Сегодня мир вступает в новую “военную эру” – эру войн новейших технологий. Это является следствием того, что человечество создает принципиально новую цивилизацию – информационную. Массовая компьютеризация, внедрение и развитие информационных технологий привели к резкому рывку вперед в образовании, экономике, науке, социальной жизни и военном деле. Информация превратилась в глобальный, неистощимый ресурс человечества, вступившего в новую эпоху развития цивилизации – эпоху интенсивного использования этого информационного ресурса и вытекающих из него огромных возможностей управления во всех сферах жизни. Именно информация, управление и организация стали локомотивами процесса, мчат развитые страны в новую цивилизацию – информационную¹.

        Отсюда вытекает объективная трудность прогнозирования вооруженной борьбы, которая заключается в том, что военное дело, как и другие сферы жизни, находится на переломном этапе – переходе от индустриальной к информационной цивилизации.

        Ретроспективный взгляд на эволюцию военного искусства показывает, что траектория его развития представляет собой расширяющееся освоение пространственного континуума ведения вооруженной борьбы: от стратегии генерального сражения в одной точке в эпоху наполеоновских войн и линейной стратегии во второй половине XIX – начале XX в. – к глубокой операции на континентальном ТВД накануне и в годы второй мировой войны и, далее, объемной (воздушно-космической, воздушно-наземной и наземно-морской) операции в 80-е годы. К увеличению пространственных показателей ведения вооруженной борьбы добавляется активное и все возрастающее использование информационного континуума. Это является одной из главных тенденций современной вооруженной борьбы. Использование информации обусловило переход от “штучных” и автономных единиц вооружения к автоматизированным и автоматическим комплексам и системам – разведывательно-огневым (разведывательно-ударным), информационно-боевым и др. Такие боевые системы с искусственным интеллектом становятся главным оружием вооруженной борьбы. Именно информация, ее целенаправленная организация позволили создавать боевые системы вооружений дальнего и глобального действия, что явилось материальной предпосылкой ведения объемной операции и разработки ее теории.

        Появление информационной составляющей вооруженной борьбы обусловлено активным использованием информационного континуума и представляет собой важную тенденцию развития вооруженной борьбы как конфликтного информационного и огневого взаимодействия двух сложных эргатических систем – вооруженных сил противоборствующих сторон.

        Информационная компонента вооруженной борьбы влияет на ее содержание, ход и исход как непосредственно (в качестве самостоятельной составляющей), так и опосредованно (через воздействие на системные элементы вооруже6нной борьбы).

        Рассмотрим сначала опосредованное влияние.

        Главное здесь заключается в том, что целенаправленное использование информации позволило осуществить качественно новый переход от “штучных” и автономных единиц оружия к автоматизированным и автоматическим комплексам и системам вооружений. 

        Например, оперативное получение и использование разведывательной информации, переработка ее в информацию целеуказания и наведения лежат в основе создания разведывательно-огневых и разведывательно-ударных комплексов, разведывательно-ударных стратегических и информационно-боевых систем. Такие системы оружия с элементами искусственного интеллекта, удельный вес которых все более возрастает, становятся главным средством ведения вооруженной борьбы. Именно информация, ее соответствующая организация и использование позволили создать системы оружия дальнего и глобального действия.

        Создание таких систем является, в свою очередь, материальной предпосылкой для обоснования и разработки форм и способов их боевого применения и ведения вооруженной борьбы в целом. В частности, сегодня активно разрабатываются теория объемной воздушно-космической операции и принципы ее подготовки и ведения.

        Оперативное, масштабное и точно-ориентированное использование информации позволяет также решить задачу рефлексивного управления противником. Именно специальным образом организованная информация, превращенная в дезинформацию и вве- денная в систему управления противника, позволяет поставить его в условия, когда он будет вынужден действовать губительным для себя способом, считая его лучшим и единственно целесообразным. Возможность управлять противником – высшая цель функционирования системы управления.

        Теперь – об информационной компоненте вооруженной борьбы как самостоятельном ее феномене.

        Любое воинское формирование, Вооруженные Силы в целом, в первичном представлении, суть вооружения и личный состав, объединенные необходимыми информационными связями, функционирующие и действующие в объективном информационном поле. Выделение информационных объектов (связей и микрополей) позволяет говорить о необходимости и возможности воздействия на них специальным оружием – информационным. Эффект от воздействия таким оружием часто может быть сопоставим с результатами огневого поражения противника.

        Под информационным оружием (часто его называют “информационно-энергетическим”) понимают специальные радиоэлектронные, оптикоэлектронные, программно-компьютерные, психотронные и другие средства, подавляющие и (или) разрушающие информационный ресурс противника. 

        Иногда информационное оружие подразделяют на собственно информационное (для воздействия на информационные ресурс вооружения и военной техники) и информационно-психологическое (для воздействия на психику личного состава и населения).

        Информационное оружие должны применять специально подготовленные воинские формирования.

        Каковы же формы действий (применения) этих формирований?

        Представляется, что они должны действовать в составе соответствующих группировок войск видов вооруженных сил и родов войск, а также межвидовых. Это означает, что они должны применяться в рамках операции соответствующего объединения. Составной гармоничной частью операции объединения должна стать специальная информационно-ударная операция (ИУО), как совокупность взаимосвязанных и согласованных по цели, задачам, месту, времени и способам ведения информационно-ударных сражений, информационно-огневых боев и информационных ударов, наносимых с целью поражения информационного ресурса противника, максимального затруднения или срыва его действий.

        Такая операция должна проводиться как в наступательной, так и оборонительной операции любого масштаба.

        Как видно, характерным элементом ИУО являются информационные удары, которые в сочетании с огневым воздействием переходят в информационно-огневые бои и информационно-ударные сражения. Под информационным ударом будем понимать кратковременное и мощное воздействие информационным оружием на информационный ресурс противника.

        Такое воздействие может быть избирательным или специализированным (на какой-либо вид информационного ресурса); сосредоточенно-массированным (на некоторые виды информационного ресурса); массированным или комбинированным (по всему информационному ресурсу всеми видами информационного оружия).

        Представляется, что возможны следующие виды информационных ударов:

• информационно-психологический (воздействие СМИ и (или) агитационно-пропагандистскими средствами);
• психотронный (воздействие специальными средствами на психику людей: генераторами СВЧ-излучения, видеосредствами типа “Виртуальная реальность” и т.п.);
• радиоэлектронный (воздействие средствами радиоэлектронного подавления и др.);
• программно-компьютерный (воздействие на ПЭВМ системы управления противника специальными разрушающими или искажающими программными средствами).

        Таким образом, объективная тенденция объединения и расширения пространственного и информационного континуума вооруженной борьбы приводит к появлению новой – информационной составляющей вооруженной борьбы. Первостепенная задача военной науки – разрабатывать теорию современных операций, обосновывать формы и способы военных действий в войне будущего, где информационно-ударные операции будут занимать важное место.

        Роль информации в смысле ее влияния на ход и исход военных действий столь значительна, что можно говорить, наряду с огневой, об информационной составляющей вооруженной борьбы. В будущем действие “информационных” законов и закономерностей будет усиливаться.

        Создание управляемого “умного” оружия ведет к тому, что и вооруженная борьба становится управляемой. Применение самого новейшего оружия, в том числе из космоса, дает возможность для проведения “хирургически” точных ударов в операции любого масштаба. Поражение наиболее важных объектов и целей достигается гарантированно, в считанные минуты, независимо от их удаленности от государственной границы и местоположения. Таким образом, можно считать, что одной из характерных тенденций развития современного военного дела является реализация на практике прямой индуктивной схемы: “от управляемого оружия – к управляемой вооруженной борьбе и – к управляемой войне”. Войны в зоне Персидского залива и бывшей Югославии являются предвестниками будущих “управляемых войн”.

        Объединение и расширение пространственного и информационного континуума вооруженной борьбы, придание ей высокой степени управляемости коренным образом изменяют ее логико-временное построение. Развитие вооруженной борьбы во времени представляет собой логическую последовательность этапов, выстроенных по степени важности и обеспечивающих эффективное достижение цели войны (операции). Выделение этапов не значит, что они проводятся строго последовательно: имеет место их гармоническое целесообразное наложение, разумная компланарность.

        Вышеотмеченная тенденция развития вооруженной борьбы как сложной системы предопределяет ее первый (“хорошее начало – половина дела!”) этап – завоевывание инициативы и превосходства в информационной сфере (управление войсками и оружием, рефлексивном управлении противником). В случае если военные действия начинаются после длительной и скрытой или демонстративной подготовки, то до их начала непрерывно осуществляется психологическое деморализующее воздействие на личный состав противника.

        Такой вариант имел место в войне в зоне Персидского залива (операция “Щит пустыни”). Если новые операции в войне начинаются внезапным нападением, то информационно-психологическое воздействие несколько отодвигается по времени и далее проводится с учетом результатов огневых ударов. 

        Высокая эффективность огневого воздействия, большие потери противника – лучший аргумент в психологической борьбе. Порядок подготовки и проведения системы информационно-психологических мероприятий изложен в специальном полевом уставе армии США FM-33-1 “Психологические операции”.

        Содержанием второго этапа вооруженной борьбы является создание превосходства в средствах и их применении в воздушно-космической сфере. Это является закономерным следствием объемного характера операций и необходимости использования преимуществ поражения противника из космоса и воздуха.

        Полная реализация возможностей и превосходства сил и средств воздушно-космической сферы создают предпосылки успеха третьего этапа вооруженной борьбы – изменения соотношения сил на земле в свою пользу, достижение общего количественно-качественного превосходства в силах и средствах.

        Такое построение операции, диктуемое техническими и научными достижениями в военном деле и ее внутренней логикой, должно обеспечить победу.

        В качестве третьей тенденции в развитии вооруженной борьбы выступает усиление ее дедуктивных связей.

        Ретроспективный анализ вооруженной борьбы показывает, что раньше в ней преобладали индуктивные связи, отношения и свойства. Оперативный успех (неуспех) складывался из тактических побед (поражений) и являлся их следствием. Достижение оперативно-стратегических целей как бы вырастало из соответствующих действий оперативного масштаба. В свою очередь, последовательно проводимые операции объединений оперативного, оперативно-стратегического и стратегического масштаба выливались в стратегические победы. Такая индуктивная связь, переход “от части к целому” были определяющими в прошлых войнах, которые можно назвать классическими.

        Индуктивный характер развития военных действий предопределял и методологию их исследования. Наиболее распространенным подходом к познанию вооруженной борьбы был (и остается сейчас) аналитический – постижение целого через части. Из него автоматически вытекал набор научных методов (методы исследования операций) и типы используемых моделей (преимущественно аналитические, статистические).

        Переход к новейшим боевым системам приводит к “размыванию” барьеров между войсковыми звеньями: тактические единицы поражаются оперативно-тактическими (оперативными) средствами, защиты от которых первые часто не имеют. Аналогично обстоит дело и с оперативным звеном: против него могут и будут применяться оперативно-стратегические и стратегические средства, например, воздушно-космические, которым нечем противодействовать. Вооруженная борьба в этом случае принимает как бы односторонний характер и сводится к нанесению поражения войсковым единицам меньшего масштаба, так как они не в состоянии равноправно воздействовать по противнику. Война в зоне Персидского залива это убедительно подтвердила. Поэтому успех в вооруженной борьбе во многом будет зависеть от того, как эффективно вышестоящая войсковая инстанция будет использовать свои средства в интересах нижестоящей. Прежде всего, это касается ПВО, ПРО на ТВД, применения ракет, авиации, десантов.

        Расширение сферы военных действий, масштабов воздействия боевых систем ведет к изменению содержательных свойств вооруженной борьбы. Эти новые свойства приобретают системный характер. Особенностью будущей вооруженной борьбы будет превалирование дедуктивных связей в ее структуре и содержании. Повышение уровня дедуктивности вооруженной борьбы в решающей мере будет определять и другие – тенденции развития военного искусства. Главная из них заключается в изменении соотношения стратегии, оперативного искусства и тактики. Если раньше основным средством уничтожения противника являлся плотный контактный бой, то теперь в будущем эта задача будет решаться, прежде всего, оперативными, оперативно-стратегическими и стратегическими средствами – баллистическими и крылатыми ракетами, авиацией и т.д.

        Операция “Буря в пустыне” в зоне Персидского залива показательна также и в этом отношении: ее воздушная фаза длилась 38 суток, когда иракские дивизии поражались ударами тактической и авианосной авиации и крылатых ракет, запускаемых со стратегических бомбардировщиков, линкоров и подводных лодок. И только 4 суток продолжались наземные действия, в ходе которых полуразбитые и деморализованные части и соединения иракской армии не оказали практически никакого сопротивления.

        Война в зоне Персидского залива показала, что одной из особенностей войн новейших технологий является возможность достижения целей некоторых операций без глубокого вторжения сухопутных группировок на территорию противника.

        Повышение уровня организации и системности вооруженной борьбы требует исследования ее системной методологией – познанием “частей через целое” с преимущественным применением имитационного моделирования.

        Вышеотмеченная дедуктивная направленность в развитии вооруженной борьбы и военного искусства во многом предопределяет актуальные задачи военной науки, подготовки вооруженных сил. Уже сейчас анализ этих системно-дедуктивных тенденций позволяет сделать некоторые предварительные выводы:

        1. Подготовка к войне с самым подготовленным, передовым в военно-технологическом отношении противником должна стать одним из главных принципов военного строительства и военного искусства.

        2. При оценке военных потенциалов стран и боевой мощи их вооруженных сил необходимо учитывать прежде всего самые современные виды вооружений, особенно боевые системы, и возможности по противодействию им. Преимущество в боевых системах одной стороны может обесценить огромный перевес другой стороны в обычных типах вооружений.

        Именно абсолютное превосходство многонациональных сил в системах высокоточного оружия (наличие у них КРМБ “Томагавк”, ЗРК “Пэтриот”, космических систем разведки, целеуказания и навигации, преимущество по современным типам самолетов – 13:1, по боевым вертолетам – 16:1, новейшим танкам – 4,3:1) нейтрализовало перевес иракской армии в количестве дивизий (65 против 16), орудиях и минометах (8300:4000) и других традиционных (устаревших) вооружениях и предопределило “односторонний” характер боевых действий^2–5.

        3. Неотложной задачей военной науки становится обоснование ТТХ к перспективным боевым системам, разработка эффективных форм их боевого применения и способов борьбы против боевых систем эвентуального противника.

        4. Особое внимание следует уделять организации ПВО и ПРО на ТВД. Именно эти средства, вместе с космическими, прежде всего, будут “нейтрализовывать” новейшее наступательное оружие.

        5. Необходимо вернуться к вопросу о тактическом ядерном оружии, по-новому оценить его роль и место в системе вооружений в сложившихся условиях и перспективе, уточнить принципы его боевого применения.

        6. Максимально долго сохранять стратегическое ядерное оружие в оптимальном количестве для каждого этапа его сокращения. При сохранении превосходства вероятного противника в новейших системах обычных вооружений вряд ли целесообразным будет его полное уничтожение.

        7. Уделяя должное внимание вооруженным конфликтам и миротворческим операциям, не следует забывать о крупномасштабной войне и подготовке к ней, так как она может “созреть” незаметно и быстро.

        Следующей тенденцией вооруженной борьбы является изменение ее временных соотношений. Эта тенденция проявляется в двух аспектах: первый касается продолжительности подготовки и ведения вооруженной борьбы, второй связан с уплотнением ее “внутреннего времени”.

        Первый аспект был подробно проанализирован при рассмотрении онтологии фаз вооруженной борьбы, где было показана тенденция к увеличению периода ее подготовки и уменьшению времени активной фазы – огневого воздействия по противнику. Это обусловлено возрастанием роли информационной составляющей вооруженной борьбы при одновременном росте огневых возможностей современного оружия.

        Вторая сторона отмеченной тенденции тесно связана с первым аспектом в части, касающейся кратковременности поражающего воздействия по противнику, и выражается в том, что организация вооруженной борьбы и управление ею осуществляются в реальном масштабе времени.

        Показательными в этом отношении являются названия планов боевого применения ВВС США во Вьетнаме (“Нарастающий удар”) и в Ираке (“Мгновенный удар”).

        В первом случае осуществлялись длительные, с нарастающей силой, бомбардировки Северного Вьетнама в 60-е годы. В Ираке же вместо разрозненных воздушных ударов предусматривалось уничтожение выявленных 84 стратегических объектов в течение недели и всех других важных целей, которые оперативно поражались сразу же после их вскрытия.

        Такие действия стали возможны благодаря практически мгновенной обработке разведданных, выдаче целеуказаний и применению средств поражения в реальном масштабе времени.

        Как отмечено в итоговом докладе министра обороны Конгрессу США по войне в Персидском заливе, “интенсивное применение высокоточного оружия выдвинуло требование к более детальной разведке, чем когда-либо. Теперь для разведки уже недостаточно докладывать, что в определенных комплексах и зданиях размещается иракская ядерная программа. Для целеуказания необходимо теперь точно знать, что именно происходит в конкретном здании или даже в его части, так как удар может наноситься с большой точностью. Кроме того, высокая скорость передвижения наземных сил требует знать местоположение и маневры своих сил и противника на большей глубине, чем ранее”². (Кстати, группа планирования штаба ВВС тоже имела характерное кодовое наименование – “Шах и мат”: все длительные маневры и действия отрицаются, “шах, мат” – и победа!).

        Повышение роли и значимости рассматриваемой тенденции ведет к постепенному переходу от управления войсками к управлению вооруженной борьбой.

        Принятие на вооружение самых современных систем оружия и боевой техники привело к закономерному появлению и развитию новых форм и способов оперативных и тактических действий.

        Среди таковых можно назвать, например, электронно-огневое сражение, дистанционный бой, воздушно-штурмовые рейды, глубинные маневренные действия и др.³. Совершенствуются формы и способы боевого применения конкретных типов вооружений видов вооруженных сил и родов войск.

        Ведение военных действий в новых формах и новыми способами вызывает необходимость уточнить содержание многих категорий и принципов военного искусства, по-другому решать многие практические вопросы организации боя и операции. Прежде всего, это относится к взаимодействию войск и боевых систем, сосредоточению сил и средств, их маневру, всестороннему обеспечению, управлению войсками. Что касается взаимодействия, то его особенностями являются, во-первых, увеличение пространственных показателей поля боя, где необходимо организовывать и поддерживать взаимодействие, и, во-вторых, повышение степени детализации обработки всех вопросов взаимодействия. В будущей войне потребуется “ювелирная” увязка применения космических, воздушных, морских и наземных средств вооруженной борьбы, причем их применение будет многократным, многовариантным и в условиях дефицита времени на создание группировок сил и средств и маневр ими. Будет иметь место и “внутреннее” усложнение взаимодействия внутри каждого вида и рода войск. Например, запуск крылатых ракет требует четкого согласования с применением сил и средств РЭБ, а успешные действия ударной авиации практически невозможны без прикрытия истребителями и действий эшелона РЭБ.

        Превращение индустриальной цивилизации человечества в информационную, новая технологическая революция в военном деле предопределили еще одну, принципиально новую тенденцию развития вооруженной борьбы – увеличение разрыва между боевыми возможностями средств и систем поражения и защиты.

        Раньше после появления нового средства поражения через определенное время разрабатывались средства и способы защиты, способные эффективно противодействовать средствам нападения и поражения. Это “определенное” время было, как правило, небольшим. С учетом того, что оборонительные средства и системы были дешевле наступательных, такое положение было приемлемым. С учетом принятия на вооружение ракетно-ядерного оружия сугубо защитные системы уже не смогли “нейтрализовать” это оружие, а создание суперсовременных систем типа СОИ стало невыгодным, то защиту стали искать в аналогических средствах поражения. Паритет в стратегических ядерных силах как раз это и отражает. Теперь, когда на первый план вновь выходят обычные средства поражения в виде боевых систем высокоточного оружия, положение кардинально изменилось. Усиление отмеченных выше дедуктивных связей и отношений вооруженной борьбы, когда оперативные и стратегические средства поражения используются на поле боя для поражения сил и средств тактического звена, обусловливают рассматриваемую тенденцию – разрыв в возможностях средств поражения, в том числе на новых физических принципах, и средств защиты: первые намного оторвались от вторых. В связи с этим представляется, что в этих условиях нельзя ограничиваться прямым (классическим) способом разрешения этого противоречия и уменьшения имеющегося разрыва – ускоренной разработкой средств, комплексов и систем защиты. Необходима асимметричная защита – путем создания и применения систем поражения для уничтожения тех видов наступательного оружия противника, которые являются наиболее эффективными и опасными. 

        Данные о выявленных тенденциях вооруженной борьбы представлены в табл. 1.

        Таким образом, анализ тенденций развития вооруженной борьбы показывает, что война будущего будет принципиально отличаться от всех предыдущих войн. Поэтому к ней необходимо готовиться серьезно и основательно.
 
 

    ¹Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. М.: ВЛАДОС, 1994. 
    ² Война в Персидском заливе / Итоговый доклад Министра обороны Конгрессу США Ч.1-2. М.: ГШ ВМФ, 1994.
    ³ Воробьев И.Н. Уроки войны в зоне Персидского залива // Военная мысль.  1991. № 10.
    ⁴ Слипченко В.И. Войны шестого поколения // Независимое военное обозрение. 1997. № 4.
    ⁵ Воробьев И.Н., Круглов В.В., Суптеля А.И. Военная футурология. М., 2001.