою очередь, неизбежно поднимет вопрос об армянской общине в Нахичевани, Гардмане, Гяндже, Баку. Армения также будет настаивать на денонсировании Московского договора между Турцией и РСФСР от 1921 г., заключенного, как считают в Армении, без учета интересов армянского народа. В Госдепартаменте США также находит поддержку турецкий проект, предусматривающий образование коридора из Нахичевани через Мегринский район Армении в Азербайджан, что откроет прямую дорогу в Среднюю Азию и создаст реальную базу для осуществления планов "Великого Турана".

Тем временем карабахский кризис приобретает характер войны на истощение. Армения и Азербайджан без официального объявления войны друг другу мобилизуют весь социально-экономический и военный потенциал для достижения окончательной победы на карабахском фронте.

Межнациональные противоречия и антагонизмы на Северном Кавказе, то разгораясь, то затухая, бытуют многие годы. Довольно сильный их всплеск был отмечен в связи с Кавказской войной (1817-1864 гг.): военные действия были связаны с присоединением Чечни, Горного Дагестана и Северо-Западного Кавказа к Российской империи. Кроме того, шла и междоусобная борьба. В ходе военных действий горцы изгонялись с плодородных земель, вытеснялись в неудобные горные проходы, участились грабежи, набеги, захват земельных участков и имущества. Это длилось долгие годы, порождая национальную вражду, отзвуки которой слышны и в наши дни.

Еще с 60-х годов прошлого столетия Северный Кавказ познал горечь депортаций по национальному признаку. В 1864 г., например, окруженным царскими войсками черкесским племенам было предложено переселиться на границу Ставропольской губернии и Донской области или выселиться в Турцию. Значительная часть черкесов тогда ушла в родственную им по религии Турцию, многие погибли в пути. Другие были переселены в Адыгею. Почти треть ее представляли неудобные, болотистые земли. Надругательства, оскорбления, материальные лишения усугублялись болезнями.

На земли, с которых были вытеснены горцы, царское правительство принудительно переселило волжских, донских, запорожских и бугских казаков, русских крестьян. Все это неизбежно стимулировало недоверие горцев к России и русскому народу.

Административное деление завоеванной территории преследовало прежде всего военно-стратегические цели. Национально-этническое расслоение народов не учитывалось. Даже коммуникации были нацелены на военные нужды, а не на обеспечение жизнедеятельности народов, их названия: Военно-Грузинская дорога, Военно-Осетинская дорога - сами говорят за себя.

Бурные процессы развернулись на Северном Кавказе после Октябрьской революции. В печати того времени сообщалось, что горские народы с воодушевлением восприняли Советскую власть. Увы, документы свидетельствуют: немалая часть населения отнеслась к ней с недоверием. Ее установление нередко сопровождалось беззаконием и произволом. Вот как об этом говорится в совершенно секретной Выписке из информсводки Дагестанского губчека (июнь 1921г.): "В большинстве случаев сельские и участковые Ревкомы состоят из элементов, которые занимаются только взяточничеством и обирательством граждан. Делают они все это от имени Советской власти, которая дала будто бы им неограниченные полномочия. Каково же может быть после этого отношение горцев к Компартии?".

Все беды в конечном счете местное население относило на счет русских и потом - большевиков. Много усилий было потом приложено, чтобы восстановить доверие к русскому народу.

И все же в революционный период у национальных сил появилась надежда, что вековой несправедливости по отношению к их народам будет положен конец. Вместе с тем в ряде районов Кавказа тогда, как и сейчас, проявилась борьба двух тенденций: центробежной, сепаратистской, направленной на отрыв от Российского государства, и курса на возрождение нации, этноса при органической связи с народами России.

Разделенные природной преградой - Главным Кавказским хребтом, обе части осетинского народа - Северная и Южная Осетии - издавна тяготеют друг к другу. В марте 1918 г. произошло мощное крестьянское восстание в Цхинвали, поводом для которого стала попытка комиссара от тифлисского правительства Казишвили разоружить население. За этим последовало восстание в Сачхертском районе, а затем вспыхнуло Душетское восстание. Тифлисская сторона квалифицировала их как националистические, а большевистская пресса называла их классовыми восстаниями трудящихся. На самом деле это были стихийные выступления на национальной почве.

После провозглашения 26 мая 1918 г. независимой Грузинской республики события в Осетинском регионе обострились, особенно когда Национальный Совет Южной Осетии заявил о своей ориентации на Россию. В июне 1918 г. Горский съезд Южной Осетии отверг присоединение к Грузии, а население Южной Осетии бойкотировало выборы в Грузинское учредительное собрание. В 1919 г. в Юго-Осетию из Тифлиса была послана карательная экспедиция, Национальный Совет был разогнан.

В 1920 г. вспыхнуло восстание в Рокском районе. Повстанцы овладели г. Цхинвали. Однако затем события приняли трагический характер. Происшедшее описывается в телеграмме о восстании в Южной Осетии против Грузии, направленной членами Юго-Осетинского Комитета РКП Ленину, Троцкому и Чечерину 26 июня 1920 г. В ней говорится, что в состав Грузии "Южная Осетия не входила и не входит, считая себя неотъемлемой частью Советской России"; войсками правительства Грузии "под предводительством Джугелия сожжены дотла селения Цунар, Кбет, Убит-Шаккали. Всего сожжено 25 крупных сел, не считая мелких. Жители от мала до велика истребляются..."

В другой телеграмме сообщалось: "...Нами произведена регистрация беженцев еще в начале их движения на север в июне месяце. Зарегистрировано до 20 тыс. человек. С тех пор прибыло еще довольно много. ...Все беженцы ушли почти голыми..."

В Меморандуме Трудовой Южной Осетии говорилось, что после цхинвальских событий Южной Осетии пришлось "испытать ужасы четырех карательных экспедиций". Таким образом, современные события в Южной Осетии имеют свою предысторию.

Как известно, осенью 1991 г. делегация Южной Осетии обратилась с предложением к братской Северной Осетии об объединении и создании единой республики. Но эта проблема ставилась еще в 20-е годы. В 1925 г. Президиум ВЦИК в принципе согласился с предложением населения Южной Осетии об объединении с Северной Осетией. Северо-Кавказский крайисполком издал соответствующее постановление от 1 июля 1925 г. Предполагалось создать входящую в состав Грузинской ССР объединенную автономную Осетинскую ССР, причем центром ее должен был стать Владикавказ. Но осетинский народ так и остался разделенным. Как и в 20-е годы, в 90-е на земле Южной Осетии пролилась кровь, а ведь опыт прошлого, казалось бы, должен предостеречь политиков от попыток силового решения сложных межнациональных вопросов.

В 20-е годы возникла еще одна проблема - взаимоотношения коренных горских народов с казачеством. В ходе гражданской войны значительная часть казачества воевала на стороне белой армии, что вызвало негативное отношение к нему со стороны советских органов. Имели место случаи коллективного наказания казачьего населения, высылки из станиц.

Проявлялись и националистические настроения казаков по отношению к горцам. Усиленно распространялись слухи о вытеснении теми казаков, вообще русских. В Информационной сводке Терской ВЦК (февраль 1921 г.) сообщалось: "Казаки ряда станиц полагают, что их... выселят и вообще будет выселение всего русского населения с Кавказа". Когда выселяли жителей из казачьей станицы Архонской - в отместку за налет бандитов на красноармейцев, то среди казаков распространился слух: "Выселяет не власть, а осетины, с целью захватить готовые постройки". Осетины, конечно же, никакого отношения к этой акции не имели.

В 1927 г. в ходе переселения горцев из ущелий, куда они были вытеснены во времена Кавказской войны, наделение их землей шло не только за счет бывшей горской инонациональной верхушки, но и за счет казачества. К 1927 г. только чеченцы получили 13 тыс. га из земель, приписанных станицам. Пpитеснения со стоpоны советского pуководства вызывали недовольство казачества и порождали национальную обиду в отношении чеченцев, ингушей, карачаевцев, осетин. С другой стороны, имели место и противоположные факты. Так, в 1921 г. среди горцев распространялись слухи, что красноармейские части, участвующие в борьбе с бандитизмом, защищают казачество за счет интересов горцев. Отношения между горцами и казаками, в частности, Терской области, издавна были обострены. Переделы земли усугубили обстановку, дали повод для территориальных претензий. Рецидивы старых взаимных обид между горцами и казаками сказываются и ныне.

"ГОРСКИЙ СЕПАРАТИЗМ". На Северном Кавказе образована Конфедерация горских народов. В октябре 1992 г. на своем Чрезвычайном съезде она потребовала денонсировать Федеративный договор и создать Конфедеративный союз государств и народов Кавказа. В этой связи важно вспомнить, что в мае 1917 г. во Владикавказе, на Первом съезде горских племен Кавказа был учрежден Союз горцев Северного Кавказа и избран его ЦК. Он объединял горские племена на пространстве от Каспия до Черного моря. Этот Союз входил в состав Кавказского мусульманского союза, который имел цель отторгнуть Северный Кавказ от России и образовать Горскую Республику. Осенью того же года контролируемые "Союзом" земли были провозглашены автономным штатом Российской Федеративной Республики, который состоял из шести округов. ЦК Союза стал называться Горским правительством. Впоследствии он заявил о взятии всей полноты местной власти. Далее, в целях распространения власти и на город было создано Терско-Дагестанское правительство, которому подчинялись и районы казачьего войска. Была объявлена и независимость от России.

В мае 1918 г. правительство Союза горцев, заключив договор о дружбе, фактически отдало Республику Северный Кавказ под протекторат Турции. Горское правительство обратилось к правительству Российской Федерации с нотой, в которой заявляло о выходе и об отделении от РСФСР. Сейчас некоторые политические деятели на Кавказе говорят о необходимости вернуться к положению 20-х годов. Налицо политические аналогии с прошлым.

Заметим, что образованная в 1921 г. на Северном Кавказе Горская Автономная Советская Социалистическая Республика в составе РСФСР ничего общего с рассмотренной выше "Горской республикой" не имела. Созданием ГАССР пытались приблизить центр управления к народам, объединить их усилия в строительстве "новой жизни". Однако довольно скоро Постановлением Президиума ВЦИК от 7 июля 1924 г. эта республика была упразднена и расчленена по национальному признаку.

НАЦИОНАЛЬНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ. Национальные и территориальные проблемы на Северном Кавказе органически взаимосвязаны. Вопрос о земле, особенно в горных районах, в современных условиях является наиболее болезненным. Любые территориальные изменения почти всегда носят драматический характер.

В 20-е годы на Северном Кавказе шло бурное возрождение национального самосознания. Одна за другой народности выделялись в самостоятельные национально-государственные и национально-административные единицы. Нарезка территорий при их выделении велась в сложных экономических и политических условиях. К тому же организация народов в автономные национальные республики и автономные области осложнялась чрезвычайной национальной дробностью.

"В силу этого, - говорилось в выводах Краевой комиссии по учету опыта районирования при Северо-Кавказском крайисполкоме, - приходилось объединять в одну автономную единицу несколько национальностей, ибо они были малочисленны, чтобы образовать собой административное целое, и слишком отстали в культурно-хозяйственном отношении, чтобы иметь свой аппарат власти.

Ввиду того что в ряде мест за основу бралась не национальная, а социально-экономическая бытовая общность, принцип национального самоопределения не получил достаточной полноты, что в дальнейшем стимулировало стремление этих народов к образованию своих национальных единиц, особенно с изменением условий и подготовкой национальных кадров".

Споры об установлении твердых границ между национальными образованиями тянулись до конца 20-х годов. Внешняя политика национальных областей в те годы заключалась в "стремлении расширить национальные территории..."

Националистические элементы стремились отхватить у соседей лишний кусок понравившейся им территории. Границы установить было трудно, поскольку миграционные процессы шли столетиями. Сложность проблемы можно проследить на примере выделения Кабарды в автономную область. Длительное время шел спор между представителями Кабарды и ее соседями. Карачай, Балкария, Осетия, Дигория, Ингушетия и Терская губерния требовали увеличения территории за счет выделяемой Кабарды. Горская АССР предъявила Кабарде иск на 78 000 десятин земель осетин и ингушей. В Карачаеве и Черкессии распространялось мнение, что якобы кабардинец "в общей сложности владеет в три раза большим количеством земли, чем карачаевец" (см. "Докладная записка Председателя делегаций автономной области Карачая и Черкессии" от 2 января 1921 г.).

Предисполкома Кабарды Калмыков, телеграфируя в Москву (апрель 1922 г.) о сложившейся ситуации, предупреждал: "...Все требуют отрезок, выселения, даже переселения кабардинцев. Удовлетворение их требований вызовет неизбежное кровопролитие". Соглашение не было достигнуто.

В Выписке из докладной записки заместителя ПП ГПУ на Юго-Востоке России о политическом состоянии Северо-Кавказской Автономной Республики и областей (март 1923 г.) раскрыт сложный клубок межнациональных противоречий в регионе: "Между Кабардой и Балкарией спор за обладание плодородной землей... Адыгейско-Черкесская область... стремится к организации единой Адыгейской республики с центром в Туапсе, т.е. присоединив к себе шапсутских (так в документе. - Авт.) черкесов и карачаевских... Область эта сильно подвержена турецкой агитации... Чечня все еще, очевидно, не нашла себе покоя. Происшедшее недавно образование Чеченской автономной области всколыхнуло Чечню и дало возможность определить чеченское настроение". Далее говорится о полном безвластии в Чечне, что часть населения приняла выделение Чечни как освобождение от русского гнета. В документе отмечалось также, что между карачаевцами и черкесами национальная вражда доходит до апогея, к тому же искусственно разжигаемая советскими головотяпами на местах.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬСКИЙ ПАРИТЕТ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ АНТАГОНИЗМ. Среди причин межнациональных конфликтов того периода было несоблюдение паритетности в представительстве национальностей.

"Все области, - говорилось в "Закрытом письме Секретаря ЮВ Бюро ЦК РКП(б)… А.Микояна за сентябрь 1923 г., - состоят из нескольких народов и племен, имеющих между собой некоторый антагонизм, покоящийся на земельных и иных социальных противоречиях и традиционной вражде. Среди них идет борьба за обладание руководящими советскими органами и иногда некоторые племена и народности попадают в положение обиженных".

В "Закрытом письме Заместителя секретаря Оргбюро РКП(б) Карачаево-Черкесской автономной области" М.А.Малышенко (сентябрь 1923 г.) говорилось: "Антагонизм национальный среди горцев существует, но особенно заметно он проявляется только в тех случаях, когда вопрос касается участия в органах самоуправления". Это имело особое значение в областях, организованных как автономия двух народов (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия и т.п.).

"Официальные причины усилившихся трений и желание выделиться в автономную область, - говорилось в упоминавшейся уже "Выписке из докладной записки Заместителя ПП ГПУ на Юго-Востоке России", - это несоблюдение принципа паритетности в Исполкоме и Облпарткоме и создающееся отсюда засилье карачаевцев, игнорирующих интересы Черкессии" (сохранена стилистика документа. - Авт.).

Интересно, что при возникшем недоверии между представителями двух народов доверие нередко оказывалось русским. "Ногайцы и карачаевцы, - говорилось в "Закрытом письме Секретаря Оргбюро РКП(б) Карачаево-Черкесской области" от 7 сентября 1928 г. - совершенно не доверяют ответ работникам из горцев и справедливо подозревают их в национализме, ввиду чего разрешение всех важных вопросов, касающихся нескольких наций всегда, требует моего личного присутствия или представителя Оргбюро из русских".

Иногда закономерное стремление к национальному равенству, свободе для своего народа оборачивалось притеснением других. "Стремление к автономии последних (то есть шапсугов), - говорилось в записке ответственного инструктора Юго-Восточного крайкома РКП(б) Запольского А.С. (1925 г.), - было столь велико, что превзошло все ожидания".

Было принято решение о выделении самостоятельного Шапсугского района. Когда же он был выделен, то началось, как отмечалось на заседании Президиума Северо-Кавказского краевого исполнительного комитета (ноябрь 1925 г.), "огульное выселение находящихся на территории Шапсугского района армян и русских". Попытку пресекли власти края. Современное движение за возрождение прав шапсугов, видимо, должно учесть ошибки своих предшественников.

РЕПРЕССИИ 40-Х ГОДОВ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ. На динамику национальных процессов на Северном Кавказе большое влияние оказали репрессии, примененные по отношению к ряду горских народов в 1943-1944 гг., и ход их последующей реабилитации. На основании огульного обвинения, как известно, чеченцы, ингуши, карачаевцы и балкарцы в годы Великой Отечественной войны были высланы в районы Средней Азии, Сибири и Дальнего Востока СССР.
 

	ЧЕЧЕНЦЕВ, ИНГУШЕЙ		КАРАЧАЕВЦЕВ		БАЛКАРЦЕВ
	семей	человек	семей	человек	семей	человек
Было выселено	105674	496460	15332	66682	8830	37400
Имелось на 1.Х.1956 г.	89854	394713	13231	56505	7990	30446

Согласно постановлению СНК СССР № 118-342 от 14 октября 1943 г. репрессированным разрешалось взять с собой "принадлежавшее им имущество (одежда, мелкий сельскохозяйственный и бытовой инвентарь, зерно, продовольствие), всего весом 500 кг на семью". Что это значит для многодетных семей горцев? На сборы же давалось 15 минут, как правило, в ночное время и под угрозой оружия.

В местах высылки люди оказались в ужасных условиях, фактически без средств к существованию, без жилья. Результат - высокая смертность и низкая рождаемость, особенно в первые годы ссылки (например, чеченцев с 1944 по 1947 год родилось 15,7 тыс. человек, а умерло 93,5 тыс. человек). Сосланные народы лишались возможности развивать национальную культуру, вести обучение на родном языке. Молодежь в высшие и средние учебные заведения не принималась. Среди чеченцев и ингушей в некоторых районах неграмотность достигала 40-50 процентов.

В июле 1954 г. после принятия постановления ЦК КПСС "О снятии некоторых ограничений в правовом положении "спецпереселенцев" началась реабилитация репрессированных народов. Однако им был запрещен выезд в места прежнего проживания.

Репрессированные народы требовали возвращения на земли своих предков и категорически возражали против попыток властей создать национально-административные образования в местах высылки. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 июля 1956 г. "О снятии ограничений по спецпоселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и их семей, выселенных в годы Великой Отечественной войны" по-прежнему запрещал их выезд на Северный Кавказ. Однако лавина обездоленных людей, несмотря на запреты, ринулась в родные места: и началась новая серия межнациональных конфликтов в регионе Северного Кавказа.

Учитывая требования репрессированных народов, 24 ноября 1956 г. ЦК КПСС принял постановление о восстановлении национальной автономии калмыцкого, карачаевского, балкарского, чеченского и ингушского народов. Постановлением устанавливалось организованное переселение этих народов в течение 3-4 лет, начиная с весны 1957 г., с тем, чтобы надлежащим образом подготовить условия для устройства населения на местах. Однако вопреки этому постановлению начался массовый выезд "спецпереселенцев". Тогда на путях их следования были выставлены 14 оперативных заслонов. После таких мер, естественно, выезды прекратились, но людей это еще больше обозлило.

Наконец, в 1957 г. были восстановлены автономии: Кабардинская АССР преобразована в Кабардино-Балкарскую АССР, восстановлена Чечено-Ингушская АССР, Черкесская автономная область преобразована в Карачаево-Черкесскую автономную область. Однако уже в некоторых принятых в связи с этим указах были заложены предпосылки для возникновения конфликтов. Так, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 января 1957 г. N 721/4 расчленял ногайскую степь и передавал ее в состав Дагестана, Чечено-Ингушетии и Ставропольского края. Впоследствии указ был оспорен. Форум, назвавшийся как "Съезд терского и ногайского народов" (ноябрь 1990 г.), высказал требование воссоздать территориальную целостность ногайской степи и создать там республику в составе Российской Федерации.

Наибольшая сложность состояла в том, что на место выселенных в годы репрессий были поселены другие люди, жилища репрессированных разрушены или переданы переселенцам. Возьмем Карачай. К 1956 г. в колхозах Клухорского района проживало 4,1 тыс. чел. - 771 грузинская семья (сваны и рачинцы), переселенные из Грузинской ССР. Остальные районы заселены в основном русскими, прибывшими из степных районов Ставропольского края и других мест. Их насчитывалось около 15 тыс. чел. Стихийное возвращение карачаевцев вызвало конфликты с переселенцами.

Карачаевцы в основном были возвращены в те районы, где жили до 1943 г. Однако там проживали компактные группы и других народов, например, в Зеленчукском и Урупском - в основном казаки, карачаевцы поселились в районах с черкесским населением и т.д. Все это привело к осложнениям, когда 17 ноября 1991 г. была провозглашена Карачаевская республика и казаки потребовали выхода из районов и Карачая.

Сложный узел проблем завязался с возвращением чеченцев и ингушей. Территория Чечено-Ингушской АССР была разделена следующим образом.
 

НАИМЕНОВАНИЕ республик, областей, в состав которых переданы районы бывшей Чечено-Ингушской АССР	ПЕРЕДАНО РАЙОНОВ	В них проживало, тыс.чел.	ПРОЖИВАЕТ СЕЙЧАС (сентябрь 1956 г.), (тыс.чел.)
			всего	в том числе переселенцев из других районов бывшего СССР
Грозненская область	8 полностью и 4 частично	256,8	124,6	79,0
	г.Грозный и рабочие поселки	186,6	258,2
Дагестанская АССР	4 полностью и 3 частично	132,2	45,9	45,9
Северо-Осетинская АССР	4 полностью,	83,5	67,4	55,0
	г.Малгобек	16,3	16,1
Грузинская ССР	1 полностью и 3 частично	26,1	—	—
ВСЕГО		701,5	512,2	179,9

Из 19,7 тыс. переселенцев, проживавших в районах, отошедших к Грозненской области, свыше 13 тыс. чел. прибыло из РСФСР, Украины, Армении, Молдавии. В районы, отошедшие к Дагестанской АССР, переселено 45,9 тыс. аварцев и даргинцев из высокогорных районов этой республики, а в районы, отошедшие к Северо-Осетинской АССР, переселены осетины из Грузинской ССР в количестве 26 тыс. чел., осетины из районов Северной Осетии - 15 тыс. чел., а также 14 тыс. русских - из различных областей бывшего СССР.

В целом из 2269 населенных пунктов Чечено-Ингушской АССР осталось 324. Обстановка сложилась далеко не простая.

Преодолевая большие трудности, чеченцы и ингуши переселялись на родину.

Еще в феврале 1957 г. был поднят вопрос о широко известном сегодня Пригородном районе. "...Ингуши, - сообщалось в записке заведующего отделом ЦК КПСС по РСФСР В.Чураева, - настаивают на передаче Пригородного района Северной Осетии в состав ЧИ АССР, мотивируя это тем, что до 1944 г. он входил в эту республику". Но принадлежавшая ранее ЧИ АССР правобережная часть современного Пригородного района Северной Осетии была оставлена Северо-Осетинской ССР. В 1992 г. это обернулось вооруженным конфликтом.

Немало проблем возникло и с возвращением балкарцев. Из 62 селений, принадлежавших им, сохранилось лишь 18, а жилых помещений - только 23 %. Назрел вопрос и о возвращении Кабардино-Балкарии пастбищ на Черных землях и территории Курпского района, переданного в 1944 г. Северо-Осетинской АССР. Кабардинский обком КПСС высказывался о нежелательности восстановления автономии балкарцев, но его не послушались.

В ходе возвращения репрессированных народов в ряде районов Северного Кавказа резко возрос национальный антагонизм между прибывающими из мест выселения и теми людьми, которые проживали здесь после высылки чеченцев, ингушей, балкарцев и карачаевцев. Направляясь в места своего прежнего жительства, бывшие спецпоселенцы требовали возвращения ранее принадлежавших им домов, порой и самовольно вселялись в них. Завязывалась борьба, распалялись национальная ненависть и вражда. За преступную политику сталинского режима расплачиваются многие поколения людей.

В заключение отметим, что многие проблемы межнациональных отношений на Северном Кавказе обусловлены исторически, их корни уходят в далекое прошлое. Волюнтаристский, волевой подход к решению тонких и сложных этнических, территориальных, языковых, конфессиональных и других вопросов породил большинство современных противоречий. Многие оказались подобны болезням, загнанным внутрь. В изменившихся социально-политических условиях они возникли вновь, создавая предпосылки для новых межнациональных конфликтов. Именно поэтому история, как говорят, отбрасывает свою тень заранее.

Сохраняющийся в целом военно-колонизаторский режим правления в Средней Азии привел к тому, что население Туркестана в целом радостно встретило весть о свержении самодержавия. По всему Туркестану развернулось движение за создание Советов рабочих и солдатских депутатов.

Наряду с Советами в Туркестане с первых же дней революции стали создаваться и националистические движения, "мусульманские комитеты", которые вскоре оформились в организацию "Шуро-и-Исламия" ("Совет ислама"). Первая такая организация, созванная обществом "Туран", возникла в Ташкенте 9 марта 1917 г.

Усилению их политической роли способствовало то, что Временное правительство продолжало колонизаторскую политику царизма и стремилось сохранить в Туркестане прежний режим. С этой целью на местах были оставлены представители царской администрации во главе с генерал-губернатором Куропаткиным. Подобный курс характеризовал одну из главных особенностей Февральской революции в Туркестанском крае. В Центральной России царские губернаторы немедленно заменялись комиссарами Временного правительства.

Другой особенностью являлось то, что к началу 1917 г. в Туркестане практически не было самостоятельных большевистских организаций. Большинство мест в Советах Туркестана принадлежало меньшевикам и эсерам. Поддержка широких масс в Средней Азии этих партий проявилась гораздо сильнее, чем в центральных промышленных районах России. Лишь в конце марта 1917 г. под влиянием растущих народных волнений Куропаткин и его помощники были арестованы. Власть в крае и в областях перешла к Туркестанскому комитету Временного правительства.

В Туркестанском крае главным оплотом революции стал Ташкент.

После победы вооруженного восстания в Ташкенте власть в городах и районах Туркестана стала постепенно переходить в руки Советов и на местах. В этот же период резко активизировалась и деятельность националистических организаций. В ноябре 1917 г. националистические организации Туркестана на IV краевом мусульманском съезде в Коканде объявили о создании "автономного правительства". Параллельно шли государственно образующие процессы на советской платформе.

На съезде Советов, проходившем в Ташкенте с 20 апреля по 1 мая 1918 г., была образована Туркестанская Советская Автономная Республика, входящая в состав РСФСР. 

Формально для Туркестанской республики были выделены широкие права, а именно: право законодательства, право суверенного распоряжения своей территорией и ее землями, водами, недрами, право учреждения должностей и норм оплаты труда, право выборов должностных лиц всех отраслей управления, за исключением федеральных, и т.д. Однако судьба Туркестанской республики с первых шагов оказалась под вопросом.

11 июля 1918 г. в Закаспии произошел мятеж эсеров, туркменских националистов и белого офицерства. К 21 июля по всей Закаспийской области, за исключением крепости Кушка, советская власть была свергнута. Захватив власть в свои руки, мятежники в Ашхабаде сформировали белогвардейское "Временное закаспийское правительство". Это правительство открыло дорогу в Туркестан английским войскам. Одновременно наступление на Ташкент вели и белогвардейцы. В мощную силу вырастало и местное повстанческое движение.

Ферганская долина становилась основным местом возникновения и развертывания басмачества в Туркестане. Руководители басмачей представляли свою борьбу против советской власти как "национально-освободительную", причем не только от большевизма, но и в целом от неверных. Таким образом, оно выступило под мусульманскими лозунгами.

В ходе ожесточенной вооруженной борьбы Туркестан несколько раз оказывался в кольце блокады, в изоляции от Центра.

В январе 1918 г. государственный переворот был совершен в Хиве. В результате установилась диктатура Джунаид-Хана - одного из туркменских феодально-племенных вождей. Продержавшись недолгое время, режим рухнул под ударами Красной Армии. В его свержении немалая роль принадлежала движению "младохивинцев". Ряд их представителей вошел в правительство Хорезмской Народной Советской Республики, образованной в апреле 1920 г. Однако, как оказалось, "младохивинцы" не разделяют социалистических идеалов и стремятся к самостоятельности и в конечном счете строительству буржуазной республики. В начале 1921 г. правительство "младохивинцев" было отстранено от власти.

Когда 17 октября 1923 г. IV Всехорезмский курултай Советов провозгласил Хорезм социалистической республикой, "младохивинцы" попытались поднять мятеж.

Почти 20-й отряд повстанцев под командованием Джунаида был остановлен лишь у стен Хивы. Особенно тяжелая обстановка складывалась на Ферганском и Семиреченском фронтах, где против советской власти выступала так называемая "крестьянская армия", в значительной части сформированная из переселенцев Ошского и Джалалабадского районов и с враждебностью относящаяся ко всему русскому.

Объединение "крестьянской армии" и басмаческих отрядов, захвативших Джалалабад и Ош и начавших наступление на Андижан, поставило под угрозу существование советской власти в Фергане. Здесь в конце октября 1919 г. было образовано "Временное ферганское правительство". После кровопролитных боев в начале 1920 г. Ферганская долина была очищена от басмаческих и белогвардейских отрядов.

Однако уже летом 1920 г. в Фергане вновь поднялось басмаческое движение во главе с "главнокомандующим всеми силами ислама" Курширматом. Этот регион еще долго оставался очагом напряженности.

Сложное положение сложилось и в Восточной Бухаре. Бухарское басмаческое движение, сплотившееся вокруг турецкого эмиссара Энвер-паши, активизировало борьбу пpотив советской власти. К началу 1922 г. в Восточной Бухаре находилось около 10 тыс. басмачей.

18 мая 1922 г. ЦК РКП(б) был вынужден особо рассмотреть положение в Бухаре и принял постановление "О туркестано-бухарских делах", главной целью которого являлась борьба с басмачеством.

Но и после гибели Энвер-паши в августе 1922 г. басмаческое движение рассеяно не было. Окончательно приняв форму партизанского движения, используя тактику мелких рейдов и налетов, оно просуществовало до начала 30-х годов. В условиях непрекращающейся борьбы Бухарскую Народную Советскую Социалистическую Республику удалось провозгласить лишь 19 сентября 1924 г. Однако и без этого процесс государствообразования в Туркестане шел с большим трудом.

Ряд ответственных работников Туркестанской республики занял особую позицию в отношении постановления Оргбюро ЦК РКП(б) от 9 июля 1919 г. "О пропорциональном представительстве", настаивая на том, чтобы в руководящие органы республики входили только представители коренного населения независимо от их классовой принадлежности и деловой подготовки.

На их позицию не повлияла и Турккомиссия, присланная из Центра. 17 января 1920 г. на объединенном заседании крайкома коммунистической партии Туркестана, Мусульманского бюро и Турккомиссии они выступили с предложением создать на территории края "Тюркскую республику".

Однако ЦК РКП(б) в своем постановлении от 8 марта 1920 г. настоял на реализации проекта Турккомиссии. Националисты были выведены из властных структур Туркестанской республики.

Тем не менее вопрос о национально-государственном размежевании, который должен был разрешить сложнейший в условиях Средней Азии национальный вопрос об определении статуса отношений с Центром, продолжал оставаться на повестке дня.

В Туркестанской, Бухарской и Хорезмской республиках политические и административные границы не совпадали с границами расселения основных среднеазиатских народов. Например, к моменту национального размежевания узбеки составляли 51,4% населения Туркестанской республики , 50,1% - в Бухарской республике и 61,1% в Хорезмской республике. Из всех туркмен Средней Азии 42,2% находились в Туркестане, 27% - в Бухаре и 29,8% - в Хорезме и т.д.

28 апреля 1924 г. Средазбюро ЦК РКП(б) признало своевременным целесообразность размежевания среднеазиатских республик по национально-территориальному признаку. Комиссия предложила создать две союзные республики - Узбекскую и Туркменскую и две автономные области - Таджикскую и Кара-Киргизскую (Киргизскую). Автономия казаков не предусматривалась.

Однако, этот проект, предусматривающий значительную перекройку уже определившихся, хотя и неустойчивых границ, переселение жителей, вызвал сопротивление местного руководства. Так, Исполбюро хорезмской компартии приняло решение, направленное против национального размежевания. 12 июня 1924 г. Политбюро ЦК РКП(б), рассмотрев вопрос "О национальном размежевании республик Средней Азии (Туркестана, Бухары и Хорезма)", решило образовать на территории Средней Азии Туркменскую и Узбекскую советские социалистические республики, объединить казахские районы Туркестана в Казахскую АССР, создать Киргизскую автономную область в составе РСФСР и автономную область таджиков в составе Узбекской ССР.

Постановление ЦК РКП(б) предлагало сохранение самостоятельной Хорезмской республики. Однако впоследствии решение было изменено.

29 сентября 1924 г. Всехорезмский курултай Советов принял постановление, которое предоставляло право узбекам, туркменам и каракалпакам, проживающим в Хорезме, выделиться из Хорезмской республики и объединиться с соответствующими союзными республиками и автономными областями.

14 октября 1924 г. Таджикская автономная область была преобразована в Таджикскую автономную Советскую Социалистическую Республику в составе Узбекской ССР, Каракалпакская автономная область была включена в состав Киргизской (Казахской) ССР, а Каракиргизская (Киргизская) автономная область - непосредственно в состав РСФСР.

Таджикская АССР в 1929 г. была преобразована в Советскую Социалистическую Республику и непосредственно вошла в состав СССР. В 1926 г. Киргизская автономная область была преобразована в Автономную советскую социалистическую республику, а в 1936 г. она стала союзной республикой и также вошла в состав СССР. В 1932 г. Каракалпакская автономная область была преобразована в Автономную советскую социалистическую республику и вошла в РСФСР, а в 1936 г. - в состав Узбекской ССР.

Таким образом, советская власть позволила среднеазиатским народам после долгого исторического перерыва приобрести свою государственность. Естественно, что в рамках СССР она имела черты псевдогосударственности.

Среднеазиатским народам, в том числе и тем, кто в прошлом не имел своих государств, предоставлялось право на стандартный набор учреждений культуры, разрабатывались алфавиты для бесписьменных языков, тратились большие средства на подготовку и содержание национальных кадров. И одновременно - с целью сближения наций - осуществлялась политика нивелировки, искоренения сущностных национальных особенностей, за национальной культурой признавалось право только на форму, но не содержание, искажалась история народов, насаждался русский язык.

В ряде законов и актов 1957 г. права союзных республик были значительно расширены. Однако в главном положение не изменилось: суверенитет среднеазиатских республик в целом оставался фиктивным. Им расширили круг административных полномочий, не изменив качественно статус. Соответственно в законотворчестве между "суверенной" союзной республикой Узбекистан, и простой административно-территориальной единицей (краем, областью, районом) особой разницы не было.

Более того, еще большей централизации в деятельности среднеазиатских республик послужило созданное при Н.Хрущеве Среднеазиатское бюро ЦК КПСС. Этот шаг должен был способствовать дальнейшей ассимиляции среднеазиатских наций, денационализации национально-территориальных автономий и постепенному превращению их в административно-экономические регионы.

Руководство Л.Брежнева отошло от огульной русификации среднеазиатских республик на основе политики "зональной ассимиляции". Вместо этого был выбран путь интернационализации республик через всемерное внедрение русского языка и поощрения переселения в республики русскоязычного населения. Если Хрущев объявлял изучение родного языка делом добровольным, то Л.Брежнев придал русскому языку статус не только средства межгосударственного общения, но и государственного языка для самих республик и их жителей, хотя формальных юридических актов на этот счет не издавалось.

В области экономики начиная с 30-х годов в бывших среднеазиатских республиках проводилась капиталоинтенсивная индустриализация с ярко выраженным креном на развитие добывающей промышленности, в сельском хозяйстве - монокультурность. Всячески приветствовалась миграция русских специалистов, занявших заметное место в управленческом аппарате, в промышленности. Значительно скромнее они были представлены в сельском хозяйстве.

Своеобразием отличалась и партийно-государственная политика в отношении Средней Азии. Вторые лица в партийных и советских органах были представлены, как правило, людьми русской национальности, присланными из Центра. Однако со временем они играли все более декоративную роль. Реальная власть постепенно сосредоточивалась в исполнительных структурах, включавших значительное число коренной национальности.

С началом перестройки в СССР пробудились две мощные духовно-практические силы: во многих случаях искусственно подогреваемое чувство ущемленного национального достоинства и мусульманский фактор. С провозглашением независимости среднеазиатские республики вступили в новую, полную неизведанного, эру своего развития.

Политическая либерализация прежде всего вызвала к жизни приглушенные межклановые и родоплеменные противоречия, которые остро проявились в борьбе за власть. Характерным примером в этом отношении является Узбекистан, в котором, как и в других среднеазиатских республиках, кланы сформировались по родственному и территориальному признакам. В данном случае Самаркандский суперклан в союзе с Ташкентским кланом противостоят Фергано-Андижано-Наманганскому (ФАН) и Бухарскому кланам. В политическом плане эти межклановые союзы отражают борьбу двух тенденций общественно-политического развития Узбекистана - советскую авторитарно-националистическую модель (где ислам признан государственной религией, но не принимает экстремистских форм) и исламо-фундаменталистскую (режим "исламской республики").

"Ташкентцы" в целом поддерживают И. Каримова как представителя "либеральной" (по узбекским критериям) власти в противовес ФАНу, блокирующемуся с мусульманскими фундаменталистами.

Об остроте межклановой борьбы свидетельствует таджикская трагедия, где эта борьба приняла форму гражданской войны. Здесь ожесточенное противостояние развернулось между ленинабадско-кулябской группировкой, традиционно занимавшей руководящие посты в республике при советской власти, и гармско-бадахшанской группировкой, устремившимися в новых политических условиях к властным полномочиям. При этом новые таджикские политические силы (движение "Растохез", Демократическая партия, Партия исламского возрождения, движение ("Ладьи Бардахшон"), как и в Узбекистане, при всех своих различиях выступили с программой построения исламского государства. Так, движение "Растохез" призвало дистанцироваться от остатков Советского Союза, в том числе бывших советских республик с тюркским населением. В своих представлениях о государственном устройстве они опираются на опыт Ливийской Джамахирии. По европейским стандартам, созданная в Ливии политическая модель тождественна или вплотную подходит к тоталитарной. Особое место в спектре новых политических сил заняла Партия исламского возрождения, которая по своим признакам может быть отнесена к фундаменталистским.

В целом движения, выступающие за исламизацию среднеазиатских республик, занимает заметное место в политическом спектре каждого из государств. К примеру, значительной популярностью в Узбекистане пользуется Исламская партия возрождения, программа которой во многом совпадает с близкой ей по характеру Партией исламского возрождения Таджикистана. Военизированные отряды этой партии уже действуют в городах Ферганской долины Узбекистана. Существование хорошо организованной исламской оппозиции в республике в случае провала попыток реформирования экономики потенциально могут повести события по таджикскому варианту.

В целом в силу удаленности от Центра, патриархального характера среднеазиатских обществ, слабости демократической оппозиции прежняя властная номенклатура в основном сохранила свои позиции, перейдя от коммунистических лозунгов к провозглашению умеренно-националистических идей. Подобная ситуация создает предпосылки для авторитарного режима правления.

Так, единственная в Узбекистане влиятельная оппозиционная политическая организация - движение "Бирлик" ("Единство") в настоящее время подвергается политическим гонениям. Достаточно жесткая позиция по отношению к оппозиционным политическим партиям с одновременным укреплением личной власти сохраняется и в других среднеазиатских республиках. Последним свидетельством этому являются итоги референдума о продлении полномочий президента Туркменистана.

Во взрывоопасную проблему в среднеазиатских республиках выросла межнациональная ситуация.

Неспокойно в межнациональном отношении и в Кыргызстана. Это во многом обусловливается тем, что титульная нация, давшая название республики, оказалась в меньшинстве в наиболее плодородных, "престижных" регионах проживания и вследствие этого имеет более низкий по сравнению с национальными меньшинствами уровень жизни.

Драматическим проявлением межнациональной резни стали события в Ферганской долине, где произошли кровавые столкновения между киргизским и местным узбекским населением. Поводом для этого в немалой степени стали претензии узбекского населения, считающего киргизскую часть Ферганской долины своей исконной территорией.

В этих условиях национально-демократические движения Кыргызстана и прежде всего партия национального возрождения "Асаба" ("Голубой стяг") все более решительно выступают в защиту интересов киргизского народа. Соответственно возможны межнациональные столкновения киргизов с национальными меньшинствами, из которых русские составляют 21,5% населения, украинцы - 2,5%, немцы - 2,4%. Регулярную форму приняли пограничные столкновения киргизов и таджиков из-за причудливой, осложненной анклавами конфигурации межреспубликанских границ. Напряженность усиливает поток беженцев из Таджикистана, которые нередко призывают местное население к борьбе за возрождение исламской веры. Несмотря на то, что религиозность среди киргизов распространена преимущественно на бытовом уровне, вышеназванные факторы могут привести к постепенной политизации исламского фактора в республике. Усиливаются противоречия и между различными религиозными группами киргизского этноса.

Серьезную проблему в этом отношении представляют настроения узбекского населения Киргизии, уже испытавшего на себе насильственные действия со стороны местного населения.

В свою очередь, у Туркменистана, помимо межнациональной проблемы, возможны серьезные межгосударственные осложнения с Узбекистаном по поводу района Хивы, где местное узбекское национальное меньшинство проявляет все более активные сепаратистские настроения.

Таким образом, социально-политическая и межнациональная обстановка в постсоветских среднеазиатских республиках в целом характеризуется нестабильностью. В случае неудачи экономического реформирования, роста противоречий на межнациональной основе, роста политического влияния исламского движения в Средней Азии у южных границ России может возникнуть конфликтная ситуация.

В этих условиях отношения между Россией и Средней Азией имеют сложный неоднозначный характер.

Подписание Ташкентского договора 1992 г. о коллективной безопасности с рядом среднеазиатских республик предполагает одновременно, что Россия берет на себя роль гаранта стабильности в Центральноазиатском регионе. Конкретным шагом к этому стало заявление пяти государств: России, Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана о мерах по стабилизации на таджикско-афганской границе, при этом особая боевая нагрузка по охране 1400 км таджико-афганской границы легла на российские пограничные войска. По сути дела, это означает фактическое втягивание России во внутренний конфликт Таджикистана. Для России не исключена возможность при этом развития событий по сценарию афганской войны. Спорность подобной политики по-прежнему вызывает горячие дискуссии. В целом для проведения широкомасштабных миротворческих операций у России пока нет ни средств, ни законодательно-правового обеспечения, ни разработанного политического механизма их реализации.

Значительно более важной для России может стать долгосрочная стратегия по предотвращению усиления в этом регионе какой-либо соседней региональной державы (Турция, Иран, Пакистан и др.). Наихудшим вариантом подобного рода могло бы стать формирование военно-политического союза, который в условиях исламского пространства может приобрести определенную антироссийскую направленность.

России, видимо, необходимо в первую очередь ориентироваться на регионального стратегического партнера, каковым в Средней Азии является Узбекистан. Узбекистан занимает ключевое географическое положение в регионе. Эта страна с населением 22 млн. чел., три четверти которого - узбеки. Такой удельный вес коренного населения обеспечивает относительную этническую прочность многонационального государства. Узбекистан занимает шестое место по производству электроэнергии среди стран континентальной Азии, четвертое место в мире по производству хлопка-сырца, выпускает большегрузные самолеты и тракторную технику, что имеет не только промышленное, но и военно-стратегическое значение. Сюда же необходимо отнести производство золота (седьмое место в мире).

ПОЛИЭТНИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ КОНФЛИКТОВ. Прогнозы политического риска показывают, что Республика Казахстан относится к числу тех регионов, где внутренняя напряженность может возрастать.

Уникальность ситуации в том, что на огромной (2,5 млн. квадратных километров) территории Казахстана проживает около 17 млн. представителей 40 национальностей и народностей. Причем более 43% составляют русские и украинцы, и только около 40% - собственно казахи. Русские здесь - не потомки переселенцев (как в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии и т.д.), а коренные жители северо-восточных областей Казахстана, традиционно живущие на этих территориях, которые были включены в состав республики только в советский период. На юге на границе с Узбекистаном сильна узбекская диаспора. Центральную и южную часть населяют уйгуры, казахи, немцы, дунгане, туркмены и др.

Однако изменения, происходящие в политической системе, весьма показательны. До майских выборов 1990 г. этнический состав депутатов Верховного Совета Казахской ССР выглядел следующим образом: из 16 национальностей, представленных в казахском парламенте, казахов - 238, русских - 209, украинцев - 29, белорусов - 2, узбеков - 2, татар - 3, немцев - 10, корейцев - 2, уйгуров - 2, поляков - 3, армян - 2, азербайджанцев, дунган, осетин, греков, молдован - по 1.

Выборы, состоявшиеся в мае 1990 г., показали тенденцию к усилению дискриминации русскоязычного населения. В Верховный Совет Казахстана 12-го созыва (358 депутатов) были избраны представители также шестнадцати национальностей (как и в предыдущем составе парламента, состоявшем из 510 депутатов). Главный результат выборов - получение казахами большинства мест и резкое снижение представительства русских (103 вместо прежних 209).

В тот период Казахская ССР была единственной республикой, в которой казахский политический истеблишмент охотно последовал общесоюзному примеру и провел выборы не только по территориям, но и от общественных организаций. Если выборы по территориальным округам дали 49,3% депутатских мест (133 депутата), то от общественных организаций казахи получили 69,3% мест (61 из 88), что стало решающим фактором в завоевании большинства мест в Верховном Совете. От общественных организаций избраны также 14 русских (15,9%), 8 украинцев (9,1%), 2 немца, по одному татарину и белорусу.

Более того, среди казахской части депутатского корпуса свыше 85% - это представители так называемого старшего (или южного) казахского жуса (рода). Традиционная социальная структура казахов представляет собой систему из трех больших родов, где старший жус исторически господствует над средним и младшим жусами. К старшему (южному) жусу, кстати, принадлежит и Н.Назарбаев.

Многообразие наций и народностей уже само по себе создает целый ряд национальных противоречий в Казахстане. С одной стороны, официально провозглашается идеал создания полинационального государства, с другой стороны - в политической системе откровенно доминируют не только представители одного этноса, но лишь одной компактной его части.

Корни конфликтной ситуации - не только в современности. Крупные ошибки были совершены в 1924 г., когда шло искусственное, без учета исторического прошлого административно-территориальное размежевание в Средней Азии. А к моменту создания всех союзных республик (к 1936 г.) те или иные этносы во многом были ущемлены в своих правах. Сегодня рост политического самосознания каждого из них привел к тому, что они имеют свои сформулированные цели и задачи и соответственно прилагают усилия для их реализации, воздействуя на развитие внутриполитической ситуации в Казахстане и определяя ее перспективы.

Русские и украинцы преимущественно населяют восточные и северные регионы Казахстана (Петропавловская, Восточно-Казахстанская области). В контексте последовавших антирусских выступлений в декабре 1986 г. в Алма-Ате, а также событий, происходящих в некоторых республиках Средней Азии (особенно в Таджикистане), славянское население, естественно, стремится к Российской Федерации. С учетом этого подспудного давления в начале 1992 г. Б.Ельцин три раза заявил на переговорах в Алма-Ате, что у России есть территориальные претензии к Казахстану, ставил вопрос о Восточно-Казахстанской области.

В Казахстане проживает большая немецкая колония, которую условно можно разделить на две разновекторные группы: радикально настроенная молодежь и умеренно ориентированная часть людей среднего и старшего поколения. Первые хотят немедленного выезда на историческую родину - в Германию; вторые, прожившие в Казахстане большую часть жизни, настроены не столь решительно и предпочли бы не менять устоявшегося образа жизни и налаженного быта.

Узбекское население Казахстана проживает преимущественно на юге и юго-западе республики. В Чимкентской области, граничащей с Узбекистаном, по переписи 1989 г., 42 % населения области составляют узбеки. В то же время узбекское население неадекватно представлено в законодательных и исполнительных органах, руководящих структурах как местного, так и республиканского уровня. Наиболее радикально настроенная часть узбекской интеллигенции, начиная с 1990 г. все активнее призывает к воссоединению Чимкентской области с Узбекистаном. Их сторонники в Узбекистане с географическими картами в руках доказывают, что часть нынешнего Южного Казахстана исторически принадлежала Узбекистану. И хотя президент И.Каримов неоднократно подчеркивал, что основной принцип взаимоотношений Узбекистана со своими соседями - нерушимость существующих границ, тем не менее проблема Чимкентского региона остается долгосрочной.

Потенциальный фактор нестабильности, включая внешнеполитическую, представляют и казахстанские уйгуры, проживающие большей частью на юго-востоке в китайском приграничье. Именно этот уйгурский этнический компонент является важнейшим фактором, воздействующим на события в Синьцзян-Уйгурском национальном округе КНР, а соответственно и на китайско-казахские отношения. Китай не без основания опасается "синьцзянских" устремлений казахстанских уйгуров под предлогом помощи своим живущим в КНР собратьям в их национально-освободительном движении. Тем более, что прецедент уже был. В 20-х годах с помощью узбеков и уйгуров был почти взят центр Синьцзяна-Урумчи и провозглашена Народно-Демократическая Республика Синьцзян.

ЭКОНОМИКА КАК ФАКТОР ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ. В развитии политической ситуации в Казахстане особое значение имеет экономический фактор. Экономика Казахстана в основном ориентирована на добычу полезных ископаемых (вторым по важности экономическим фактором является производство оружия). Именно в этом контексте Республика Казахстан представляет собой большой интерес для Запада. Причем в Восточно-Казахстанской области, принадлежность которой оспорена Россией, представлено самое ценное, что есть на территории республики.

Казахстан богат ураном. Кроме России, обогатительные урановые комбинаты имеются в Таджикистане и Узбекистане, которые не хотят подписывать договор о нераспространении ядерного оружия - и Казахстан может через вторые страны иметь валюту за свое стратегическое сырье.

Однако наибольшие надежды казахстанское руководство возлагает на нефть: по своим нефтяным запасам Казахстан входит в первую десятку стран. В 1989 г. с американской нефтяной компанией "Шеврон" заключен договор о создании предприятия "Тенгиз-Шеврон Ойл", которое должно через 12-15 лет давать прибыль в 15-20 млрд. долл. ежегодно. Планируется строительство громадного комплекса добывающих и перерабатывающих предприятий. Реализация этого соглашения требует переброски сотен тысяч тонн грузов из Западной Европы, США в Тенгиз. С помощью Турции предполагается создание соответствующей инфраструктуры: железная дорога по Баку и паромная переправа через Каспийское море. Крупный контракт по нефти заключен также с французской компанией "ЗЛФ-Акитэн". Десятки французских фирм приступили к работе в отраслях легкой и перерабатывающей промышленности.

Кроме того, Казахстан - это и отдельные высокотехнологичные отрасли, в том числе Байконур, который можно коммерциализировать, это и несколько десятков предприятий ВПК, производящих современные типы оружия, и т.д.

В Казахстане разворачиваются экономические преобразования на пути развития рыночной экономики. За полгода передано в частный сектор 45% строительства, 50% торговли и услуг, 12 % промышленности.

Активизируется внешнеполитическая деятельность руководства республики. В сентябре 1992 г. президент Н.Назарбаев подписал во Франции с Ф.Миттераном Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопонимании и в Германии с Г.Колем - Договор о развитии широкомасштабного сотрудничества в области экономики, промышленности, науки и техники и о взаимной защите капиталовложений.

Президент Н.Назарбаев тесно увязывает внешнеэкономические шаги с возможными их последствиями во внутриполитической ситуации. В Германии он выразил крайнюю заинтересованность в привлечении в Казахстан немецких инвесторов. Он прямо выразился в том смысле, что Казахстан быстрее других бывших советских республик может выбраться из нищеты, если немцы помогут капиталовложениями. Заключены соглашения по подготовке менеджеров. На обучение в ФРГ поедут и казахстанские немцы. Эти шаги позволят снизить поток выезжающих немцев из республики, сохранить их для Казахстана.

В мае 1991 г. во время визита Н.Назарбаева в Пекин был заключен договор. Во имя того, чтобы Н.Назарбаев "придержал" своих уйгуров, не допустил их перемещения в КНР под предлогом освободительного движения, китайская сторона пошла на крупные экономические и дипломатические уступки в двусторонних отношениях с Казахстаном.

В принципе нынешние "сырьевые" приоритеты развития экономики Казахстана не оправданы в долгосрочном стратегическом плане. Зато подобная экономическая направленность способствует решению таких важнейших тактических задач, как привлечение иностранных инвестиций, обеспечение людей работой, консолидация этнически разнородного населения Казахстана на решение экономических задач, обеспечение стабильности в республике. Именно это будет определять внутреннюю жизнь в республике в ближайшее время. Когда появятся так называемые нефтедоллары, а также валюта, полученная от продажи другого сырья и оружия, Казахстан сможет приступить к очередным проектам: производству автомобилей, развитию энергоснабжения, модернизации телекоммуникаций и т.д.

Созыв в сентябре - октябре 1992 г. Конгресса народов Казахстана с активным привлечением различных уйгурских организаций, инициатива президента Казахстана по созданию конфедерации на основе СНГ укрепляют имидж Н.Назарбаева как сторонника интеграции в многонациональной республике, помогая ему решать и внутри-, и внешнеполитические задачи.

И все же существуют зоны напряжения, конфликтогенные факторы. В первую очередь - в отношениях с соседями в ближнем зарубежье.

Ташкент, еще недавно имевший приоритет культурно-политического и экономического центра советской Средней Азии и с трудом отдающий эту роль Алма-Ате, недоволен усилением влияния Казахстана в регионе. Напряженность усиливают территориальные споры.

Российско-казахстанские отношения после известного демарша Б.Ельцина по поводу Восточно-Казахстанской области далеки от идеальных. Скрытая напряженность и взаимные подозрения, видимо, будут присутствовать в отношениях двух стран, впрочем, не без дипломатического камуфляжа. Так, в Париже Н.Назарбаев говорил, что с "исторической и географической точек зрения Казахстан имеет общие цели с русским народом. И добрые отношения с ним являются для нас, надеюсь, и для России - приоритетом".

Приднестровский конфликт не может быть в полной мере отнесен к межнациональным конфликтам. В данном случае противостоящие стороны в разной степени, но были представлены одинаковыми национальностями (молдаване, русские, украинцы и др.). Особенностью этого конфликта является то, что перед перспективой возможной "румынизации" Молдавии основной его причиной стало стремление к самоопределению левобережной части Молдавии, традиционно развивающейся по своему "особому" пути. Таким образом, этот конфликт имеет не этнокультурный, а политико-экономический характер.

Приднестровский конфликт возник еще до распада Советского Союза. В ходе подготовки нового Союзного договора (1990 г.) стало очевидным стремление Центра использовать в противовес сепаратистским тенденциям союзных республик факт существующих или потенциальных национально-территориальных образований в качестве рычага давления на республики в случае попыток выхода из состава СССР.

В составе Молдавской ССР образовались две самопровозглашенные республики: Приднестровская и Гагаузская. Кишинев отреагировал на это крайне негативно. Помимо дезавуирования принятых решений, власти прибегли к силовому воздействию. В ноябре 1990 г. молдавские отряды полиции особого назначения (ОПОН) попытались прорваться в Дубоссары, однако встретили ожесточенное сопротивление наспех сформированных отрядов самообороны. Такие акции периодически возобновлялись (сентябрь, декабрь 1991 г. и т.д.).

В Кишиневе рассматривали сепаратистские национальные движения как политическую игру амбициозных лиц, стремящихся воспользоваться сложившейся ситуацией для обретения личной власти и связанных с нею благ. Безусловно, в определенной степени данные мотивы, как и в любой политической борьбе, играли немаловажную роль. Однако корни назревающего конфликта значительно глубже, в историческом прошлом.

К ИСТОРИИ КОНФЛИКТА. Судьба распорядилась так, что Молдавское княжество в XIX в. оказалось разделенным на две части. После успешной для России русско-турецкой войны 1806-1812 гг. по условиям Бухарестского мирного договора к России отошла территория Днестровско-Прутского междуречья, названная с 1813 г. Бессарабией (до этого Бессарабией назывался лишь юг Днестровско-Прутского междуречья). Остальная часть Молдавского княжества оставалась под владычеством Оттоманской империи. Позднее ослабленная Турция вынуждена была предоставить этой территории независимость. Так, на политической карте Европы появилась Румыния. Сам факт ее появления был вряд ли возможен без активного участия России, мечом и дипломатией создавшей для этого необходимые условия.

В Бессарабии же была введена в целом типичная для российских национальных окраин система правления, с привычным бюрократизмом, косностью, но и с терпимостью к национальным особенностям и обычаям местного населения.

Традиционно левобережное Приднестровье с его близостью к Черному морю, крупному порту Одессе выделялось в экономическом отношении по сравнению с остальной частью Бессарабии. Тирасполь входил в пятерку наиболее промышленно развитых городов Бессарабии.

Важным моментом для последующих различий в самоидентификации Лево-и Правобережья явилось то, что левобережные районы Поднестровья были отделены от остальной части Бессарабии и в административном отношении вошли в состав Херсонской и Подольской губерний Российской империи. Способствовал этим различиям и тот факт, что если в Бессарабии, по данным переписи 1897 г., проживало 921 тыс. молдаван, то в левобережных поднестровских уездах - лишь 164 тыс. Основная часть населения в этих уездах была представлена русскими и украинцами. Среди других крупных национальных меньшинств на территории Бессарабии проживали также болгары, евреи и гагаузы.

После Февральской революции 1917 г. на политической сцене Бессарабии выступили две крупные силы: с одной стороны, движение, поддерживающее большевистские идеи, а с другой - буржуазно-националистические круги во главе с органом "Сфатул цэрий" ("Совет страны"). Часть его членов требовала независимости Бессарабии, другая - ее объединения с Румынией.

Во многом подобные стремления были вызваны предшествующей политикой русского царизма в Бессарабии. Если в первой четверти XIX в. правительственные органы поддерживали и даже законодательно закрепили различные формы национального развития местной культуры, включая открытие школ с преподаванием на молдавском языке, издание на нем книг и газет, а также ведение судопроизводства на основе местных законов, то впоследствии царизм начал проводить в отношении Бессарабии политику ограничения и упразднения особенностей в управлении краем. В 1842 г. было прекращено преподавание на молдавском языке в начальных школах и гимназиях, а в 1866 г. - его изучение в школах как самостоятельного предмета. Тем не менее даже в этих условиях в различных городах России (Одессе, Кишиневе, Петербурге) издавалась литература на молдавском языке.

С началом оккупации румынской армией Бессарабии в январе 1918 г. один из основных рубежей сопротивления был развернут в Левобережье. В состав Тираспольских оборонительных сил входил и легендарный кавалерийский отряд Г.И. Котовского.

10 декабря 1918 г. на заседании "Сфатул цэрий", в немалой степени под давлением румынских представителей, было объявлено о "безусловном присоединении" Бессарабии к королевской Румынии. 1 мая 1919 г. правительства РСФСР и УССР предъявили Румынии ультиматум, потребовав немедленной эвакуации ее войск из Бессарабии. Получив отказ, части Красной Армии в мае 1919 г. переправились через Днестр южнее Тирасполя и перешли в наступление. Однако они смогли продвинуться лишь на десять верст в сторону Бендер. Вскоре они были вынуждены вновь отойти на Левобережье Днестра. Резко изменившаяся обстановка потребовала сосредоточить все силы Красной Армии на борьбу с деникинцами.

Советская власть на территории левобережного Поднестровья была удержана. Левобережье Бессарабии вошло в состав Советской Украины, остальная и основная при этом ее часть отошла к Румынии. Осенью 1924 г. из 11 районов Левобережья Днестра была образована Автономная Молдавская Советская Социалистическая Республика в составе УССР. Столицей вновь образованной МАССР стал Балта, а с 1929 г. - Тирасполь.

После гражданской войны в межвоенный период СССР постоянно подчеркивал незаконность отторжения Бессарабии от своей территории.

Острый территориальный конфликт между СССР и Румынией по поводу Бессарабии, неоднократно обострявшийся в межвоенный период, был решен лишь в 1940 г. Использовав благоприятную военно-политическую обстановку, в июне 1940 г. после ультимативной ноты советского правительства части Красной Армии, практически не встречая сопротивления, вступили на территорию Бессарабии. 2 августа из вновь соединенных частей Бессарабии была образована союзная Молдавская ССР со столицей в Кишиневе.

В послевоенный период в развитие промышленной базы Молдавии было вложено немало средств. Если раньше сюда завозили самые простые промышленные изделия, то начиная с 60-х годов республика стала выпускать тракторы и комбайны, литейные машины, мощные электромоторы, аналоговычислительные приборы, разнообразную технику.

В советский период каких-либо острых конфликтов между Левобережьем и Правобережьем Молдавии не возникало. Однако память о существенных различиях в историческом пути сохранялась. Отчужденности способствовал и чисто географический фактор - Днестр как бы рассекал Молдавию на две части. В период перестройки, с появлением в Кишиневе и Бухаресте политических движений, выдвинувших всей программой объединение Румынии и Молдавии, Левобережье по традиции попыталось самоопределиться в ином направлении. Предпосылкой послужило то, что в межнациональном составе Приднестровья большинство составляли русские и украинцы (39% - молдаване, 26% - украинцы, 24% - русские). Вслед за приднестровцами за предоставление автономии выступили и гагаузы. Обращаясь к своему историческому прошлому, когда они имели собственную государственность, гагаузы идентифицировали себя с государственно образующей нацией, претендовали на широкую национально-территориальную автономию.

РАЗВИТИЕ КОНФЛИКТА. В 1990 г. после самопровозглашения республики Верховный Совет Приднестровья неоднократно обращался к парламенту Молдавии с предложением оформить конституционно-договорные отношения, а по сути дела, заключить федеративный договор. Этот договор должен был гарантировать, что в случае объединения Румынии с Молдавией Приднестровье не последует за последней.

Встретив отказ, депутаты, представляющие ПМР в Верховном Совете Молдавии, отказались участвовать в его работе. В ПМР один за другим стали издаваться законы, противоречащие действующей Конституции Молдавии. Это, в свою очередь, дало возможность руководству Молдавии последовательно отменять их как юридически недействительные. По похожему сценарию развивались отношения Кишинева и Гагаузии.

Война законов при этом сопровождалась взаимными экономическими санкциями, диверсиями, террористическими актами по политическим мотивам. В частности, были выведены из строя линии ЛЭП с целью лишить ПМР энергии. Подобные меры способствовали переходу конфликта на уровень вооруженного противостояния.

Отношения Кишинева с Приднестровьем обострились после распада СССР. 25 августа 1991 г. Верховный Совет ПМР провозгласил намерение выйти из состава Молдавии. Проведенный в Приднестровье 1 декабря 1991 г. референдум одобрил этот шаг. В ответ Кишинев предъявил приднестровским властям ультиматум с требованием подчиниться "конституционным органам власти".

Пик напряженности в отношении Кишинева и Приднестровья пришелся на весну 1992 г. Противостояние дошло до прямых вооруженных столкновений. С марта по июнь 1992 г. удары вооруженных сил Молдавии наносились в основном по Дубоссарам. Положение усугублялось опасностью вовлечения в вооруженную борьбу российской 14-й армии, что привело бы к интернационализации конфликта. Возросла угроза и экологической катастрофы - Дубоссарская ГЭС была заминирована.

Хотя главные действия трагической весны 1992 г. разворачивались в районе Дубоссар, сел Кочиеры и Кошицы, где шли кровопролитные бои между регулярными частями вооруженных сил Молдавии и отрядами самообороны Приднестровья, рост напряженности ощущался во всем регионе. Серьезная угроза нависла над Бендерами - городом на правом берегу Днестра. Большинство жителей Бендер проголосовало за ПМР, меньшинство поддерживало Кишинев. В городе действовали органы власти и управления с той или другой стороны, милиция ПМР и полиция Молдавии, что объективно ставило город на грань гражданской войны.

В подобных условиях достаточно было толчка, любой провокации для резкого обострения обстановки. Ждать долго не пришлось. 1 апреля 1992 г. 2 бронетранспортера ОПОНа Молдавии ворвались в Бендеры и подвергли обстрелу работников приднестровской милиции и гвардии. В тот момент инцидент удалось урегулировать, но острая напряженность сохранялась. В преддверии неизбежного вооруженного столкновения обе стороны накапливали силы, в ход шли все подручные средства. К примеру, защитники Бендер обшивали гражданскую гусеничную технику стальными листами. Эти военные приготовления шли на фоне переговоров об урегулировании конфликта. 12 апреля был подписан рабочий протокол об урегулировании, предусматривающий прекращение огня, взаимный отвод вооруженных формирований. В тот период это соглашение не привело к полной стабилизации обстановки, поскольку вооруженное противостояние уже развивалось по собственной инерционной логике. Кровопролитные стычки продолжались.

Тем не менее очевидным успехом переговорного процесса стало соглашение о создании зон безопасности и соответствующем разводе конфликтующих сторон. В соответствии с соглашением в Бендерах впервые появились совместные патрули из российских, молдавских, украинских и румынских представителей. 19 апреля стороны начали разводить вооруженные формирования на согласованное безопасное удаление.

Ситуация, однако, характеризовалась тем, что ослабление напряженности в одном пункте, на одном из направлений приводило почти к одновременному обострению обстановки в других местах, в частности, в районе Дубоссар, Григориополя и др. Дубоссары обстреливались из тяжелого вооружения. Прицельный огонь велся и по плотине Дубоссар. Любые повреждения ГЭС, удерживающей водохранилище с 465 млн. кубометров воды, создавали реальную угрозу экологической катастрофы.

2 июня 1992 г. Верховный Совет ПМР принял постановление "О мерах по прекращению войны и установлению мира". Парламенту Молдавии предлагалось обсудить на очередной сессии два вопроса: о немедленном отводе вооруженных формирований с территории ПМР в места постоянной дислокации и прекращении боевых действий; о заключении федеративного договора с целью сохранения единого экономического и социально-культурного пространства. В данном случае руководство ПМР явно смягчило свою прежнюю позицию, основанную прежде на требованиях безусловной независимости. Одновременно Верховный Совет ПМР обратился к Украине и России с просьбой выступить гарантами мирного разрешения конфликта, а в случае продолжения боевых действий со стороны Молдавии - оказать помощь, в том числе и военную.

Реакция Кишинева на эти предложения была противоречивой. С одной стороны, все еще существовало мнение о возможности силового решения конфликта. Так, министр обороны Молдавии М.Косташ, выступая в парламенте, обосновывал возможность силового решения проблемы. Для этого, по его утверждению, Кишинев обладает всем необходимым: "Была проделана огромная работа в отношении создания военных сил. Военное достояние, полученное от бывшей советской армии...сегодня готово к бою. Офицеры министерства сделали все возможное и невозможное, чтобы оружие и военная техника в короткое время были подготовлены к бою. В настоящее время мы располагаем частями артиллерии, которые могут быть использованы в полной мере в случае необходимости...Самолеты МиГ-29 уже пилотируют наши летчики, молдаване. У нас не было своих частей, но мы за очень короткий срок частично призвали некоторые категории резервистов, подготовили их, и сейчас они защищают наше государство не хуже, чем "бравые" воины 14-й армии России. Одновременно были призваны допризывники на обязательную военную службу, которые после необходимой военной подготовки смогут заменить резервистов".

В тот момент парламент Молдавии не санкционировал подобный курс, не без основания опасаясь весьма вероятной жесткой реакции международного сообщества и частей 14-й армии. В конце мая 1992 г. группа парламентариев Молдавии встретилась в Тирасполе с народными депутатами от Приднестровья для обсуждения возможности прекращения огня и развода конфликтующих сторон. Была достигнута договоренность о возвращении приднестровских депутатов в парламент Молдавии. В результате открывшейся 9 июня 1992 г. сессии парламента Молдавии возобладали сторонники умеренных мер, политического решения конфликта. Тем не менее, когда смешанная комиссия из представителей Молдавии и Приднестровья, созданная парламентом, пыталась определить формулу возможного компромисса, обстрел ряда населенных пунктов ПМР продолжался.

16 июня 1992 г. парламент Молдавии утвердил основные принципы мирного урегулирования вооруженного конфликта, установления мира и согласия в восточных районах Молдавии. План предусматривал разъединение противоборствующих сторон, разоружение и расформирование добровольных военизированных формирований, возвращений их участников к месту жительства и работы, восстановление единого хозяйственного комплекса, возвращение беженцев к местам их постоянного проживания, проведение новых свободных выборов в органы власти всех уровней как в Левобережье, так и на Правобережье Днестра с участием иностранных наблюдателей, формирование правительства национального согласия, обеспечение пропорциональности национального состава парламента.

Неожиданностью стала резкая смена политического курса Кишинева в конце июня 1992 г. Дальнейшее развитие согласительского процесса с Приднестровьем предполагало удаление из властных структур Кишинева значительного числа чиновников, вчера еще выступавших за силовое решение конфликта. Сторонники силовых методов стремились помешать соблюдению соглашения о прекращении огня и обмене военнопленными.

В результате 19 июня 1992 г. на улицах Бендер начался новый виток вооруженного противостояния. Стычки между полицией и республиканской гвардией приняли характер уличных боев. Полиция от переговоров с властями ПМР отказалась. К Бендерам были направлены механизированные колонны молдавской армии. Широкомасштабная акция против Бендер, по всей видимости, была спланирована заранее. Расчет был сделан на стремительный захват Бендер, мостов через Днестр, дальнейшее закрепление на подступах к Тирасполю. Приднестровье де-факто было бы расчленено, его потенциал был значительно ослаблен. Первоначально кишиневские формирования овладели большей частью города. Одновременно в районе моста через Днестр развернулись бои между молдавской армией и подкреплениями, прибывшими из Тирасполя. Вновь возросла вероятность втягивания в боевые действия частей российской 14-й армии. В ночь на 29 июня, когда шли бои в районе моста через Днестр, одна из мин попала в склад ГСМ ракетной бригады 14-й армии. Погибло немало российских солдат. Днем 20 июня молдавские подразделения осуществили попытку нападения на крепость, где была дислоцирована ракетная бригада 14-й армии. В свою очередь, со стороны приднестровских жителей предпринимались многочисленные попытки захвата бронетанковой техники, в частности, в 59-й МСД. На этой технике гвардейцы Приднестровья осуществили прорыв в Бендеры и освободили большую часть города. Это дало повод руководству Молдавии обвинить Россию в прямом вооруженном вмешательстве во внутренние дела республики. На территории ряда российских воинских частей произошли диверсионные взрывы.

В конфликт, помимо России, едва не были втянуты соседние государства. Самолеты молдавской авиации, пытаясь разрушить мост через Днестр с целью отрезать Бендеры от Левобережья, по ошибке сбросили бомбы на болгарское село Парканы.

Несмотря на усилия России по деэскалации конфликта, штурм Бендер продолжался. Из районов Бендер, захваченных ОПОНом, в массовом порядке вывозилось ценное оборудование. Лишь в начале июля в результате напряженной работы 4-сторонней комиссии, включавшей представителей Украины, Молдавии и Румынии, была достигнута договоренность о прекращении огня, которая, однако нарушалась не только в Бендерах, но и по всей линии условной границы между Молдавией и ПМР.

Наконец, 23 июля 1992 г. был отдан приказ о прекращении огня из всех видов оружия в соответствии с подписанным соглашением о перемирии. 1 августа в соответствии с договоренностью, достигнутой представителями России и Молдавии, и на основе решений смешанной контрольной комиссии о прекращении огня и разводе вооруженных формирований конфликтующих сторон из Бендер стали отводиться войска. Одновременно в зону конфликта были введены миротворческие силы, представленные в основном российскими подразделениями. Вооруженный конфликт в Бендерах был практически разрешен. Его последствия продолжают сказываться и по сей день. В период конфликта число беженцев из различных районов ПМР, к примеру, составило почти 100 тыс. чел. Возвращение их в родные места выросло в самостоятельную, труднорешаемую проблему.

В Приднестровском регионе на берегах Днестра относительное затишье установилось в июле 1992 г. Однако и руководство ПМР, и официальный Кишинев склонны выполнять только ту часть соглашений, которая отвечает их интересам. Депутаты из Приднестровья по-прежнему игнорируют заседания кишиневского парламента. В свою очередь, парламент не торопится с рассмотрением ключевой проблемы конфликта - вопроса о статусе ПМР и Гагаузии.

ОТНОШЕНИЕ СОСЕДНИХ ГОСУДАРСТВ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ. Конфликт в Приднестровье затрагивал интересы прежде всего России и Украины, поскольку в него оказалось вовлечено русское и украинское население. Украина в целом соблюдала нейтралитет в этом конфликте. С одной стороны, подрыв территориальной целостности Молдавии мог создать опасный прецедент для нее самой. С другой стороны, историческая память о вхождении Левобережья в состав Украины напоминала о том, что этот плодородный и экономически развитый регион мог бы стать для нее ценным территориальным приобретением.

В двусмысленном положении оказалась и Россия. С одной стороны, она признала независимость Молдавии, с другой - российское руководство не могло игнорировать судьбу русского населения в этом конфликте. Ситуация осложнялась для России еще и тем, что у нее не было непосредственных границ с Приднестровьем и многое зависело от позиции Украины, с территории которой шло снабжение 14-й российской армии. Во многом эти обстоятельства определили то, что реакция России на приднестровские события была во многом запоздалой и нередко ошибочной.

В начале 1992 г. российский МИД пытался уйти от непосредственной вовлеченности в конфликт. С этой целью российская дипломатия попыталась привлечь к его разрешению международные организации. Пытаясь интернационализировать проблему, Россия согласилась на участие в многосторонних переговорах в рамках СБСЕ, однако эти миротворческие усилия не дали практических результатов. Молдавия не соглашалась на участие представителей Приднестровской республики в многосторонних переговорах. Тем временем война в Приднестровье стала катализатором внутриполитической борьбы в России. Со всей России в зону конфликта потянулись добровольцы, особенно казаки с юга России. Назревала возможность "югославизации" конфликта. В этих условиях, а также учитывая воздержание западных держав от серьезных демаршей против российской политики, позиция России стала меняться в сторону поддержки Приднестровской республики. Москва выдвинула идею прямых переговоров между Тирасполем и Кишиневом.

Поддержка Россией Приднестровской республики во многом стала фактором, осложнившим процесс объединения Молдавии с Румынией. В противном случае Молдавия, по всей вероятности, лишилась бы Приднестровья. В настоящее время, несмотря на то, что на встрече министров иностранных дел стран - членов СБСЕ не было принято решение о предоставлении России мандата на миротворческую миссию в пределах бывшего СССР, фактически она уже осуществляет эту миссию в некоторых регионах, в том числе и в Приднестровье. Здесь она выступает прежде всего в качестве посредника в урегулировании конфликта. В конечном итоге ей удалось способствовать возобновлению переговоров между делегациями экспертов Кишинева и Тирасполя. Тем не менее конкретных результатов этих переговоров пока нет. Делегация Молдавии настаивает на том, чтобы в основу документа, определяющего особый статус Приднестровского региона, легли предложения специальной комиссии СБСЕ и российско-молдавского соглашения от 21 июня 1992 г. В этих предложениях принципиальным моментом является сохранение территориальной целостности Молдавии с предоставлением Приднестровскому региону больших прав в определении экономической политики, вплоть до экономической самостоятельности.

Делегация Приднестровья настаивает на сохранении нынешнего статус-кво и придании переговорам характера межгосударственных. Фактически это предполагает признание независимости Приднестровской республики. Одним из последних подтверждений этому стало то, что в ответ на известие о введении в Молдавии национальной валюты Приднестровская республика отказалась вступить в зону ее действия. На сегодняшний день единственным платежным средством в Приднестровье остается российский рубль. Однако республика испытывает острейшую нехватку наличности из-за того, что Россия не осуществляет ей никаких бюджетных отчислений.

В итоге безуспешных переговоров каждая сторона подписала документ с собственными предложениями. Сдвиг в позициях обеих сторон возможен скорее всего после выборов в молдавский парламент 27 февраля 1994 г., которые могут изменить расстановку политических сил в Кишиневе. В определенный степени при разрешении приднестровского конфликта могут быть использованы рекомендации экспертов СБСЕ. Они выступают по отношению к Молдавии за политическую формулу демократического многонационального государства. За Приднестровским регионом при этом рекомендуется сохранить ряд существующих там властных структур. Сложность ситуации, однако, обусловливается тем, что можно признавать или не признавать законность ПМР, но как самостоятельное государственное образование оно уже фактически существует. Это усиливает вероятность нового этапа конфронтации между Кишиневом и Тирасполем. В последнее время усилившееся противостояние между командованием 14-й армии и руководством ПМР может усилить соблазн решения этой проблемы силовым путем. Этому может способствовать и сложнейший социально-экономический кризис в Молдавии: по уровню жизни она оказалась на одном из последних мест среди бывших союзных республик. В подобной обстановке руководство попытается возложить часть ответственности за это на сепаратистов, прежде всего на ПМР.