Международное общение Востока и Запада первоначально развивалось на основе политических интересов и торговли. Однако, неся с собой элементы быта, традиций и культуры своих стран, купцы, возможно, сами того не ведая, становились послами доброй воли и миссионерами духовности в различных государствах мира. Вместе с ними продвигались и древние путешественники, жаждущие новых знаний и ощущений, пилигримы, приверженцы различных религий.

        Шел обмен знаниями, технологиями, художественными приемами, философиями, верованиями.

        Об этом мы узнаем не только из древних хроник и находок археологов. Влияние, которое оказал Великий шелковый путь на сближение различных цивилизационных потоков, ощущается и сегодня. Часто можно столкнуться с наличием многих родственных черт в культуре народов, географически удаленных друг от друга на тысячи километров, и это уже не вызывает удивления. На протяжении столетий шел интенсивный процесс диалога культур, не прекратившийся и поныне.

        Важную роль в накоплении, преобразовании и передаче различных культурных достижений между Востоком и Западом сыграл регион Центральной Азии в силу своего расположения на перекрестке основных торговых маршрутов. Собственно, во многом именно поэтому он был очагом, где зарождались и гибли великие цивилизации древности, а на их месте появлялись новые, перенимавшие опыт и знания предыдущих поколений. Древняя культура народов региона постоянно испытывала влияния извне и, одновременно, влияла не только на сопредельные, но и более отдаленные страны.

        Уже в III -II тысячелетиях до н.э. местное оседлое земледельческое население имело разнообразные контакты, в том числе и культурные, с Ираном и Индией. Центральная Азия выполняла функцию уникального связующего звена между Средиземноморьем, Передней Азией, Индией и Китаем, что способствовало интенсивному обмену информацией и передовыми достижениями как техническими и хозяйственными, так и в области менее материальной. Затронуло это не только сферу обращения товаров и денег, но и письменность, изобразительное искусство, музыкальную культуру, религию, служило развитию науки и духовности.

        В качестве примера обменных связей населения долины Мургаба с племенами низовий Амударьи можно привести найденные в долине бусы из раковин моллюсков, происходящих из дельты этой реки и Аральского моря. О существовании более далеких контактов свидетельствуют мелкие раковины из Индийского океана и бусины из бадахшанского лазурита, найденные в Тахирбайском районе. Их подтверждением служат и находки иноземной керамики времен степной бронзы у Тахтабазара, Имам-Баба, Карабиля, и посуды ахеменидского периода у колодца Алчинкую, а также археологические раскопки древнейших поселений Северного Афганистана.

        При скудости или отсутствии письменных источников именно археологические данные приобретают особое значение. Тесную связь роста оседлых поселений и дорог Шелкового пути показывает районирование памятников, найденных в ходе раскопок. Формированию дорог послужила концентрация в отдельных районах строительных материалов (дерева, камня), источников сырья (вулканических пород для изготовления орудий труда), полудрагоценных камней (лазурита), меди, железа, золота.

        В VI-IV вв. до н.э., во времена Ахеменидов, основные пути юга Центральной Азии стали более интенсивно использоваться для транзитного сообщения.

        По предположению исследователей, через территорию Бактрии в главные города Ахеменидской державы поступало сибирское золото. Изделия же мастеров из Передней Азии были обнаружены в Пазырыкских курганах Алтая. На юге Центральной Азии найдены материалы неместного происхождения - раковины-каури, изделия из слоновой кости, ахеменидские монеты, которые попали в регион благодаря торговым связям¹.

        Примеры взаимодействия различных культур хорошо видны, если рассматривать их с точки зрения предметов иноземного импорта, найденных на трассах Великого шелкового пути. Исследования говорят о слиянии встречных потоков таких предметов из Средиземноморья на восток и из китайской империи Хань - на запад. Он не прерывался и в раннее средневековье, когда Центральная Азия распалась на множество отдельных феодальных владений.

        Разнообразные образцы западных изделий представлены в Амударьинском кладе и храмовыми приношениями в Тахти-Сангине. Это - ювелирные изделия, резная кость, малая скульптура. В их составе находятся золотые пластинки, на которых изображены служители зороастризма, видны мотивы "звериного" стиля - львы, грифоны. Предметы имеют черты форм ирано-ахеменидского и скифского искусства и, очевидно, являются привозными.

        Огромно историческое значение походов Александра Македонского для проникновения западной культуры на восток. Эллинизация способствовала духовному и материальному подъему территорий. С III в. до н.э. через иранское плато в Парфию, Маргиану и Бактрию попадали произведения эллинистического происхождения.

        Таковы, к примеру, предметы из сокровищницы в родовой резиденции Аршакидов в Старой Нисе. В их числе найдены фрагменты небольших мраморных статуй, выполненных в лучших традициях греческого ваяния, - Афродита Анадиомена, Венера Медицейская, голова сатира, а также серебряные фигурки Афины, Эрота, сфинкса, гарпии.

        В тахти-сангинском храме Охшо обнаружена вырезанная из кости голова Александра Македонского.

        Китайские хроники, начиная с I в. до н.э., рассказывают о дарственных подношениях, которые направлялись из Центральной Азии к императорскому дворцу. В ответ также посылались дары.

        В 713 г. из Кана (Самарканда) были присланы кольчуга, кубок из восточного хрусталя, агатовый кувшин, яйца "верблюда-птицы" (страуса), карлик и танцовщицы.

        Из Тохаристана в VII-VIII вв., помимо отличных лошадей, были привезены до 200 видов лекарственных растений, изделия из стекла и горного хрусталя, а также загадочный полудрагоценный самоцвет, предположительно лунный камень. 

        Из Чача присылалось вино, приготовленное "по иранскому способу".

        В числе ценных даров упоминаются курильница из Кана, украшенная драгоценными камнями, инкрустированное каменьями ложе из Бухары.

        В курганных захоронениях Центральной Азии нередко встречаются бронзовые зеркала и другие предметы китайского происхождения.

        В числе традиционных объектов торговли были ткани.

        Из Китая вывозился шелк. Но был и обратный приток в Китай из Центральной Азии и иногда из Ирана хлопчатобумажных и шерстяных тканей, высоко ценившихся за красоту расцветки и мастерство изготовления.

        К примеру, в 682 г. посол из Тохаристана преподнес императору золотое парчовое одеяние.

        В 726 г. правитель Бухары в числе других подарков отправил ему румийский (византийский) ковер.

        В ходе раскопок археологи обнаружили в Центральной Азии некоторые византийские предметы.

        Воздействие иноземного искусства наглядно запечатлено в тканевых орнаментальных мотивах, которые на новой почве подвергались некоторой переработке.

        В этом отношении характерны так называемые "сасанидские круги", широко представленные в тканевых узорах V-VIII вв. не только в Центральной Азии, но и в Китае. Орнаментальные медальоны этого типа известны также в изделиях из металла, резного дерева, ювелирных. Традиция такого рода орнамента на тканях сохранилась до наших дней в среднеазиатских вышивках-сюзане и набойках.

        Шелковый путь способствовал распространению и технологических достижений.

        Так, шелководство и шелкоткачество, которые долго были монополией Китая, в V-VI вв. продвинулись вначале в Хотан, затем в Центральную Азию, Иран и Византию.

        И наоборот, техника изготовления стекла, поступавшего из стран Средиземноморья, проникла в Иран и Центральную Азию, а в V в. ее освоили и в Китае. При этом в Китае находят местные сосуды характерной средиземноморской формы и предметы, декорированные в свойственной индоевропейским культурам "зверином стиле".

        А на Алтае, Кубани и на Дону - изделия, выполненные в стиле китайских мастеров.

        В начале первого тысячелетия в центральноазиатском регионе получил распространение буддизм, что создало благоприятные условия для развития торговли с Индией. Роль этого вероучения, воспринятого местным населением, видна в значительном количестве монастырей, храмов на территории Северного Тохаристана. Позднее они появились и в Мерве, а в V-VIII вв. - в Семиречье.

        В изобразительном и прикладном искусстве проявлялись иноземные образы и каноны.

        Так, из Индии в южные центральноазиатские области и далее в Китай вместе с буддизмом пришла специфическая иконография, которая уже на месте дополнялась этническими деталями. Красноречиво об этом говорит облик Будды, приобретшего в Китае монголоидные черты.

        Характерным является заимствование изобразительных сюжетов центрально- и западноазиатского происхождения такой в общем-то самодостаточной культурой, как китайская. В середине I тысячелетия в Китае происходят существенные сдвиги в мировосприятии, частично обусловленные распространением буддизма. Перемены охватывают литературу, изобразительное искусство, архитектуру и музыку, обогащаясь буддийскими элементами. Ярко прослеживается и ближневосточное влияние.

        В раннем средневековье усилилась борьба за лидерство на трансконтинентальной дороге между тюрками-согдийцами и иранцами. В конце концов, с помощью тюркской власти лидерами на Великом шелковом пути стали согдийцы. Они сыграли огромную роль в развитии культурных связей с Китаем. К примеру, эти известные на всем протяжении трассы умелые торговцы способствовали распространению далеко на восток различных систем письменности. Среднеазиатское влияние сказалось и на внедрении в Китае новых для него элементов музыкальной и танцевальной культуры и музыкальных инструментов - лютни, арфы, флейты. 

        Танцоры и артисты из Бухары, Самарканда, Чача пользовались в Китае в VII-VIII вв. особой популярностью.

        Как считают исследователи, китайская музыка в то время стала похожей по звучанию на музыку центральноазиатских народов. Люди нередко совершали неблизкие переезды, чтобы обучиться игре на том или ином инструменте.

        Доказательством этого может служить такой факт: в I в. до нашей эры дочь усуньского правителя, матерью которой была ханьская принцесса, отправилась в Китай для обучения игре на струнных инструментах.

        Нередким зрелищем на Шелковом пути были музыканты, едущие на двугорбом бактрийском верблюде - как на статуэтке, найденной в погребении около Сианя (VII-Х вв.). В их руках - лютня, угловая арфа, флейта.

        В китайских источниках танского периода говорится о ташкентском танце "хутэнъу" ("западный скачущий танец"), который исполнялся мальчиками под аккомпанемент лютен и поперечных флейт.

        Музыканты Западного края всегда были желанными гостями в Поднебесной. Актер из Бухары, флейтист из Самарканда, гобоист из Хотана, сочинитель песен из Кучи - все они могли быть уверены, что найдут себе в Китае заработок и их мастерство будет оценено по достоинству.

        Именно согдийские колонии способствовали раскрытию секрета и распространению способа изготовления китайской бумаги в Центральной Азии и, прежде всего, в Самарканде. Оттуда этот способ проник в арабские страны и был завезен арабами в Северную Африку, Сицилию и Испанию. У испанских умельцев его переняли итальянские мастера, и впоследствии он стал известен во всех европейских странах. К ХV в. бумага почти повсеместно вытеснила из употребления пергамент.

        С помощью купцов по трансконтинентальной дороге распространялись и агрокультуры.

        В VII в. Самарканд отправлял в Китай к императорскому двору желтые персики, цвет которых был подобен золоту. Их так и называли "золотые персики". Несколько деревьев-саженцев, на которых произрастали эти царственные плоды, были привезены и выращены в дворцовых садах. 

        Китай получал из стран Востока виноград, люцерну, морковь, лук, огурцы, фасоль, кунжут, финики, ореховые, миндальные и гранатовые деревья. А взамен он дал остальному миру тутовый шелкопряд, чай, рис, абрикосы и многое другое.

        Проникновение буддизма в Китай явилось прямым следствием развития торговых контактов. Первые буддийские общины появились в Лояне, где располагалась главная колония западных купцов. Буддизм в доступной простым людям форме учения махаяны пришел в Китай из Индии через Центральную Азию в эпоху Северных Вэй (386-535 гг.)

        В это время начали строиться буддийские скальные монастыри в провинциях Ганьсу и Шаньси. Они украшались рельефами, в которых отразились ранее не известные китайцам образы, но очень типичные для буддийского искусства.

        Это были небесные музыканты и танцовщицы, многочисленные божества. Такие фигурки в большом количестве найдены и в погребениях. Они служили атрибутами культа предков и "должны были услаждать покойника в его второй, загробной жизни и обеспечивать ему там все земные удобства".

        В то же время, буддизм торговыми трассами распространяется и на Западную Азию - в Парфию. В конце VI в. он вводится в Первом Тюркском каганате. Оттуда проникает к народам Южной Сибири, ранее придерживавшихся шаманических культов.

        В свою очередь, с Ближнего Востока в Центральную Азию и далее до Китая перемещается христианство и особенно манихейство - последнее ответвление христианского гностицизма. До IV в. эта религия расширялась на запад и дошла до Египта, Северной Африки, Италии и Испании. Но затем из-за разногласий с официальной Церковью манихейство начало подвергаться гонениям и уцелело лишь в Персии, откуда распространилось на Восток. Здесь как официальную религию его приняли уйгуры, контролировавшие Шелковый путь, и принесли свою веру в Китай.

        Возле Чаньаня (нынешний Сиань) была обнаружена большая плита из черного известняка высотой около 4 м и шириной 1 м. На верхней части располагались крест и титул, а под ним надпись. На титуле написано: "Плита Да Цинь (прим. - Сирия). Люминесцентная религия в Китае". Далее в тексте сообщается о появлении и развитии здесь христианства.

        В надписи говорится: "Епископ А-ло-пен королевства Да Цинь прибыл издалека, привез с собой собрание изречений и образов и представил их нашей столице. Тщательно исследовав возможности его учения, мы нашли это загадочно духовным и тихим в действии. Наблюдая за его принципиальными выводами, мы пришли к заключению, что они охватывают все, что является наиболее важным в жизни. Это учение полезно для всех людей и существ. Так позвольте ему иметь свободный курс по всей Империи".

        Предшествовали этому такие события. Император Гао Цзун - основатель танской династии - принял только конфуцианство и отклонил буддизм как западную и некитайскую религию. Он приказал закрыть большинство буддийских и даосских монастырей и храмов.

        Его сын Тай Цзун, вопреки своему отцу, придерживался политики терпимости. Он был высокообразованным и проявлял интерес к новым знаниям. В его дворцовой библиотеке 18 чел. постоянно занимались копированием более 200 тыс. рукописей. В 635 г. император приветствовал христианство и приказал прибывшему в этом году из Сирии по Великой дороге манихейскому епископу А-ло-пену перевести на китайский его священные книги. Через 3 года - в 638 г. - Тай Цзун издал указ о терпимости к манихейской религии.

        Однако уже в IХ в. политика религиозной толерантности прекратилась. Началось преследование всех некитайских верований - манихейства, христианства, зороастризма и буддизма. Но, согласно правилу веротерпимости монголов, христианство в Поднебесной восстановилось еще раз. Францисканский миссионер Джон Монте-Корвинский, который прибыл в Пекин в 1294 г., встретил там мощное несторианское сообщество. И только во времена Минской династии христианство исчезло полностью.

        Далеко на восток распространяется и ислам. Сначала - силой оружия до Памира и Тянь-Шаня, а далее - с помощью торговли и культурного взаимодействия. Воплощение новых идей реализуется в произведениях искусства, в памятниках погребальной обрядности.

        Мусульманская цивилизация заново открыла миру достижения греческой науки, распространила знания индийских математиков - новую десятичную систему счисления, а также познакомила другие народы с опытом медицины. 

        Итак, столетиями сохранялся дух культурного и духовного диалога.

        Период с IХ до начала ХIII вв. явился первым этапом средневекового Возрождения в Центральной Азии, которая в это время становится одним из важнейших центров исламской цивилизации. На новой основе здесь получили дальнейшее развитие духовные ценности ислама, связанные с ним литература, философия, правоведение, естественные науки и художественная культура.

        Монгольское завоевание, прервав эти традиции, принесло неисчислимые бедствия, последствия которых ощущались вплоть до 60-х годов ХIV в. Возрождение культуры в Центральной Азии связано с именем Амира Тимура. 

        Он прославился в истории не только как полководец и крупный государственный деятель, но и как покровитель науки и культуры. Всемерно поддерживалось стремление к светским знаниям. Приветствовалась терпимость к религиозным учениям.

        В такой атмосфере подлинного ренессанса появилось много выдающихся энциклопедистов, ученых, поэтов, философов и их школ. Их имена золотыми буквами вписаны в мировую историю: Абу Али ибн Сино, Беруни, аль-Хорезми, аль-Фаргони, Рудаки, Навои и многие, многие другие деятели науки и искусства того времени внесли огромный вклад в развитие человеческой цивилизации и на Востоке, и на Западе, перенявшем их знания и их достижения.

        Центрами концентрации, обмена и передачи ценностей материальной и духовной культуры были города, которые стояли на пересечении дорог караванной торговли и транзитного сообщения. Центральная Азия играла важную роль в генезисе международных связей, служа своеобразным экономическим и культурным мостом между Востоком и Западом. 

        Шелковый путь открывал уникальные возможности и для развития дипломатии, в которой экономические интересы в большинстве случаев увязывались с политическими. Закономерно, что первыми послами были купцы. Они имели "проходную карту", статус неприкосновенности на территории даже воюющих государств. Поэтому им доверяли самые сложные задания, они не только передавали информацию "из уст в уста", но и выполняли тайные поручения. Это было удобно для правителей, посылавших купцов с важной миссией, так как торговцы выступали в роли нейтральных членов сообществ, занимавшихся своим непосредственным делом - торговлей, не касающимся межгосударственных отношений.

        Особенностью товарообмена на Великом шелковом пути была кроме того так называемая "дипломатическая торговля", когда под видом подарков или приношения даров при обмене дипломатическими миссиями велась фактически завуалированная торговля.

        Так, в правление китайского императора Чэн Ди к его двору прибыло посольство с дарами из государства Цзибинь (современный Кашмир). Император намеревался отправить ответное посольство, однако его сановник Ду Цинь в письме сообщил государю, что "среди тех, кто привез дары, нет членов царской семьи или знати. Это все купцы или люди низкого происхождения. Их намерение - обмениваться товарами и вести торговлю под видом присылки даров".

        История дипломатии стран, расположенных на Шелковом пути, является органичной частью всемирно-исторического процесса взаимодействия народов и культур, в ней сконцентрирован огромнейший международно-правовой опыт. Он интересен не только с точки зрения изучения. Имея свои корни в прошлом, древняя дипломатия частично проникает и в нашу жизнь, в той или иной степени оказывает воздействие на современные международные процессы.

        Яркие примеры использования возможностей дипломатии приходятся на годы пребывания Александра Македонского в Мараканде.

        Так, в 329 г. до н.э. к нему прибыли послы от скифов. Под предлогом заключения договора о дружбе Александр отправил ответное посольство. Однако цель была иная. Его интересовали сведения "из первых рук" о земле скифов, их военной мощи.

        Уже в следующем году полученные данные позволили завоевателю одержать победу над скифами в сражении, которое состоялось на правом берегу Танаиса (Сырдарьи).

        Тогда их царь через своих послов опять обратился с предложением о заключении мирного договора и извинениями за необдуманные действия отдельных вооруженных групп скифов, за которые он не несет ответственности. На это Александр ответил, что доверяет царю, но военные действия не прекратит до полной победы.

        Правитель скифов отправил новое посольство с дарами и предложением выдать свою дочь за Александра, а дочерей скифских вельмож - за его "верных друзей". Тем не менее, и этот дипломатический ход не увенчался успехом, Александр Македонский ответил вежливым отказом.

        На это же время приходятся и переговоры с царем Фарасманом из Хорезма, который предлагал великому завоевателю военный союз и помощь в походе на другие народы, а также с правителями других государств и племенных объединений.

        Таким образом, активные завоевательные и политические действия способствовали развитию дипломатических отношений, их совершенствованию. Метод решения различных конфликтов с помощью переговоров широко использовался и в таких эллинистических государствах, как Селевкидское и Греко-Бактрийское. К примеру, последнее заключило несколько военных договоров с парфянами для борьбы с общими врагами. Постепенно стали появляться люди, более или менее профессионально занимающиеся посольской деятельностью.

        Регулярно посещали Центральную Азию китайские послы. Ежегодно отправлялось не менее 5-6, а в некоторые годы и более 10 караванов, называвшихся обычно "посольствами". И действительно, они зачастую выполняли не только торговые задачи, но и дипломатические миссии. Крупные посольства состояли из нескольких сотен человек, а "малые" - не менее чем из 100. Возвращались они на родину, как правило, в сопровождении ответных посольств.

        Конечно, долгий путь был чреват разными приключениями и сложностями, в том числе и нападениями кочевых племен. Это вынуждало китайское правительство предпринимать военные действия.

        Так, в 108 г. до н.э. были покорены Лаулань (Лобнор) и Гуши (Кучар) в Восточном Туркестане. В 104-102 гг. до н.э. было предпринято два похода на Давань, в результате которых она признала себя вассалом Китая и обязалась ежегодно платить дань по паре лошадей "небесной породы", ценившихся очень высоко.

        Давань (Фергана) была первой страной в Средней Азии, с которой Китай установил дипломатические отношения. Вначале они были весьма напряженными, и следствием этого стали военные конфликты. Основная причина - желание императора приобрести здешних аргамаков.

        Как повествуют китайские летописи, У Ди отправил к правителю Давани посланника со 100 данами золота и просил в обмен прислать ему лошадей знаменитой породы. Однако - получил отказ, причем посланник был убит, а его имущество конфисковано. 

        Это и послужило началом войны, закончившейся поражением Давани.

        На место прежнего правителя Мугуа, казненного по приказу китайского полководца, был посажен один из старейшин Моцай. А китайцы отправились на родину с тремя тысячами лошадей.

        После завершения китайско-даваньской войны дипломатическая деятельность Китая стала стремительно развиваться, о чем свидетельствует древняя китайская летопись (начало I в. н.э.). Уже в конце II в. до н.э. устанавливаются дипломатические отношения и с Парфянским царством.

        Политические интересы Китая и народов Средней Азии были общими и в большой степени определяли характер всех других контактов. Им одинаково угрожали орды кочевников, поэтому совместная борьба с ними была жизненно необходима. 115 г. до н.э. ознаменовался заключением союза с усунями, которые должны были по мере надобности предоставлять в распоряжение китайцев определенное количество войск. Союз был прочным, и это подтверждает установление родственных связей между китайским двором и усунями.

        Несколько иной характер имели дипломатические отношения Китая с другим среднеазиатским государством - Кангюем (древним Хорезмом). Оно не признавало превосходства китайцев, так как обладало значительной военной мощью, что давало возможность проводить независимую политику.

        Согласно "Истории Старшего дома Хань", на приемах кангюйского правителя китайским посланникам отводились места ниже усуньских, и даже яства им подавали позже. Тем не менее, государь Кангюя отправлял своих сыновей на службу при дворе китайского императора.

        Дипломатическая активность династии Хань в Средней Азии привела к признанию некоторыми из государств вассальной зависимости от Китая. Тем не менее, в ряде случаев она была лишь номинальной.

        В "Истории Старшего дома Хань" говорится, что китайские послы "без наличных денег не могли получить ни пищи для себя, ни скота для верховой езды, и сему причина отдаленность Китая".

        Однако в III-IV вв. н.э. дипломатические отношения Китая со странами Средней Азии пришли в упадок. Основная причина была в неустойчивости военно-политической обстановки в обоих регионах. Только в V в. дипломатические контакты возобновились.

        Император из династии Вэй Тай У (424-452 гг.) отправил в Среднюю Азию большое посольство во главе со своими советниками Дунь Ванем и Гао Мином, которое повезло немалое количество даров, в том числе парчу и шелковые ткани. Первоначало миссия попала к усуням и была принята с большим почетом.

        Правитель усуней сообщил Дунь Ваню, что Фергана и Чач давно мечтают об установлении связей с Китаем, и "жалеют об отсутствии дорог". Это говорилось в том смысле, что жужани и хунны фактически перекрыли их и таким образом мешали развитию торговли и дипломатическому обмену. Тогда Дунь Вань направился в Фергану, а Гао Мин - в Чач, где заключили договоры о признании их вассальной зависимости от Китая. В обратный путь вместе с китайскими послами отправились посольства 16 государств Средней Азии.

        Как рассказывается в хронике, "с этого времени не проходило и года, чтобы не появилось несколько государственных посольств".

        Как считают исследователи, эта миссия имела большое историческое значение, так как способствовала восстановлению прерванных на многие годы дипломатических отношений между государствами двух регионов. По действенности ее можно приравнять к миссии Чжан Цзяня, которая за несколько веков до этого открыла для Китая Западный край.

        Особенно усилились связи в эпоху Танской династии, когда китайское могущество простиралось до Каспийского моря. Многие правители Средней Азии признавали верховную власть императора и получали от него грамоты, подтверждающие права на свои владения.

        По данным китайских источников, только из региона Самарканда с 617 по 648 гг. в Китай было отправлено 20 посольств. В это время в государствах Средней Азии уже сформировалась определенная прослойка лиц, специализирующихся в области дипломатии, - посланников, их помощников, а также толмачей-переводчиков.

        В период борьбы с арабами связи с Китаем стали очень оживленными.

        С 717 по 731 гг. из Согдианы были посланы 11 дипломатических миссий, из Тохаристана - 5, из Бухары - 12.

        В 751 г. китайский наместник в Восточном Туркестане собрал 30-тысячное войско и вступил с ним в Среднюю Азию, чтобы дать отпор арабам, укрепившим здесь свои позиции. Встреча произошла в долине р. Талас (Кыргызстан), где китайская армия потерпела поражение. По данным арабов, в плен тогда попало около 20 тыс. китайцев и было захвачено большое количество добычи.

        Военная поддержка была двусторонней.

        К примеру, когда в 756 г. взбунтовавшийся военачальник Ань Лушань захватил обе столицы Танской империи, император Дай Цзун (762-779 гг.) вызвал себе на подмогу войска из Восточного Туркестана. Помимо этого, военную помощь ему оказали также Хотанский правитель и владетель Тохаристана.

        Новый этап становления дипломатических отношений стран, расположенных вдоль Великого шелкового пути, ученые относят ко времени создания империи Амира Тимура. Его дипломатия основывалась на развитии межгосударственных связей и соответствовала международным правовым нормам того времени.

        Сахибкиран придерживался принципа неприкосновенности посольств и послов.

        К примеру, когда посол Байсак доставил ему от египетского султана Насыра Фараги (1399-1412 гг.) оскорбительное письмо, Амир Тимур сказал: "Не будь традиции не трогать царских послов, я бы знал, как поступить и с ним, и решил бы его участь".

        В 1370 г. он отправил осудительное стихотворное письмо хорезмшаху Юсуфу Суфию, который заточил его посла в тюрьму.

        Каждый раз, направляя своего гонца Джалаледдина-баходира в разные страны, Амир Тимур делал приписку к своим посланиям: "Нет смерти и плена послу. Его задача - выполнить точно мой приказ. Верни моего посла обратно". Сам он при этом не только сохранял жизнь послов, но и их имущество, скот, утварь. В распоряжении Тимура было сказано: "Если пропадет что-то из имущества посла, утерянное возмещает администрация той местности".

        В записках испанского посланника Руи Гонсалеса де Клавихо² рассказывается, что на протяжении всего пути до Самарканда существовали конные переправы, днем и ночью обеспечивающие передвижение тех, кто направлялся к Сахибкирану. Для чужестранцев везде были построены большие караван-сараи, которые снабжались водой и продуктами питания. Там работали также люди для охраны, обслуживания и сопровождения послов. Примечательно, что Амир Тимур назначал послам специальное денежное содержание.

        Приоритетом дипломатии Тимура было соблюдение взаимных договоров. Известно, что он всеми способами старался выполнять мирный договор, заключенный с Амиром Хусейном. Но тот много раз нарушал свои обещания, что в конце концов заставило Тимура взяться за оружие.

        Методы внешней политики Сахибкирана отличались высокой культурой, внимательностью к словам и этикету. 

        Он вел переписку с правителями многих стран, включая Китай и европейские государства. Характерной особенностью этих посланий было то, что в них учитывались не только особенности страны, но и характер ее правителя. В соответствии с этим подбирались слова, эпитеты, регалии.

        Писцы при дворе Тимура обладали обширными знаниями и постоянно собирали новую информацию по географии, этнографии, истории других стран, что способствовало развитию искусства дипломатии и, в конечном итоге, вело к уменьшению врагов государства.

        Большое внимание Амир Тимур уделял кандидатурам послов, которые отбирались из самых образованных, красноречивых людей высокого происхождения.

        Итальянский купец Беламус де Мигннанелли в своей книге "Жизнь Тимура", написанной в 1416 г., отмечал: "Люди Тимура были красивые, знатные, умные, в чинах, соответствующих возрасту.., знающие арабский, древнеримский, иврит и другие языки, а также небесные науки и геометрию".

        Арабский историк Ибн Дукмок в книге "Акд алжавохир" рассказывает, что в период осады Тимуром Дамаска (с декабря 1400 по март 1401 гг.) он увидел неподалеку заброшенную могилу одной из жен пророка Мухаммеда Умми ал-Хабибы и велел возвести над ней мавзолей. Внимание к мусульманским святыням помогло Тимуру одержать победу, так как после этого в городе появились его сторонники.

        Тонко чувствуя чаяния людей, прибегая к добрым словам и подаркам, Сахибкиран склонял противников на свою сторону. Дипломатические отношения всегда подкреплялись дарами. Для укрепления своей власти в завоеванных странах он стремился найти единственно верный способ, "открывая врата справедливости и преграждая путь насилию".

        Создатель могущественного государства знал, что самый дешевый и лучший путь к победе - это дипломатия.

        В своих "Уложениях" он пишет: "В деле, которое можно было решить словом, я не прибегал к оружию". И еще - "Опыт мой показывает: то, что не могут сделать тысячи всадников, можно достичь правильным словом и делом".

        Политике Тимура старались следовать и его преемники. Они наладили ставшие напряженными отношения с Китаем, о чем свидетельствуют частные посещения послами из Самарканда китайского двора. Как никогда тесными стали связи с Восточным Туркестаном, в частности с уйгурами. Территория Уйгуристана входила в состав государства Тимура и его преемника Мирзо Улугбека. Это расширило и укрепило сложившиеся ранее экономические, культурные и родственные связи между народами Восточного Туркестана и Мавераннахра.

        Система Великого шелкового пути просуществовала вплоть до ХV в. Однако уже с ХIV столетия в связи с рядом социально-политических трансформаций, а также качественных изменений в кораблестроении и навигации приоритет в сфере перевозок постепенно переходит к морским трассам. В это же время инициативой в торгово-экономических отношениях начинают овладевать страны Запада: Португалия, Голландия, Британия. В своем стремлении воспользоваться появившейся, наконец, возможностью монополизации торговли они предпринимают последовательные шаги для того, чтобы нейтрализовать своих конкурентов. Конечным итогом таких действий стало разложение традиционной структуры экономических взаимосвязей "Восток - Запад" и низведение до локального уровня дорог, которые еще недавно имели трансконтинентальное значение.

        Дальние международные связи все больше и активнее смещались с суши на море. Индийский океан и прилегающие к нему моря превращались в самую удобную коммуникационную сеть, а на их побережьях сосредоточились все лучшие и крупнейшие торгово-ремесленные центры Азии.

        В Индии в ХVI в. - даже когда еще великие географические открытия не повлияли на ее внешнюю торговлю - количество перевозимых морскими путями грузов почти в 60 раз превосходило по объему те, которые транспортировались по суше в азиатские страны.

        Приход европейских кораблей, колониальная экспансия усугубили ситуацию еще больше. На возобладание океанских и упадок сухопутных связей влияли и другие причины. К примеру, политическая и экономическая ситуация в Китае на протяжении ряда веков способствовала перемещению центра хозяйственной жизни на юг. К тому же, настоящим бичом для экономики оседлых цивилизаций внутриконтинентальной Азии в средние века стали кочевники и полукочевники. И дело не только в периодических набегах и грабежах. Безрассудная и многовековая сверхэксплуатация земель сменяющими друг друга завоевателями добавила к торговому и хозяйственный упадок региона, его обезлюдение. Это подтверждают европейские сообщения ХVI в.

        Англичане, поначалу решившие идти не по стопам Португалии, а завязать контакты с Персией, Индией и Китаем через Россию и Среднюю Азию и с трудом добившиеся от Ивана Грозного такого позволения, вскоре отказались от своей затеи. Купцы обеднели, торговля стала "малой и нищенской".

        Прекращение полномасштабной "работы" Шелкового пути повлекло за собой глубокий и скоротечный разлад, а подчас и разрушение экономической инфраструктуры целого ряда регионов.

        Таким образом, под воздействием объективных и субъективных факторов с экономической, политической и историко-культурной сцены Евразии сошла уникальная - по существу, первая - структура трансконтинентальной и межнациональной интеграции.

        Однако, исчезнув, она оставила неизгладимый след в истории и культуре многих народов. Вдоль трасс Великого шелкового пути выросли удивительные по красоте и богатству города, пережившие своего "прародителя" на долгие века. 

       ¹  Литвинский Б.А. Канцзюйско-сарматский Фарн. Душанбе, 1968. С. 114-116.
       ²  Руи Гонсалес де Клавихо. Дневник путешествия в Самарканд ко двору Тимура. М., 1990.
       ^*  Окончание. Начало см. "Обозреватель-Observer". 2005. № 6.