Возврат Российской Федерации к идее "сверхдержавности", по-нашему мнению, создаст наибольшую угрозу ее государственности и безопасности.

Было бы преждевременным исключать военную опасность с юго-западного направления в случае затягивания вооруженного конфликта в Югославии, способного вовлечь в свою орбиту соседние страны. Религиозный аспект конфликта особенно опасен, ибо речь идет о трех конфессиях, имеющих последователей во многих странах, а также внутри Российской Федерации.

Очагом напряженности может стать Румыния, точнее вспышка румынского великодержавного шовинизма, не отказавшегося от мысли воссоздания "Великой Румынии" с включением в нее Молдовы и Приднестровских земель. При этом действия Румынии такого рода неизбежно вызовут реакцию в Болгарии (вопрос о Добрудже), в Венгрии (Трансильвания), да и в России (Приднестровская республика). 

Одним из опасных очагов военной угрозы может стать регион, примыкающий к кавказским и Среднеазиатским государствам СНГ. Исламский фундаментализм содержит в себе мощные силы, и в нынешней ситуации у него есть надежда на создание блока исламских государств под эгидой Пакистана, Ирана и, что менее вероятно, Турции. Такой блок неизбежно будет стремиться втянуть в свою орбиту Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан. Не исключена попытка их воздействия и на Кыргызстан и Казахстан.

Оценивая такую опасность, следует принять во внимание изменившийся характер взаимоотношений в треугольнике: Российская Федерация - арабские страны - Израиль. Нормализация отношений Российской Федерации с Израилем и его "подпитка" за счет эмиграции из России, некоторый отход Российской Федерации от Ливии и Ирака создают почву для роста антироссийских настроений в арабских странах.

Наконец, было бы ошибкой полностью исключать возможность военного давления с юго-восточного или китайского направления. В данном случае может действовать не только демографическое давление.

Аксиома, что государство сильно единством позиции своих граждан. Государства наиболее легко преодолевали возникавшие перед ними трудности, когда существовала общность взглядов их граждан.

Важно, чтобы большинство населения осознало выгодность и даже неизбежность нынешней ориентировки России на дружественные отношения со всеми странами при сокращении объема своих внешних обязательств, прежде всего тех, которые были навеяны в прошлом идеологическими соображениями.

Определенный ущерб выработке национального консенсуса по вопросам внешней политики наносит широкая разноголосица о том, выгоден ли России курс на достижение договоренностей о дальнейшем сокращении вооруженных сил и вооружений.

Настало время отказаться от таких пропагандистских деклараций, как полное запрещение и изъятие ядерного оружия, и встать на реалистическую точку зрения: определенный ядерный потенциал пока является гарантией безопасности как Российской Федерации, так и государств СНГ.

Более того, надо стремиться, чтобы сейчас и в обозримом будущем шло рациональное регулирование баланса ракетно-ядерных потенциалов России, США, Великобритании, Франции и Китая, что остается стабилизирующей основой современного миропорядка. Оно должно осуществляться через глубокие сокращения ядерных вооружений, укрепление режима нераспространения оружия массового поражения и ракетных технологий, а также создание предложенной РФ глобальной системы защиты мирового сообщества от ракетно-ядерного нападения.

Переход на такую точку зрения облегчит переговоры с другими ядерными державами, в том числе о наиболее рациональном уровне ядерного сдерживания.

Цементирующую роль во взаимоотношениях со странами СНГ в военной области может сыграть перевод в практическую плоскость оборонительной доктрины Российской Федерации. Наиболее выигрышны совместные миротворческие действия вооруженных сил. В течение кратко- и среднесрочного периода необходимость в них будет оставаться большой ввиду опасной нестабильности в ряде регионов бывшего СССР.

Немалую роль в поддержании нормальных взаимоотношений со странами ближнего зарубежья могло бы играть объединение усилий по созданию общей системы противовоздушной обороны СНГ, а также системы предупреждения о ракетном нападении с использованием средств ПРН, находящихся в регионах бывшего СССР (Крым, Молдова, Беларусь и др.).

Усложнение боевой техники все более жестко ставит вопрос о профессионализации Вооруженных Сил, и такая линия должна быть принята в качестве главной во всех планах военного строительства. Одновременно нельзя упускать из вида, что в стране должен быть подготовленный резерв на случай непредвиденных обстоятельств, а это требует сохранения на определенных условиях призыва на военную службу.

Такая двойная структура могла бы оказаться уместной и для внутренних войск: дополнение кадровой части резервом. Подобная структура давно и успешно работает в США и Великобритании. Привязка резерва к территории помогла бы решить и политико-национальные задачи, создавая чувство уверенности и самоуважения среди национальных групп и народностей. Этому же способствует и возрождение казачества. Подключение его в общий резерв позволит укрепить положительные аспекты движения казачества.

Преобладающей тенденцией в международных отношениях все более становится развитие взаимодействия между государствами, выработка ими взаимоприемлемых позиций по ключевым вопросам, экономическая и политическая интеграция. Соответственно военная сила постепенно утрачивает свое значение как инструмент непосредственного влияния. Она приобретает характер "конечного" средства предотвращения дестабилизирующего развития событий, укрепления или пресечения агрессии, угрожающей нашей национальной безопасности.

Для России эта тенденция исключительно важна. В настоящее время мы не имеем возможности опираться только на Вооруженные Силы. Они создавались прежде всего в расчете на глобальную силовую конфронтацию между Востоком и Западом и недостаточно отвечают изменившемуся спектру угроз нашей национальной безопасности. Переживаемый переходный период военного строительства связан с дезинтеграцией бывших Вооруженных Сил СССР, трудностями становления новых отношений между республиками в области обороны, сложностями материального обеспечения программ разоружения и конверсии, наконец, развертыванием военной реформы.

Военная сила России будет, безусловно, и впредь служить "конечным" средством сдерживания внешних угроз и обеспечения нашей национальной безопасности.

Учитывая объективное снижение роли военной силы как главного инструмента защиты национальных интересов России, на первый план выступает задача создания системы коллективной ответственности государств СНГ, а также не присоединившихся к Содружеству государств - бывших республик СССР за поддержание мира в регионе, скорейшее разрешение конфликтов на его территории, ликвидацию очагов вооруженного противостояния. Россия могла бы выступить инициатором создания Совета региональной безопасности, который в своей деятельности реализует идеи коллективной безопасности ООН.

Известно, что почву для этнических конфликтов создают прежде всего нарушения прав человека и попрание интересов национальных меньшинств, унижение национального достоинства, а также острейшая проблема защиты прав и интересов русского населения в странах ближнего зарубежья. Необходимо юридически оформить гарантии правовой защиты, включая право на двойное гражданство. Этому способствовало бы создание Международной комиссии по идентификации национальных законодательств.

Прогнозируется неизбежность обеспечения коллективной безопасности силовыми средствами, использования миротворческих сил в горячих точках на территории бывшего СССР. Не игнорируя роли ООН и СБСЕ, следует отчетливо сознавать, что конфликты происходят в зоне российских интересов. Это признают сами конфликтующие стороны, обращаясь именно к России. Исходя из этого, необходимо, чтобы ООН и международное содружество выдали мандат миротворческим силам России на право действовать в конфликтных зонах региона под эгидой ООН, предоставили им статус "голубых касок".

Одной из важнейших внешнеполитических целей России является ее участие в укреплении евразийской безопасности. Россию не может устраивать тенденция расширения НАТО через присоединение к блоку восточноевропейских стран. Это потребовало бы решения многих вопросов как собственно военных, так и экономических. Сейчас стратегическая группировка войск России на Западе такова, что при возможном вступлении бывших стран ОВД в Североатлантический блок пришлось бы произвести ее кардинальную перестройку, связанную с огромными экономическими расходами, не говоря уже о других потерях для народного хозяйства страны.

Формирование системы коллективной безопасности следует направить в новое русло: через предложение о роспуске НАТО и формировании новой, более широкой и открытой структуры с участием России и стран Восточной Европы (возможно, через СБСЕ).

Накопленный позитивный опыт СБСЕ следует распространить на другие регионы мира. Исходя из российских интересов, прежде всего на Азиатско-Тихоокеанский регион. Активизируя свою внешнюю политику в АТР, Россия могла бы выступить инициатором развертывания аналогичного СБСЕ процесса в этом регионе и проведения совещания на высшем уровне (по модели Хельсинки). Одним из этапов этого процесса может стать созыв по инициативе России Первой Азиатско-Тихоокеанской межпарламентской конференции, например, во Владивостоке.

Предлагаются две конкретные инициативы: провести переговоры по определению квот на торговлю оружием и создать постоянно действующую Конференцию стран - экспортеров оружия в рамках новой международной организации, создаваемой вместо КОКОМ.

В ряд проблем международной безопасности сегодня с полным основанием можно поставить вопросы экологии. Одной из эффективных мер по поддержанию "международной экологической безопасности" может стать заключение Международной конвенции об ответственности за ущерб, нанесенный окружающей среде в результате гонки ядерных вооружений.

В политике Запада в настоящее время преобладают две основные тенденции:

а) Всеми средствами подталкивать Россию к копированию западной, прежде всего американской модели, не обращая внимания на последствия для страны и для населения.

б) Не дать России в полной мере воспользоваться современными технологическими достижениями Запада, ориентировать ее в основном на производство сырья, топлива, полуфабрикатов, т. е. на погружение страны в отсталость, в третий мир.

Многие считают, что расчет на то, будто Запад, США помогут возродить мощную, независимую Россию, - в лучшем случае наивен. Мы все более становимся неинтересны Западу, поскольку, во-первых, утратили свою прежнюю экономическую и военную силу и, во-вторых, перестали претендовать на создание социальной альтернативы Западу. Вместе с тем, как явствует из речей Б.Клинтона, Россия в долгосрочном плане, вовлекая в свою модернизацию ресурсы Германии и Японии, а возможно, Франции, Италии и Великобритании, способна ослабить конкуренцию между западными державами в экономической сфере.

Заслуживает внимания и вопрос о возрождении двухполюсной системы, но на совершенно новой основе. Идея формирования "второго полюса" отнюдь не плод отвлеченной фантазии и не умозрительный проект. Обратиться к альтернативной идее "второго полюса" заставляют недостатки и опасности "однополюсной системы": монополизм США как единственного мирового лидера может трагически дестабилизировать международные отношения. Двухполюсная система по своей природе - более стабильная основа сотрудничества центров мировой политики.

Она даст возможность странам третьего мира, Китаю и России в более или менее организованной форме защищать свои общие и индивидуальные интересы и, следовательно, гарантировать большую эффективность своих усилий.

Создание "второго полюса" могло бы также укрепить военно-политическую стабильность в примыкающих к нему странах, стать инструментом урегулирования конфликтов без вмешательства Запада.

Серьезным мотивом к этому может стать и защита национальных культурных ценностей, противодействие экспансии западной массовой культуры и в то же время объединение усилий для формирования конкурентоспособных национальных культур на основе собственных жизненных ценностей и обновления традиций. Равноправное взаимодействие всех культур может послужить противовесом насаждаемой гегемонии западной массовой культуры.

И наконец, существенным основанием для формирования "второго полюса" является поиск нового типа цивилизации вместо господствующей индустриально-капиталистической, исчерпанность и кризис которой становятся все более очевидными и общепризнанными. Такая цель может привлечь симпатии ко "второму полюсу" со стороны многих прогрессивных течений Запада, озабоченных поисками нового образа жизни.

Взаимодействие двух центров с большой вероятностью привело бы к видоизменению характера и содержания деятельности первого полюса в позитивном, более реалистическом направлении. Даже само обсуждение проблем создания "второго полюса" уже может привести к благотворным, хотя и частичным сдвигам. Двухполюсность, по нашему мнению, ускорит процесс формирования глобальной системы на основе баланса интересов, будет ступенью к ней.

В создании "второго полюса" заинтересовано все человечество, включая атлантический центр, так как предлагается программа выхода из кризиса, который переживает весь мир. Хотя "второй полюс" нужен отчасти в качестве противовеса первому, их отношения могут быть не антагонистическими, а строиться на принципах сотрудничества, в том числе между США и Россией.

Возвращение к двухполюсной модели мира - не единственный возможный вариант. У многополюсной системы тоже есть свои преимущества. Однако в любом случае важно, чтобы эта система гарантировала стабильность, а Россия занимала в ней место, достойное статуса великой державы.