С проблемами множественности преступлений и привлечения к ответственности по совокупности преступлений Судьи Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) сталкиваются довольно часто. Это обусловлено тем, что им приходится рассматривать ходатайства защитников обвиняемых, в которых оспаривается правомерность вменения их подзащитным в вину нескольких преступлений по совокупности за совершение одного и того же деяния.

        Вопросы, связанные с обоснованностью вменения обвиняемым множественных преступлений, нередко поднимаются и на стадии судебного разбирательства. Вследствие этого в ходе слушания многих дел различные грани рассматриваемой проблемы были подвергнуты детальному анализу. В этом отношении наиболее информативным является приговор по делу Зорана Купрешкича и других от 14 января 2000 г., в котором были исследованы наиболее важные аспекты проблемы.

        Немало заслуживающих внимания суждений по этой проблеме содержится также и в решении Апелляционной камеры по апелляции осужденных по делу Делалича и других на приговор Судебной камеры от 20 февраля 2001 г.

        В приговоре по делу Зорана Купрешкича и других отмечено, что в ходе судебного процесса сторона обвинения отстаивала свою позицию о том, что лицу может быть предъявлено обвинение, и оно может быть признано виновным в совершении нескольких преступлений даже в том случае, когда это лицо было вовлечено только в одно преступное деяние против одного и того же или одних и тех же потерпевших.

        В ходе судебного разбирательства по делу сторонами обвинения и защиты, а также Судьями, были проанализированы предыдущие решения международных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде, равно как и отдельные решения региональных международных судебных органов и некоторых национальных судов, имеющие отношение к проблеме множественности преступлений. Поскольку для судебной практики Трибунала наиболее актуальными являются вопросы, связанные с уголовно-правовой оценкой преступных деяний, подпадающих под признаки нескольких составов преступлений, то им и было уделено основное внимание в той части приговора по делу Зорана Купрешкича и других, которая была посвящена исследованию теоретических аспектов рассматриваемой проблемы.

        Суть этого дела может быть выражена следующим образом. Группа боснийских хорват обвинялась в совершении серии преступлений против боснийских мусульман, проживавших в селе Ахмичи-Шантичи. Всего в деле фигурировали 6 обвиняемых, которых защищали 12 адвокатов.

        В числе прочего, обвиняемым вменялось в вину несколько случаев умышленного лишения жизни жителей села.

        В обвинительном заключении все убийства вместе с тотальными разрушениями домов и уничтожением имущества боснийских мусульман, заключением их в тюрьму и их депортацией, были квалифицированы как преступление против человечности по п. "h" ст. 5 Устава трибунала (преследование по политическим, расовым или религиозным мотивам). В то же время, каждое убийство в отдельности было квалифицировано по п. "a" той же статьи (убийство), а также по ст. 3 Устава, как нарушение законов или обычаев войны, то есть как серьезное нарушение ст. 3(1)(a) (убийство), общей для четырех Женевских конвенций от 12 августа 1949 г.

        Таким образом, согласно обвинительного заключения, каждым единичным актом умышленного лишения жизни были нарушены несколько норм международного уголовного права и поэтому каждый такой акт был квалифицирован и как военное преступление, и как преступление против человечности, то есть как множественное преступление.

        Чтобы подкрепить свою точку зрения по вопросу о вменении обвиняемым множественных преступлений, обвинители сослались на то, что она полностью совпадает с позициями, изложенными в приговоре Международного трибунала по Руанде по делу Акайесу и в приговоре Международного трибунала по бывшей Югославии по делу Тадича, а также в решении по одному из промежуточных ходатайств защиты по тому же делу. По оценке стороны обвинения, в соответствии с этими приговорами и решением, вменение обвиняемому нескольких преступлений, подпадающих под действие разных статей Устава, за совершение одного и того же деяния признается допустимым.

        В ходе судебного процесса обвинители разъяснили, что при квалификации деяний обвиняемых они, главным образом, основывались на тех критериях-условиях правомерности вменения обвиняемым множественных преступлений за совершение одного и того же деяния, которые были сформулированы в приговоре Судебной камеры Международного трибунала по Руанде по делу Акайесу от 2 сентября 1998 г.

        В этом приговоре имеются положения о том, что, "если одни и те же фактические обстоятельства деяния подпадают под признаки более чем одного состава преступления, предусмотренного статьями Устава, то каждое из этих преступлений может быть вменено обвиняемому самостоятельно, когда: (1) составы этих преступлений содержат отличные друг от друга элементы, либо (2) объектами этих преступлений являются отличные друг от друга защищаемые законом интересы, или (3) необходимо показать, что обвиняемый признан виновным в совершении обоих преступлений для того, чтобы в полном объеме отразить все, что он совершил.

        Защитники обвиняемых не согласились с основными доводами обвинения. Они сочли неприемлемым применение вышеназванных критериев-условий правомерности вменения обвиняемым множественных преступлений за совершение одного и того же деяния в том виде, как они сформулированы в приговоре по делу Акайесу.

        Защитники, в частности, утверждали, что первое и второе условия не могут рассматриваться в качестве самостоятельных и что только вместе они образуют одно двуединое условие обоснованности квалификации какого-либо деяния по совокупности преступлений. По поводу третьего условия, защитники заявили, что принятие его во внимание при определении наличия или отсутствия в одном и том же деянии совокупности преступлений противоречит принципу non bis in idem в англосаксонской системе права и правилу "imperfect concurrence" (то есть правилу неполного совпадения) - в континентальной.

        В дополнение к этому, защита предложила Судебной камере отказаться и от применения предложенных в решениях, принятых по делу Тадича, критериев вменения обвиняемым множественных преступлений, которые, в сущности, не отличаются от тех, что были сформулированы Судьями Международного трибунала по Руанде.

        Собственная позиция защитников базировалась на одном из предыдущих решений той же самой Судебной камеры МТБЮ, которая рассматривала дело их подзащитных, то есть дело Зорана Купрешкича и других. Последнее касалось формы обвинительного акта. В нем указывалось, что вменение нескольких преступлений за совершение одного и того же деяния может быть оправданным тогда, когда статьи Устава, на которые ссылается обвинение, предназначены для защиты отличных друг от друга ценностей и когда для квалификации деяния по одной из них нужно доказать наличие в нем такого юридически значимого элемента, которого не требуется для квалификации этого деяния по другой.

        Проанализировав ходатайства и заявления защитников обвиняемых по делу Зорана Купрешкича и других, Судебная камера определила, что в них упоминаются три, а возможно и четыре, принципа или критерия, которые могут применяться для того, чтобы попытаться решить проблему разграничения единого преступления от совокупности преступлений. Среди них были названы принципы специфичности, дополнительности, поглощения и альтернативности (specialty, subsidiarity, consumption and alternativity). Судьи дали разъяснение того, какие признаки преступлений обычно подвергаются анализу при применении каждого из этих принципов.

        Они начали с принципа специфичности, содержание которого было раскрыто на основе сравнения составов различных преступлений.

        Согласно Судей, в соответствии с этим принципом состав одного преступления, например простого убийства, за счет добавления к нему дополнительных квалифицирующих элементов, например, таких как намерение уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую, может трансформироваться в состав специального преступления, например, геноцида. Они пояснили, что в рассматриваемом случае, если в деянии присутствен дополнительный элемент, то должно вменяться специальное преступление, то есть геноцид, а не оба преступления вместе, и обвиняемый может быть признан виновным только в совершении одного преступления.

        Перейдя к принципу дополнительности, Судьи отметили, что в соответствии с широко распространенной точкой зрения этот принцип применяется тогда, когда одно оконченное преступление является формой приготовления к другому преступлению, и что в таком случае, если второе преступление окончено, то только оно должно вменяться в вину.

        В качестве примера была приведена ситуация, когда одно лицо, с целью убийства другого лица, сначала незаконно лишает его свободы, а затем убивает.

        Применяя этот принцип, преступнику должно быть предъявлено обвинение только за совершение убийства, а не по совокупности двух преступлений.

        В отношении принципа поглощения досточтимые Судьи указали на то, что во многих правовых системах этот принцип применяется тогда, когда одно преступление охватывается составом другого. По их мнению, данный принцип соответствует имеющейся в англосаксонской системе права концепции, называемой "lesser included offence", означающей, что менее тяжкое преступление охватывается составом более тяжкого преступления, как, например, грабеж поглощает кражу, а изнасилование - сексуальное нападение.

        Принцип альтернативности, по словам Судей, применяется к ситуации, когда деяние подпадает под признаки более чем одного состава преступления, одно из которых является более тяжким. Тогда деяние должно быть квалифицировано по признакам соответствующего более тяжкого преступления, например, геноцида, а не соучастия в его совершении.

        Судебная камера также провела и собственное исследование известных судебной практике различных стран походов к решению проблемы разграничения единого преступления от идеальной совокупности преступлений. Ниже следует краткое изложение этих подходов.

        Первый подход - использование "критерия Блокбургера" (Blockburger test) ^*.

        Почтенные Судьи нашли, что данный критерий применяется тогда, когда нужно определить, нарушает ли одно и то же преступное деяние или единая преступная трансакция (criminal transaction) две уголовно-правовые нормы. В их понимании, суть этого критерия состоит в том, что для решения вопроса о том, сколько преступлений совершено одним деянием - два или только одно, следует определить, требуется ли для доказательства каждого из преступлений установить наличие в деянии дополнительного факта или элемента, которого не требуется для доказательства другого. Когда это необходимо, то одно и то же деяние должно квалифицироваться как два преступления, если нет, то - как одно. В последнем случае одно из преступлений полностью охватывается объемом другого.

        Второй подход - применение принципа специфичности или юридической максимы - lex specialis derogat generali.

        Этот принцип или максима означают, что при конкуренции общей и специальной нормы должна применяться более специальная или менее общая норма, что соответствует доктрине англосаксонской системы права, называемой "менее тяжкое преступление, охватывается составом более тяжкого преступления" (lesser included offence).

        Судебная камера подметила, что в странах континентальной системы права принцип специфичности известен как принцип поглощения.

        Многоуважаемые Судьи обратили внимание и на то, что в международном праве ссылки на принцип специфичности можно найти в решениях Европейской Комиссии и Европейского суда по правам человека по делам о применении ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также в прецедентом праве иных региональных международных судебных органов и решениях судов отдельных стран.

        Рассуждая о втором подходе, они также пояснили, что в случаях, когда состав каждого из двух преступлений, предусмотренных различными нормами, содержит в себе какой-либо элемент, не охватываемый составом другого, судьи стран, принадлежащих к континентальной системе права, склонны говорить о "взаимоисключающей специфичности" (reciprocal speciality) и применяют обе нормы. Судьи констатировали, что применение доктрины "взаимоисключающей специфичности" приводит к тому же результату, что и использование "критерия Блокбургера".

        Третий подход - использование характера общественных ценностей, для защиты которых предназначена та или иная норма, в качестве критерия разграничении единого преступления от идеальной совокупности преступлений.

        В соответствии с этим критерием, если одно и то же преступное деяние или трансакция одновременно нарушают две нормы права, которые предназначены для защиты отличных друг от друга общественных ценностей, то может быть принято решение о том, что это преступное деяние или трансакция нарушает обе нормы. Судьи подметили, что этот критерий почти не применяется самостоятельно, что он, как правило, используется вместе с "критерием Блокбургера" и принципом специфичности и для их поддержки. Поэтому глубокоуважаемые Судьи сочли, что его применение вряд ли может изменить выводы, достигнутые на основе использования названных выше критерия и принципа.

        Интересные соображения по вопросу о критериях разграничения единого преступления от совокупности преступлений можно найти и в совместном особом мнении Судьей Ханта и Бенуна, приложенном к решению Апелляционной камеры, принятому ею по делу Делалича и других.

        Они пришли к заключению о том, что наличие в составах вменяемых преступлений уникальных, имеющих юридическое значение элементов рассматривается Судьями трибунала в качестве критерия разграничения единого преступления от совокупности преступлений. Судьи Хант и Бенуна назвали этот критерий с его фокусом на юридической дефиниции преступлений логичным и правильным, поскольку функция данного критерия, по их мышлению, состоит в установлении того, являются ли два или более вменяемые обвиняемому преступления на самом деле различными с точки зрения права.

        Судьи, также высказали сомнение в том, что использование для разграничения единого преступления от совокупности преступлений критерия направленности норм на защиту различных ценностей или интересов в сочетании с критерием "наличия в составах преступлений отличающихся элементов" или в дополнение к нему является общим правилом международного уголовного права или свойственно основным правовым системам мира.

        По их словам, в многочисленных решениях трибуналов по бывшей Югославии и Руанде содержатся лишь общие рассуждения о том, что различные положения уголовного закона могут защищать отличные друг от друга общественные интересы или ценности и что направленность норм, по которым квалифицируется деяние, на защиту таких интересов или ценностей является дополнительным основанием, которое может оправдывать назначение наказания по совокупности преступлений. В то же время, они обратили внимание на то, что значимость общественных интересов или защищаемых ценностей как раз и является основой разграничения друг от друга составов отдельных преступлений и что она уже учтена при их законодательном определении.

        По их концепции, этот фактор, как правило, будет приниматься во внимание при использовании для разграничения единого с точки зрения уголовного права преступления от совокупности преступлений критерия, основанного на определении наличия или отсутствия в составах преступлений отличающихся элементов.

        По сравнению с позицией обвинения мы оцениваем позицию защитников, выступавших по делу Зорана Купрешкича и других, в отношении изложенных в приговоре по делу Акайесу критериев-условий правомерности вменения обвиняемым множественных преступлений за совершение одного и того же деяния как более предпочтительную.

        Действительно, два первых условия, сформулированных в приговоре делу Акайесу, не исключают друг друга, поскольку объект преступления является неотъемлемым элементом состава преступления.

        Таким образом, первое условие полностью включает в себя второе. Вместе они образуют одно двуединое условие. В связи с этим нет никакой необходимости для выделения их в качестве самостоятельных.

        Третье условие, которое, по существу, является одной из возможных целей наказания, находится за пределами общественно опасного деяния и не имеет связи с составом преступления. Вследствие этого оно вообще не может применяться в качестве критерия для определения правомерности вменения лицу множественности преступлений.

        В связи с упоминавшимся выше принципом дополнительности хотелось бы заметить, что в России не получила распространения точка зрения о том, что, если одно оконченное преступление является формой приготовления к другому преступлению и если последнее преступление окончено, то только оно должно вменяться в вину. Напротив, в российской науке уголовного права превалирует иное более правильное воззрение, а именно: когда приготовление к одному преступлению содержит оконченный состав другого преступления, то действия виновного необходимо квалифицировать раздельно ¹.

        По поводу принципа альтернативности, а также принципа специфичности или юридической максимы - lex specialis derogat generali, и принципа поглощения можно сказать, что они имеют отношение к ситуациям, в которых применяется общее правило квалификации преступлений в случае конкуренции общей и специальной норм.

        Что касается "критерия Блокбургера" и доктрины "взаимоисключающей специфичности", то они вполне пригодны для разграничения единого преступления от идеальной совокупности преступлений. На самом деле нахождение того, что для доказательства каждого из двух преступлений требуется установить наличие в деянии дополнительного факта или элемента, которого не требуется для доказательства другого, означает, что в деянии содержатся признаки двух составов преступления.

        Наконец, критерий, сформулированный как "определение характера общественных ценностей, для защиты которых предназначена та или иная норма", также может быть использован для разграничения единого преступления от совокупности преступлений.

        Характер общественных ценностей является ни чем иным как объектом преступления или, что то же самое, объектом уголовно-правовой охраны. Как раз по объекту уголовно-правовой охраны и дифференцируются главы Особенной части УК РФ. Однако для разграничения единого преступления от совокупности преступлений одного объекта преступного посягательства недостаточно. Этот критерий необходимо дополнить таким элементом объективной стороны преступления как общественно опасные последствия. Как правильно пишет академик В.Н.Кудрявцев, "идеальная совокупность преступлений будет лишь в том случае, когда различные наступившие преступные последствия не предусмотрены одной уголовно-правовой нормой и относятся к различным непосредственным объектам, ни один из которых не подчинен другому и не является его частью" ².

        Защитники обвиняемых по делу Зорана Купрешкича и других возражали против квалификации каждого отдельно взятого акта умышленного лишения жизни, вменяемого в вину их подзащитным, одновременно и по п. "a" ст. 5 Устава трибунала, как простого убийства и по п. "h" той же статьи как убийства, совершенного с дискриминационным умыслом, (то есть, по политическим, расовым или религиозным мотивам - Авт.). Они утверждали, что такая практика недопустима, поскольку убийство с дискриминационным умыслом представляет собой квалифицированный случай простого убийства.

        Особое ударение защитники делали на то, что различие между основным и квалифицированным составом преступления является правовой парадигмой, выраженной в англосаксонской системе права формулой "менее тяжкое преступление, охватывается составом более тяжкого преступления" (lesser included offence), а в континентальной системе права - формулой "неполного совпадения" (imperfect concurrence), основанной на принципе специфичности (principle of specialty). Они настаивали на том, что, согласно последнего принципа, если состав одного преступления, например, простого убийства, включает в себя некоторые, но не все элементы другого, например, убийства, совершенного с дискриминационным умыслом, и в то же время не содержит элементов, которые бы не охватывались составом последнего, то содеянное должно квалифицироваться только по статье, предусматривающей ответственность за последнее преступление при условии, что в деянии присутствуют все элементы его состава.

        Основываясь на этом принципе, защитники старались доказать, что указанные в ст. 3 и 5 "a" Устава трибунала убийства, представляют собой преступления меньшей тяжести, которые полностью охватываются составом предусмотренного ст. 5 "h" преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам. Те же самые аргументы были приведены защитой и для того, чтобы опровергнуть доводы обвинения о допустимости квалификации одного и того же убийства одновременно по ст. 3 и 5 "а" Устава, то есть, по совокупности преступлений.

        Отдельные защитники обвиняемых по делу Зорана Купрешкича и других приводили доводы в пользу того, что по этому делу применение положений об идеальной совокупности преступлений было бы неприемлемым, так как это бы противоречило принципу специфичности.

        В итоге, они высказали следующие суждения по вопросу о вменении их подзащитным преступлений по совокупности за совершение одного и того же деяния:

        (a) В случае мнимой совокупности преступлений выдвижение обвинения по совокупности преступлений недопустимо. Это возможно только в случае реальной совокупности преступлений. Вместе с тем, выдвижение альтернативных обвинений может быть дозволено, и сторона обвинения уже несколько раз воспользовалась таким решением.

        (b) Кажущееся наличие в одном деянии признаков двух преступлений, предусмотренных ст. 5 Устава трибунала (преступления против человечности), то есть простого убийства и преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам, и это особенно характерно для дела Зорана Купрешкича и других, представляет собой типичный пример мнимой совокупности. Поэтому вменение обвиняемым по этому делу преступлений по совокупности, вынесение решения по делу с учетом двух преступлений и назначение наказания за два преступления является непозволительным. Если их вина будет установлена, то, применяя принципы дополнительности и альтернативности, за умышленное лишение жизни одного потерпевшего каждый из них может быть признан виновным только в совершении одного из этих преступлений.

        (c) Точно такой же подход, как и в случае, указанном в п. (b), должен быть использован при оценке соотношения убийства как нарушения законов и обычаев войны и убийства как преступления против человечности.

        (d) Правовые нормы, предусматривающие ответственность за преследование по политическим, расовым или религиозным мотивам и за убийство, как преступления против человечности и за убийство как нарушение законов и обычаев войны направлены на защиту не только различных, но и определенных идентичных интересов и ценностей.

        Наличие признаков этих преступлений в одном и том же деянии является характерным примером мнимой совокупности преступлений. С точки зрения уголовного материального права в таком случае необходимо исключить возможность как вменения преступлений по совокупности, так и принятия судебных решений с учетом множественности преступлений и вынесения приговоров по совокупности преступлений. В то же время с позиции уголовного процесса такой случай требует применения принципа конституционной гарантии против риска быть дважды привлеченным к уголовной ответственности за одно и тоже преступление (the double jeopardy rule) равно как и принципа non bis in idem.

        Обратив внимание на то, что использованные защитой концепции реальной, идеальной и мнимой совокупности преступлений хорошо известны в странах, принадлежащих к континентальной системе права, уважаемые Судьи разъяснили содержание каждого из них следующим образом:

        "Реальная совокупность преступлений имеет место тогда, когда преступник совершает несколько преступлений. Такая ситуация возникает в случаях, когда в процессе единой преступной трансакции нарушаются положения одного и того же уголовного закона против более чем одного лица, или когда нарушаются несколько положений уголовного закона через посредство в корне отличных друг от друга преступных действий…

        Мнимая совокупность преступлений (apparent concurrence) имеет место тогда, когда складывается впечатление, что лицо, совершая одно деяние, нарушает одновременно несколько положений уголовного закона, тогда как, в действительности, оно нарушает только одно положение…

        Идеальная совокупность преступлений имеет место тогда, когда одним действием лицо нарушает более чем одно положение уголовного закона".

        Что касается затронутого защитниками вопроса о конкуренции общей и специальной норм, то мы полностью на их стороне. Несомненно, что содержащаяся в п. "h" ст. 5 Устава трибунала норма является специальной по отношению к норме, содержащейся в п. "a" той же статьи и к норме, предусмотренной в ст. 3 Устава (серьезное нарушение ст. 3(1)(a) (убийство), общей для четырех Женевских конвенций от 12 августа 1949 г.).

        Необходимо подчеркнуть, что в данном вопросе подход защитников является аналогичным тому, что применяется российским законодателем, который считает, что "если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме" ³.

        Приведенные Судьями определения понятий реальной и идеальной совокупности преступлений, в сущности, совпадают с имеющимися в российской юридической литературе дефинициями соответствующих понятий ⁴.

        В отношении критериев разграничения единого преступления от идеальной совокупности преступлений, следует согласиться с академиком В.Н.Кудрявцевым, который по этому поводу писал следующее: "Для того чтобы решить, имеется ли идеальная совокупность или единое преступление, необходимо, прежде всего, определить, предусматриваются ли объект посягательства и наступившие (или могущие наступить) вредные последствия одной уголовно-правовой нормой или нет. В первом случае будет единое преступление, во втором - идеальная совокупность" ².

        Термин "мнимая совокупность преступлений" не получил широкого распространения в российском уголовном праве. Тем не менее, проблема мнимого наличия в одном деянии признаков составов нескольких преступлений ему известна. Она рассматривается в общей теории квалификации преступлений.

        Проблема назначения наказаний по совокупности преступлений была подвергнута тщательному анализу Апелляционной камерой, рассматривавшей апелляцию осужденных по делу Делалича и других на приговор Судебной камеры от 20 февраля 2001 г.

        Основательные суждения по этой проблеме были, например, высказаны Судьями Хантом и Бенуна в их совместном особом мнении, приложенном к решению Апелляционной камеры по вышеназванному делу. По этому делу, также как и по делу Купрешкича и других, сторона обвинения опиралась на решения, вынесенные по делам Акайесу и Тадича, для обоснования своей позиции о допустимости как вменения обвиняемому совокупности преступлений, так и назначения ему наказания по совокупности преступлений за совершение одного и того же деяния.

        В своем особом мнении эти Судьи заявили, что они не были убеждены в том, что в практике Международных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде, в том виде, как она интерпретирована стороной обвинения, содержится решение обсуждаемой проблемы.

        Доказывая истинность данного тезиса, они, прежде всего, указали на то, что Апелляционной камере еще не приходилось формулировать свое мнение по проблеме назначения наказаний по совокупности преступлений, поэтому для стороны обвинения было неосмотрительным использовать в качестве аргумента вывод, содержащийся в решении по апелляции по делу Тадича.

        По словам Судей, по этому делу наказания по совокупности преступлений были назначены, но рассматриваемая проблема никогда не поднималась сторонами процесса и специально не подвергалась анализу Апелляционной камерой как органом, обладающим компетенцией санкционировать использование вывода, содержащегося в решении по апелляции по делу Тадича в качестве судебного прецедента. В дополнение к этому Судьи обратили внимание на то, что практика Судебных камер в отношении подходов к решению подвергаемой анализу проблемы далека от единообразия.

        Более того, они подвергли критике сам метод использования обвинителями судебной практики Трибунала и некоторых концепций, существующих в национальном праве отдельных государств, для нахождения, как они (обвинители) говорят, "соответствующих принципов". Этот метод, по оценке Судей, выглядит как преднамеренный отбор определенных принципов, обусловленный установкой на назначение обвиняемому максимально возможного наказания, а не как объективный анализ каких-либо правовых принципов.

        Еще один довод, которым воспользовались Судьи - это утверждение о том, что большинство судебных решений, в которых рассматриваемая проблема затрагивалась, за исключением приговоров, вынесенных по делу Купрешкича, делу Акайесу и делу Кайишема и Рузиндана (два последних дела рассматривались Международным трибуналом по Руанде - Авт.), не сопровождалось убедительной аргументацией.

        Кроме того, Судьи заявили, что многочисленные решения Судебных камер по ходатайствам обвиняемых, в которых утверждается, что в обвинительных актах имеются дефекты с точки зрения их формы, главным образом, касались допустимости вменения обвиняемым нескольких преступлений по совокупности, а не назначения наказаний по совокупности преступлений.

        По представлению Судей Ханта и Бенуна, то, что действительно, является общим для дел, в ходе разбирательства которых проблема назначения наказаний по совокупности преступлений за совершение одного и того же деяния затрагивалась - это точка зрения о том, что оно недопустимо, за исключением случаев, когда состав каждого из вменяемых лицу в вину преступлений содержит в себе уникальный элемент, имеющий юридическое значение.

        Критика, которой Судьи Хант и Бенуна подвергли позицию обвинения, является хорошо аргументированной.

        В принятом большинством Судей решении Апелляционной камеры по апелляции осужденных по делу Делалича и других внимание, прежде всего, сосредоточено на необходимости соблюдения принципа справедливости по отношению к обвиняемому. По убеждению Судей, только совершение одним деянием нескольких самостоятельных преступлений может оправдывать назначение наказаний по совокупности преступлений.

        Основываясь на этом постулате, они определили, что назначение наказания по совокупности преступлений, подпадающих под признаки различных статей закона, но совершенных одним деянием, допустимо только в том случае, когда состав преступления, предусмотренного одной из статей закона, включает в себя существенный и имеющий характерные отличия элемент, который не входит в состав преступления, предусмотренного другой статьей. По представлению Судей, если фактические обстоятельства дела не отвечают этому условию, то Судебная камера, применяя принцип специфичности, должна решить, по какой статье закона она признает подсудимого виновным. В соответствии с этим принципом, если совокупность одних и тех же фактических обстоятельств подпадает под признаки двух составов преступления, то подсудимый должен быть осужден только за совершение одного преступления - того, состав которого содержит существенный, имеющий характерные отличия, дополнительный элемент.

        Апелляционная камера также обратила особое внимание на важность соблюдения принципа non bis in idem при назначении наказания.

        В частности, Судьи указали на то, что тот факт, что на основании закона поведение обвиняемого может быть правильно квалифицировано как подпадающее под признаки различных составов преступлений, не может служить основанием для преуменьшения значения такого фундаментального принципа уголовного права, как принцип non bis in idem. Они подчеркнули, что в случае, когда два самостоятельных с юридической точки зрения преступления являются результатом одного и того же деяния, следует позаботиться о том, чтобы при назначении наказания лицо не было дважды наказано за действие, которое является общим для объективной стороны обоих составов преступлений. По объяснению Судей, отдельные наказания за каждое преступление могут основываться только на тех элементах деяния, которые не являются общими для объективной стороны составов двух преступлений.

        По вопросу о назначении наказаний по совокупности преступлений, Судьи выразили свое глубокое убеждение в том, что усмотрение, предоставленное Судебной камере в решении вопроса о мере наказания, должно быть использовано ею с учетом основополагающего положения о том, что назначенное осужденному наказание должно отражать всю полноту его преступного поведения в целом. В этом отношении Апелляционная камера согласилась с аргументами, представленными обвинением о том, что, по общему правилу, лицу, осужденному за совершение многих преступлений, должно быть назначено более строгое наказание, чем лицу, осужденному только за одно из таких преступлений.

        По делу Зорана Купрешкича и других Судьи определили, что если обвиняемый признан виновным по двум отдельным пунктам обвинения, основанным на том же самом действии или бездействии, то наказания, назначенные по каждому из них, должны отбываться параллельно. В то же время, по их мнению, Судебная камера может усилить наказание за более тяжкое преступление, если она считает, что менее тяжкое преступление, совершенное тем же самым действием, значительно увеличивает степень общественной опасности доминирующего преступления.

        Как можно видеть, Судьи Апелляционной и Судебной камер обращают серьезное внимание на тяжесть последствий, которое влечет за собой назначение наказания по совокупности преступлений. Их суждения по данному аспекту проблемы множественности преступлений представляются нам вполне обоснованными.

        С проблемой множественности преступлений Судьи МТБЮ сталкиваются довольно часто.

        Для судебной практики Трибунала наиболее актуальными являются такие аспекты этой проблемы, как разграничение единого преступления от множественности преступлений, квалификация преступлений при конкуренции общей и специальной норм, разграничение реальной, мнимой и идеальной совокупности преступлений и назначение наказаний по совокупности преступлений за совершение одного и того же деяния.

        Для разграничения единого преступления от идеальной совокупности преступлений в Трибунале применяются такие подходы, как использование "критерия Блокбургера", применение принципа специфичности и использование характера общественных ценностей, для защиты которых предназначена та или иная норма права.

        При квалификации преступных деяний при конкуренции общей и специальной норм используется подход, аналогичный тому, что применяется российским законодателем, а именно, если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, то считается, что совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме.

        По мнению Судей трибунала, назначение наказаний по совокупности преступлений за совершение одного и того же деяния недопустимо, за исключением случаев, когда состав каждого из вменяемых лицу в вину преступлений содержит в себе уникальный элемент, имеющий юридическое значение.

       ^* Название этого критерия или теста проистекает из названия уголовного дела "Блокбургер против США" - Blockburger v. United States of America (1932 г.), при рассмотрении которого судьи Верховного Суда США одобрили применение данного критерия для решения вопроса о том, было ли нарушено одним деянием одно или несколько положений закона.
       ¹ Семернева Н.К. Стадии совершения преступления. Уголовное право. Общая часть // Учебник для вузов. Отв. ред. д.ю.н., профессор Козаченко И.Я., д.ю.н., профессор Незнамова З.А. М.: Изд. группа НОРМА - ИНФРА, 1998. С. 219.
       ² Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд., перераб. и дополн. М.: "Юристъ", 2001. С. 251, 247.
       ³ УК РФ. Ч. 3. Ст. 17.
       ⁴ Незнамова З.А. Множественность преступлений. Уголовное право. Общая часть // Учебник для вузов. Отв. ред. д.ю.н., профессор Козаченко И.Я., д.ю.н., профессор Незнамова З.А. М.: Изд. группа НОРМА - ИНФРА, 1998. С. 300.