Крупнейшие государственные деятели оставляют след не только в научных трудах, анализирующих их роль в жизни общества, не только в хвалебных или критических статьях и выступлениях, не только в художественной литературе исторического жанра, но и в обыденном языковом сознании. После них остаются официально-патетические именования и прозвища, фразеологизмы и крылатые выражения, содержащие аллюзии на их имена, новые слова, образованные от этих имен.

Образы лидеров государства с древности занимают заметное место в языковой картине мира каждого народа (например, обилие крылатых выражений с именами императоров в латинском языке). Чем более значимой была деятельность политика для рядовых носителей культуры, тем более обширен его след в языке.

Язык фиксирует всю сложную гамму отношений членов социума к государственному деятелю: уважение, преклонение, насмешку, страх, ненависть. Языковой след, в отличие от всех прочих, не поддается фальсификации и не может быть сделан "на заказ". Он правдиво демонстрирует то, что видели в государственном деятеле его современники и последующие поколения.

Кратко определим основные термины, используемые в данной статье.

Основной единицей исследования является лингвокультурный концепт - сложное ментальное образование, опредмеченное в языке и включающее образный, понятийный (иначе - фактуальный) и ценностный компоненты¹. "Концепт группируется вокруг некой "сильной" точки сознания, от которой расходятся ассоциативные векторы. Языковая или речевая единица, которой актуализируется центральная точка концепта, служит именем концепта"². В составе концепта мы различаем интразону - зону входящих ассоциаций (в нее входят имя политика, его неофициальные прозвища и патетические именования) - и экстразону - зону исходящих ассоциаций (все случаи перенесения имени политика на другие объекты).

Ниже будут рассмотрены закрепленные в русском языке представления о двух первых лидерах советского государства: В.И.Ленине - председателе Совета Народных Комиссаров РСФСР (затем СССР) в 1917-1924 гг. и И.В.Сталине - генеральном секретаре ЦК РКП(б) (затем ВКП(б), затем КПСС) в 1923-1953 гг.

Именами большинства концептов отечественных политических лидеров служат наследственные семейные наименования (Хрущев, Андропов, Ельцин и т.д.). Их происхождение никак не связано с деятельностью политика.

Фамилии Ленин и Сталин являются исключениями. Это псевдонимы В.И.Ульянова и И.В.Джугашвили, возникшие в ходе их нелегальной революционной деятельности. Данный факт широко известен носителям культуры. Таким образом, в концепты Ленин и Сталин входит понятийный элемент "революционер-подпольщик".

Происхождение данных псевдонимов различно.

Как отмечает А.П.Романенко, "имя "Ленин" появилось "по случаю": документы Николая Егоровича Ленина были переданы товарищами В.И. Ульянову, вернувшемуся из ссылки и нуждавшемуся в запасном паспорте для выезда за границу. Это акт условного, "случайного" именования.

Имя "Сталин" появилось в результате мотивированного именования. С 1903 г. большевиков стали называть "твердыми", "твердокаменными" (Г.В.Плеханов). … И.В.Джугашвили сам образовал свой псевдоним с учетом внутренней формы слова "сталь" (так же появились имена "Каменев", "Молотов"). … Имя "Сталин" мотивировано и структурой, созданной по аналогии с именем "Ленин". Этот аспект мотивированности имени способствовал выработке известных топосов культуры 2 (имеется в виду культура 30-х годов - Авт.): "Сталин - это кавказский Ленин", "Сталин - это Ленин сегодня"³. По-видимому, именно с мотивированностью антропонима Сталин связано то, что он практически вытеснил антропоним Джугашвили. Если фамилия Ульянов употреблялась сравнительно часто и получила трансономастическую реализацию, то Джугашвили фигурирует в основном в справочно-биографических текстах своей эпохи.

Так, в биографии Сталина, изданной в 1952 г., фамилия Джугашвили употребляется лишь дважды - в заглавии "Иосиф Сталин (Джугашвили): биография" и в первой строке "СТАЛИН (Джугашвили), Иосиф Виссарионович, родился 21 декабря 1879 года в городе Гори…".

В "Кратком курсе истории ВКП(б)" - одном из наиболее прецедентных текстов эпохи 30-50-х годов⁴ - данный антропоним в отличие от антропонима Ульянов не обозначен.

Имя Джугашвили имело в официальной языковой картине мира оттенок нежелательности. Его употребление сводилось до минимума и представлялось оправданным лишь в ретроспективных текстах о молодости Сталина.

Например, в пьесе М.А.Булгакова "Батум", посвященной деятельности Сталина в 1894-1904 гг., в репликах персонажей фигурирует Джугашвили, но в авторских ремарках - Сталин.

В эпоху перестройки этот ореол запретности привел к учащению использования данного антропонима, а также детского имени Сталина Сосо (уменьшительное от Иосиф) (Например, название популярной в 80-е годы пьесы В.Коркия "Черный человек, или Я, бедный Сосо Джугашвили").

Моновариантность официального именования Сталина нашла отражение в карнавальных текстах. В анекдотах лишь Ленин обладает правом использовать обращение Иосиф Виссарионович. Остальные персонажи придерживаются формулы товарищ Сталин⁵. Можно также констатировать, что анекдоты никогда не акцентуировали наличие у Сталина более чем одной фамилии. Наличие же родовой фамилии и псевдонима у Ленина регулярно становилось объектом смехового переосмысления:

22 апреля 1870 года. Город Симбирск. Акушерка принимает роды у жены местного чиновника Ульянова. Глядит на новорожденного и восклицает: "Батюшки-святы! Вылитый Ленин!".

Ленин говорил: "В партии только три настоящих коммуниста: Ульянов, Ленин и я".

Отец Владимира Ильича был очень скромный человек. Из скромности он даже фамилию носил другую - Ульянов.

Средства официального именования Ленина отличаются большим разнообразием. Помимо Ленин, Ульянов, Ульянов-Ленин, Владимир Ильич, Володя Ульянов (в многочисленных текстах, посвященных детству Ленина) очень частотным является содержащее оттенок ласкательности Ильич. О популярности этой формы свидетельствует коллективное ходатайство 216 советских административных работников о переименовании города Москвы в город Ильич, принятое 23 февраля 1927 г.^6,7. Хотя это ходатайство и было отклонено, сам факт его существования важен для исследования концепта "Ленин". В качестве названия столицы предлагалась не фамилия Ульянов и не псевдоним Ленин, а отчество, "подчеркивающее главное свойство образа вождя - близость к народу, - "наш Ильич". Эта номинация восходит к народным традициям уличных именований по отчеству (например, Семеновна, Николаич, Макарыч)"⁶. Осознанность уникальности этого именования, невозможность его переноса на других лиц находят отражение в анекдоте о политическом лидере с совпадающим отчеством - Леониде Ильиче Брежневе:

- Товарищ Брежнев!..

- К чему эти церемонии? Зовите меня просто - Ильич!

Еще одним уникальным средством наименования В.И. Ленина является выражение дедушка Ленин, употреблявшееся в детской аудитории. Это сочетание призвано одновременно характеризовать номинируемый объект (лексема дедушка ассоциативно связана с понятиями доброты и мудрости) и обозначить символические отношения между объектом и адресатами речи - детьми (связь предок - потомки). Метафора родства присутствует не только в интразоне, но и в экстразоне концепта "Ленин" - в устойчивых выражениях внуки Ильича - "пионеры" и внучата Ильича - "октябрята"⁸.

В концепте Сталин тема родства реализуется иначе. В интразоне она возникает в патетическом наименовании Отец народов. Номинация отец также включает апелляцию к мудрости, но эта мудрость сочетается не с добротой (как у дедушки), а со строгостью. Внуки Сталина резко контрастируют с внуками Ленина: фразеологизм сталинские внуки в арестантском жаргоне имел значение "дети заключенных-женщин, родившиеся в ИТУ (исправительно-трудовом учреждении)"⁹.

В интразоне концептов "Ленин" и "Сталин" широко представлены лексемы вождь и учитель, входящие в официальные наименования В.И.Ленина Вождь революции, Вождь мирового пролетариата, Вождь трудящихся всего мира, Вождь международного рабочего класса, Великий учитель; И.В. Сталина - Вождь народов, Гениальный вождь и учитель⁸. Значения данных лексем являются взаимодополняющими: словом вождь, этимологически связанным с глаголом вести, передается способность указывать необходимое направление действия других людей (мирового пролетариата, народов и т.д.), учитель - тот, кто предоставляет знания, то есть объясняет, как действовать.

В настоящее время эти наименования сменили оценочность и употребляются с оттенком иронии, но, тем не менее, продолжают функционировать.

Например, в современных электронных СМИ: Вождь народов оказался первенцем среди всех российских правителей, совершившим подобный поступок..; Счет зарегистрирован в Цюрихе, где будущий - на тот момент - вождь мирового пролетариата жил в 1914-1917 годах.

В послесталинский период практика патетических прозвищ, способных заменять имя собственное, сошла на нет (единственное исключение - прозвище М.С.Горбачева Архитектор перестройки, но оно пришло из западной печати и в русскоязычной коммуникации не прижилось).

С ленинским и сталинским периодами также связан пик ономастического воплощения концептов политиков. Как отмечает С.А.Никитин, с первых лет советской власти популярными были прижизненные посвящения политическим деятелям.

Так, в 1918 г. появился Ленинск. За ним последовали другие посвящения вождю: Ленино, Ленинское, Ульяновский и т.д.

Инициатива переименований не являлась прерогативой центральной власти, но шла от органов местного самоуправления. Смерть Ленина вызвала такую волну переименований, что в феврале 1924 г. правительство было вынуждено издать декрет "О воспрещении переименования именем В.И.Ульянова (Ленина) городов, улиц, сооружений, учреждений без разрешения ЦИК Союза ССР". Политика центральной власти этого периода характеризуется ограничением массового присвоения имен вождей мелким населенным пунктам и закреплением этих имен за большими городами⁶. В числе прочих городов имя Ленина получает второй по значению город страны - Петроград. Новые переименования происходят в юбилейные годовщины рождения и смерти политика. "Советский энциклопедический словарь"¹⁰ фиксирует следующие топонимы, связанные с именем В.И.Ленина (для населенных пунктов, носящих одинаковое название, в скобках указывается количество):

от псевдонима Ленин - Ленинград, Ленинабад, Ленинакан, Ленингори, Ленино (2), Лениногорск (2), Ленинск (3), Ленинский (2), Ленинское (2), Ленинск-Кузнецкий;

от фамилии Ульянов - Ульяновск, Ульяновка, Ульяново;

от отчества Ильич - Ильичевск (2), Ильич.

Другие области географической ономастики представлены пиком Ленина, ледником Ленина, Ленинскими горами. Зафиксирован также космоним - малая планета Владилена (от Владимир Ильич Ленин). Кроме того, в экстразоне концепта находятся многочисленные названия колхозов (Путь Ильича, Заветы Ильича), внутригородских территориальных единиц (проспект Ленина, Ленинский район), учреждений (Библиотека имени В.И. Ленина) и т.п.

В 1991 г. изменение оценочной составляющей концепта "Ленин" ознаменовалось уничтожением некоторых топонимов, апеллирующих к данному концепту (с географических карт исчезли названия Ленинград, Ленинабад, Ленинакан), однако энтразона концепта в области географических названий на территории бывшего СССР остается весьма обширной.

В географической реализации концепта "Сталин" наблюдаются два существенных отличия от концепта "Ленин". Во-первых, это уже упоминавшаяся моновариантность наименования И.В.Сталина. Все названия апеллируют лишь к псевдониму Сталин, игнорируя прочие элементы имени. Во-вторых, это экспансия концепта за пределы русскоязычного социума.

Помимо находившихся на территории СССР Сталинабада, Сталинири, Сталино (2), Сталиногорска и Сталинска-Кузнецка топонимическим воплощением концепта стали два города Сталин (в Румынии и Албании) и Сталинварош в Венгрии.

Название пик Сталина получили три горные вершины: самая высокая вершина в СССР (Памир), самая высокая вершина в Болгарии (горный хребет Рила Планина), самая высокая вершина в Чехословакии (Карпаты).

Выход концепта за национальные рамки был вызван существованием ассоциативной связи Сталин / Вторая мировая война (все упомянутые государства были освобождены советскими войсками от немецкой оккупации или профашистских режимов) и образованием социалистического лагеря. Обратим внимание на то, что в патетических наименованиях В.И. Ленина и И.В.Сталина также наблюдается некоторое различие: интернационализация Ленина связывается языковым сознанием с конкретной социальной группой (классом) - Вождь мирового пролетариата / трудящихся всего мира / международного рабочего класса, у Сталина же появляется номинация Вождь народов, в которой объект власти выделяется не по классовой, но по национально-государственной принадлежности. Таким образом, в интразоне и экстразоне концепта "Сталин" признак интернациональности доминирует над признаком классовости.

В начале 60-х годов географические названия, содержащие отсылку к имени Сталина, были уничтожены. Концепт "Сталин", в отличие от концепта "Ленин", к настоящему времени полностью лишился ономастической реализации. Однако потенциально он такую способность сохраняет. В обществе не утихают дискуссии об обратном переименовании Волгограда в Сталинград.

Имена первых советских вождей получили обширную антропонимическую реализацию в модных тогда именах-аббревиатурах¹¹. Основной интенцией создателей новых имен было придать антропониму смысловое значение, связанное с ценностями новой идеологии. Список известных нам личных имен, содержащих апелляцию к концепту "Ленин", включает 104 единицы, к концепту "Сталин" - 20 единиц. Большинство из них воспринимается сейчас как курьезные, некоторые же прочно вошли в антропонимикон русского языка и до сих пор используются для именования новорожденных. Однако даже "неприжившиеся" имена дают обширную информацию о существовавших в сознании людей той эпохи концептах и их ассоциативных связях.

С точки зрения внутренней формы можно выделить следующие типы "ленинских" и "сталинских" антропонимов:

1. Антропонимы, образованные от имени политического деятеля без прибавления какой-либо дополнительной информации.

Например, Вилен - "В.И. Ленин", Виулен - "Владимир Ильич Ульянов-Ленин", Вилич - "Владимир Ильич", Сталий и Сталь - от фамилии "Сталин".

2. Антропонимы-перечисления, в составе которых имена вождей вступают в сочинительную связь с другими языковыми единицами.

Вилиор - "В.И. Ленин и Октябрьская революция", Лориэрик - "Ленин, Октябрьская революция, индустриализация, электрификация, радиофикация и коммунизм", Лестак - "Ленин, Сталин, коммунизм", Мэлор - "Маркс, Энгельс, Ленин, Октябрьская революция", Стален - "Сталин, Ленин", Тролебузина - "Троцкий, Ленин, Бухарин, Зиновьев".

Имена Ленин и Сталин выступают здесь в окружении других идеологических символов, воспринимаемых создателями антропонимов как однопорядковые. С именем Ленин сочетаются следующие единицы:

- имена других политических деятелей: Маркс (11), Сталин (10), Энгельс (9), Троцкий (4), Зиновьев (2), Бухарин, Шаумян;

- слово революция в различных сочетаниях или вне их: Октябрьская революция (7), революция (3), мировая революция (2) (концепт "Ленин" имеет ассоциативную связь и с уже свершившейся Октябрьской революцией и с ожидаемой мировой революцией);

- наименования социальных и экономических процессов: индустриализация (3), электрификация (2), коллективизация, радиофикация;

- слова, обозначающие общественный строй: коммунизм (2), коммуна, социализм;

- названия организаций и объединений: Интернационал (2), Академия наук, Красная армия, народная армия.

Имя Сталин сочетается лишь с именами Ленин (10), Маркс (5), Энгельс (5) и лексемой коммунизм.

3. Антропонимы, отражающие существовавшие в наивном сознании представления о характеристиках или результатах деятельности политиков. Имена данной группы созданы на основе субстантивных словосочетаний, в которых имя Ленина или Сталина выполняет атрибутивную функцию.

Например, Ленинид - "ленинские идеи", Эрлен - "эра Ленина", Лениз - "ленинские заветы".

Несмотря на то, что имя политика занимает грамматически подчиненное положение, с точки зрения значения оно превалирует.

В составе данных антропонимов имя Ленина сочетается со следующими языковыми единицами: армия (4), трудовая армия (2), идеи (3), эра (2), заветы, правда, воля, сила, герб.

Имя Сталина появляется в именах этого типа лишь вместе с именем Ленина (например, Правлес - "правда Ленина, Сталина"). У Ленина и Сталина фиксируются общие мысли, правда и тактика.

4. Антропонимы-дефиниции. Эти имена, представляющие собой ответы на вопрос "Кто такой Ленин (Сталин)?", образуются от простых предложений с составным именным сказуемым. Имя политического деятеля выступает в роли подлежащего, реже - предикатива.

Например, Виленор - "Владимир Ильич Ленин - отец революции", Вилорик - "В.И.Ленин - освободитель рабочих и крестьян").

Ленин характеризуется как организатор революции (2), отец революции, организатор рабочего движения, организатор революционной коммуны, освободитель рабочих и крестьян, друг детей, гений мира, наше оружие.

Сталин фигурирует лишь в одном имени данного типа. Его создатели антропонимов определили как победителя фашизма.

5. Антропонимы-констатации, образованные от предложений с глагольным сказуемым и именем политика в функции подлежащего.

Например, Вилюр - "Владимир Ильич любит Родину", Винун - "Владимир Ильич не умрет никогда", Лелюд - "Ленин любит детей", Статор - "Сталин торжествует".

В этой группе широко представлены популярные лозунги той эпохи, содержащие имя Ленина и противопоставление "жизнь - смерть".

Например, Леундеж - "Ленин умер, но дело его живет", Луиджи(а) - "Ленин умер, но идеи живы", Лунио - "Ленин умер, но идеи остались".

6. Антропонимы, выражающие связь между номинируемым ребенком и вождем.

В эту группу входят имена-напутствия, образованные от побудительных предложений. Изаида - "Иди за Ильичем, детка", Полес - "Помни Ленина, Сталина", имена-предсказания (Роблен - "Родился быть ленинцем", Ромблен - "Рожден могущий быть ленинцем"), имена, имитирующие высказывание от лица своих носителей (Яслен - "Я с Лениным", Ясленик - "Я с Лениным и Кpyпской", Мотвил - "Мы от В.И. Ленина").

В послесталинский период имятворчество с использованием политических антропонимов вышло из моды. Известную роль в этом, по-видимому, сыграли многочисленные развенчания вождей, изменения оценочных знаков их концептов:

"У нас был сосед, который назвал своего сына Аир, в честь Алексея Ивановича Рыкова, - вспоминает Александра Суперанская. - И очень этим гордился, пока у Рыкова дела шли хорошо. Но когда председателя Совнаркома расстреляли, именем Аир заинтересовались компетентные органы. Расстроенный папа нашел в поэме Алексея Толстого "Алеша Попович" упоминание египетской травы, которая называется аир, и всем объяснял, что честь нее-то и назвал сына^*. Однако отдельные антропонимы такого рода регистрировались и позднее (например, Нисерх(а) - "Никита Сергеевич Хрущев").

Карнавальные прозвища носителей власти не прекращали своего существования никогда и составили значительную часть интразоны концептов рассматриваемых политиков. Смеховое сознание стремилось обнаружить у каждого носителя верховной власти какие-либо физические недостатки и зафиксировать их в виде языковых единиц.

Для В.И.Ленина такими качествами стали недостаток волос и дефект произношения, спровоцировавшие клички Лысый, Лысина и Картавый.

Многочисленные скульптурные и живописные портреты, изображающие Ленина в неизменном головном уборе, породили прозвища Кепка и Классик в кепке. В последнем случае налицо карнавальное снижение идеологемы классики марксизма-ленинизма: сфера духовного (классик - "художник или деятель науки, произведения, труды которого имеют непреходящую ценность"12 сочетается с названием головного убора, то есть сферой телесного.

Уникальное для политика официально-патетическое именование по отчеству Ильич вызвало появление в смеховом антропонимиконе параллели в виде прозвища Лукич. В связи с непопулярностью имени Лука в послереволюционном имянаречении, отчество Лукич встречается в основном в художественных текстах, посвященных крестьянской и купеческой жизни XIX - начала XX вв., приобретая ассоциативную связь с необразованностью и низким культурным уровнем.

Таким образом, замена номинанта Ильич на созвучное Лукич сопряжено с изменением оценочного знака с положительного (ласкательность) на отрицательный (пренебрежительность).

Широко представлены среди наименований В.И.Ленина случаи "ономастической контрабанды"^**.

Прозвища В.И.Ленина функционируют также в экстразоне концепта, обозначая многочисленные мемориальные объекты, названные именем Ленина или несущие его изображение: памятники, улицы, денежные знаки.

Например, лысовичок - "металлический рубль с изображением В.И.Ленина", Вовчик - "бюст или памятник В.И.Ленину", Лысина - "Ленинский проспект в Москве", Дохлый Вова - "о мумии В.И.Ленина в Мавзолее"⁹.

Характерно, что все ленинские прозвища строятся на ассоциациях с физическими данными или с формами имени, но не с деятельностью политика.

В карнавальной экстразоне концепта "Ленин" активно функционирует ассоциация "Ленин - классовая борьба".

Например, в устойчивых сравнениях как Ленин (на) буржуазию: Нина отшатнулась, но мужественно смотрела на руководителя, как когда-то Ленин на буржуазию (А.А.Якорнов); Я тоже на нее посмотрел, как Ленин на буржуазию. Подействовало! (А.Белянин); Ренатович с неприязнью посмотрел на своих гостей. "Как Ленин на буржуазию", - подумал я (А.Торин); Буквально вчера от всей души веселился с мячиком - гонял его по квартире как Ленин буржуазию (из Интернет-форума); Борхес ненавидел Кортасара больше, чем Ленин буржуазию (С.Гассаныч); О конкурсах красоты ходит много слухов. Говорят, что конкурентки ненавидят друг друга, как Ленин и буржуазия (Цит. по: Вестник. 09.11.2001).

Среди карнавальных номинаций И.В.Сталина игры с именем и ономастическая контрабанда практически отсутствуют. Единственное исключение - группа прозвищ, основанных на лексеме Джо - уменьшительной форме имени Джозеф, являющегося английским эквивалентом антропонима Иосиф (дядюшка Джо, дядя Джо, добрый парень Джо). Однако данные прозвища являются заимствованными. Дядюшкой Джо называли Сталина в разговорах между собой Ф.Рузвельт и У.Черчилль. Номинация распространилась в англоязычном социуме, а затем проникла и в русскоязычную коммуникацию через офицеров советских оккупационных войск в Германии. Во внешности Сталина карнавальному сознанию было трудно найти повод для осмеяния. Таковым могли бы стать оспины на лице, но они на картинах и фотографиях не изображались и не были известны массовому коммуниканту. Бросающимся в глаза элементом сталинской внешности были усы, отсюда - прозвища Ус, Усатый, Усач. Однако наличие усов (в отличие от лысины, горба и т.п.) само по себе не воспринимается как уродство, поэтому названные прозвища не могли удовлетворить карнавальное сознание. Более действенным способом фамильяризации стало использование не простой констатации наличия усов, но построенной на их основании метафоры. Сталинские усы напоминали по форме усы многочисленных тогда в Москве чистильщиков обуви - айсоров (ассирийцев).

В результате Сталин получил прозвища Гуталин и Гуталинщик. Наиболее распространенные прозвища Сталина - Кремлевский горец (из стихотворения О.Мандельштама) и Хозяин - не содержат снижающего значения и несут оттенок боязливой уважительности.

В прозвищах Сталина прослеживается та же закономерность, которую Ф.Визани отметила, характеризуя образ Сталина в анекдотах: "В отличие от остальных лидеров, Сталин в анекдотах не является объектом высмеивания. Роль его в комических текстах лишена смехового разоблачения. Его образ организатора террора более пугает, чем смешит. Черты его маски, особенно речевые, служат для характеризации персонажа, а тематическим мотивом текста является страх. Его воплощает сам Сталин: его образ понимается как вариант пародии на страх"⁵. Наиболее выраженным элементом концепта "Сталин" является ассоциация с репрессивным аппаратом и местами лишения свободы.

В интразоне концепта это выражается прозвищами Хозяин большой зоны и Начальник лагеря социализма, в экстразоне - фразеологизмами сталинская дача - "тюрьма"⁹, сталинский вор - "непрофессиональный вор", а также уже упоминавшимся выражением сталинские внуки.

Позитивную оценочность несут элементы концепта "Сталин", связанные с градостроительной деятельностью эпохи правления данного лидера.

Положительно коннотирована лексема сталинка - "здание, построенное при Сталине" (сталинка оценочно контрастирует с хрущевкой, называемой также хрущебой по аналогии с трущобой), а также выражение сталинские высотки - "семь высотных зданий в Москве, построенных в 50-е годы". Более иронично окрашены, но в целом также позитивны фразеологизмы сталинская готика и сталинский ампир.

Подведем некоторые итоги:

1. Концепт государственного деятеля, формирующийся в языковом сознании включает в себя интразону (зону входящих ассоциаций), детерминирующую многообразие номинаций государственного деятеля в общении, и экстразону (зону исходящих ассоциаций), позволяющую использовать номинанты государственного деятеля для обозначения других объектов.

2. Интразона концепта государственного деятеля формируется элементами официального имени, патетическими наименованиями и смеховыми прозвищами, экстразона - переносными значениями имени, отыменными дериватами, устойчивыми выражениями.

3. В концептах "Ленин" и "Сталин" наблюдается заметная разница как в языковой форме бытования (моновариантность имени Сталин и разнообразие номинаций Ленина, потеря концептом "Сталин" топонимической реализации и т.п.), так и в ассоциативном содержании (превалирование классового над национальным в концепте "Ленин", значимость для концепта "Ленин" дихотомии "жизнь-смерть", наличие в концепте "Сталин" понятийного элемента "жилищное строительство" и т.п.).