Процессы теневизации политики, экономики, права - всей государственной и общественной жизни зашли в России столь далеко, что вся система взаимоотношений человека с окружающим миром начинает приобретать теневой характер. "Теневой образ жизни" - так с полным основанием характеризуют исследователи состояние российского общества. Теневизация приобрела системный характер и оценивается сегодня как социальная болезнь, выходящая далеко за рамки интересов отдельных лиц и групп.

Существует точка зрения, что теневизация связана, прежде всего, с процессами самоорганизации общества в период кризиса государственной власти. При этом теневое сообщество образует некое квазигражданское общество, поскольку настоящее гражданское общество формируется в сопряжении с правовым государством¹.

Но в чем же тогда разница между властью недемократической или "малодемократической", какой многим представляется нынешняя легитимная государственная власть, и той теневой властью, с которой они связывают свои "гражданские" надежды? Или предполагается, что общество, видя беспомощность государства, теперь делегирует "полномочия, силовые ресурсы" криминальным и криминогенным структурам?

Если согласиться с этим утверждением, то встает вопрос о "добровольности" и "вынужденности". Только безысходность толкает людей под "крышу" мафии. Новейшая мировая история пока не знает иных примеров "квазигосударства", кроме власти мафии. Правда, некоторые считают, что Россия представляет собой уникум - "приватизированное государство".

Именно по причине заданности и целенаправленности процессов, определивших масштабы теневизации общества, утверждение, что она "связана, прежде всего, с процессами самоорганизации общества в период кризиса государственной власти", явно недостаточно. Тем более недостаточно обосновывать это только ростом теневой экономики.

Если в других странах теневая экономика постоянно ограничивается и подавляется всей силой государства, наш монстр буквально взращен безответственной и аморальной политикой. Он разрастался и укреплялся при сознательной активной помощи властных структур всех уровней.

Теневая экономика подобного характера и масштаба - это системное паразитическое социальное явление мафиозного плана. Устойчивость и развитие теневых процессов в решающей степени определялись их прочной, хорошо организованной и скоординированной на корыстной основе смычкой с возглавлявшими страну политическими силами, а поэтому - с аппаратами органов власти и управления².

С ростом масштабов теневых составляющих экономики и политики усиливались их взаимозависимость, их возможности и ресурсы, но в то же время росла необходимость легитимации. 

Наибольших успехов легитимация теневизации достигла все же не в сфере государственного права, а в сфере публицистики, что естественно: теневая власть особенно нуждается в поддержке общественного мнения.

В сфере законодательства усилия теневиков были направлены не столько на обеспечение собственной легитимности как таковой, сколько на противодействие принятию законов, препятствующих криминальной и криминогенной теневизации.

Более успешными были лоббистские усилия в структурах президентской и исполнительной власти. Ряд указов и правительственных постановлений откровенно способствовали выведению из сферы юридической ответственности лиц и структур, активно участвующих в процессах приватизации, в финансовых махинациях и выводе капиталов за рубеж. Были разработаны сложные многоходовые схемы, опирающиеся на предоставляемые льготы.

Стратегическая задача этапа - закрепить и юридически узаконить свое новое положение, достигнутое незаконными способами.

Однако в федеральных структурах представительной и законодательной власти ставленники и идеологи теневиков всегда оставались в меньшинстве.

И никакое давление, исходящее от президента и правительства или непосредственно от теневого бизнеса, широкая практика подкупа и др., так и не привели к появлению законов, правовых норм и правил, легализующих криминальную теневую практику (это не относится к ряду ведомственных документов)³.

Таким образом, в государстве отсутствовало официальное право, легализующее теневую деятельность, но в то же время эта деятельность, включая криминальную, на практике не только не преследовалась, но и поощрялась. Попытки правоохранительных органов требовать соблюдения действовавших законов и карать за их нарушение все чаще заканчивались "зачистками" органов, приходом туда новых людей, "разбирающихся в ситуации", и беспримерной коррумпированностью именно тех сфер, которые призваны обеспечивать в стране правопорядок.

Так возникла теневая юстиция, заявившая о себе столь громко, что президент В.Путин в Послании Федеральному Собранию на 2001 г. особо подчеркнул ее опасность⁴.

Сложившийся в современной России порядок общественных отношений между субъектами, поставленными в неравное положение (одним разрешено приватизировать собственную квартиру, другим - целые отрасли промышленности), никак не мог претендовать на то, что он будет освящен официальным, государственным правом. Однако когда "за" выступают "сильные мира сего", а "против" - рядовые граждане, такое не признаваемое большинством "право" в принципе может быть учреждено.

Этому мешает лишь то, что коррумпированной, криминализированной власти было чрезвычайно важно, чтобы Россию считали на Западе демократическим государством. Поэтому у нее так и не появилась возможность учредить это право единственным достижимым способом - через диктатуру. Эта патовая ситуация нашла выход в повсеместном распространении теневого права, реализуемого через теневую юстицию. В этой роли часто выступают вполне официальные структуры - органы внутренних дел, прокуратура, суды. Но, исповедуя теневое право, они фактически перестают быть государственными органами, формально оставаясь ими.

Таким образом, прерогатива государства - карать и миловать, которая в теории никому не может быть передана, в нашей практике оказалась переданной созданному государством, прежде всего, в корыстных целях "квази- или парагосударству".

Его представителями могут выступать коррумпированные правоохранители и судьи, но чаще это мафиозные, оргпреступные группировки, поддерживающие на контролируемом ими пространстве тот уровень порядка, который сначала не хотело, а потом уже и не смогло поддерживать государство, предоставившее своим гражданам выбор: жить по законам, "по понятиям" или "по справедливости". Иными словами, правовой нигилизм был возведен в ранг одной из "свобод" российской демократии. 

Правовой нигилизм - это определенная форма общественного состояния; это не только правовая категория, но и социально-психологическое явление, возникающее в результате оценки права (отдельных его норм) социальными субъектами или даже всем обществом. Чаще всего утверждается, что в качестве основы правового нигилизма выступают невежество управленческого аппарата и народа, слабая информированность в законах, порой умышленное, а чаще всего неосознанное интуитивное желание проигнорировать, обойти и даже нарушить законодательные акты при условии, что санкция мала, а выгода при этом существенна.

Основой для расширения теневизации стало ярко выраженное девиантно-латентное поведение значительной части российских граждан. Оно характеризуется:

- сильным недоверием ко всем институтам государства (власти);

- неверием в силу закона и в способность кого бы то ни было требовать его исполнения;

- готовностью противостоять власти и закону доступными, уголовно ненаказуемыми методами (неуплата налогов и др.), вытекающей из убеждения, что общество и отдельный индивид не в состоянии противодействовать власти в легальных рамках;

- внутренней готовностью перейти под "крышу" даже нелигитимных структур, если они обеспечат наведение порядка и прекратят правовой и криминальный беспредел.

- имеющую многовековые традиции и сохранившуюся в "демократической" России "византийскую" систему власти, полностью закрытую от общества и препятствующую любому контролю с его стороны; 

- затягиваемое, отчасти умышленно, совершенствование законодательства, приведение его в соответствие с современными требованиями; 

- длительный системный социально-экономический кризис, в результате которого резко упал уровень жизни основной части населения; 

- непродуманную экономическую политику правительства, провоцирующую внеправовые, а порой и откровенно незаконные, методы перехода общенародной (государственной) собственности в частные руки; 

- игнорирование властью криминального характера передела собственности, в котором все большую роль играет организованная преступность; 

- не получающее должной оценки казнокрадство и мздоимство; 

- неспособность и нежелание органов охраны правопорядка, всей правовой сферы государственной власти жестко контролировать и пресекать теневые криминальные процессы, характеризующие экономику; 

- правовой нигилизм как представителей власти, так и всего общества в целом; резкое его усиление в результате глобального внедрения в массовое сознание антиобщественной, антигосударственной идеологии, базирующейся на извращенных представлениях о правах и обязанностях человека.

Все это позволяет говорить о теневой юстиции как о сформировавшейся целостной системе, которая органически переплетается с системами теневой экономики и теневого властвования⁵.

Возникает вопрос: не является ли эта система - теневого властвования, теневой экономики и теневой юстиции - сущностной характеристикой не какого-то кратковременного переходного периода, а политического режима в целом?

В целом послесоветский режим характеризуется тем, что по соотношению формальных и неформальных институтов, составу и характеристикам основных "факторов" "конкурентность" "послесоветского" режима объективно еще более низка, чем "позднесоветского"⁶. 

Некоторые исследователи с оптимизмом оценивают теневые отношения, утверждая, что происходит их некая легитимация, признание их "нормой". Однако подобные утверждения не только неверны, но и весьма опасны. 

Неверны потому, что в обществе сохраняется высокая потребность в сохранении и соблюдении законности, растет негативное отношение к любым теневым процессам, даже если они не имеют криминального характера.

Опасны потому, что принятие в качестве неизбежного, отказ от решительного противодействия теневизации политико-экономических и социальных процессов ведет к их укреплению. А это, в свою очередь, может сделать эти процессы необратимыми, вплоть до появления нового "типа" государства - криминально-мафиозного.

В президентство Б.Ельцина теневизация достигла критических значений. Поэтому первые решительные действия В.Путина были направлены на укрепление так называемой "вертикали власти", по сути - на детеневизацию отношений "Центр - регионы" и межрегиональных.

Как позитивный момент следует отметить то, что власть наконец-то открыто признала существование проблемы. Если несколько лет назад говорилось только о теневой экономике и, отчасти, ее криминальной составляющей, то сегодня признается и наличие теневой юстиции. Тем самым, хотя бы и косвенно, признается существование сильнейшей политической составляющей теневых процессов, поскольку теневая экономика и теневое право могут успешно взаимодействовать только через посредство теневой политики.

Таким образом, официальная, легитимная власть осознает наличие в стране параллельной ей теневой властной системы "экономика - политика - право". Однако это осознание пока не выливается в конкретные действия по ее нейтрализации. Можно предположить, что этот процесс идет, но тоже полностью в теневой сфере. Есть мнения, что эта параллельная система стала настолько сильна, что для борьбы с ней у легитимной власти не хватает ни средств, ни кадров, ни ресурсов.

Непрозрачность, закрытость власти приобрела глобальный характер. Это вынуждает апеллировать, прежде всего, к главе государства, к такому субъективному фактору, как наличие политической воли. Демократические институты России неспособны самостоятельно решить эту проблему - они слишком слабы и зависимы. В условиях "указной", "управляемой" демократии закон никогда не будет главенствовать, и даже основные конституционные требования будет нарушаться во всех случаях, когда власть находит это "целесообразным". 

Поэтому процесс институционализации российской демократии по существу должен собой представлять процесс восстановления, вернее, установления доверия к ней. Если это доверие возникнет, можно будет говорить о формировании и укреплении институтов гражданского общества. 

Важнейшей задачей является совершенствование выборной системы и практики подсчета голосов. Явное давление "денежных мешков", с одной стороны, неограниченное использование "административного ресурса" - с другой, агрессивность "черных" избирательных технологий, с третьей, открывают широчайшие возможности для манипуляций с электоратом. Сомнение в легитимности любых выборов ставит под сомнение саму демократическую основу государственного устройства. 

Принципиально важным является вопрос о роли политических партий в политической жизни страны. 

Вопрос о сохранении многопартийности особо остро ставят организации как левого, так и правого толка. И те, и другие обоснованно опасаются, что "политическая консолидация общества" под эгидой власти постепенно приведет к выведению за рамки правового поля не только действительно маргинальных организаций, но и любую принципиальную оппозицию. Будет ли это означать, что все политические силы страны станут "центристскими"? Или это только добавит теневизации - в тень уйдет реальная политическая деятельность целого ряда партий? 

Власть ни политически, ни физически не в состоянии сотрудничать с несколькими сотнями партий, равных по правам, но разных по существу требований и предложений. Еще сложнее ситуация, когда многопартийность широко представлена в выборных органах: любое решение тонет в дискуссиях и поправках и в результате нередко выхолащивается. Исполнительной власти не нужен парламент, который выражает плюралистичность мнений общества. В этом, собственно, основа противостояния двух ветвей власти и стремления президентской администрации как можно более полно контролировать деятельность палат Федерального Собрания.

Но это стремление будет встречать и обоснованный отпор:

во-первых, со стороны тех, кто усматривает в нем желание проводить неподдерживаемую большинством россиян экономическую политику и для этого "проталкивать" через парламент соответствующие законы;

во-вторых, со стороны тех, кто в "приручении" парламента, а если брать шире - политических и иных организаций, в нем представленных, - видит укрепление авторитаризма и даже тенденции к установлению тоталитарной власти. 

Противники Ельцина обвиняли, а сторонники оправдывали его в том, что, вопреки демократическим принципам, парламентское большинство в России никогда не формировало кабинет министров. Формально его формировал сам Ельцин из представителей как раз явного меньшинства. Результаты парламентских выборов ни в коей мере не сказывались на переменах политико-экономического курса. Левое большинство Думы лишь затрудняло по мере сил реализацию этого курса.

Тенденция на консолидацию общества, к которой призывает Путин, делает этот вопрос еще актуальнее. Поэтому все думские перипетии, включая расторжение "центристами" пакта с коммунистической фракцией, явное ослабление левых сил и столь же явные проявления "центристской" идеологии в рядах правых сил, правомерно рассматривать как подготовку почвы для создания условий, при которых итоги новых думских выборов позволят президенту, без ущерба для своей политики, сформировать кабинет по общепринятой практике - на основе парламентского большинства. Таким образом, легитимность исполнительной власти в глазах общества значительно вырастет.

Формирование органов исполнительной власти парламентским большинством стало бы весомым свидетельством резкого возрастания реальной роли политических партий и их объединений в российской политике.

Отчитываться перед обществом и нести ответственность за свои действия может только правительство, сформированное по результатам общероссийских выборов, сформированное на партийной основе - в соответствии с партийными программными установками. Только такое правительство всегда будет иметь в виду, что каждый его неуспех, каждый просчет - это потеря потенциальных голосов избирателей, это неминуемая и далеко не всегда почетная отставка.

Не менее значительную роль партии должны играть на уровне местного самоуправления. Причем не столько даже в персональном формировании его органов, сколько в проводимой ими политике. По ней он судит о власти вообще.

В процессах теневизации власти и общества в целом важнейшую роль в свое время сыграли СМИ, определявшие свои позиции и оценки, исходя из принципа "кто не с нами - тот против нас", априорно полагая, что "мы", то есть либеральные реформаторы, всегда и во всем правы, и все, что "мы" делаем, нельзя оценивать с иных позиций (морали, нравственности и т.п.), кроме как с позиций некоей экономической целесообразности. Именно пресса сформировала в обществе крайне высокую толерантность к растущей теневизации экономических и политических процессов.

Партнерство государства и общества - элемент совершенно необходимый, если мы ставим себе целью преодоление и минимизацию теневых процессов. Повышение эффективности общественных институтов (гражданское общество) в наших условиях невозможно без одновременного укрепления государства. Хотя бы потому, что государство всегда и везде имеет перед обществом определенные обязательства. Если считать, что общество нанимает власть в качестве управителей, то эти управители, естественно, должны выполнять вполне определенную работу. Но, в свою очередь, эта работа может выполняться только при создании определенных условий.

Гражданскому обществу для своего становления нужны деньги, материальная база и т.п. Нужна и иная поддержка, которую способно оказать только государство. Но оно не в состоянии этого сделать в силу своей слабости. И в силу того, что теневизация власти, а в ряде случает ее криминализация, поставили эту власть над обществом и над законом. Усматривать в мерах, направленных на прекращение этого произвола, только тенденции нового процесса всеобщего "огосударствления" недальновидно. 

Эти меры заключаются в скорейшем проведении необходимых административной, правовой, судебной реформ, установлении нормальных отношений властных структур и бизнеса, создании препятствий коррумпированию чиновничества. Успеху этих действий должно способствовать совершенствование и обновление как общей законодательной базы, так и принятие ряда целевых законов.

Особо важно законодательно закрепить обязанность власти отчитываться перед обществом о своей деятельности, а также публично реагировать на выступления прессы, сообщающей факты, которые могут быть квалифицированы как преступные деяния.

Подотчетность власти обществу должна быть закреплена законодательным порядком.

Исходя из общей необходимости системной борьбы с теневизацией, важно учитывать и фактор времени. Поэтому, совершенствуя законодательную базу, надо срочно определить приоритетные направления, которые должны получить правовое обеспечение в первую очередь.

Однако законодательство, даже самое совершенное, нельзя фетишизировать. Даже современная правовая основа достаточна для гораздо более активной деятельности по детеневизации и декриминализации политико-экономических и правовых отношений. Эту активность тормозит противодействие официальных лиц и структур, которые корыстно заинтересованы в сохранении собственной неподконтрольности, в праве торговать властью. Можно лишь предполагать, сколь велика степень их влиятельности. Но так или иначе, вывод страны из тени будут возможен только в случае, когда этих лиц и эти структуры заставят действовать в рамках закона. Заставить их может не столько сам закон, и это реальность, сколько жесткие, сугубо административные меры - строжайший контроль с гарантированной неизбежностью наказания. 

Нельзя оставить без ответа такой вопрос: а заинтересовано ли в преодолении теневизации само общество? По данным Социологического центра РАГС: в обществе имеются социально-психологические предпосылки восстановления нравственных ограничителей и правовых табу.

Соблюдение закона и порядка наряду с благополучием семьи и процветанием страны - одна из главных ценностей россиян.

Таким образом, конкретные действия руководства страны по детеневизации российского общества, направленные на нейтрализацию и преодоление теневой политики, теневой экономики и теневого права, всей системы теневой власти, получат общественное одобрение и поддержку.

Трудно судить, как скоро мы увидим результаты этого процесса, и увидим ли, - ведь они зависят не только от желания президента, которое он еще раз продемонстрировал в своем Послании, и желания подавляющей части общества, но и от силы сопротивления, которую нельзя недооценивать. Тем не менее условия для этой тяжелейшей работы в стране уже созданы, а ее необходимость - безусловна. 

¹  Воронов B.A. Ценностный аспект теневой власти. Ценностные основания государственной власти и управления России на рубеже веков (Доклады и тезисы выступлений на научно-практической конференции. Апрель 2000 г.). Ростов-на-Дону - Пятигорск. Апрель 2000.
²  Следует отметить, что левое и левоцентристское большинство Госдумы вообще тормозило принятие не только псевдолиберальных, но и ряда рыночных законов, даже когда они в новых условиях стали необходимы, что, в свою очередь, также способствовало теневизации. 
³  В Послании 2002 г. Президент уделил гораздо меньше внимания проблеме теневизации непосредственно. Однако в подтексте его резких заявлений о необходимости реорганизации аппарата – все та же проблема: борьба с «тенью» должна начинаться с верхних ступеней иерархической лестницы.
⁴  Демин В., Катышев М. Проблемы теневой юстиции в России. Вестник аналитики. 2001. № 4.
⁵  Там же.
⁶  Гельман В.Я. Постсоветские политические трансформации: наброски к теории. Общественные науки и современность. 2001. № 1