Концепция миротворчества в настоящее время требует уточнения с учетом практики. Оптимизм начала 90-х годов о роли ООН сменился пессимизмом, вызванным ошибками при проведении операций в Сомали, Руанде и Боснии - Герцеговине. Это положило начало переоценке роли ООН по обеспечению мира. Другим существенным фактором стала монополизация права на вмешательство в дела других государств со стороны США. 

Заявление Президента США Буша после событий 11 сентября 2001 г. о намерении нанести удары возмездия не только по Афганистану, но и по другим государствам, перечень которых не является исчерпывающим, по существу игнорировало позицию ООН, но было поддержано рядом европейских государств - союзников США по НАТО.

Однако официальная демонстрация солидарности не вполне отражает отношение европейцев к политике США. Например, европейцы уверены в том, что можно одновременно негодовать по поводу действий палестинских террористов-камикадзе и осуждать жестокость правительства А.Шарона. Признание массированных военных действий Израиля на палестинских территориях ошибкой не означает отрицания права Израиля на мир и безопасность. Европейцы все более осознают, что США готовы выслушивать мнение союзников только тогда, когда сами того пожелают. Весь диалог сводится к тому, что европейцы должны вставать в главных политических вопросах на сторону США. 

Разумеется, сегодня нельзя говорить о кризисе в отношениях между Европой и США. Скорее речь может идти о подрыве доверия. Назревающая конфронтация с Ираком может существенно усугубить эту ситуацию. Для США НАТО - это, прежде всего, совместная структура безопасности, призванная утверждать интересы США в Европе, поскольку на осеннем саммите в Праге к существующим 19 членам должны присоединиться еще шесть или семь новых партнеров.

В связи с этим возникает проблема определения роли ООН в осуществлении миротворческой деятельности. Цель такой деятельности должна заключаться в предотвращении конфликтов, чреватых применением силы. Для этого применяются меры невоенного характера. Однако бывают ситуации, когда превентивное перемещение вооруженных сил способно предотвратить конфликт. Взвешенность и осторожность при принятии таких решений может и должна обеспечиваться авторитетом ООН и Советом Безопасности.

Одна из основных политических проблем при предотвращении конфликтов состоит в необходимости исполнения обязательств государств по посылке войск в очаги конфликтов и финансовой поддержки тогда, когда нуждающаяся в разрешении проблема еще не вызвала драматические последствия. Бездействие мирового сообщества во время геноцида в Руанде, возможность которого достоверно прогнозировалась, была проигнорирована большинством западных государств.

Создается впечатление, что в последнее десятилетие расширились возможности действий при решении гуманитарных вопросов. Очевидно, это является не только результатом улучшения доступа широкой общественности к информации, что порождает общественное давление на политиков, но и постепенного размывания принципа национального суверенитета. Это является в значительной мере следствием ликвидации биполярности мира, гарантировавшей незыблемость границ и суверенитетов неприсоединившихся государств. Поэтому международное сообщество сталкивается теперь с проблемой, когда его вынуждают к действиям, в которых преимущественно заинтересованы наиболее сильные государства. В таких ситуациях страны склонны принимать скорее символическое, а не реальное участие в акциях. Это наглядно проявилось по отношению к событиям в бывшей Югославии, а также в Афганистане.

В Совете Безопасности ООН сохранялось мнение, что мир в Югославии можно сохранить с помощью ограниченных мер, используя силы ООН. Однако существовала и точка зрения США, сводившаяся к необходимости жесткого устрашения. Она и была реализована силами стран НАТО под явным давлением со стороны США.

Операции по поддержанию мира, которые проводятся в настоящее время, характеризуются комплексностью, многоплановостью. Это отражается в интеграции военных, гуманитарных, политических, правовых компонентов деятельности после окончания конфликта. Однако было бы утопией полагать, что использование одних только военных средств способно устранить глубинные причины конфликтов. Это предопределяет необходимость сотрудничества между гражданскими и военными специалистами для обеспечения интегрированного характера операций по обеспечению мира. 

После окончания какого-либо конфликта ООН сталкивается с необходимостью создавать социальную, экономическую и гражданскую инфраструктуру, которая способна стимулировать установление долговременной стабильности там, где полностью разрушены все государственные и социальные структуры.

Основным фактором успеха при этом является политическая ситуация в которой международным сообществом принимается решение о вмешательстве. Если ООН выполняет роль объективного посредника в отношениях между противоборствующими сторонами, то, как правило, результат положителен. Поэтому, например, усилия ООН в процессе миротворчества в Намибии, Мозамбике и Сальвадоре оказались достаточно успешными.

Успешность миротворческих операций зависит от нескольких условий:

во-первых, способности ООН к проведению комплексных и многоплановых миссий, устранению внутриведомственной конкуренции и плохого управления; 

во-вторых, упорядочения организации за счет назначения постоянного ответственного представителя ООН, ответственного за координацию всех действий, предпринимаемых ООН на местах;

в-третьих, погашения государствами-членами ООН своей задолженности по финансированию миротворческих операций, принятия постоянными членами Совета Безопасности ООН обязательств поддерживать резолюции Совета Безопасности политическими и военными средствами.

Актуализируется проблема миротворчества и в свете того, что современные западные общества приемлют потери при проведении лишь тех операций, которые напрямую связаны с их собственным выживанием. Возникают предпосылки для противоречий между ними и США, которые стремятся к поддержанию удобного лишь им "мирового порядка". 

В то время международное сообщество учится справляться с международной ситуацией в области безопасности. Некоторые принципы обеспечения мира можно сформулировать, анализируя меняющийся характер нынешних миротворческих операций. Они включают: институциональную гибкость, создание региональных структур, улучшенную способность к быстрому реагированию, гибкий подход к срокам окончания операций по поддержанию мира.

Способность ООН к быстрым действиям зависит, прежде всего, от воли постоянных членов Совета Безопасности и от его большинства. Россия демонстрирует готовность выполнить обязательства, которые она приняла на себя, подписав в апреле 2002 г. с Секретариатом ООН специальный меморандум об официальном присоединении к так называемой системе резервных соглашений.

Это означает, что отныне российские миротворцы, по требованию ООН, могут быть незамедлительно отправлены в любой район мира. Начата подготовка специальных подразделений: инженерно-саперного, медицинского и авиационного, которым предстоит принимать участие в будущих операциях.

Система резервных соглашений, которая объединяет страны - поставщики военного персонала ООН, предусматривает, что каждое присоединившееся к ней государство формирует специальные воинские соединения, обеспечивает их необходимым снаряжением и оружием, а также гарантирует их постоянную готовность к участию в миротворческих операциях, санкционированных Советом Безопасности ООН. После того как Генеральный Секретарь ООН направит официальный запрос в срок, не превышающий одну неделю, к месту проведения операции должны прибыть внесенные в так называемый дежурный список организации специально подготовленные офицеры-миротворцы. Две недели отводится для прибытия в назначенный район квартирьеров - подразделений, обеспечивающих прием основных сил миротворческого контингента. Для полного развертывания сил ООН быстрого реагирования дается один месяц.

ООН находится перед выбором: либо организация сможет реформировать свою военную структуру, приспособив ее к умиротворению конфликтов, вспыхивающих в различных районах планеты, либо ей окончательно придется уступить сферу миротворчества США и их союзникам.

Представляется, что право глобального миротворчества должно оставаться за ООН, а не переходить к какой-либо стране или одному военно-политическому блоку.

Миротворчество относится к сложнейшей политической деятельности, связанной с использованием всех возможностей международной дипломатии, невоенных средств, а нередко многонациональных вооруженных сил в сфере контроля над конфликтами как внутри суверенных государств, так и между ними.

Военное миротворчество показало себя как эффективное, но последнее средство политического урегулирования. Результаты, достигнутые с использованием войск, часто оказываются весьма непопулярными в стране их применения и критически оцениваются мировым сообществом.

Это актуализирует проблему применения в современных условиях норм международного гуманитарного права (МГП), которое ранее рассматривалось преимущественно в аспекте организации медицинского обеспечения боевых действий вооруженных сил во время войны.

Очевидная неприменимость МГП в условиях мировой, ракетно-ядерной войны оправдывала фактическую невостребованность МГП в практике подготовки войск, военного образования и воинского воспитания.

Однако появился и приобрел масштабы угрозы национальной безопасности внутренний фактор, определяемый в МГП дефиницией "вооруженные конфликты немеждународного характера".

Попытки "наведения конституционного порядка" силовыми методами показали все негативные последствия практической невостребованности политическим и военным руководством России возможностей МГП для анализа, оценки, прогнозирования и реализации мер по урегулированию общественных отношений в обстановке насилия внутри страны, в первую очередь - по применению Вооруженных Сил с целью поддержания правопорядка. 

Россия впервые столкнулась с проблемами противодействия вооруженному насилию на собственной территории правовыми, преимущественно ненасильственными мерами, что обуславливает потребность адекватного юридического обеспечения контртеррористической и миротворческой деятельности.

Актуальным представляется решение следующих юридических вопросов:

- закрепление в законодательстве принципа беспристрастности медицинской помощи всем нуждающимся жертвам катастроф и вооруженных конфликтов;

- вычленение проблем медицинской помощи жертвам военного насилия из общего контекста политического урегулирования ситуаций напряженности;

- детализация правил и процедур согласования взаимных действий военного и гражданского здравоохранения на федеральном, региональном и местном уровне, их сотрудничества с международными организациями в целях ликвидации медицинских последствий катастроф в интересах оказания медицинской помощи всем их жертвам.

В настоящее время в российском законодательстве не существует юридических норм, непосредственно регламентирующих отношения, складывающиеся при оказании помощи жертвам вооруженных конфликтов и гуманитарных катастроф. Имеются правовые акты, регламентирующие лишь некоторые стороны этой деятельности.

Установленные в законодательстве РФ полномочия органов государственной власти в вопросах осуществления защиты медицинского персонала и объектов отражают только отдельные стороны гуманитарной деятельности и не образуют целостную систему.

В научно-правоведческой деятельности специалистов в области военного и международного права наиболее развитых зарубежных стран, международных органов и неправительственных организаций отсутствуют единые взгляды на роль специалистов в решении проблем имплементации МГП на национальном уровне и в практике международных отношений.

В условиях вооруженных конфликтов, связанных с риском для жизни сотрудников гуманитарных организаций, медицинскую помощь жертвам этих конфликтов относительно эффективно могут организовывать и оказывать только органы управления, силы и средства военно-медицинской службы, входящей в состав уполномоченной военной (национальной или международной) структуры, под ответственным контролем и покровительством которой находится территория конфликта и ее население.

Приведенные обстоятельства оправдывают возложение на специалистов военно-медицинской службы особых обязанностей в области МГП, требующих специальной подготовки с целью содействия применению норм МГП в Вооруженных Силах России.

Необходимость соблюдения конституционных норм РФ впервые поставила задачу применения юридических норм МГП, регулирующих вопросы защиты жертв вооруженных конфликтов, в практическую плоскость. При этом гуманитарную деятельность, выступающую как часть всеобъемлющей доктрины прав человека и господства права, принято в цивилизованных странах считать приоритетной в урегулировании конфликтов. Этот приоритет сохраняется даже в крайних случаях внутренних этнических конфликтов, противопоставляющих анархию и жестокость организованным государственным мерам их пресечения.

Вместе с тем анализ показывает, что даже на уровне ООН вопросы оказания медицинской помощи, эвакуации и перевозки раненых и больных рассматриваются лишь в формально-рациональном аспекте, в общем контексте гуманитарной деятельности, в одном ряду с проблемами обеспечения продовольствием, кровом, водопроводом и канализацией, обмена пленными, восстановления семейных связей и др.

В Вооруженных Силах России в последние годы накоплен значительный опыт миротворчества.

В составе сил ООН в Сьерра-Леоне несет службу российская авиационная группа. В Косово насчитывается около 2 тыс., в Боснии и Герцеговине - примерно 600 чел. В СНГ чуть больше года назад завершилась операция в Таджикистане, продолжаются миротворческие миссии в Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье.

Резолюция Совета Безопасности ООН от 10 июня 1999 г. № 1244 и " Согласованные пункты российского участия в силах КФОР" от 18 июня 1999 г. закрепляли в качестве одной из важнейших задач КФОР "обеспечение безопасности всех жителей на основе неукоснительного соблюдения общепризнанных норм международного гуманитарного права".

С этой же целью для сил КФОР 12 августа 1999 г. вступил в силу Бюллетень Генерального секретаря ООН "Соблюдение войсками ООН норм международного гуманитарного права" от 6 августа 1999 г.

Анализ операций по поддержанию мира и разнообразных ситуаций, в которых могут оказаться миротворцы, указывает на необходимость достижения еще одного условия облегчающего реализацию контингентом миротворческих сил своих задач, а именно: практические задачи операций по поддержанию мира в значительной мере требуют сотрудничества со стороны местных властей и населения.

Опыт нашего участия в контрольной миссии ООН в Анголе (1997 г.) позволяет утверждать, что, к сожалению, миротворческий персонал ООН не имеет достаточного иммунитета со стороны противодействующих сторон, что непосредственно проявлялось в неоднократных обстрелах воздушных судов, имеющих соответствующие опознавательные знаки ООН, а также в нападениях на военных наблюдателей и представителей миротворческих контингентов.

Вызывает озабоченность проблема организации деятельности такой организации, как Международный Комитет Красного Креста (МККК). Стремление его представителей к чрезмерной самостоятельности и обособленности в ряде случаев оборачивалось трагическими последствиями. Так, в Чечне (2000 г.) и Бурунди (2001 г.) в результате отсутствия надлежащей защиты были убиты несколько представителей МККК. 

Личный состав миротворческих контингентов должен точно знать и выполнять правовые нормы, регламентирующие вмешательство миротворцев в конфликт. Эти силы должны быть в состоянии уменьшить напряженность и восстановить порядок в регионе, придерживаясь принципа применения минимальной силы, умело налаживая взаимодействие с местной администрацией и органами правопорядка, демонстрируя справедливость и беспристрастность к конфликтующим сторонам.

Для сохранения глобальной стабильности на планете должны быть созданы объединенные силы быстрого реагирования под командованием военно-штабного комитета Совета Безопасности ООН, а также организована информационно-аналитическая служба военно-штабного комитета.

Интересы обеспечения международной безопасности обусловливают объективную потребность и необходимость укрепления ООН и повышения ее роли с учетом приобретаемого опыта миротворческой деятельности.