В последнее время в центре внимания международной интеллектуальной и политической элиты находится феномен глобализации. По мнению большинства политологов, процесс глобализации неизбежен, как в свое время невозможно было остановить развитие индустриализации. Однако глобализация не должна “идти сама по себе, стихийно и бесконтрольно. Ее необходимо корректировать с помощью международных институтов, прежде всего ООН, а также региональных организаций, ВТО, Мирового банка, МВФ”¹.
          Представляется весьма важным выработка конкретных подходов к восприятию глобализации на национальных уровнях, что создает объективные предпосылки для более результативного участия в глобализации, сознательного извлечения выгод для себя, выработки определенной стратегии развития с учетом взаимодействия с другими странами мира. Российский политолог А.С.Панарин дал следующее определение глобализации в ее исторической динамике: “становление единого взаимосвязанного мира, в котором народы не отделены друг от друга привычными протекционистскими барьерами и границами, одновременно и препятствующими их общению, и предохраняющими их от неупорядоченных внешних воздействий”².
          Проблема глобализации является, безусловно, важнейшей составляющей в разработке китайской внешнеполитической стратегии в последнее время. Концепция глобализации, выдвинутая в последние годы на передний план в теоретических исследованиях и занимающая особое место в рамках практической дипломатии, в первое время китайскими теоретиками не воспринималась и отвергалась как несостоятельная. Но к середине 90-х годов глобализация перестала игнорироваться и нашла свое место в исследованиях, касающихся построения “нового международного порядка”.
          По мнению ряда экспертов, “Китай достаточно эффективно и комплексно адаптируется к процессу глобализации, более того, стремится влиять на этот процесс, на его содержание и формы, пытается воспользоваться глобализацией как шансом для интеграции в мировую экономику, завоевания емких рынков для китайских товаров, освоения передовых методов управления современной экономикой и приобщения к новым технологиям”³.
          Необходимо отметить, что принципиальное отличие китайского восприятия глобализации от традиционной трактовки этого явления как совокупности поистине планетарных процессов, являющихся порождением научно-технической, информационной и коммуникационной революций и охватывающей практически все сферы экономики, политики, культуры, психологии человечества, состоит в том, что Пекин безоговорочно признает только ее экономическую составляющую.
          В китайской политической и экономической науке широко распространена точка зрения, что экономическая глобализация является объективным процессом постепенного слияния экономик отдельных стран в мировую, и эта тенденция необратима. Такова же и официальная оценка, высказанная МИД КНР. “Политологи и экономисты КНР делают акцент на таких составляющих глобализации, как подъем науки, техники и в особенности информационных технологий, прямое стимулирование международной торговли, производства, инвестиций, связывание воедино мировой экономики”⁴. Главное, что должен получить Китай от такого многогранного процесса как глобализация, – это современные технологии для модернизации собственной промышленности⁵.
          Позитивное отношение китайского руководства к экономической глобализации не случайно, поскольку своими значительными экономическими успехами КНР в существенной мере обязана именно глобализации и приходу транснациональных корпораций, привлекаемых дешевизной и изобилием трудовых ресурсов Китая.
          Среди китайских исследователей все более распространенной является положительная оценка роли глобализации для Китая.
          Например, автор работы “Стратегия развития Китая, основанная на выходе за границу”, Ба Цзиньсинь, считает, что “с тех пор, как в 90-е годы всемирно известные ТНК развернули в Китае стратегическую инвестиционную активность, постепенно включили Китай в цепочку производства добавленной стоимости и предпринимательскую сеть, обрабатывающая промышленность Китая стала заметным явлением в мировой экономике…
          В процессе экономической глобализации, в котором ведущая роль принадлежит транснациональным корпорациям, место Китая в международном разделении труда в основном зависит от иностранного капитала…
          Глобализация предоставила Китаю возможность еще лучше использовать свои внутренние и внешние ресурсы. С одной стороны, можно привлекать больше капиталов, технологий и передовых методов управления, с другой – можно осуществлять “выход за границу”, участвовать в транснациональных инвестициях, использовать зарубежные ресурсы”⁶.
          Таким образом, после прихода к власти нового руководства КНР во главе с Ху Цзиньтао одной из главных составляющих стратегии развития Китая стала концепция экономической глобализации, которая получила соответствующую интерпретацию в научных кругах КНР.
          По мере активизации участия Китая в процессах глобализации, растет и влияние КНР в мире. Главный козырь Китая в рамках глобализации – превращение в мировую мастерскую по схеме, которая еще во второй половине 80-х годов “называлась “два конца вовне”: покупаем сырье, перерабатываем и продаем готовые изделия. Сегодня Китай дает до 30% прироста мировой продукции”⁷. В целом, экономические показатели КНР впечатляющие.
          С учетом итогов экономической переписи, среднегодовые темпы роста китайской экономики за период 1979–2005 гг. составили 9,6%.
          По показателю ВВП Китай по итогам 2005 г. занимает пятое место в мире после США, Японии, Германии и Великобритании, по объему внешней торговли (1422,12 млрд. долл.) – третье место после США и Германии, по валютным запасам (818,9 млрд. долл. на конец декабря 2005 г.) Китай вышел на второе место после Японии⁸ .
          Исследователь института мировой экономики при министерстве торговли КНР Мэй Синьюй, рассуждая об эволюции экономической дипломатии Китая указывает на то, что в XXI в. механизмы принятия решений в международной экономической политике и в области международного права по-прежнему остаются монополией в руках малого числа развитых государств. Существующий международный экономический порядок нерационален, и все больше и больше проявляется политический подтекст в существующих экономических разногласиях. По мнению Мэй Синьюй, Китаю необходимо в существующих международных условиях добиться максимального пространства для собственного развития.
          Каким образом можно будет обеспечить китайское бурное развитие еще большим пространством?
          Мэй Синьюй полагает, что для этого “необходимо учитывать два момента: первое – в полной мере использовать права, предоставленные Китаю существующей в настоящее время международной экономической системой; второе – в процессе установления нового международного экономического порядка, по возможности расширять своё влияние на выработку международных правил в области экономики, которые бы в большей мере соответствовали реализации китайских национальных интересов”⁹.
          Аналогичного же мнения придерживается и бывший министр иностранных дел КНР Цянь Цичэнь, полагая, что изолировавшись от процессов глобализации возможно и удастся избежать некоторые угрозы, которые она несет с собой, но будет упущена возможность (в результате активного участия в процессе экономической глобализации и оказываемого влияния на ход ее развития) получить еще большие выгоды для собственного развития.
          Цянь Цичэнь считает, что в настоящее время ни одна страна не в состоянии уклониться от участия в международных делах, “изолировав себя от международного сообщества. Независимо, нравится это или нет, всем необходимо пойти навстречу этому вызову”¹⁰.
          Соответственно, активное участие в экономической глобализации является не только стратегическим выбором Китая, но и необходимым или вынужденным шагом, продиктованным местом, которое он занимает в международном разделении труда в настоящее время.
          Как отмечают авторы очерка о внешней политике Китая в юбилейном издании, посвященном 55 годовщине образования КНР, “китайские политологи практически отождествляют глобализацию как таковую с ее экономической составляющей. Однако тем самым они очерчивают рамки и ставят пределы целесообразности глобализационных процессов, полагая, что глобализация может быть полезна в экономике, но неприемлема в политике и общественных отношениях, где она несет угрозу независимости и суверенитету стран, менее подготовленных для подсоединения к ней “на равных”.
          Одно из наиболее нежелательных последствий глобализации усматривается в дальнейшем углублении разрыва между уровнями экономического развития государств богатого “Севера” и бедного “Юга”¹¹.
          Но есть свидетельства и того, что многие китайские специалисты по проблемам глобализации не сводят ее только к экономике, а считают, что она затрагивает и другие аспекты жизни гражданского общества, включая политику, мораль, образование, экологию, право, вопросы обороны и безопасности и т.д.
          В обоснование своего мнения они приводят тот факт, что “в течение 18 лет реформ, с 1980 по 1998 гг., Китай ратифицировал 177 международных соглашений об экономическом, политическом и культурном сотрудничестве, и является участником всех соответствующих международных организаций”³. В последние годы активность Китая в сфере международных отношений еще более усилилась. Тем не менее Китай неизменно проводит внешнюю политику отвечающую национальным интересам. Например, КНР выступает за признание необходимости обеспечивать и защищать права человека с учетом специфики и традиций каждого государства, на базе суверенного равенства всех стран и невмешательства в их внутренние дела. Цянь Цичэнь отмечает, что “только на основе гарантии и защиты государственного суверенитета можно действительно говорить об улучшении прав человека”¹⁰.
          Следует обратить внимание и на то обстоятельство, что демонстративное неприятие Пекином политической составляющей глобализации в ее нынешнем проявлении вовсе не исключает его стремления к получению максимальных политических дивидендов от самого этого явления. Решительное осуждение Китаем эксплуатации богатым “Севером” бедного “Юга” помогает закрепить за ним роль лидера развивающихся стран; к этой роли Китай последовательно продвигался начиная с 50-х годов. Кроме того, широкое присутствие в Китае ТНК, имеющих американскую, японскую и западноевропейскую родословную, а также свыше 3 млн. совместных или иностранных предприятий, делает их мощным прокитайским лобби, которое достаточно успешно отстаивает позиции КНР не только по торговле, но и по правам человека, проблеме Тибета, продаже вооружений Тайваню и многим другим далеко не экономическим вопросам¹². Широкое присутствие в Китае зарубежного, особенно американского капитала, несомненно, способствовало принятию Китая в ВТО в конце 2001 г. на весьма благоприятных условиях после 15 лет переговоров.
          Необходимо отметить, что “растущий” Китай из-за своей географической, демографической и экономической мощи, оказывает все большее влияние на развитие мировой экономики. Более того, сама система международных и региональных отношений будет неизбежно трансформироваться под воздействием детально разработанной стратегии развития КНР на ближайшие десятилетия и четко сформулированной международной позиции страны, с учетом, прежде всего своих национальных интересов. Современная внешняя политика Китая может быть определена, как “дипломатия активного действия”¹³.  Продолжая рассматривать в качестве лейтмотива современной эпохи – “мир и развитие”, обозначенных Дэн Сяопином еще 20 лет назад, китайское руководство определяет как главные тенденции современного этапа мирового развития – многополярность и экономическую глобализацию.
          Однако китайское видение многополярности также претерпело существенные изменения. Теперь многополярность уже не рассматривается как эквивалент множества сильных государств. Отходит на второй план ранее популярная концепция “одна сверхдержава – много сильных держав”. Теперь на первый план выдвигаются процессы регионализации и формирования сильных регионов. Причем по мнению Китая, многостороннее сотрудничество не может строиться на базе “нулевого варианта” – чем хуже партнеру, тем лучше нам.
          В своей статье “Мир, развитие и сотрудничество – знамя китайской внешней политики в новую эпоху” министр иностранных дел КНР Ли Чжаосин подчеркивает тот факт, что все страны, вне зависимости от своих размеров, богатства или мощи, должны на взаимовыгодных началах усиливать и расширять сотрудничество в экономической, научно-технической и культурной областях, содействовать совместному развитию и процветанию¹⁴.
          Что касается развития российско-китайских отношений в условиях глобализации, то на данный момент они переживают стадию стабильного и взаимовыгодного сотрудничества. Сегодня, когда совместными усилиями решены все пограничные вопросы, обсуждавшиеся на протяжении четырех десятилетий, а в области внешней политики Россию и Китай объединяют общие подходы к международным проблемам и совпадающие интересы в современном мире, главным является укрепление экономической базы сотрудничества, что позволит обеим странам ускоренно и стабильно развиваться. Об этом свидетельствует и недавний визит в Китай Президента Российской Федерации В.В.Путина, и достигнутые в ходе визита важные экономические договоренности.
          В Совместной декларации Российской Федерации и Китайской Народной Республики о международном порядке в XXI в. от 2 июля 2005 г., заложены основополагающие принципы видения двумя странами современной международной обстановки, а также перспектив построения нового международного порядка
          В разделе, посвященном глобализации, отмечено, что “для здорового развития процессов глобализации необходимо наращивать взаимовыгодное сотрудничество между государствами и регионами, отказываться от любых проявлений дискриминации в экономических отношениях, содействовать совместному процветанию путем расширения и углубления торгово-экономических и научно-технических обменов.  Международное сообщество должно выработать универсальный взаимоприемлемый торгово-экономический режим.
          Путь к этому – равноправные переговоры, отказ от давления и санкций для достижения односторонних экономических уступок”¹⁵.
          Весьма важно и то, как в Совместной декларации рассматривается необходимость признания в мире многообразия культур, “что должно стать основой для их взаимообогащения, а не для конфликтов. Не “столкновение цивилизаций”, но необходимость глобального сотрудничества – вот определяющее требование мира в современных условиях”¹⁵.
          Таким образом, российско-китайские отношения можно рассматривать как автономную модель, пример того, как даже в современных непростых условиях глобализации, несущей в себе как выгоды, так и вызовы глобального характера, все-таки существует возможность развивать отношения добрососедства, дружбы и сотрудничества и через диалог и консультации не только совместно решать двусторонние проблемы, но и вырабатывать общие подходы к построению нового, более рационального и справедливого международного порядка.

          ¹ Бажанов Е.П. Современный мир. М., 2004. С. 31.
          ² Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование. М., 2002. С. 4.
          ³ Титаренко М. Китай и глобализация // Проблемы Дальнего Востока. 2003. № 6. С. 6–7; 8, 10.
          ⁴ Волохова А.А. Влияние глобализации на развивающиеся страны: представления в КНР // Китай в диалоге цивилизаций: к 70-летию академика М.Л.Титаренко. М., 2004. С. 414.
          ⁵ Воскресенский А.Д. Китай и мир глазами Китая // Свободная мысль – XXI. 2004. № 10. С. 147.
          ⁶ Китай в мировой и региональной политике. М., 2005. С. 140-141.
          ⁷ Китай и Россия в глобальном мире // Свободная мысль – XXI. 2004. № 10. С. 137.
          ⁸ По данным Торгового Представительства РФ в КНР.
          ⁹ http://www.consultingmaster.com/consulting/ShowArticle.asp?ArticleID=3492
          ¹⁰ Цянь Цичэнь. Десять дипломатических событий. Пекин, 2005. С. 316, 326.
          ¹¹ КНР 55 лет: политика, экономика, культура. М., 2004. С. 256.
          ¹² Внешняя политика Китая на пороге XXI века. / Сост.: Корсун В.А. М., 2005. С. 22.
          ¹³ The Security Mechanism of North-East Asia: Reality and Prospect // Contemporary International Relations (CIR). Beijing, 2004. № 5. P. 59.
          ¹⁴ http://www.fmprc.gov.cn/chn/zxxx/t208030.htm
          ¹⁵ http://www.russia.org.cn/rus/?SID=50&ID=983