Обращаясь к проблемам партийного строительства и эволюции партийных систем в постсоветской России, нельзя не отметить, что и реконструкция феноменологии политических процессов, и их осмысление осуществляются при существенном влиянии элитологической парадигмы.
       В современных научно-гуманитарных исследованиях понятие "элита" является едва ли не наиболее употребимым. О влиянии элит на социальные, экономические и политические процессы говорят не только ученые, но и политики, деятели культуры, бизнесмены. Элитология как область исследования явно обозначилась в ряде научных дисциплин: политологии, социологии, истории, психологии. Элитологическая парадигма мышления и интерпретации причин происходящих политических, социальных и экономических изменений стала едва ли не наиболее распространенной. Если двумя десятилетиями ранее могли между собой конкурировать "лидерская" парадигма и апелляции к "роли народных масс" или "руководящей роли партии", то ныне почти безусловным авторитетом обладает ссылка на авторитет и влияние элит. Сами элиты и источники их происхождения интерпретируются весьма различно.

       Понятием "политическая элита" обозначают высший, привилегированный слой, осуществляющий функции управления и влияния в обществе. Существуют различные подходы и акценты в понимании элит. В соответствии с одним из них - властным - элитой являются те, кто обладают в данном обществе решающей властью. В соответствии с другим - меритократическим - кто обладают некими особыми достоинствами и личными качествами.

       Об этом важно напомнить, дабы снять ложную, на наш взгляд, дилемму, бытующую в отечественной политологии и социологии.

       Некоторые современные российские ученые, критически оценивающие результаты управленческой деятельности, профессиональный уровень и нравственные качества представителей российских правящих кругов, считают неправомерным применять к ним термин "элита"¹. Формально, с некоторой точки зрения, а также буквального понимания одного из значений термина, это, возможно, и правильно. Однако по существу это не так, ибо мы при этом вновь начинаем навязывать политологии иные (идеологические, этические) аналитические и оценочные подходы, существенно снижая ее собственный потенциал и возможности анализа. Поэтому при изучении политических элит, как показал зарубежный и российский опыт последних лет, лучше всего дополнять властный (позиционный) подход меритократическим (репутационным) и иными аспектами изучения элит.

       В таком случае мы будем уходить от ловушек ложных дилемм, и сосредотачиваться на разработке содержательных проблем политологии и социологии. Тем более, что значительной традиции в современных рамках развития гуманитарных наук элитологические исследования у нас не имеют.

       Данный подход в советский период не практиковался и даже подвергался резкой критике. Что же касается более ранних периодов (В. Ключевский, К. Скальковский, М. Острогорский, П. Сорокин), то его достижения и подходы ныне приходится реконструировать².

       Следует заметить, что становление самого элитологического подхода было впрямую связано с анализом партийных систем. К настоящему времени область его применения существенно расширилась и, прежде чем непосредственно обратиться к рассмотрению российского партогенеза, есть смысл более детально представить более широкий процесс - российский элитогенез, в рамках которого и происходит становление новых партийных систем.

       Прежде всего, обращает на себя внимание тот факт, что элитогенез, структурирование и позиционирование элит значительно опережают социогенез, формирование новых больших общественных групп и социальных слоев. В силу этого новые элитные группы имеют значительную фору в выстраивании взаимоотношений между собой и с обществом и зачастую используют ее в своих целях. В результате многие процессы социального переструктурирования протекают замедленно и болезненно.

       Российский элитообразующий процесс пока далек от своего завершения. Обычно, анализируя его развитие, основное внимание обращают на номенклатурное происхождение современной политической элиты. Мы хотели бы подчеркнуть многоисточниковый характер современного процесса элитообразования. К числу основных генерирующих структур следует отнести социальные организации, оказавшиеся наиболее устойчивыми в процессе слома социальной и политической структур советского общества. В их числе: бюрократия, этническая организация, новые экономические корпорации, прежние силовые структуры и корпорации, а также структуры организованного криминала. Какой бы срез современных элит мы ни взяли (высший, региональный, местный) - везде доминируют и консолидируются представители и выдвиженцы названных структур. В силу мозаичности современного российского общества мозаичный характер присущ и его элитам. Поэтому пока трудно отнести их к какому-либо классическому типу: меритократическому, классовому, сословному, номенклатурному и т.п.

       Власть все еще "главнее" собственности, хотя во все большей мере перетекает в собственность, и структурирование элит идет в тесной связи с государством. Это накладывает отпечаток на весь процесс формирования гражданского общества. Засилье патрон-клиентных отношений, затрудненность образования действительно независимых от государства структур и коммуникаций, слабость личностного развития массового индивида, отставание структурирования "низов" - все это факторы, тормозящие процесс.

       В результате процесс идет крайне неравномерно и не всегда поступательно: иногда назад или в сторону. Интересы, как правило, агрегируются еще на сравнительно элементарном, материальном и групповом уровнях. То, что на Западе является фундаментом развитой структуры социально-политического плюрализма, в России приобретает часто самодовлеющий характер. Среда, в которой действуют зародышевые структуры гражданского общества, характеризуется серьезной размытостью ценностных установок и ориентиров, что часто лишает новые институты необходимой поддержки снизу.

       Тем не менее, несмотря на своеобразие процесс российского элитогенеза развивается очень динамично. Не затрагивая сюжеты, связанные с первыми его шагами, необходимо охарактеризовать его современное состояние.

       Прежде всего, хотелось бы обратить внимание на значительное восстановление роли и места силовых элементов в составе политических элит. Это связно не только с личностью нового Президента, которому ближе и понятнее, в силу профессионального воспитания, стиль и методы военно-административных подходов.

       Это также обусловлено, с одной стороны, существующими геополитическими реалиями и значительной утерей Россией военно-стратегических ресурсов и прежнего военно-политического имиджа, который продолжал ее предохранять от традиционных для ее истории угроз безопасности. С другой - речь следует вести о создании долговременных гарантий новому классу собственников, которые в существенной мере создает именно силовая составляющая государственной власти.

       Обстановка в государстве после почти 15 лет демилитаризации, разгосударствления, деидеологизации, многочисленных экономических и правовых реформ подошла к той грани, когда и в общественном мнении населения, и в сознании элит однозначно на первые места среди возможных угроз вышли факторы личной, общественной и государственной безопасности и самосохранения. В чем-то эта атмосфера напоминает ту, о которой писал в свое время Р.Миллс, имея в виду некоторый период безмятежного существования США, когда "экономические факторы и политическая атмосфера способствовали в прошлом распространению штатской, развенчивающей оценки военщины как зла, без которого нельзя обойтись, но которое всегда является обузой"³.

       Последующий ход событий выдвинул военную элиту в состав политической и в дальнейшем представлял и представляет ее в числе наиболее влиятельных компонентов.

       Что касается России, то здесь период 15-летнего исключения силового и военно-промышленного влияния на власть является исключением из ее многовековой традиции.

       Что касается современных реалий, то отслеживая рейтинговое распределение, регулярно представляемое "Независимой газетой" относительно ведущих политиков России, следует заметить некоторый рост влияния представителей силовых структур. Они ныне занимают (по численности и позициям) места, сопоставимые с представителями региональной элиты и бизнес-элитой, по-прежнему уступая представительству высшей бюрократии. Думается, что данная компонента теперь будет представлена в политической элите весьма представительно и влияние на стиль и методы управления не замедлит сказаться.

       Укрепление политического положения и авторитета силовой группировки может быть связано также с программой мер по строительству правового государства с укреплением закона, порядка и ответственности, борьбе с преступностью, популярными и в то же время ожидаемыми видятся шаги по установлению контроля над теневой экономикой, укрепление государственного сектора экономики и частичное перераспределение крупной собственности.

       Для укрепления влияния в регионах ресурсы военно-силовой составляющей, включая и часть отставного военно-кадрового корпуса должны быть задействованы в полной мере.

       Прогнозируемый ход событий может быть также связан и с возрастающим внешнеполитическим давлением и попытками создать новые очаги напряженности в зоне национальных интересов России. Однако это вызовет лишь усиление военно-политической группировки и консолидации российского общества и вместе с тем усиление восточной направленности внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности.

       Новая конфигурация политических элит способна усилить российскую государственность и управляемость общества и вместе с тем укрепить гарантии становления новой социально-экономической системы в России.

       Рассматривая другие изменения в конфигурации элит, следует подчеркнуть продолжающееся замещение влияния научно-технических и гуманитарных элит информационной элитой. Вместе с тем она поставлена в определенные иерархические рамки. С позиций внешней независимости и амбициозности, пожалуй, переведена в ранг "отдела пропаганды". Прежняя претензия на выполнение роли гражданского общества, независимого и неприкасаемого социального критика отставлена политико-административной элитой и конвертирована в инструмент обслуживания власти.

       Параллельно аналогичные процессы связаны с местом и ролью гуманитарной интеллигенции. Что касается научно-технической интеллигенции, которая за годы реформ быстро была переведена в ранг субэлитной группы, то, похоже, что приближается время ее возвращения и представительства в элитных группах и околоэлитном окружении.

       Наблюдаемые изменения в конфигурации политических элит России во многом связаны с отходом от периода революционной романтики и прагматизацией политического управления. Эпоха экономических поисков, политических проб и ошибок не оставила новому поколению политиков практически никаких ресурсов, кроме административных.

       Таков современный российский элитогенный контекст, в рамках которого происходит партогенез. Он также имеет свою этапность и в нем также очень сильны элитные и лидерские мотивы.

       Одним из первых изучением партийных элит занялся немецкий политолог Р.Михельс. В своем труде "Социология политической партии в условиях демократии" он обосновал значимость политической элиты положением о том, что "общество не может существовать без господствующего или политического класса, хотя элементы его подвергаются обновлению", и что наличие третьего класса - "постоянно действующий фактор социальной эволюции"⁴. Исследуя политические элиты, Р.Михельс не мог обойти вниманием элиты политических партий, которые, по его мнению, очень быстро превращаются из руководителей партийной организации в вождей-властителей, забывших, что в первую очередь они служат народу.

       "Закон Михельса" работает и в российских условиях, но самое главное, что касается партий и партийных элит, заключается в том, что роль партийных элит в современной России следует отнести далеко не к первому ряду элитных субъектов влияния на политический процесс.

       Выше мы отмечали акторов первого ряда: бюрократию, крупный бизнес, милитократию, этнократию. Что касается партийных элит, то в начале 90-х годов, и рубежным здесь стал 1993 г., российские партийные элиты и протопартии оказались оттеснены от формирования новой российской власти, и последствия этого до сих пор негативно сказываются на демократических процессах и формировании гражданского общества.

       Закрепленная в Конституции 1993 г. конфигурация власти отводит партийной системе формальную роль. Партии, как аккумуляторы и ретрансляторы общественных интересов лишены прямых возможностей влияния на формирование исполнительных органов власти и не имеют механизмов контроля за их деятельностью через систему представительной власти. В результате партийная система некогерентна интересам гражданского общества и гражданское общество подчинено государству. Что для современной демократии выглядит нонсенсом.

       Если проследить за развитием общественно-политических процессов в предперестроечный и перестроечный периоды, то их основной вектор был направлен как раз на создание нормальной демократической системы "государство - гражданское общество", где партии и партийные элиты выступают одним из основных политических субъектов.

       Как отмечает известный исследователь социально-политических процессов 60-90-х годов в России профессор А.В.Шубин⁵, еще в 70-е годы в СССР сложился "слоеный пирог" идейных течений, имевший носителей во всех основных социальных группах общества. Он включал официальный марксизм-ленинизм (в его интернационалистической и державно-националистической разновидности), славянофильство (как правило, также державное), либеральное западничество и "народничество" - неортодоксальный демократический социализм . Эти направления вступили друг с другом в разнообразные альянсы и конфликты. Официальная идеология вела борьбу против всех видов неортодоксальности.

       Либерально-западнический "анклав модернизации", консервативно-авторитарное почвенничество и антиавторитарный социализм, несомненно проецировались и способствовали образованию соответствующих "групп давления" в правящей элите. В результате к 1985 г. образовались две социально-политические коалиции: первая - "реформаторская", вторая - "консервативная".

       В условиях первой половины 80-х годов "либералам" из правящей элиты не нужно было искать модель реформ самим. Концепции, обсуждаемые в неформальных кругах общественности, фокусировались и формулировались диссидентской средой, затем проникали в "либеральные" круги научной и творческой элиты, советников правящей элиты (экспертов), а от них в адаптированном виде - к "реформистам" в правящей группе. Таким образом, общественность СССР, пусть и косвенным образом, сыграла важную роль в том выборе, который был сделан в 1985 г.

       Впоследствии альянс реформаторской части партноменклатуры и более "продвинутой" группы из спецслужб позволил не только перехватить власть и провести чистку от представителей "консервативной" коалиции, но и двинуться к тем целям, которые изначально не были предъявлены обществу.

       Что касается современного этапа партстроительства, то существенность значения и нерешенность проблемы когерентности выступает в качестве центральной проблемы дальнейшего развития демократического процесса в России. В зависимости от ее решения находится и другой, не менее важный вопрос - значительного расширения социальной базы партий и создания механизмов взаимодействия партийной системы с гражданским обществом.

       О необходимости более широкого вовлечения граждан в политический процесс говорят многие политические деятели России, в том числе и партийные лидеры.

       Так, в одном из своих многочисленных интервью Борис Грызлов отметил: "Я думаю, как раз сегодня у нас такая ситуация, что нет обратной связи между народом, между гражданами страны и властью, есть прямая связь от власти к народу. Мы же должны построить именно обратную связь - от партий, которые бы были созданы действительно в соответствии с законом... это были бы настоящие, мощные партии, которые имели и большую численность, и свою программу, понятную для населения. Мы могли бы создать систему влияния общества на власть. Так что я думаю, как раз закон о партиях направлен именно на это - на создание обратной связи от общества к власти"6.

       Для большей ясности рассмотрим какие возможности создают основные положения вступившего в силу с 14 июля 2001 г. (за исключением ст. 33 и п. 1 ст. 36) федерального закона "О политических партиях"⁷, который создает совершенно иную конфигурацию в системе общественных объединений, имеющих статус политических⁸. Это не может не сказаться на условиях, формах и методах, а также (что не менее важно) роли партийных элит в их конкуренции за превалирующее положение на политическом "Олимпе" и определяющее влияние на принятие государственно-правовых решений. Существенно изменяются в свете нового закона и правила партийного участия в федеральном и региональном избирательных процессах, соответствующих им политических технологиях.

       Уместно здесь привести провидческое суждение одного из основоположников немарксистского политико-социологического рассмотрения партий М.Я.Острогорского, который писал: "Партия по своей природе является свободным объединением граждан, которое, как и всякое другое объединение, не поддается внешнему воздействию, поскольку оно противоречит общему закону. Государство, уважающее основные права граждан, игнорирует партии как таковые. Оно не имеет права спрашивать у членов какой-либо группировки каковы их политические идеи и каково их политическое прошлое. Государство не имеет права ни штемпелевать политических убеждений, ни устанавливать условий, при которых этот штемпель может быть наложен. Ни в одной свободной стране не было попыток подобному вмешательству. Только в России недавно решили установить легальные политические партии"⁹. Опубликовано это было впервые еще в 1903 году¹⁰, а звучит так, как будто сказано сегодня и на злобу дня. Сформулированные намного раньше, чем появились однопартийные диктаторские режимы в ряде государств, выводы М.Я.Острогорского, конечно же, не могли учитывать последствий ничем не ограниченных политических прав и свобод граждан на партийное строительство и его активное вторжение в сферу государственно-правового регулирование социальных отношений. Однако в них есть и некое здравое рациональное начало (основа), которое не может и не должно не учитываться в демократической правовой политической системе.

       Как известно, в качестве одной из фундаментальных основ российской государственности Конституция РФ (ст. 13) закрепляет: признание идеологического и политического многообразия, многопартийности; равенство общественных объединений перед законом, запрет на создание и деятельность тех из них, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни.

       Все это отражено и в преамбуле, а также в п. 1 ст. 9 Закона о политических партиях. В то же время названный Федеральный закон содержит ряд совершенно новых существенных положений, прямо относящихся к партийным элитам. Среди них, в частности такие юридические новеллы, как: п/п "е" п. 2 ст. 21, требующий, чтобы Устав политической партии обязательно отражал порядок избрания руководящих и контрольно-ревизионных органов политической партии, ее региональных отделений и иных структурных подразделений, срок полномочий и компетенцию указанных органов; п/п "и" п. 2 той же статьи, относящийся к порядку выдвижения от политической партии кандидатов (списков кандидатов) в депутаты и на иные выборные должности в органах государственной власти и в органах местного самоуправления, закрепляемому в Уставе; п. 9 ст. 23, из которого вытекает, что лица, работающие в руководящих и контрольно-ревизионных органах политической партии, ее региональных отделений или иных структурных подразделений, при исполнении своих должностных или служебных обязанностей связаны решениями своих политических партий (в отличие от иных членов этих же партий); п. 3 и 4 ст. 24, в соответствии с которыми избрание руководящих органов политической партии должно осуществляться не реже одного раза в четыре года, а избрание руководящих органов ее региональных отделений - не реже одного раза в два года; п.п. 1, 2 и 3 ст. 25 о процедурах принятия решений об избрании руководящих органов и о выдвижении кандидатов в депутаты и на иные выборные государственные и муниципальные должности, которые должны приниматься большинством голосов при тайном голосовании.

       Особо следует отметить нормы Закона о политических партиях, легализирующие государственное финансирование политических партий, которое будет осуществляться, начиная с 1 января 2004 г.

       Право на получение средств федерального бюджета приобретают такие политические партии, которые: по результатам участия в выборах депутатов Государственной Думы получают в поддержку своего федерального списка кандидатов не менее 3% голосов принявших участие в голосовании избирателей; победили на выборах депутатов Государственной Думы не менее, чем в 12 одномандатных избирательных округах, проведя своих кандидатов; получили по результатам выборов Президента РФ не менее 3% голосов избирателей в поддержку своего кандидата на пост главы государства. Во всех указанных случаях политическая партия, принимавшая участие в выборах, получает право на ежегодное финансирование своей деятельности в размере 0,005 минимального размера оплаты труда, установленного законом на 1 марта предшествующего года, помноженного на число голосов, поддержавших партию на выборах избирателей (при выборах депутатов парламента), а также на единовременную выплату в том же размере при выборах Президента России.

       Примечательно, что Законом предусмотрено и право политических партий на отказ от государственного финансирования.

       Интересно, что, например, в Канаде дотации из государственной казны с 1969 г. стали получать лишь органы политических партий в палате общин (так называемые "кокусы") и только на содержание своего вспомогательного персонала, причем в размерах, зависящих от числа депутатов конкретной партии в указанной палате парламента¹¹. Однако, такая система финансирования партийных фракций в парламенте, как отмечается в отечественной литературе, ставит в более выгодные условия партию власти, получающую наряду с услугами аппарата своего кокуса также и услуги федеральной государственной службы за счет казны¹².

       Весьма симптоматично, что российский закон о политических партиях создал, пожалуй, первый в мире прецедент, по которому императивной нормой права стало требование о размещении федеральным регистрирующим органом финансового отчета политической партии на специальном сайте информационно-телекоммуникационной сети общего пользования не позднее чем через два месяца со дня предоставления политической партией указанного отчета в федеральный налоговый орган.

       Еще Р.Михельс указывал в своей известной работе "Социология политической партии в условиях демократии" на то, что партия (политическая) не является ни социальным, ни экономическим образованием и что основой ее деятельности является программа¹³.

       В соответствии с российским Законом о политических партиях каждая из них должна иметь программу, определяющую принципы деятельности партии, ее цели и задачи, а также методы реализации.

       Как верно отмечает А. Кива, Закон "О политических партиях" дает стимулы к объединению как мелких, так и относительно крупных партий, причем первые будут стремиться к самосохранению, чтобы быть представленными в парламенте, а вторые - к тому, чтобы завоевать большинство мест в нем, однако, и те, и другие вынуждены определяться и со своей программой, и со своим потенциальным электоратом¹⁴.

       В указанном контексте становится еще более актуальной интерпретация М. Дюверже политических партий как инструмента выражения, формирования и представительства общественного мнения, а также как средства политического самоопределения граждан и субъекта ответственности власти перед ними, обеспечения управления народом "элитами, вышедшими из самого народа"¹⁵.

       Здесь мы касаемся еще одного важного сюжета, восходящего истоками к классической элитологии. Исследуя современную ему партийную практику, Р. Михельс вывел закономерность, которую считал неизбежной - олигархизации партийной элиты.

       P.Михельсу нельзя отказать во многих тонких наблюдениях и обобщениях. Но можно разглядеть и "белые пятна" в его концепции. Описывая действительную трансформацию лидеров социал-демократии, он абсолютизирует этот феномен, выводя его из "вечных" механизмов управления, с неизбежностью выливающихся в олигархическое правление. Главный довод Михельса заключается в том, что неолигархическое управление большими организациями невозможно технически. Но ведь технические препятствия рано или поздно могут быть преодолены. Михельс не был знаком с возможностями современных (и будущих) ЭВМ. Возможна ли демократия и неолигархическое управление большими организациями, если технические препятствия для этого преодолены, если существует развитая система прямой и обратной связи между руководителями и членами больших организаций - проблема, которая еще ждет своего решения¹⁶. Однако, сегодня по нашему убеждению настает именно то время, когда проявляются и закрепляются ростки успешного разрешения этой проблемы.

       В связи с этим интересно, что по оценкам, приводимым в печати, большинство пользователей (по результатам исследований в России регулярно получают информацию из интернета свыше 26 млн. чел. со средним возрастом 33 года) используют Сеть как источник информации политического характера (64% посетителей), что свидетельствует об использовании сетевых "изданий" в качестве серьезного средства политического влияния (технологии воздействия) на массы¹⁷.

       Здесь важно принять во внимание и руководствоваться одним из основных положений утвержденной Указом Президента РФ от 9 сентября 2000 г. Доктрины информационной безопасности России, в соответствии с которым следует обеспечить приоритетное развитие отечественных современных информационных и телекоммуникационных технологий подключения к глобальным информационным сетям.

       С появлением и развитием сети "Интернет" представились новые возможности эффективного политического управления. Особенно наглядно это просматривается в деятельности элит политических партий. "Интернет" по праву стал связующим звеном между руководством политических партий и рядовыми гражданами. В свое время Р. Даль отмечал, что телекоммуникационные технологии играют ключевую роль в создании предпосылок "передового демократического общества", в котором политические решения опираются на мнения и суждения "народа"¹⁸.

       Функция глобальной сети "Интернет" в деятельности современных политических партий состоит в обеспечении постоянного общественно-политического дискурса с возможностью электронной обратной связи в реальном времени между партийной элитой и ее электоратом. Благодаря интернету граждане пользуются большей свободой в вопросах сбора, анализа и обмена информацией, а также получают возможность принимать участие в непосредственном управлении политической партией либо оказывать влияние на ее деятельность.

       Так, любой желающий может легко войти в контакт с партийной элитой и высказать свои рекомендации либо претензии к деятельности политической партии. Более того, сами партийные элиты, активно используют интернет для обобщения и учета различной информации, а именно:

       - анализа мнений и настроений электората;

       - проведения различных опросов и статистических исследований;

       - обмена идеями с пользователями компьютерной сети "Интернет";

       - связи с региональными отделениями партий, которых согласно закону о политических партиях должно быть не менее 45;

       - анализа реакции пользователей интернета на то или иное политическое явление и др.

       Партийные элиты политических партий используют интернет и для иных целей, в частности:

       - рекрутирования новых членов партии,

       - презентации различных политических проектов и законодательных инициатив,

       - распространения информации о деятельности партии,

       - передачи пресс-релизов для журналистов,

       - передачи политических новостей, касающихся функционирования партийной организации,

       - и даже сбора средств и пожертвований на нужды партии^*.

       Ряд представителей современных российских партийных элит советуются с гражданами, используя сеть "Интернет" в ходе принятия важных политических решений.

       Например, в апреле 2003 г., покойный ныне С.Юшенков предлагал пользователям интернета выдвинуть кандидатов в избирательный список "Либеральной России"¹⁹.

       Политические партии активно борются за влияние в среде информационного сообщества. Сами пользователи, получающие политическую информацию по каналам сети "Интернет", в большинстве своем являются "коммуникативной" элитой современного общества.

       Такие люди представляют особую ценность для политических партий, так как к пользователям политических ресурсов интернета преимущественно относятся: журналисты, преподаватели, политологи, эксперты и ряд других категорий граждан, активно участвующих в политической жизни страны. Поэтому привлечь подобные слои населения на свою сторону, представляет собой особую ценность для любой партийной организации. К тому же журналисты все больше работают с сетью "Интернет" как с источником информации. В газетах и журналах появляются материалы, взятые со страниц политических сайтов, расположенных во всемирной паутине; на особенно популярные интернет-издания ссылаются центральные СМИ. Публикация в интернет актуального политического и тем более сенсационного материала мгновенно находит отражение в прессе.

       Примечателен и тот факт, что большинство современных политических партий активно набирает себе членов за счет пользователей сети "Интернет".

       Так, на большинстве веб-представительств политических партий можно стать членом партии или, по меньшей мере, получить информацию о том, как это можно сделать. Большой интерес представляет опыт движения "Новая сила" (С. Кириенко), не только получившего регистрацию в Минюсте фактически на основании "электронной подписки", но и организовавшего первый в российской истории "виртуальный съезд" осенью 1999 г.

       Основным направлением в деятельности политических партий в виртуальном пространстве, безусловно, является распространение информации о деятельности партий, их планах и проектах. Практически сайт каждой политической партии содержит информацию о партийной организации, ее лидерах, биографические данные представителей партийных элит, политические программы, различные публикации и т.д. Но, прежде всего, на сайтах в большом объеме вывешены агитационные материалы, что позволяет партиям при минимальных затратах активно проводить широкую агитацию избирателей.

       Перечисленные выше данные публикуются партиями на добровольной основе, однако, есть и обязательные публикации на партийных сайтах.

       Итак, практически все крупные современные российские политические партии представлены в сети "Интернет". И уже впору говорить о сетевой политике и политическом интернете, посредством которых активно ведется не только виртуальная, но и реальная борьба за голоса избирателей. Особенно ярко это проявляется в преддверии политически значимых событий, таких как выборы в Государственную Думу или же Президента страны.

       Невозможно переоценить перспективы агитации пользователей сети "Интернет", так как сеть постоянно развивается и количество пользователей регулярно увеличивается. К тому же, отвечая на вопрос журналистов о возможности голосования через интернет, г-н Вишняков А.А. отметил, что ЦИК России занимается этой проблемой и, в частности, уточнил, что российские эксперты принимают участие в заседании соответствующей комиссии Совета Европы.

       Глава ЦИК подчеркнул, что это может произойти не ранее, чем через 5 лет, так как для этого "необходимо разработать юридическую основу и предстоит решить ряд технических вопросов, касающихся безопасности передачи информации"²⁰. Исходя из этого можно говорить об огромном потенциале использования Интернета в грядущих политических процессах, в частности, в борьбе за власть, которую активно ведут партийные элиты в XXI в.

       Следует подчеркнуть, что партийные элиты с различными идеологическими ориентациями являются теми "фабриками политической мысли", с которыми вряд ли выдержит конкуренцию любая бюрократическая структура, включая и правительственные, и президентские структуры. У них то преимущество, что они не зашорены узкими задачами удержания власти и поддержания интересов узкого круга элитократии. Они ближе к обществу и у них есть своя социальная база.

       В интересах населения и гражданского общества России продвижение партийных элит в первый ряд российских элитных групп и включение их в конкуренцию за обладание властью, а не только в состязание в рамках идеологической конкуренции и в конкурсах на политическое остроумие и "лучший скандал года".

       ¹ Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. М., 2001. С. 284-292.
       ² Взаимодействие элит в социально-политическом пространстве современной России. Ростов н/Д. 2001. С. 20-43; Властные элиты и номенклатура: аннотированная библиография российских изданий 1990-2000 гг. / Отв. ред. А.В Дука. СПб. 2001; Пляйс Я.А. Политическая элита России: проблемы историографии // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС. 2001. № 3. С. 7-40.
       ³ Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959. С. 239.
       ⁴ Michels R. Political Parties. A Sociological Study of the Oligarchical Tendencies of Modern Democracy. N.-Y., 1962. P. 340.
       ⁵ Шубин А.В. От "застоя" к реформам СССР в 1917-1985 гг. М., 2001.        ⁶ Программа "Сегодня". Телеканл НТВ. 16.01.2001.        ⁷ Российская газета. 2001. 14 июля. С. 5-7.
       ⁸ Ст. 12 ФЗ "Об общественных объединениях" // Собрание законодательства РФ. 1998. № 30. Ст. 3608.
       ⁹ Политология: Хрестоматия / Сост. проф. Василик М.А., доц. Вершинин М.С. М.: Гардарики, 2000. С. 526-527.
       ¹⁰ La democratie et L'organisation des partis politiques. Paris, 1903.
       ¹¹ Осавелюк А.М. Вспомогательные государственные органы зарубежных стран: конституционно-правовой аспект. М.: Юристъ, 1998. С. 176.
       ¹² Парламенты мира: Сборник. М.: Интерпракс, 1991. С. 236.
       ¹³ Политология: Хрестоматия / Сост. проф. Василик М.А., доц. Вершинин М.С. С. 544.
       ¹⁴ Кива А. Вывесок много, но где же партии? // Парламентская газета. 2001. 27 июля. С. 4.
       ¹⁵ Зимина Л.А. Морис Дюверже и его книга "Политические партии". Предисловие переводчика // Дюверже М. Политические партии. Перевод с французского М.: Академический Проект, 2000. С. 11.
       ¹⁶ Ашин Г. К., Понеделков А. В., Игнатов В. Г., Старостин А. М. Основы политической элитологии. Учеб. пособие. М.: Изд-во ПРИОР, 1999. С. 38.
       ¹⁷ Тропкина О. Интернет как инструмент политики // Независимая газета. 2000. 19 августа. С. 3.
       ¹⁸ Dahl R.A. Democracy and its Critics. New Haven, 1989. Р. 339.
       ¹⁹ Сделай список сам! // АИФ. 2003. №12.
       ²⁰ ЦИК РФ разрабатывает систему электронно-сенсорного голосования // РИА "РосБизнесКонсалтинг". 15.08.2003.
       ^* Например: В рамках компании по сбору средств через свой веб-сайт (www.kprf.ru), КПРФ по состоянию на 10 сентября собрала более 11 млн. руб.