Растущие амбиции

Президент Дж.Буш недавно объявил, что война в Ираке в основном завершена, Америка одержала очередную победу. Комментаторы отреагировали на эту победу утверждениями, что на многополюсном мире, управляемом "концертом" держав, можно ставить крест, в международных отношениях окончательно закрепилась однополюсность.

Было время, когда Соединенные Штаты сами ратовали за многополюсность. Раскрывая ее преимущества, президент Ричард Никсон отмечал в интервью журналу "Тайм" 3 января 1972 г.: "Мы должны помнить, что единственным временем в истории Земли, когда на протяжении какого-то длительного периода мы имели мир, было время баланса сил. …Когда одна из стран становится неизмеримо более мощной по сравнению с ее потенциальным конкурентом, возникает угроза войны. …Я думаю, что наш мир был бы более безопасным, более совершенным миром, если бы мы имели сильные, здоровые Соединенные Штаты, Европу, Советский Союз, Китай, Японию, и притом каждое государство уравновешивало бы другое".

Никсоновские взгляды, однако, давно забыты по той простой причине, что мир с тех пор неузнаваемо изменился. США победили в холодной войне, и это обстоятельство оказало на американцев более глубокое воздействие, чем если бы их страна выиграла настоящую, "горячую" войну. Одно дело, когда Соединенные Штаты вместе с СССР и другими союзниками силой захватывают вражескую нацистскую Германию и заставляют ее отказаться от идеологии, строя, внешней политики. Другое, когда главный противник в холодной войне - СССР - сам признает негодность своей идеологии, строя, внешней политики и по собственной воле берет Запад за образец развития.

Демократы, пришедшие к власти в постсоветской России, выдвинули задачу добиваться "превращения России из опасного больного гиганта Евразии в члена западной зоны сопроцветания", "учиться у передового клуба, как жить цивилизованным образом, в частности, при прямом участии на всех этапах западных экспертов подготовить и осуществить совместные программы реформ в сферах экономики, безопасности и конверсии"¹. Слова подкреплялись практикой. Российские руководители раз за разом обращались к Вашингтону с просьбами подсобить в подавлении коммунистической оппозиции, предоставить России материальную помощь, реорганизовать экономику, образование, культуру и т.п.

Как на все это должны были реагировать американцы? Точно также, как Советский Союз в свое время воспринимал успех социалистических революций в Китае, Вьетнаме или на Кубе. "Наши идеи, - восторгались советские лидеры, - живут и побеждают, а это значит, что они прогрессивны, указывают человечеству путь в светлое будущее, и рано или поздно социализм неминуемо восторжествует повсеместно". А долг Советского Союза всеми силами способствовать объективному историческому процессу.

Теперь настала очередь американцев поверить во всепобеждающую мощь своей идеологии. Если уж в главной "империи зла", на Родине Ленина, прониклись любовью к демократии и рыночной экономике, то каким иным путем двигаться человечеству вперед? Тем более, что от марксизма-ленинизма, социализма и прочих "измов" решительно, и тоже по собственной воле, отказались восточноевропейцы и большинство экспериментаторов в арабском мире, черной Африке. Как-то я поинтересовался у посла Ганы, кто на его континенте продолжает идти некапиталистическим путем. На мгновение, призадумавшись, дипломат уверено ответил: "Никто!".

Да и китайцы, не переставая курить фимиам Мао Цзэдуну, все более энергично переводят страну на рельсы "социалистического капитализма" - социализма на словах, капитализма на деле. При этом даже в государствах, категорически отвергающих американскую модель, таких как Иран или Ливия, люди тайком упиваются голливудскими боевиками и славословят Америку.

В этих условиях Соединенные Штаты, вполне естественно, возомнили себя вождем прогрессивного человечества, призванным руководить миром в его движении к свободе и процветанию. Амбиции возрастали по мере все новых достижений. На протяжении всего последнего десятилетия ХХ столетия американская экономика развивалась беспрецедентно высокими темпами. Валовый национальный продукт США достиг почти 11 трлн. долл. Это треть мирового валового продукта. Российский ВНП составляет теперь лишь 3% от уровня Соединенных Штатов. В основе мировой экономики закрепилась американская неолиберальная модель, потеснив, в том числе, социально-ориентированную европейскую и бюрократическо-монополистическую азиатскую. Америка же и управляет хозяйственными процессами на земном шаре, опираясь на такие мощные рычаги, как Международный валютный фонд, Мировой банк, доллар и т.д.

В военной сфере Соединенные Штаты тоже резко вырвались вперед, тратя на оборону больше, чем почти все остальные страны мира вместе взятые. США далеко опережают и союзников, и конкурентов по всем параметрам боевой мощи и являются единственной державой, опоясавшей густой сетью военных баз ключевые районы земли - от Северной Америки до Евразии, от Ближнего Востока до Дальнего.

Экономические и военные позиции Вашингтона за рубежом подкрепляются его огромным политическим влиянием. Практически все наиболее процветающие государства современного мира, контролирующие до 80% глобальной экономики, относятся к числу союзников или друзей США. По существу, сложилась обширнейшая американская зона влияния, состоящая из государств, которые приемлют лидерство Вашингтона, нуждаясь в его стратегической поддержке и экономическом партнерстве. Можно ли представить себе, чтобы японцы согласились на английское военное присутствие на своей территории, а англичане - на испанское и южнокорейцы - на японское? Американское же приемлемо для Японии, Англии и Южной Кореи, равно как и для многих других стран. Появилась, кроме того, большая группа государств в Центральной и Восточной Европе, которые изо всех сил стремятся войти в зону влияния США. Мощное воздействие оказывают Соединенные Штаты на остальной мир в сфере информации, образования, науки и массовой культуры.

Добровольная капитуляция идейных и политических противников вкупе с увеличивающимся отрывом США от конкурентов по совокупной мощи способствовали размножению за океаном теоретических обоснований американского лидерства. Тем более, что сочинялись они и в прошлом. Еще в 1824 г. президент Эндрю Джексон провозгласил, что Соединенные Штаты "являются страной, явно наделенной богом и судьбой, которой могли бы позавидовать Древняя Греция и Рим в дни своего величия"². На протяжении всей последующей истории правящие круги США обосновывали свое право на экспансию и гегемонию рассуждениями о "предначертании судьбы", "божественном предопределении" Америке вести человечество к светлому будущему, о миссионерских обязанностях США, о необходимости "крестовых походов" против сил зла и реакции, неприемлющих американские ценности.

ХХ в. в многократной степени закрепил эти убеждения. Появление на карте Европы коммунистического СССР, фашистских Германии и Италии было воспринято в Соединенных Штатах как свидетельство "морального коллапса", "полного разложения" Европы³. Вышедшие из Второй мировой войны, в отличие от СССР и других стран, еще более мощными, Соединенные Штаты закрепились в мысли, что без их лидерства невозможна стабилизация международных отношений, установление на планете прочного мира, что именно они создали наиболее совершенную политико-экономическую систему и ее распространение на другие страны и континенты отвечает интересам всего человечества.

Возвышение СССР и его лагеря на полстолетия притормозило реализацию планов США. Но вот советская преграда пала, и в Соединенных Штатах вновь загорелись старыми идеями. Один за другим по нарастающей стали выходить за океаном труды, обосновывающие права США на гегемонию. В них утверждается, что мир вступил в эпоху глобализации. Это магистральная, необратимая и прогрессивная тенденция, которая диктует свои нормы поведения. Все должны соблюдать эти нормы. Соединенные Штаты как инициаторы и лидеры процесса глобализации являются его гарантом. На Америку ложится бремя законодателя, арбитра и шерифа, который ведет за собой, подтягивает отстающих, наказывает смутьянов.

Кое-кому и такая роль США представляется недостаточной. Америке предлагается быть не просто лидером-гегемоном, а подняться до уровня всемирной империи, "Pax Americana". Если президент Никсон в свое время считал, что только многополюсный мир гарантирует стабильность, ныне некоторые теоретики доказывают обратное: многополюсность, мол, обернулась в ХХ столетии двумя мировыми войнами, а вот Римская империя Августа воцарила на земле на два столетия покой и процветание. Мы, заявляют имперские идеологи современной Америки, и сильнее и цивилизованнее Рима, так что "Pax Americana" принесет еще более прекрасные дивиденды, чем в древности "Pax Romana".

Теоретикам вняли практики. Уже в середине 90-х годов официальный Вашингтон разделил все страны земного шара на четыре категории: "стержневые" (те, которые уже встали под американские знамена), "переходные" (движущиеся в "правильном" направлении), "изгои" (враждебные США) и "неудачники" (страдающие от внутренних неурядиц). Белый дом поставил конкретную задачу - постепенно перевести в "стержневую" зону остальные государства, в том числе "изгоев" и "неудачников". Директива выполняется: на протяжении всего последнего десятилетия мощный, многочисленный и квалифицированный государственный аппарат США напрягает все силы для приближения светлого будущего человечества по-американски.

Трагические события 11 сентября 2001 г. подхлестнули новый "крестовый поход". К гегемонистско-мессианским мотивам добавились жажда мести и твердая решимость обеспечить Америке абсолютную безопасность. В концепции национальной безопасности США, опубликованной 20 сентября 2002 г., говорится: "Сегодня человечеству представляется возможность способствовать победе свободы над всеми… врагами. Соединенные Штаты приветствуют лежащие на нас ответственность и обязанность играть руководящую роль в выполнении этой великой миссии… Соединенные Штаты обладают беспрецедентными силой и влиянием в мире. Это положение… налагает беспримерные ответственность и обязанности и открывает колоссальные возможности. Огромную мощь нашей страны нужно использовать в целях расстановки сил в пользу свободы.

…Наш первоочередной приоритет - подорвать и уничтожить террористические организации, пытающиеся простирать свои щупальца по всему миру, и атаковать их руководство, системы командования, управления, коммуникаций… Мы будем защищать Соединенные Штаты… в самой стране и за границей, выявляя и уничтожая опасность еще до того, как она достигнет наших границ… Мы, не колеблясь, будем действовать на свой страх и риск, если это потребуется… В новом мире, в который мы вступаем, единственный способ обеспечить безопасность - это действовать… Чтобы упредить противников и не допустить… враждебных действий с их стороны, Соединенные Штаты, в случае необходимости, будут действовать превентивно"⁴.

Ощутимое воздействие на американистскую стратегию оказывают и экономические мотивы. После десятилетнего взлета экономика США в начале XXI столетия забуксовала. Америке нужны выходы на новые рынки, а главное, требуется на длительную перспективу обеспечить себе бесперебойный доступ к энергетическим источникам. Поэтому, вышеупомянутая концепция национальной безопасности предусматривает всемерное продвижение принципа "свободной торговли" и всяческое укрепление энергетической безопасности, "расширение источников и типов глобальных энергетических поставок, особенно в Западном полушарии, Африке, Центральной Азии и Каспийском регионе".

Приводным ремнем, а одновременно и методом гегемонистской политики Вашингтона все более зримо и весомо выступает военно-промышленный комплекс. На картах Пентагона мир изображается как территория, предназначенная для дислокации и эффективного функционирования военных баз. Есть районы, которые американские войска надежно контролируют, другие - находятся в пределах их досягаемости, третьи пока остаются неосвоенными и неприкрытыми. И все мысли стратегов направлены на устранение "пробелов" на карте мира. Против Ирака уже поставлена галочка. На очереди новые "белые пятна".

Американцы традиционно (и в голливудских боевиках, и в реальной жизни) делят людей на "хороших" и "плохих" парней. Так вот, есть веские основания полагать, что американские "хорошие парни" продолжат охоту за "плохими парнями", угрожающими Америке и всей современной цивилизации. Успехи, как известно, вскруживают голову, да и "плохие парни", в самом деле, еще не перевелись на земле. Причем, некоторые из них ведут себя все более дерзко. Так, Северная Корея заявила о том, что обладает ядерным оружием, и в Вашингтоне раздаются голоса: мы, мол, терпим северокорейский коммунистический режим с 1945 г. Сколько еще его терпеть? 
 

Ограничители

Мир не впервые переживает ситуацию, когда государство (или группа государств), движение (или ряд движений), идеология (или несколько идеологий) стремятся с опорой на силу распространить свое влияние на другие части земного шара. Древний Китай покорял соседских варваров, чтобы цивилизовать их и тем самым облагодетельствовать. Папский Рим был уверен, что его карательные "крестовые походы" на "неверный" Восток были богоугодным предприятием. Англия, Франция, Испания и другие колониальные державы тоже прикрывались благовидными мотивами. Наполеон гордился тем, что освобождал Европу от феодально-абсолютистских пут. Советский Союз был искренне убежден в том, что экспорт революции - правое дело. Во имя высоких целей организовывались вооруженные вторжения на чужие территории, устраивались войны.

Когда "цивилизаторы" становились чересчур сильны и агрессивны, соперники и жертвы объединялись, и разгорались крупные конфликты. Неприятие "нового порядка" Гитлера привело к союзу таких разных стран, как капиталистическая Америка и сталинский Советский Союз. Холодная война против СССР позволила помириться вечным антагонистам Германии и Франции, преодолеть отчужденность между США и КНР.

Как будет на этот раз? Вновь сформируется единый фронт противостояния гегемону? Идеи объединения на антиамериканской основе уже бродят по миру. Их озвучивают даже в Китае, вот уже двадцать лет успешно проводящем политику невступления в альянсы и гибкого балансирования между великими державами. Некоторые китайские эксперты предлагают укреплять с Россией "предсоюзнические" отношения, которые могут перерасти в союзнические, "если США встанут на путь открытой враждебности к Китаю, перейдут к стратегическому окружению и блокаде, тем более, если вознамерятся нанести по КНР военный удар"⁵. Вашингтон со своей стороны не исключает "возможности возрождения прежних форм соперничества между великими державами"⁴.

И все же есть основания полагать, что до этого дело в XXI столетии не дойдет. Оптимизм базируется на ряде соображений. Приведем их.

Во-первых, Соединенные Штаты уже сейчас сталкиваются с негативными последствиями силового метода насаждения "передового" образа жизни. В Афганистане вновь поднимают головы талибы и террористические группировки, не уменьшается, а увеличивается вывоз наркотиков с афганской территории во внешний мир. В Ираке успешный "блицкриг" тоже может оказаться на поверку Пирровой победой. В иракском обществе нарастает раздражение против "крестоносцев-миссионеров", раздаются угрозы, что "война с оккупантами только начинается". Нельзя исключать, что Ирак повторит опыт Ирана, где модернизация под диктовку Вашингтона родила не демократию, а жесткий исламисткий режим, который уже более двадцати лет бросает вызов Соединенным Штатам.

Рано или поздно в Вашингтоне осознают непродуктивность установления демократии в чужих землях и цивилизациях на штыках.

Во-вторых, пыл американского правительства будет охлаждать внутренняя оппозиция. Соединенные Штаты - демократическая страна и для многих ее политиков и общественности агрессивная политика, чреватая нарушением норм международного права и человеческими жертвами, является неприемлемой. Сопротивление такой политике явно нарастет. Если против бомбардировок Югославии в 1999 г. в США возражали единицы, то вторжение в Ирак в 2003 г. всколыхнуло сотни тысяч людей. Лидеры демократической партии, члены конгресса, отставные военные, "звезды" Голливуда, студенты энергично выступили против войны, характеризуя ее как "несправедливую, немотивированную, опасную, наносящую Америке непоправимый ущерб".

В-третьих, экономические возможности США небезграничны, и в условиях углубляющейся депрессии Вашингтону придется более тщательно считать деньги. Средств на экспорт демократии и военную гегемонию в глобальном масштабе будет меньше.

В-четвертых, Соединенные Штаты будут сталкиваться с нарастающим неприятием гегемонистской политики со стороны крупных и влиятельных держав - России, Китая, Индии, многих мусульманских и других развивающихся стран. Страны-"изгои" на угрозы ответят эскалацией усилий по созданию оружия массового уничтожения, единственной, с их точки зрения, панацеи от нападения извне. Те же "изгои" с еще большей страстью будут прибегать к террористическим методам. Дополнительные хлопоты предвещает Вашингтону поведение союзников. Наиболее сильные и гордые из них, такие как Франция и Германия, всерьез настроены против силовой политики вне рамок ООН и международного права.

В-пятых, и это, наверное, главное, Соединенные Штаты в конце концов осознают, что многие из сложных проблем нашего взаимозависимого мира можно урегулировать только при условии тесного и равноправного партнерства с другими членами мирового сообщества, а не игнорируя их и не вызывая с их стороны негативную реакцию и противодействие.

Собственно, теоретически в Вашингтоне это уже признают. В концепции национальной безопасности от 20 сентября 2002 г. подчеркивается: "Мы также руководствуемся убежденностью в том, что ни одна страна не может построить более безопасный, лучший мир, действуя в одиночку. Альянсы и многосторонние институты могут умножить силу свободолюбивых стран. Соединенные Штаты привержены таким надежным, устойчивым институтам, как ООН, Всемирная торговая организация, Организация американских государств и НАТО, а также другим давно существующим альянсам. Коалиции единомышленников могут дополнять эти постоянные институты. Во всех случаях международные обязательства следует воспринимать всерьез".

Наиболее очевидный на нынешнем этапе вызов, требующий коллективного ответа, исходит от международного терроризма. Американцы понимают, что не смогли бы провести операцию в Афганистане, если бы не поддержка и помощь России и центральноазиатских государств. До полного урегулирования в Афганистане еще далеко, и Соединенные Штаты, опять же, по мнению самих американцев, должны и впредь опираться на Москву и ее союзников в Центральной Азии.

Учитывая глобальные масштабы террористических сетей, Вашингтону придется сотрудничать в их искоренении и с десятками других государств в разных частях света, в частности, с мусульманскими и другими режимами на Ближнем и Среднем Востоке, в Северной Африке, Южной и Юго-Восточной Азии, с Китаем и Индией, с латиноамериканцами и, конечно, с европейскими союзниками. Сотрудничество же предполагает учет интересов и позиций партнеров, обоюдную гибкость и уступчивость.

Остро стоит угроза распространения ядерного оружия. Хотя США и справились с С.Хусейном, очевидно, что на всех реальных и потенциальных нарушителей нераспространения голой американской силы не хватит. Требуется равноправное, ответственное и доверительное партнерство всех ядерных держав в рамках ООН и других международных организаций, нужны новые крупные шаги в области ядерного разоружения, которые подавали бы позитивный сигнал неядерным странам. Необходимо создавать другие побудительные мотивы у всех членов мирового сообщества к соблюдению и защите режимов нераспространения (в частности, выработать конвенцию о гарантиях безопасности ядерных держав неядерным; содействовать разработке технологий, устойчивых с точки зрения ядерного нераспространения; сделать необратимой "безвзрывную эру", основанную на договоре о всеобщем запрещении испытаний ядерного оружия; ужесточить контроль за перемещением ядерных материалов и т.п.).

Еще одна важнейшая сфера, где Вашингтону не обойтись без других, - урегулирование региональных и локальных конфликтов. Человечество вошло в XXI столетие с высоким конфликтным потенциалом. Не разрешены десятки территориальных споров. Одни из них уже принимали или принимают форму вооруженной борьбы (Израиль против Палестины и Сирии, Армения - Азербайджан, Индия - Пакистан, Япония - Южная Корея, Перу - Эквадор и т.д.), другие тлеют и могут вспыхнуть (спорные острова в Южно-Китайском море, КНР - Япония и пр.), третьи блокируют гармонизацию межгосударственных отношений (Россия - Япония, Англия - Испания), некоторые из казалось бы давно решенных споров могут вновь появиться на повестке дня (в том числе, в Европе).

Сохраняются и могут возникать новые межгосударственные конфликты на этническо-религиозной и идеологической почве, из-за обладания ресурсами (водой, нефтью и другими полезными ископаемыми), в погоне за субрегиональным лидерством. К ним добавляются внутренние неурядицы в десятках государств социально-экономического, религиозно-этнического и политического свойства. В условиях глобализирующегося мира внутренние проблемы вырываются за государственные границы. Выражается это в потоках беженцев, терроризме, наркобизнесе, похищении ядерных и смертоносных материалов и т.д.

Обозревая весь этот сонм реальных и потенциальных проблем, авторы упоминавшейся выше "Стратегии в области национальной безопасности" приходят к выводу, что "возможности США небезграничны" и поэтому для урегулирования конфликтов требуется "формирование коалиций единомышленников и договоренности об обеспечении безопасности на основе сотрудничества.., необходима координация с европейскими союзниками и международными институтами". Белый дом отдает себе отчет и в том, что без широчайшего международного сотрудничества не обойтись в борьбе с такими вызовами как оргпреступность, наркобизнес, техногенные катастрофы, охрана окружающей среды, эпидемии.

Ну, и, наконец, в Вашингтоне не могут не учитывать глубинные причины межгосударственных и внутренних конфликтов. "Мир, - констатируется в концепции национальной безопасности США, - где кто-то живет в комфорте и достатке, в то время как половина человечества существует менее чем на 2 долл. в день, не является ни справедливым, ни стабильным". Соединенные Штаты декларируют готовность совместно с остальными промышленно развитыми странами оказывать максимально возможную помощь отстающим во всех областях, полагая, что преодоление нищеты и отсталости, процветание мировой экономики и ее отдельных частей не только будет благоприятствовать удовлетворению экономических интересов США, но и укрепит американскую национальную безопасность. Через официальные документы и заявления представителей Белого дома красной нитью проходит тезис о том, что чем зажиточнее и свободнее живут другие народы, тем это благоприятнее для Соединенных Штатов.

Среди тех партнеров, с которыми США выражают желание делить бремя ответственности за дела в мире, видное место отводится России. В концепции национальной безопасности подчеркивается, что США и Россия "не являются больше стратегическими противниками" и между ними устанавливаются "новые стратегические отношения". Стратегические интересы двух стран "во многих областях совпадают", и Соединенные Штаты стремятся к переориентации отношений с Россией "на появляющиеся и потенциальные общие интересы и задачи". В концепции выделены такие важные направления американо-российского партнерства как "глобальная война с терроризмом", "сотрудничество в области безопасности" по линии Совета Россия - НАТО, "интеграция России в евроатлантические сообщества", содействие приему России во Всемирную торговую организацию, чтобы "стимулировать взаимовыгодные двусторонние торговлю и инвестиции".

В том же документе подробно обоснована императивная важность "постоянного сотрудничества" США в мировых делах с "союзниками и друзьями в Канаде и Европе", большинством стран Азиатско-Тихоокеанского региона, включая Китай и Индию, государствами других континентов, международными и региональными организациями.

Таким образом, несмотря на нарастающую тягу Вашингтона к единоличной гегемонии, к низведению всех остальных членов мирового сообщества до роли "младших партнеров", живущих и действующих по американским лекалам, реалии современного мира толкают и будут продолжать толкать Соединенные Штаты к более реалистичной и разумной политике сотрудничества.

Все это, очевидно, следует иметь в виду, выстраивая нашу линию на мировой арене. Ведь большинство из тех проблем, которые Америка стремится решать, в равной степени волнует и нас. И также как американцы не справятся с этими проблемами без участия других членов мирового сообщества, в том числе России, так и мы не обойдемся без сотрудничества с США. Еще более контрпродуктивно и опасно помышлять об изоляции Соединенных Штатов, конструируя против них различные "треугольники", "четырехугольники" и "единые фронты". Из этих затей все равно ничего не получится, ибо подавляющее большинство членов мирового сообщества нуждается в сотрудничестве с США и не пожертвует им. Тот же Китай никогда не сделает этого, имея среди всего прочего товарооборот с Соединенными Штатами почти в 120 млрд. долл., из которых около 100 млрд. долл. приходится на китайский экспорт. Для сравнения - российско-китайский товарооборот в 10 раз меньше.

А если некий "единый фронт" все-таки каким-то чудом возникнет, то это неминуемо ввергнет мир в глобальную катастрофу, и тогда, учитывая уровень военных технологий и оружия, на человечестве можно будет ставить крест. Не следует упускать из виду и тот очевидный факт, что без сотрудничества или, по крайней мере, нейтрального отношения со стороны США, нам не удастся осуществить жизненно важные задачи внутреннего развития - построить эффективную рыночную экономику и устойчивую демократию.

Итак, есть все основания признать, что Америка, не как гегемон, а как наиболее развитая и влиятельная страна, играет важнейшую роль в обеспечении экономического прогресса и политической стабильности на земном шаре. Мы все зависим от США, но и они, и в этом особенность современного глобализирующегося мира, в возрастающей степени зависят от остальных, от нас.

Существуют сотни нитей, которые связывают Америку и Россию в единую систему, делают их заложниками стабильности и процветания друг друга. Точно так же взаимозависимы США и Китай. Критики утверждают, что глобализация усугубляет зависимость слабых и малых государств от сильных и больших. С этим тезисом тоже можно поспорить. Слабые и малые всегда зависели от своих антиподов. Определенная экономическая зависимость остается и теперь, но она постепенно приобретает обоюдный характер. В этом смысле показателен финансовый кризис, потрясший в конце 1997 г. Восточную Азию. США и западноевропейские государства взялись тогда помогать попавшим в беду, причем движимые не альтруизмом, а трезвым расчетом, осознанием того, что сами могут пострадать от азиатского кризиса.

В целом глобализация может сделать различные народы настолько взаимозависимыми, что они со временем перестанут разрешать противоречия с помощью насилия, научатся больше сотрудничать друг с другом. В таком случае есть надежда, что XXI в. будет менее кровавым, чем минувшее ХХ столетие.

Принятие вышеизложенных аргументов неизбежно приводит к выводу о том, что с США необходимо наращивать сотрудничество, но при этом предостерегать их от гегемонистских замашек, вредных для всех, в том числе для самих американцев.
 

¹  Moscow News. 1991. 29 September.
²  History of America. New-York, 1968. P.26-27.
³  Gary R. Hess (edit.) America and Russia. New-York, 1973. P. 64.
⁴  Стратегия в области национальной безопасности США от 20 сентября 2002 г. ИТАР-ТАСС. "Компас". № 41. 10 октября 2002.
⁵   Цит. по: Шутов А.Д. (отв. ред.). Ученые записки. 2003. М., 2003. С.22.