Россия унаследовала от СССР обязанности по сохранению военно-стратегической стабильности. Однако основное средство ее поддержания - вооруженные силы, равно как и главенствующая, государственная идея их использования, не в полной мере соответствуют изменившемуся мировому порядку. Мировое общественное мнение вправе знать новое отношение России к коренным вопросам возможной войны. Возникла необходимость обнародовать новую военную доктрину.

Из анализа опубликованных "Основных положений военной доктрины РФ, следует, однако, что в них не нашли места основные положения новой военной политики, сформулированной с максимальным учетом особенностей изменившейся международной обстановки и сбалансированности приоритета собственных интересов, их согласования со всеми другими членами СНГ для выработки концепций коллективной безопасности. Не сформулированы ключевые положения, принципы создания и развития Вооруженных Сил России на длительную перспективу. Это обоснование характера возможной войны за защиту Отечества, определение источников военной опасности, вероятных противников в ней.

Нет необходимости доказывать, что без этого невозможно решить практические задачи военного строительства, обосновать оптимальный боевой состав Вооруженных Сил в мирное и военное время, разработать систему их дислокации, увязанную с планами стратегического развертывания в период военной угрозы с началом военных действий. В печати отмечалось также, что в современных условиях содержание военной доктрины должно стать основой для разработки реалистичной и долгосрочной военно-технической политики. Нынешнее экономическое положение страны, полная неопределенность характера производственных отношений, особенно в сфере оборонной промышленности, ее перспектив требуют глубокого предвидения, не дают права даже на незначительную ошибку.

Ограниченность содержания "Основных положений" предопределена уже в первом абзаце документа, где приведены соотношения военной доктрины и концепции национальной безопасности, дается определение данного понятия. Отвергнуто энциклопедическое определение национальной безопасности - термина, которым принято руководствоваться в международной практике, дана сомнительного содержания трактовка: "Она представляет собой систему официально принятых в государстве взглядов на предотвращение войн, вооруженных конфликтов, на военное строительство, подготовку страны к обороне, организацию противодействия угрозам военной безопасности государства, использование Вооруженных Сил и других войск Российской Федерации...".

Во-первых, во всем последующем тексте мы не найдем провозглашенной "системы официально принятых в государстве взглядов на предотвращение войн, вооруженных конфликтов...". Такой "системы", равно как и "концепции национальной безопасности" еще не существует.

Во-вторых, "Предотвращение войн и вооруженных конфликтов" на современном этапе общественного развития является важнейшей функцией политического руководства страны, проводимой в основном во внешнеполитической деятельности, а не прерогативой вооруженных сил.

У ВС нет и не может быть средств для решения задач "предотвращения войны": они предназначены для достижения победы в войне! Заметим, что термин "предотвращение войны" впервые введен в оборот в Документе о военной доктрине государств - участников Варшавского договора в 1987 году, главным образом, в пропагандистских целях.

Чтобы реализовать данное положение, Правительство должно проводить огромное количество крупных политических акций, которые по своему содержанию не имеют прямого отношения к основной идее защиты интересов государства средствами насилия. Ни армия, ни флот не располагают возможностями "предотвратить" какое-либо вооруженное столкновение. Разумеется, мощные технически оснащенные на современном уровне Вооруженные Силы сами по себе уже весомый сдерживающий фактор, который может косвенно способствовать предотвращению войны. Однако это в какой-то мере смыкается с так называемой политикой с позиции силы, что объективно способствует милитаризации государства, включению его опять в гонку вооружений.

В-третьих, отсутствует научное определение сущности и содержания военной доктрины. Оно подменено расхожими рассуждениями о предотвращении войны, это можно расценить как уклонение от решения важнейшей, ключевой задачи: определить характер и цели возможной войны и вероятных противников в ней. Без этого, практически невозможно создать боеспособную армию и подготовить ее и страну в целом к войне. Речь идет о широком понимании этих мер.

Нынешний подход может привести к потере обороноспособности страны, ос слабить государство. Именно такой хотят видеть Россию некоторые западные по-литики.

В самом деле: в принятой военной доктрине для Вооруженных Сил России предполагается единственный "противник", который закамуфлирован под "противоправную деятельность националистических, сепаратистских и других организаций, направленную на дестабилизацию внутренней обстановки в Российской Федерации". Если действительно руководствоваться данной формулировкой на практике, то Вооруженные Силы России могут быть ввергнуты в гражданскую войну против собственного народа.

Из текста неясно, по какой причине принятая военная доктрина расценивается руководством страны как документ переходного периода: нет определения этого периода и его продолжительности.

"Основные положения военной доктрины Российской Федерации" разделены на три самостоятельные части: политические, военные, а также военно-технические и экономические основы. Не трудно заметить, что такое расчленение не охватывает тех составляющих частей доктрины, которые заявлены в определении термина, нарушает целостность этого важного для государства документа. Подобное условное деление содержания военной доктрины обычно использовалось в учебных, то есть для лучшего усвоения, в дидактических целях. Но механическое перенесение учебного приема в строго официальный документ привело к излишнему упрощению, поворотам, превратило его в бессистемную инструкцию.

Политические основы военной доктрины охватывают: отношение Российской Федерации к вооруженным конфликтам, основные источники военной опасности, задачи государства в обеспечении военной безопасности, а также политические принципы, основные направления ее социально-политического обеспечения. Явно принижено значение главного - политических основ. Вместо того, чтобы раскрыть источники войны и возможный ее характер с учетом перспектив технического совершенствования, перечислено огромное количество "источников военной опасности". При этом подчеркивается, что "особую опасность представляют вооруженные конфликты, возникающие на почве агрессивного национализма и религиозной нетерпимости". Безусловно, такие конфликты тревожат государство. Но нельзя недооценивать опасность полномасштабной обычной, а тем более ядерной войны. 

Мы считаем источниками военной опасности для России в настоящее время в большей степени сохранение высокого уровня ядерного противостояния, возможность выхода на мировую политическую арену новых мощных в экономическом отношении государств, объединившихся в военно-политические блоки и ставших обладателями ядерного орудия. Нельзя не учитывать и стремления многих стран третьего мира к обладанию оружием массового поражения, высокоточными обычными средствами борьбы, высокими военно-техническими технологиями. В такой обстановке повышается вероятность случайных просчетов, технических неполадок, а также ядерного шантажа, угрозы силой, особенно в странах, не присоединившихся к Договору о нераспространении ядерного оружия. Все это составляет более реальную опасность войны, которая может угрожать жизненным интересам России.

После перечисления в документе реальных и потенциальных внешних источников военной опасности каких-либо выводов для принятия военно-политических решений не сделано. Более того, вызывает недоумение с какой целью в доктрине подчеркнуто, что "...для противодействия внутренним источникам военных угроз... могут быть использованы Вооруженные Силы и другие войска Российской Федерации". В числе таких "основных внутренних источников" значатся: "создание незаконных военных формирований", "рост организованной преступности", "противоправный оборот наркотиков" и т.п. Для борьбы с такими "источниками" предназначены другие силовые структуры, облеченные соответствующими законными правами и имеющие специальную подготовку к решению таких задач, а не армия и флот.

В документе отмечено "расширение военных блоков и союзов в ущерб интересам военной безопасности Российской Федерации": блок НАТО расширяется, границы его "зоны ответственности" все более придвигаются к российским. Почему же нет никаких мер "предотвращения" этой явной угрозы интересам России?

Недостаточно обоснованно отнесен к списку "источников военной опасности", на которые не предусмотрено никакой реакции: "ввод иностранных войск на территории сопредельных с Российской Федерацией государств", а также "наращивание группировок войск (сил) у границ Российской Федерации". Такие действия, на наш взгляд, должны квалифицироваться как непосредственная военная угроза России, в ответ на которую должны предприниматься крупномасштабные меры, гарантирующие нашу безопасность, а именно полная готовность страны к вступлению в войну.

"Основные направления обеспечения военной безопасности Российской Федерации" заключают в себе большое количество вопросов, которые имеют лишь косвенное отношение к сущности политических основ военной доктрины. Будучи хотя и важным по значению, они тем не менее, относятся к обычной деятельности военно-политического руководства страны. Вместе с тем, в документе четко просматривается недооценка создания системы коллективной безопасности на территории бывшего СССР, с опорой на своих нынешних союзников.

На практике в российских политических кругах отдается предпочтение партнерству с США и НАТО в ущерб военной интеграции в рамках Содружества Независимых Государств. Такие действия ими обосновываются принципом "не союзнические отношения с экономически слабыми государствами СНГ, а партнерство с богатым Западом". Это нельзя расценить иначе, как стратегическую ошибку с далеко идущими отрицательными последствиями для безопасности России и других стран СНГ.

В чем мы видим опасность такой ошибки?

Прежде всего в том, что для России может сложиться неблагоприятная военно-стратегическая обстановка, обусловленная утратой влияния в регионах, некогда составлявших СССР и прилегающих к его границам. Этому будет сопутствовать усиление влияния к данным регионам других государств, нее всегда дружественных России. Стремление воздействовать извне на суверенные республики, образовавшиеся в результате распада СССР, уже имеет место. Сегодня идет бескомпромиссная борьба за сферы влияния, за выталкивание России из обширных и стратегически важных регионов. Примеры: Прибалтика, ряд государств Центральной Азии, Кавказ. Не исключено, что в результате неуклюжей политики в сфере безопасности Россия получит на своих границах весьма неудобных соседей.

И еще один довод в пользу приоритетности создания системы коллективной обороны СНГ.

Россия веками оказывала свое влияние на огромном евразийском пространстве, объединяла экономически и политически народы и народности, проживавшие там, обеспечивала свою и их безопасность. Она стала великой военной державой именно благодаря усилиям всех республик бывшего СССР, явилась тем стержнем, вокруг которого сплотились их народы в братскую семью и одержали всемирно-историческую победу в Великой Отечественной войне, уроки которой забывать нельзя.

Следовательно, интересам обеспечения безопасности России в большей степени будет соответствовать ее активное участие и лидирующая роль в системе коллективной безопасности на территории бывшего СССР. Через эту систему целесообразно налаживать и сотрудничество с политическими и военными органами НАТО, СБСЕ и другим региональным организациям.

Основные принципы политики Российской Федерации в области военной безопасности сформулированы недостаточно корректно, в ряде случаев не относятся к доктринальным. Например: "Поддержание стабильности в регионах, прилегающих к границам Российской Федерации... и в мире в целом", "Соблюдение международных обязательств и содействие достижению целей договора и соглашений, участницей которых является Российская Федерация" и т.п. Считаем также, что "эффективное использование международных механизмов" для поддержания режима торговли оружием и технологиями военного назначения" не следовало бы возводить в ранг военно-доктринальных проблем, поскольку такая деятельность не входит даже в рамки основного признака, по которому в документе сформулировано определение сущности военной доктрины.

В целом материалы раздела "Политические основы военной доктрины" неадекватны целям документа. Строго говоря, обеспечение национальной безопасности бессмысленно рассматривать в качестве составной части военной доктрины. Безопасность предполагает более высокую степень обобщения и должна включать в себя наравне с другими проблемами и военную доктрину.

В "Основных положениях военной доктрины РФ" явно принижена опасность возникновения мировой ядерной войны. Все ядерные державы не спешат расставаться с огромными арсеналами накопленного ядерного оружия, не прекращает его производства, обосновывая свои позиции необходимостью иметь его как средство сдерживания агрессии. Даже в случае полного и своевременного выполнения Россией и Соединенными Штатами договоров о сокращениях стратегических наступательных вооружений ядерные боеприпасы и средства их доставки в больших количества, а следовательно, и угроза их применения сохранятся еще не одно десятилетие. Недооценивается и опасность мировой войны, ведущейся обычными средствами, а утверждение, что "главную опасность для стабильности и мира представляют локальные войны и вооруженные конфликты", хотя и "вероятность их возникновения в отдельных регионах усиливается", не служит побудительным мотивом для создания современных и высокобоеспособных Вооруженных Сил Российской Федерации, для организации предметной и всесторонней подготовки их в равной степени как к ядерной, так и к обычной войне.

Раздел "Военные основы военной доктрины" значительно меньше первого раздела по объему и включает: основы применения вооруженных сил и других войск, их задачи, организацию управления ими, основные цели, принципы и задачи военного строительства. При этом в качестве главного предназначения вооруженных сил определено их применение в вооруженных конфликтах и локальных войнах, то есть для частных, скорее всего мелкомасштабных политических целей, чего явно недостаточно для надежной защиты Отечества. Правда, двумя строками оговорено, что "вооруженные конфликты и локальные войны при определенных условиях могут перерасти в крупномасштабную войну". Реально могут быть и другие условия возникновения обычной войны.

Здесь следовало бы вспомнить опыт подготовки недавней войны в зоне Персидского залива. Для вторжения в Ирак в относительно короткие сроки были переброшены крупные военные силы. Угрожаемый для Ирака период был весьма коротким, длился ровно столько, сколько потребовалось времени межнациональным силам на подготовку операции.

В других случаях события могут развиваться по иному сценарию: заблаговременное сосредоточение и создание крупных группировок войск может не осуществляться, а удары по жизненно важным объектам страны с целью нанести неприемлемый ущерб будут нанесены внезапно, даже без вторжения в воздушное и морское пространство. Поэтому содержание военной доктрины должно нацеливать подготовку вооруженных сил на отражение агрессии в наиболее сложных ситуациях в зависимости от современного и перспективного уровней развития средств вооруженной борьбы вероятного противника. Применение же Вооруженных Сил для внутренних функций с применением оружия должно быть вовсе исключено.

В документе достаточно подробно перечислены существующие и потенциальные источники внешней опасности. Однако не дано определения характера возможной войны и вероятных противников в ней. Более того, к опасным источникам конфликтов неправоверно причислен ряд обстоятельств. Например, "попытки отдельных стран, организаций и террористических групп реализовывать свои военные и политические устремления", "возможность... качественного и количественного наращивания вооружений другими странами", "подготовка на территории других государств вооруженных групп, предназначенных для переброски на территорию Российской Федерации" и др.

Такие действия повседневно ведутся любым государством, в том числе и Россией, и вводить их в ранг стратегически значимых не имеет смысла. В ряде случаев доктрина рассматривает даже вопросы тактического масштаба в ущерб стратегическим. Излишне включены в доктрину обычные задачи Внутренних Войск МВД, например "обеспечение охраны общественного порядка", "проведение мероприятий по разоружению и ликвидации незаконных вооруженных формирований и изъятию оружия у населения" и т.д., тогда как вопросы взаимодействия их с оперативными и оперативно-стратегическими объединениями в операциях по отражению агрессии не рассмотрены.

В данном документе, на наш взгляд, было неуместно перечислять задачи и способы их выполнения российскими войсками во время участия в операциях по поддержанию мира, проводимых по решению Совета Безопасности ООН. В таких случаях войска действуют в соответствии со стандартами и процедурами ООН, другими соглашениями на этот счет.

Считаем крупным недостатком "Основ военной доктрины РФ" и то, что в них не предусмотрены мероприятия по стратегическому руководству вооруженными силами в военное время. Упоминание о том, что непосредственное руководство ВС РФ осуществляет Министр Обороны РФ, не решает проблему. На случай войны еще в мирное время заблаговременно должны быть созданы и подготовлены высшее военно-политическое руководство и его исполнительные органы, развитая система пунктов управления, оснащенные соответствующими техническими средствами. Выработка широкого оперативно-стратегического кругозора, накопление командующими и штабами опыта и практических навыков руководства войсками в операциях требуют длительной подготовки в мирное время.

Решить эту проблему в короткие сроки с началом войны еще никому не удавалось. Если же авторы данного документа вообще не предполагают возникновения крупномасштабной войны и поэтому нацеливают вооруженные силы страны только на "предотвращение" внутренних конфликтов и локальных столкновений, то можно сделать вывод: данная военная доктрина приведет Россию к поражению и позору в любой, даже малозначительной войне.

По непонятным причинам в доктрине не определен общий характер действий военно-политического руководства по подготовке страны, в том числе ее экономики, к возможной войне. В документе лишь мимоходом упоминается об угрожаемом и начальном периоде войны. Неужели авторы уверены, что все политические цели в современной войне по защите страны будут достигнуты вооруженными силами мирного времени и запасами материальных средств, созданными до начала войны? Ведь даже не разработан вопрос о возможном переводе экономики страны на военные рельсы. Однако, зная в каком состоянии находятся народное хозяйство, армия и флот, мы приходим к выводу о необходимости предусматривать и мобилизационные мероприятия, на проведение которых государство будет иметь крайне ограниченное время и сложные условия военной обстановки.

Вариант, по которому началу войны может предшествовать длительный угрожаемый период, необходимый для полного развертывания на театрах войны первого стратегического эшелона, следует рассматривать как редкое исключение.

В целом политические и военные основы военной доктрины России не содержат прогнозов стратегического характера возможной войны, и хотя ориентируют наши вооруженные силы на оборонительные действия, но по своей сути - ответные, ограниченные определенными временными рамками. В реальной обстановке это заранее ставит российскую армию и флот в невыгодное положение. Поэтому представляется целесообразным в процессе реализации положений настоящего документа дополнительно разработать вопросы подготовки войск не только к оборонительным, но и всем другим видам боевых действий, в частности к контрнаступлению и наступлению. Особенно это касается оперативно-стратегических, оперативных и тактических звеньев. В случае агрессии и начала войны военное руководство должно иметь возможность выбора тех форм и способов ведения войны, которые окажутся наиболее эффективными в ложившихся условиях.

Оборонительная направленность содержания военной доктрины предполагает не начинать военных действий первыми, принять первый удар противника на своей территории. Эти установки должны действовать только до начала агрессии противника. Если же агрессия совершена, то подвергшаяся ей Россия должна быть свободна в выборе ответных мер, чтобы перехватить стратегическую инициативу. Война в зоне Персидского залива убедительно показала, что в современных условиях пассивные действия, какие проявил Ирак, вряд ли дадут возможность успешно отразить агрессию. Данное суждение, на наш взгляд, актуально еще и потому, что военные планы США и блока НАТО построены с расчетом ведения боевых действий на чужих территориях и, несмотря на декларируемый "оборонительный характер" своих военно-стратегических концепций, допускают нанесение превентивных ударов "по подозрению".

В Основах военной доктрины России нет четких ориентировок по обеспечению безопасности, прежде всего с расчетом только на собственные силы и максимальным учетом изменившегося геополитического положения страны.

В разделе "Основные цели, принципы и задачи строительства Вооруженных Сил" приведен большой перечень проблем, часть из которых им не свойственна. Вызывает возражение так называемая "приоритетная" установка на "развитие вооруженных сил и других войск, предназначенных для сдерживания (кого?) от агрессии, а также мобильных сил... способных к переброске в короткие сроки, на любое направление. Для практического выполнения этих установок потребуются огромные материальные затраты, тогда как уровень боевой эффективности подобных войск обычно обратно пропорционален степени их аэротранспортабельности.

Военно-технические и экономические основы военной доктрины не учитывают особенностей положения, в котором оказалась Российская Федерация. В условиях рыночной экономики и практического развала оборонной промышленности, при недостатке финансовых ресурсов и несформированном военном бюджете принципы и пути обеспечения военно-технических и экономических потребностей вооруженных сил без механизмов их реализации останутся лишь лозунгом.

Долгосрочные цели и задачи военно-технической политики России в современных условиях могут быть следующими: развитие научно-технической базы российских ВС; создание научно-технического задела, обеспечивающего развитие оборонной промышленности на перспективу XXI века; недопущение критического отставания в военной области от наиболее развитых государств; сохранение способности маневра научно-техническими ресурсами, что позволит нивелировать воздействие возможных научно-технических прорывов в военной области в других государства.

Необходимо изменить технологические принципы создания оружия и военной техники. Ко времени завершения разработки новых образцов оружия и военной техники должны быть разработаны и пройти различные испытания экспериментальные образцы их составных частей. В этом случае станет возможной конкурсная проработка вариантов составных частей и самих образцов, что будет способствовать улучшению их тактико-технических характеристик.

Основным инструментом проведения экономической политики государства в условиях рыночной экономики становится бюджет. Однако об этом рычаге реализации положений военно-технической политики в Основных положениях военной доктрины РФ ничего не сказано. На наш взгляд, бюджет сможет выполнить эту функцию лишь при условии всестороннего научного его обоснования и обязательной независимой экспертизы. Поэтому разработка проекта оборонного бюджета, его исполнение и контроль должны быть утверждены Президентом и Федеральным собранием в первоочередном порядке.